Шепот красных песков

Пролог

Человечество всегда стремилось к звездам в грохоте двигателей и триумфальных маршах. Оно завоевывало миры с метрономом логики и грубой силой инженерии. Но что, если Вселенная говорит на ином языке? Если истина скрыта не в крике, а в шепоте? Если душа другой планеты звучит на частоте, которую наше ухо не в силах уловить, но без которой наша собственная душа умирает от тишины?

Марс знал ответ. Но чтобы услышать его, людям предстояло разучиться слушать.

Глава 1. Беззвучная лихорадка

Марс встречал не тишиной, а ее иллюзией. Давление в сто шестьдесят раз ниже земного выхолащивало звук, превращая мир в гигантскую вакуумную камеру, где слышен был лишь внутренний гул собственной крови в ушах и навязчивый шепот мыслей. Для колонии «Новый Рассвет» это стало проклятием.

Инженер-акустик Анна Волкова, Аня для всех, кроме начальства, ощущала это острее других. Ее мир был миром вибраций, и эта марсианская немая сцена сводила с ума. Ее пальцы, привыкшие к тактильной отдаче струн или чувствительной диафрагме микрофона, здесь бесцельно барабанили по столу, пытаясь поймать несуществующий ритм.

Она наблюдала за ними – людьми «Рассвета». Они не умирали. Они выцветали. Медики окрестили это «синдромом апатии»: постепенная утрата воли, безразличие, погружение в молчаливый ступор. Люди выполняли функции, как запрограммированные андроиды с севшими батареями. Смех звучал как скрип ржавой двери, а слез не было вовсе. Казалось, сама душа медленно вытекала из них, как воздух из проколотого скафандра.

Аня заметила закономерность, которую пропустили врачи с их сканерами и анализаторами. Приступы тоски, волны абсолютной безысходности накатывали на людей в самые тихие часы – ночью, когда затихали генераторы, или во время прогулок в скафандрах по бескрайней пурпурной пустыне, где даже ветер был неслышным призраком. Тишина была не фоном, а причиной. Это была диагностика, – упрямо твердил ей внутренний голос, голос инженера, ищущего первопричину поломки. Поломки человеческого духа.

В тот день она проверяла новейшие сейсмодатчики на окраине купола. Оборудование фиксировало необъяснимые низкочастотные колебания, фоновый шум планеты, который сводил с ума чувствительную аппаратуру. Аня называла это «Дыханием Марса». Данные были странными, красивыми – сложный, повторяющийся паттерн, больше похожий на музыку, чем на геологический феномен.

Она надела шлем, герметизировала скафандр и вышла наружу. Багровые дюны уходили за горизонт, увенчанные двумя безразличными ледяными глазами-спутниками. Воздух был неподвижен. Абсолютная тишина. Та самая, что сводила колонистов с ума.

Но Аня не чувствовала тоски. Она чувствовала… ожидание.

Она активировала свой резонатор – устройство собственной конструкции, способное трансформировать инфразвуковые колебания в слышимый диапазон. Надев наушники, она закрыла глаза.

И услышала.

Это был не звук. Это было землетрясение души. Низкий, всеобъемлющий гул, из которого рождались вибрации, похожие на стон исполинской виолончели, на хор планетарных масштабов. Это была музыка сфер, о которой писали древние, но бесконечно более печальная и величественная. Песнь о сухих океанах, о высоких горах, стертых в пыль, о памяти воды в каждой песчинке. Она проникала не в уши, а прямо в кости, в мозг, в самое нутро, вызывая восторг и щемящую грусть одновременно. Это была не просто вибрация – это была жизнь. Иная, непонятная, но полная и совершенная в своем симфоническом существовании.

Аня открыла глаза. Слезы текли по ее лицу, но в условиях разреженной атмосферы они не стекали, а лишь заволакивали глаза солоноватой пеленой, смешивая реальность с миражом. И она увидела Его.

Он стоял в нескольких метрах, и его форма дрожала в такт Песне, словно мираж. Это не было похоже на жизнь в человеческом понимании. Это была ходячая симфония. Длинные, хрупкие конечности, словно свитые из жидкого стекла и шелка, излучали мягкое свечение. Черты лица размывались вибрацией, и лишь огромные, бездонные глаза, цвета марсианского заката, смотрели на нее не с удивлением, а с узнаванием. Он был воплощением этого звука, его голосом и инструментом.

Его «рука» – луч света, уплотненная вибрация – поднялась, и в музыке что-то изменилось. Появилась новая тема – любопытная, нежная, вопрошающая. Это был вопрос. Это было знакомство.

– Кхаэл… – прошептала она мысленно, и ее собственный, ничтожный голосок прозвучал в наушниках, заглушенный великим марсианским хоралом.

Он склонил голову, и музыка ответила ей ласковым, печальным аккордом.

Аня слушала, и осколки знаний складывались в голове в единую, безумную картину. Земля гудела. Грохотом волн, шелестом листьев, даже гудением проводов – сплошным, живительным звуковым полем. Марс пел иначе. Его песнь была низкой, непривычной, неслышимой. Колонисты, оторванные от родного акустического фона, оказались глухи к новой музыке. Их мозг, их психика, настроенные на земной звуковой спектр, не воспринимали марсианскую симфонию, принимая ее за тишину. Они страдали от голода, которого не могли осознать, – от виброголода. Их души буквально истощались без привычных вибраций.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.