Эй, девяностые, к вам пришли!

Все же он вошел на кухню, обошел табуретку и встал у окна.

– В школе как дела? – послышался такой естественный вопрос.

– Нормально, – ожидаемо ответил он.

Это было уже то время, когда все вопросы про школу этим и заканчивались. Вроде бы даже родительских собраний не было. А вот два, ну три года назад у него могли проверить тетради и даже заставить правильно вести этот дневник. Жопа, что говорить!

Он глянул в окно, на зеленеющий двор, оранжевый «москвич» и лавку с по-прежнему сидевшими на ней пацанами.

– У нас сегодня, – неожиданно начал он, вспомнив только что виданного Киселева-преступника, – У нас сегодня в «первом классе» военный приходил.

«Первым» он называл класс «А» и мать это прекрасно знала. Это он вспомнил только что.

– Военный приходил и митинг провел. В форме и в погонах, все как надо.

– Вот же сволочи! – довольно эмоционально процедила в ответ мать, – Мало им еще! Сам-то небось в Чечню не торопится.

– К нам, говорят, тоже могут прийти.

– Придет, так ты прогуляй. И ничего никому не объясняй, понял?

– А я его «на» пошлю, – изобразив озорной ребяческий тон, ответил Зимин.

– Если бы, – с каким-то грустным бессилием ответила мать, – Если бы это так и было…

Зимин оторвал взгляд от двора и устремил его вдаль.

Состоявшийся только разговор был потрясающим, потрясающим в смысле удивительности. Все дело было в том, что потом была «несправедливо подвергшаяся бомбежке Югославия», хотя если быть точным, то конечно же Сербия. Потом все по вполне определенному сценарию – «один народ», «русский язык», «освобождение русских из-под власти «этих», «Не смей говорить плохо про…», «Эти города наши», «хорошо наши ударили». И это от вот таких взглядов. Зимин и сам «переобувался», как и многие, но не так и исходя из совсем другого. Что же касалось папы, то до всего этого «драйва» он не дожил.

Зимин направился в свою комнату, где стены вовсю были раскрашены светом закатного солнца. Окна квартиры выходили по обе стороны дома. Зимин глянул в окно балконной двери, полюбовавшись картиной, и уселся за стол, потом полез в сумку и достал содержимое – тетради и книги. Когда-то это нужно было начать.