Сказочное богатство

Мои воспоминания – это не то,

что было на самом деле.

Кэрен Бришо «Как бы нам расстаться»

Помню, как в 80-е годы 20-го столетия на учениях, максимально приближенных к боевым, в действие была введена зенитная самоходная установка ЗСУ-23-4 «Шилка». По условиям учений ею предстояло уничтожить боевыми снарядами наземный объект условного противника. Однако, по ошибке экипажа, «Шилка» захватила своим локатором не ту цель и, после прохождения им сектораобнаружения этой цели, начала разворот своих смертоносных стволов на её уничтожение. Ошибочной целью оказался наблюдательный пункт командования учениями.

В считанные мгновения все командиры, находившиеся в наблюдательном пункте, успели эвакуироваться.

НП был уничтожен.

Сколько таких случаев вспоминается, когда огромная мощь обрушивалась на ошибочные цели!

Всесильный зов любви…

Верность дружбе…

Любочка, Светочка, Галочка…

Какой умопомрачительный заряд ошибочной любви был растрачен когда-то мною на эти её предметы!

Уколы памяти не дают мне забыть их обманчиво прекрасные образы.

Друзья, товарищи…

Где они?

Один из множества уколов

Любочка!..

В моих воспоминаниях она осталась всё такой же красавицей-недотрогой, как я ошибочно воспринимал её, не зная, какова она была на самом деле.

Я влюбился в неё с первого взгляда. Это было на концерте авторской песни, проводимом нашей творческой группой. Когда дуэт нашей ТГ исполнил несколько песен на мои стихи и сорвал бурю аплодисментов своему исполнительскому мастерству, очаровавшая меня красавица направилась прямо ко мне и… о, чудо (!), о, блаженство (!!!), присела на соседнее кресло!

На этом чудеса только начинались.

– Меня зовут Люба, – обратилась ко мне моя прекрасная незнакомка. – А вы – Николай, поэт.

У меня не хватало смелости смотреть на её невероятную красоту с такого близкого расстояния. К тому же я весь был охвачен жаром от её близости и от волшебного тембра её голоса. Я плохо помню, что я промямлил в ответ, едва преодолевая сбой голосовых связок. Это было мяконье-отнекивание от причисления меня к поэтам. Я не их поля ягода, а стебель лука в огороде.

– Вы мой любимый поэт, – ошарашила меня Люба. – В Ваших стихах я нахожу полное созвучие моей душе.

И взгляд. О! Какой это был взгляд. Под этим взглядом я готов был поверить во всё на свете. …Только не в ценность своих стихов.

Моя душа захватила Любочку, как мучительно вожделенную цель, и начала разворот стволов на залповый огонь своей страсти невидимыми энергетическими лучами. Но «невидимыми» они казались лишь мне. Любочка с удовлетворением поймала в себя этот залп. Она хотела его получить, и получила сполна.

А потом…

…Потом не было ничего.

Любочка была влюблена. Безумно влюблена… в свою подругу.

Ещё один из множества уколов

Как обидно чувствовать себя неудачником!

Под влиянием массированного стресса память резко и беспощадно прорисовывает прошлые ошибки, заново масштабируя их в сторону укрупнения. Они затеняют собою всё светлое, радостное, прекрасное, что в хорошие дни наполняло сердце целебной силой, делают всё не таким, каким оно было на самом деле.

Гротескно уродливая кривизна налагается теперь и на Женьку.

Он не был мне близким другом. Мы просто тусили в одной компании, где Женьку уважали за душевную щедрость и мастерское пение модных в то время эстрадных шлягеров и занозистых блатных песен под собственный гитарный аккомпанемент. С ним всегда было весело. Когда Женька вошёл в финансовый бизнес, построенный на колебаниях биржевых цен на акции, он начал «сорить»деньгами, балуя нас то дефицитной закуской, то дорогущей выпивкой.

Рисковым парнем был Женька!

Однажды он предложил всем нам сброситься на одну биржевую сделку, в которой все мы, кроме него, ни черта не смыслили. Женька давно рвался сыграть по-крупному. Он видел в той сделке свой шанс и ринулся в него, вложив туда все свои сбережения и наши заёмные средства.

Я не хотел отставать ото всех, поэтому только спросил у Женьки, откуда можно взять столько денег.

– Элементарно, Ватсон, – с шерлокхолмсовской гениальностью нашёлся Женька, – Есть банк, где у меня всё схвачено. Оформишь в нём кредит на нужную сумму без проблем и без проволочек, получишь нал и передашь его мне. А я через месяц верну тебе всё сполна и с хорошим процентом.

По рукам?

– По рукам!

Деньги меня не околдовали. К ним я не испытывал алчности. Но я всей душой хотел поддержать тогда Женьку, и сокрушительная мощь моей души, подобная залпу «Шилки», ударила прямо по мне. На той самой биржевой операции Женька обанкротился. Я оказался под бременем непосильного долга перед банком, в котором у Женьки было «всё схвачено».

До сих пор укол от этого воспоминания болезненно ранит сердце.

Уколы, уколы, уколы…

Опасно влюбляться тому, у кого буйная фантазия и непомерно пылкое сердце. Из этих горючих ингредиентов составляется такой хмельной напиток, который надолго затуманивает мозги сладким очарованием, а потом карает тяжёлым похмельем.

Некто своеобразно мыслящий сказал мне об этом так:

Мужчины считают, что это они выбирают девушку себе в жёны. Но женщины знают, что в действительности, это они выбирают себе мужчину в мужья, а выбрав, вызывают его на активность, распаляют его всяческими уловками и создают тем самым впечатление, будто мужчины – это завоеватели их сердец, а они их невинные жертвы.

Не знаю, как всё получилось у меня, но очарование длилось долго, даже вопреки тому, что за малыми (проверочными) уколами последовали всё более ощутимые.

Один практикующий экстрасенс объяснил мне, что я оказался под воздействием энергетического вампиризма. Агрессивная форма энергетического вампиризма выстраивается по единому стандарту технологических последовательностей: отсечение социальных контактов жертвы с иными лицами (с родственниками, с друзьями); доведение жертвы в минуту поглощения её энергетических запасов до состояния нервного срыва; предоставление жертве возможности вновь нагуливать свои энергетические запасы для последующего их поглощения.

Я ужасался этому пояснению, отказывался этому поверить, но …всё так и происходило!

Жена устраивала беспочвенные скандалы, взвинчивая их до тех пор, пока у меня не случался нервный срыв. После этого я испытывал острый дефицит жизненных сил, а жена, будто расцветала.

Сколько их было таких уколов…

…Да и всяких-всяких других.

Есть, что вспомнить в минуты мрачного настроения, нуждающегося втакого рода подпитке!

Оказавшись на электрическом стуле, человеку глупо думать о том, комфортно ли это место для его физического тела, эргономично ли оно обустроено. Не более продуктивно думать в такой момент и о том, почему с ним такое произошло. Каждое событие его жизни, каким бы незначительным оно не представлялось, неумолимо вело к тому, чтобы повлиять на направление дальнейшего развития линии его судьбы, а, в конечном счёте, на то, чтобы именно в данный момент он оказался именно в данном месте. Траектории его перемещения в пространственно-временном водовороте всей его предыдущей жизни, скованные неумолимыми путами причинно-следственных связей, сошлись теперь в этой точке, именуемой электрическим стулом.

…И всё-таки эти мысли искрятся в его сознании:

– Как неудобно сидеть на этом чёртовом стуле!

– Как нескладно всё получилось, что жизнь завершается казнью!

Глава 1

Над голеностопным суставом моей левой ноги закреплён охранный электронный браслет ОЭБ-1. Этот прибор проходит апробацию в пилотном варианте по нескольким административно-территориальным округам, охваченным нестабильной оперативной обстановкой.

Очень полезная штука!

Не понимаю крикунов о нарушении тайны личной жизни тем, что сигналы с этого браслета поступают на «вечное» хранение в специальную базу данных с привязкой к карте места их исхождения.

Я удобно расположился в кресле напротив старенькой видеосистемы уже несуществующей фирмы-изготовителя «CCN» и настроил её на канал голограммного блока криминальной хроники.

Каждый день одно и тоже: самоубийства, горы криминальных трупов, сотни огнестрельных и колото-резанных ранений.

Мир сходит с ума!

Полиция сбивается с ног в поисках преступников, просеивая на причастность к преступлениям немереное количество граждан. И все борцы за неприкосновенность тайны личной жизни едва ли не ежедневно вызываются на допросы: «Где Вы были такого-то числа, в такое-то время?», «Кто может это подтвердить?». Хорошо, если алиби допрашиваемого находит бесспорное подтверждение. Хуже, когда этого не происходит, как это чаще всего и случается, благодаря той самой тайне личной жизни. Зато меня нет нужды беспокоить такими неприятными вопросами: моё бесспорное алиби хранится в базе сигналов, поступающих с моего охранного браслета.

И это не все преимущества носителей охранных браслетов.

Неделю назад один криминальный хакер перепрограммировал систему управления взятого мною в прокат беспилотного летательного такси. Однако, едва моё БЛТ сошло с заданного курса, я тут же включил на своём охранном браслете сигнал «SOS». БЛТ доставило меня в заброшенный район города, известный у нас под названием «Бермудский треугольник-13». Говорят, что там нашли своё пристанище нелегальные мигранты, беглые преступники, каннибалы, сатанисты, служители доисторических кровавых магических культов и тому подобная публика.

Что было бы со мною, если бы не молниеносная полицейская спецоперация по вызволению меня из лап этого ужасного сброда, проведённая по моему призыву «SOS»?!

Глава 2

Две недели назад, ближе к полночи моя энергетическая субстанция, именуемая в различных мистических мировоззрениях терминами, не совпадающими словарно, но схожими по смыслу, мой Дух, согласно установленному графику, временно покинул своё биологическое «законопослушное» тело и устремился к месту сбора конспиративной ячейки Тайного Общества Несогласных. Мы знали, что наше общество давно интересует спецслужбы, имеющие в своём составе очень сильных экстрасенсов. Эти экстрасенсы держали нас под плотным наблюдением, и их сведения о нас уже в разы перевалили уровень той критической массы, которая требуется заказчику для пресечения нашей активности. Однако нас всё ещё не трогали. Причиной тому, вероятно, было то, что в лице этих экстрасенсов мы нашли сочувствие нашим взглядам и целям.

Все предшествующие события наших судеб породили, сформировали и укрепили в нас бунтарский дух Несогласия. Всё, что с каждым годом циничнее вытворяло вконец охамевшее правящее меньшинство над своим народом, шло вразрез с понятиями честности, справедливости и разумного баланса интересов. Каждый из нас оказался перед категоричным выбором: признать право меньшинства относиться к нам, как садист относится к своей опьяняюще безропотной жертве, или лишить его этого права.

Собравшись вместе, мы решили действовать так, чтобы наше несогласие стало чётко продуманной системой активных действий, ведущих не к бессмысленному самопожертвованию «ради» и «во имя», а к победе. Каждый из нас обрёл свои экстрасенсорные способности, пройдя через горнило клинической смерти (кто от голода, кто от холода, кто от бандитского беспредела). Наши страдания не озлобили, а вразумили нас. Наша протестная активность закалила наши сердца.