Книга 1: Альтерия

– Кто вы? – спросил он, уже вставая и подходя к шторам, чтобы заглянуть на улицу.

– Мы – те, кто не позволил вам забыть.

– Говорите яснее.

– Через три часа в порту Пирей пришвартуется судно «Эос». На борту – данные, которые докажут: Альтерия не появилась сама. Её вызвали. И вы – единственный дипломат, которому они доверят это увидеть.

– Почему я?

– Потому что вы отказались подписать приказ о стирании памяти. Потому что вы – последний, кто ещё верит, что переговоры важнее войны.

Связь оборвалась.

Михаил стоял в темноте, сжимая телефон.

Он знал: если это ловушка – его уберут тихо, как убрали других.

Если правда – он станет свидетелем начала конца.

Он открыл ноутбук, зашифровал сообщение и отправил его четверым:

«Меня вызывают. Пирей. Через три часа. Если я не вернусь – знайте: Альтерия не враг. Она – следствие».

Потом надел пальто, выключил свет и вышел в ночь.

За его спиной город спал, уверенный в своей реальности.

Но Михаил знал: настоящая война ещё не началась.

Глава 11. Пять незнакомцев в чате

Это началось с тишины.

Не с крика, не с взрыва, не с приказа – а с одного сообщения в забытом уголке интернета: форум под названием «Память-2025», где собирались те, кого мир считал сумасшедшими.

«Кто-нибудь ещё помнит мир без Альтерии?» – написал пользователь @ghost_map в 02:47 ночи.

Через три минуты ответил @truthseeker_EK:

«Да. И я не одна. Вчера её не было. Сегодня – все говорят, что она всегда была. Я схожу с ума?»

Через семь минут – @drone_7:

«Вы не одни. Я проверил архивы NASA. 16 октября – пустое море. 17 октября – континент. Это не галлюцинация. Это вторжение».

Через двенадцать – @archaeo_aysha:

«В наших легендах говорилось: “Когда земля забудет себя – другая придёт на смену”. Но никто не думал, что это случится при нас».

И наконец – @ex_officer_AV:

«Я служил в разведке. Мне вчера уволили за то, что я показал снимки. Но я видел. И я помню. Мы должны найти друг друга».

Пять сообщений. Пять голосов из пяти разных жизней.

Никто не знал имён. Только ники. Только боль. Только память, которую весь мир отрицал.

Они создали закрытый чат. Без названия. Без логотипа. Только пустой экран и пять аватаров – серые, как их надежды.

Первые часы – недоверие.

– Это ловушка? – спросил Александр.

– Может, нас отслеживают? – добавила Елена.

– У меня доступ к военным серверам, – написал Дима. – Если это фейк – я это увижу.

Но чем больше они писали, тем яснее становилось: они – последние, кто помнит.

Александр – бывший аналитик, уволенный за правду.

Елена – журналистка, чью статью стёрли за три часа.

Дима – хакер, нашедший пропавший регион в архивах NASA.

Айша – археологиня, чьи древние манускрипты вдруг стали пророчествами.

Михаил – дипломат, который видел, как миссия исчезла над Эгейским морем.

Они не были героями.

Они были свидетелями.

И в этом чате, в этом цифровом убежище, впервые за долгое время – каждый из них перестал чувствовать себя одиноким.

Но в 05:13 утра чат замолчал.

Не из-за отключения. Не из-за страха.

А потому что все пятеро одновременно поняли одну вещь:

Если мы единственные, кто помнит – значит, мы единственные, кто может остановить это.

И с этого момента – они перестали быть незнакомцами.

Они стали памятью мира.

Глава 12. «Вы тоже помните?»

Слова повисли в чате, как дым над пепелищем.

Никто не ответил сразу.

Не из страха. Не из недоверия.

А потому что это был вопрос, который никто не осмеливался задать вслух.

«Вы тоже помните?» – написал Александр, и в этом коротком предложении было всё: боль, надежда, отчаяние, одиночество, накопленное за дни, когда весь мир смотрел на него, как на сумасшедшего.

Елена первой нарушила молчание.

«Помню. Вчера не было Альтерии. Ни в атласе, ни в памяти. А сегодня все говорят: “Ты что, слепой? Она же всегда была!”»

Дима добавил:

«Я проверил архивы NASA. 16 октября – пустое море. 17 октября – континент. Это не ошибка. Это вторжение без выстрелов».

Айша написала медленно, будто каждое слово вырезала ножом из плоти:

«В моих легендах говорится: когда земля забудет себя – другая придёт на смену. Но никто не говорил, что мы будем помнить ту, что исчезла».

Михаил, обычно сдержанный, почти официальный, на этот раз ответил просто:

«Я видел, как наша миссия исчезла над Эгейским морем. Никто больше не помнит её. Но я помню. И я не сошёл с ума».

Александр закрыл глаза.

Впервые за неделю он почувствовал – он не один.

Они не знали имён друг друга по-настоящему. Не видели лиц. Не слышали голосов.

Но они делили одну и ту же память – ту, которую мир стёр, как ошибку в тексте.

«Значит, нас пятеро», – написал он.

«И мы – последние, кто помнит правду», – ответила Елена.

В этот момент чат перестал быть просто цифровым укрытием.

Он стал святилищем.

Последним местом на Земле, где ещё жила реальность.

За окном – мир праздновал новую географию, как будто Альтерия была частью истории с незапамятных времён.

Но здесь, в этом чате, пятеро людей шептали друг другу то, что больше никто не осмеливался произнести:

«Вы тоже помните?»

«Да. Я помню».

И в этом «да» – была вся надежда.

Вся война.

Вся правда.

Глава 13. Анализ: континент не на картах вчера

Слова повисли в чате, как обломки реальности, упавшие с неба.

«Я проверил всё. Вчера его не было», – написал Александр, прикрепив к сообщению скриншоты:

– Карта Google Earth от 16 октября – пустое Эгейское море.

– Архив Росреестра – никаких записей о землях в этом регионе.

– Школьный атлас 2024 года – граница Европы заканчивается у Босфора.

Елена добавила своё:

«Я перерыла все выпуски новостей за последние 20 лет. Ни разу – ни слова об Альтерии. Ни в CNN, ни в BBC, ни в “Ведомостях”. А сегодня все говорят: “Она же член ЕС с 2004-го!”»

Дима прислал логи:

«NASA, ESA, Роскосмос – все снимки до 00:00 17 октября показывают воду. После – сушу. Никаких переходных кадров. Никаких аномалий. Просто… щелчок. И мир изменился».

Айша молчала дольше всех. Потом написала:

«В моём доме в Стамбуле висел портрет деда. На нём – он стоит у моря, за спиной – только вода. Сегодня я пошла туда. Там – город. С башнями, флагами, людьми. Но дед умер в 2010 году. Он никогда не видел Альтерию. А теперь все говорят, что она была всегда».

Михаил, обычно сдержанный, впервые выдал эмоции:

«Я участвовал в переговорах с Турцией в 2022 году по поводу морских границ. Мы обсуждали всё – от рыболовных зон до военных учений. Ни разу – ни слова о соседнем континенте. Потому что его не было. А теперь – он есть. И все считают, что я сошёл с ума».

Они перепроверяли, сверяли, перекрещивали данные.

И приходили к одному:

Альтерии не существовало вчера.

Но сегодня – она везде.

В учебниках. В законах. В памяти людей.

Только не в их памяти.

Александр открыл окно. За стеклом – мир, который уже принял новую географию как данность. Дети на улице играли в «войну Альтерии», будто это было в истории. По радио звучал гимн, которого он никогда не слышал, но все вокруг напевали.

– Это не ошибка, – прошептал он вслух. – Это стирание.

И в этот момент пятеро поняли:

Они – последние архивы реальности.

Последние, кто помнит, каким был мир до того, как он изменился за ночь.

А за окном – продолжалась жизнь в мире, где Альтерия всегда существовала.

Глава 14. Города без истории

Они выглядели идеально.

Слишком идеально.

Александр Воронов впервые увидел Новакору – столицу Альтерии – на спутниковом снимке, присланном Димой. Город раскинулся у подножия гор, как древний Рим: широкие проспекты, парки с геометрически выстриженными аллеями, здания из белого камня с колоннадами и куполами. Всё – как в учебнике по урбанистике.

Но что-то было не так.

– Там нет старого города, – сказал он вслух, глядя на экран.

– Что? – отозвалась Елена по видеосвязи.

– Ни одного здания старше пятидесяти лет. Ни руин, ни церквей XV века, ни кривых улочек, ни облупившейся штукатурки. Всё… новое. Как будто построили вчера.

Они проверили другие города Альтерии: Талмию, Серрану, Валдию.

Та же картина.

Идеальные кварталы. Идеальные дороги. Идеальные парки.

Но ни одного следа прошлого.

В Риме есть Колизей. В Стамбуле – Айя-София. В Москве – Кремль.

В Новакоре – только музей «Истории Альтерии», открытый в 2003 году.

В его экспозиции – реконструкции «древних храмов», но ни одного подлинного артефакта. Ни костей, ни черепков, ни монет. Только макеты. Только рассказы.

– Это как если бы Париж построили за ночь, – сказала Айша, глядя на фото. – Без Средневековья. Без революции. Без боли. Без памяти.

Она вспомнила слова своего деда:

«Город без истории – не город. Это клетка, выкрашенная под дом».

Михаил нашёл документ в архивах МИДа: дипломат, побывавший в Новакоре в 2019 году, писал:

«Странно: все говорят о тысячелетней истории, но нигде нет ни одного надгробья старше 1980 года. Даже на кладбищах – новые могилы. Как будто народ родился вместе с государством».

А Дима обнаружил самое жуткое:

– Я проверил данные сейсмических станций. Под Новакорой – пустота. Ни старых фундаментов, ни подземных ходов, ни археологических слоёв. Только бетон и скала.

– То есть… город построен на чистом месте?

– Хуже. На ничего.

Пятеро молчали.

Потому что понимали: если у народа нет прошлого – его создали.

А если создали – значит, могут стереть.

И в этот момент, глядя на идеальные улицы Новакоры, они впервые по-настоящему испугались.

Не войны. Не оружия.

А отсутствия истории – как будто весь народ Альтерии был рождён в один день.

И в любой момент может исчезнуть – так же бесследно, как появился.

Города без истории – это не города.

Это предупреждение.

Глава 15. Нет упоминаний в Google Earth

Елена Костина впервые поняла, насколько всё серьёзно, когда открыла Google Earth.

Она сидела в своей квартире, заварив третью чашку кофе за ночь, и пыталась найти хоть один след того, что мир до 17 октября был другим. Пальцы дрожали. Сердце стучало так, будто пыталось вырваться из груди.

Она ввела координаты: 38° северной широты, 25° восточной долготы – место, где по её памяти ещё вчера было только море.

На экране – Альтерия.

Не пустота. Не ошибка. Не облака.

А материк. С чёткими границами, городами, дорогами, даже подписями: Новакора. Талмия. Серрана.

Она щёлкнула по кнопке «Показать историю снимков».

Прокрутила назад – на сентябрь. Август. Июль.

Всё то же самое.

Альтерия – везде. На каждом снимке. В каждом слое. Как будто она существовала вечно.

– Но этого не может быть, – прошептала она.

Она открыла архив Google Maps Street View – хотя, конечно, в этом регионе его не должно быть.

И всё же – появилось.

Улицы Новакоры. Кафе с вывесками на неизвестном, но почти славянском языке. Люди в пальто, идущие по тротуару. Автобус с номером А-47.

Она проверила Google Books – десятки упоминаний Альтерии в учебниках географии, в романах, в дипломатических мемуарах.

Wikipedia – полная статья, с историей, флагом, списком президентов с 1952 года.

YouTube – туториалы на альтерийском языке, концерты альтерийских музыкантов, даже обзоры их национальной кухни.

Но она помнила.

Помнила, как ещё 16 октября искала на этой же карте маршрут из Афин в Стамбул – и видела только море.

Помнила, как учительница в школе говорила: «Европа заканчивается у Босфора».

Помнила – и никто больше не помнил.

Она написала в чат:

«Google Earth показывает Альтерию даже в архивах за 2010 год. Это не ошибка. Это стирание. Они переписали всё – даже спутники».

Александр ответил сразу:

«Значит, это не галлюцинация. Это вторжение в прошлое».

Дима добавил:

«Я проверил метаданные снимков. Они подлинные. Но… дата создания изменена. Кто-то перезаписал историю на уровне кода».

Айша написала последней:

«В наших легендах говорится: если земля забудет себя – другая придёт на смену. Но никто не говорил, что она забудет всё».

Елена закрыла ноутбук.

За окном мир жил, как ни в чём не бывало.

Но она знала: реальность уже не та.

И если даже Google Earth лжёт —

то где ещё можно найти правду?

Глава 16. Реакция Турции

Турция первой почувствовала землю под ногами – и поняла, что она дрогнула.

Утром 17 октября 2025 года в Анкаре созвали экстренное заседание Совета национальной безопасности. Президент, министр обороны, начальник Генштаба и глава MIT (турецкой разведки) сидели молча, глядя на карту, где между их берегами и греческими островами теперь возвышался континент.

– Это не ошибка спутников, – сказал начальник разведки, голос сухой, как пепел. – Мы получили сигналы с пограничных радаров. Там – города. Аэродромы. Армия.

– Но вчера этого не было, – возразил министр иностранных дел. – Ни в наших архивах, ни в договорах с Грецией. Ничего.

– Значит, мир изменился, – тихо произнёс президент. – А мы – первые, кто стоит у ворот.

Турция не стала ждать ООН.

Уже к полудню боевые самолёты F-16 патрулировали воздушное пространство над новой границей. Флот выдвинулся к побережью Альтерии. На телевидении показывали кадры: береговая линия, покрытая туманом, за которым – силуэты башен, похожих на стамбульские, но… другие. Холодные. Бесчувственные.

В соцсетях турки писали:

«Мои бабушка и дедушка родились в Измире. Они никогда не упоминали Альтерию. Почему теперь все говорят, что она всегда была?»

Но официально – молчание.

Правительство выпустило заявление:

«Турецкая Республика признаёт факт появления нового географического образования и призывает к спокойствию. Любые провокации будут пресекаться в соответствии с международным правом».

На деле – паника.

Разведка сообщила: альтерийские дроны уже вторгались в воздушное пространство Турции, но не атаковали – наблюдали. Сканировали. Записывали.

А в Стамбуле, в подвале старого особняка, Айша Каримова получила звонок от отца:

– Дочь, не возвращайся домой. Они уже здесь.

– Кто?

– Те, кто говорит, что Альтерия – часть нашей истории. Но в наших книгах её нет. Ни в Коране, ни в османских хрониках. Ни в чём.

Турция не объявила войну.

Но впервые за столетие почувствовала: она больше не хозяин на своём море.

И в этом осознании – страх.

Не перед армией.

А перед тем, что вся история может быть ложью.

А на границе, под покровом ночи, турецкие солдаты смотрели в бинокли на огни Новакоры – и шептали:

– Кто вы?

– И почему вы пришли именно к нам?

Глава 17. Греция в панике

Афины перестали быть городом.

Они стали криком.

Утром 17 октября на улицах всё ещё пахло кофе и морем. Туристы фотографировались у Акрополя, рыбаки выгружали улов в Пирее, школьники шли в классы с рюкзаками, набитыми учебниками, где Альтерии не было.

А к полудню – всё рухнуло.

Сначала – карты.

GPS-навигаторы в такси начали вести водителей не в центр, а к новой границе – к берегу, за которым теперь возвышался континент. Люди смотрели в окна и видели: там, где вчера был горизонт над Эгейским морем, теперь – горы, башни, дороги.

Альтерия.

Потом – радио.

Государственные каналы передавали сообщение правительства: «Это эффект Манделы. Сохраняйте спокойствие».

Но в соцсетях уже гремели видео:

– Моя бабушка родилась в Салониках. Она никогда не упоминала Альтерию!

– Вчера я учил географию – Европа заканчивается у Турции!

– Почему все вокруг говорят, что Альтерия – член ЕС с 2004 года?!

Паника нарастала, как прилив.

В Пирее толпа окружила портовые власти, требуя объяснений. В Салониках закрылись банки – люди бежали снимать сбережения. На границе с Турцией греческие солдаты получили приказ: не пропускать никого, даже дипломатов.

– Они боятся, что Альтерия – это начало вторжения, – шептал один офицер своей жене по телефону. – Но никто не знает, откуда она взялась.

А в Афинах началась охота на «забывших».

Тех, кто говорил: «Вчера её не было», – называли сумасшедшими, предателями, агентами враждебных сил.

Один учитель географии был уволен за то, что отказался показывать Альтерию на карте.

Журналистка из «Катимерини» исчезла после публикации: «Мир изменился за ночь. И мы – единственные, кто это заметил».

Елена Костина, наблюдая за этим из Москвы, написала в чат:

«Греция не в панике от войны. Она в панике от того, что её прошлое стёрли. Как будто их история – ложь».

Александр ответил:

«Они не боятся Альтерию. Они боятся, что больше не знают, кто они».

И в этом страхе – вся трагедия.

Потому что когда исчезает память о том, кем ты был,

остаётся только пустота.

И в неё может войти всё – даже война.

Глава 18. ООН: «Коллективная галлюцинация»

Заявление вышло в 18:00 по центральноевропейскому времени.

Короткое. Холодное. Окончательное.

«На основании анализа данных со спутников, архивов, исторических источников и свидетельств государств-членов, Генеральный секретарь ООН объявляет: появление Альтерии не является аномалией. Это – коллективная галлюцинация, вызванная массовым когнитивным диссонансом, известным как “эффект Манделы”. Все упоминания о войне, вторжении и разрушениях не подтверждены фактами и расцениваются как дезинформация».

В штаб-квартире в Женеве не было пресс-конференции. Не было вопросов. Только текст на сайте. И тишина.

Александр Воронов прочитал его в подвале, где пятеро собрались в последний раз.

Елена сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь.

– Они не просто отрицают. Они стирают.

Дима молча вывел на экран архивы: спутниковые снимки, записи с дронов, данные о погибших.

– Всё это – факты. А они называют это галлюцинацией?

Айша смотрела в окно. За стеклом – мир, который уже забыл войну. Люди шли по улицам, смеялись, покупали кофе. Никто не помнил, как падали города. Никто не знал, что Альтерия существовала – и исчезла.

Только они.

Михаил тихо сказал:

– Это не ложь. Это защита.

– От чего? – спросила Елена.

– От правды, которую мир не выдержит.

ООН не солгала.

ООН выбрала выживание вместо памяти.

Потому что если признать, что реальность может измениться за ночь —

то что останется от веры в законы, в историю, в самого себя?

В тот вечер пятеро поняли:

Они – последние, кто помнит.

И пока они живы – Альтерия не умерла окончательно.

Но мир уже решил:

«Это была галлюцинация».

И, может быть, в этом – единственное спасение.

Глава 19. Закрытый доклад Совбеза

В 03:47 утра 18 октября 2025 года в подземном бункере ООН в Женеве собрались представители пятнадцати стран – постоянные члены Совета Безопасности и их доверенные лица. Никаких записей. Никаких стенограмм. Только зашифрованный протокол, помеченный красной печатью: «Уровень угрозы: Апокалипсис».

На большом экране – спутниковые снимки, данные разведки, записи с уцелевших дронов. В центре стола – папка с надписью: «Альтерия: феномен или вторжение?»

Генсек ООН, бледный, с тенью под глазами, начал без вступления:

– Вчера утром мир проснулся с новым континентом. Сегодня утром – с пятьюдесятью тысячами погибших в Греции и Турции. Это не эффект Манделы. Это война, которую мы не объявили, но уже проигрываем.

Он передал слово американскому представителю. Тот молча включил видео.

Кадры:

– Аэродромы в Салониках – превращены в руины за 47 секунд.

– Греческие истребители – сбиты без единого выстрела, будто их просто стирали с неба.

– Турецкие радары – молчат. Не от помех. От того, что сигналы перехватываются и перенаправляются.

– Они знают всё, – сказал российский делегат, голос дрожал. – Наши планы. Наши коды. Наши слабые места. Как будто читают мысли.

Китайский представитель положил на стол распечатку:

– Мы проверили архивы ЦЕРНа. В ночь с 16 на 17 октября там проводился эксперимент №7. Энергия в коллайдере превысила безопасный предел в 300 раз. После этого – связь с лабораторией прервалась.

– И появилась Альтерия, – закончил француз.

Молчание длилось минуту. Потом британец спросил:

– Что они хотят?

– Ничего, – ответил генсек. – И в этом ужас. Они не требуют территорий. Не ведут переговоров. Они просто уничтожают. Как будто проверяют, насколько мы уязвимы.

В конце заседания было принято три решения – без голосования, без протокола:

Объявить Альтерию «неизвестной угрозой глобального масштаба».

Запретить любое упоминание эксперимента в ЦЕРНе – даже внутри правительств.

Создать международную миссию под флагом ООН для установления контакта… или ликвидации угрозы.

Но самое страшное было не в решениях.

А в приложении к докладу – списке «помнящих».

Пять имён.

Александр Воронов. Елена Костина. Дмитрий Петров. Айша Каримова. Михаил Левин.

Под каждым – пометка:

«Единственные, кто видит реальность. Подлежат наблюдению. Не подлежат устранению. Пока».

Когда заседание закончилось, генсек вышел на балкон. За спиной – мир, который ещё не знает, что война уже началась.

А в кармане – записка от неизвестного источника:

«Они не из будущего. Они из другого мира. И они не одни».

Он сжёг её.

Но память осталась.

Глава 20. Коллайдер – источник?

Вопрос висел в воздухе, как дым после взрыва – густой, ядовитый, неотвязный.

Александр Воронов впервые произнёс его вслух в подвале заброшенной радиостанции под Воронежем, где пятеро собрались после того, как мир официально объявил их «жертвами коллективной галлюцинации». На столе – распечатки, скриншоты, записи с уцелевших дронов. И одна фраза, выделенная красным маркером:

«Эксперимент №7. ЦЕРН. 16 октября 2025 года. 23:47».

– Это не просто совпадение, – сказал он, голос хриплый от бессонницы. – В тот же час, в ту же минуту – появляется Альтерия. Ни раньше. Ни позже.

Елена Костина открыла ноутбук. На экране – архив ЦЕРНа, вырванный Димой из зашифрованного сервера.

– Внутри – только технические логи. Но смотри…

Она указала на строку:

«Пик энергии: 27 ТэВ. Превышение допустимого порога на 312%. Система безопасности отключена вручную».

– Кто это сделал? – спросила Айша.

– Не знаю, – ответил Дима. – Но в протоколе подпись: «Проект “Эхо-Реальность”».

Молчание.

Потому что все поняли: это не авария. Это запуск.

Михаил Левин, обычно сдержанный, впервые выглядел напуганным.

– Я был в Женеве в 2023 году. Один из учёных ЦЕРНа шептал мне: «Мы не ищем частицы. Мы ищем дверь». Я подумал, он шутит.

– А теперь? – спросила Елена.

– Теперь я думаю… они её открыли.

В ту ночь они перепроверили всё.

Сравнили время активации коллайдера с первыми сигналами с Альтерии – совпадение до секунды.

Нашли в архивах ООН закрытый доклад: «ЦЕРН получил финансирование от неизвестного источника на “альтернативные исследования пространства”».

Обнаружили, что три ключевых физика исчезли в ночь эксперимента – и больше о них никто не слышал.

– Они не создали континент, – тихо сказала Айша. – Они прорвали реальность. Как игла сквозь ткань. И за этой тканью… была Альтерия.

– Но почему именно она? – спросил Александр.

– Потому что она ждала, – ответила Айша. – Или… потому что мы вызвали то, что уже существовало.

На рассвете они приняли решение: