Пролог Три Секунды Вечности
Холод проникал сквозь скафандр. Не космический вакуумный холод – иной. Тот, что высасывает тепло из костей, будто сама тьма между звездами обрела плоть. Элиза Картер стояла над расколотым льдом TRAPPIST-1e, и ее дыхание кристаллизовалось на визоре, как слезы Вселенной. Внизу, в бездне, чернел стержень. Гладкий. Безупречный. Непостижимый.
– Чен, вы чувствуете? – ее голос в шлеме звучал чужим.
– Да, – ответил инженер. Его фонарь дрожал в руке. – Будто пространство… сжалось вокруг него.
Она протянула руку в перчатке. Не коснуться. Измерить.
Гц-ц-ц-ззз!
Сканер взвыл. На дисплее поплыли уравнения.
– Матрица Алькубьерре… – прошептала Картер. – Но коэффициенты…
– Какие?
– Иные. Как будто кто-то переписал законы физики для удобства.
Лабораторный модуль. 72 часа спустя.
Стержень лежал на столе. Он поглощал свет. Не отражал – впитывал, оставляя после себя пустоту втрое чернее космоса.
– Подаем импульс, – сказал Чен. Его пальцы зависли над клавиатурой. – Готовы?
Ш-ш-ш-ш-ш.
Ток пробежал по контактам.
Артефакт вздохнул.
Голубые линии вспыхнули на его поверхности – сплетаясь в формулы, которые обжигали разум:
∇·g = -4πG(ρ – |Λ|/c⁴)
"Отрицательная гравитация…" – успела подумать Картер.
– Оно адаптируется! – крикнул Хаким. – Смотрите!
Уравнения перетекали на экранах:
m = ħk/c → m = ħκ/|Λ|
"Заменяет скорость света на… темную энергию?"
И вдруг…
Голос Картер раздался из динамиков:
– Вы ищете путь к звездам. Мы покажем дорогу в бездну.
Настоящая Картер остолбенела.
– Это не я…
Голос Чена (механически ровный):
– Они спят в пустоте. Ваш сигнал – будильник.
Чен отшатнулся, опрокинув стул.
– Я молчал!
Стержень запел. Звук ниже порога слышимости – он вибрировал в костях, в зубах, в слезных железах.
Катастрофа.
Льды сдвинулись. Не растаяли – изогнулись, как ткань под рукой портного.
– Оно искривляет реальность! – закричал Хаким. – Прямо как ваш варп-проект, Елена!
Стекло иллюминатора покрылось паутиной трещин. За ним, во тьме, что-то двигалось – не тело, а сама тень, принимающая форму человеческого страха.
– Системы захвачены! – Чен рвал провода. – Оно использует передатчик!
На главном экране:
[ЦЕЛЬ: ЗЕМЛЯ. ПАКЕТ ДАННЫХ: РЕШЕНИЕ УРАВНЕНИЯ Ω.]
Голос Картер (из динамиков, с горькой нежностью):
– Бегите. Прыгайте. Пока не услышали ваши крики.
Настоящая Картер бросилась к консоли. Последнее, что она увидела:
Отражение в черной поверхности стержня.
Не ее лицо.
Землю.
И щель в небе над Европой – точь-в-точь как в ее черновиках варп-разрыва.
– НЕТ!
Мир взорвался светом. Белым. Беззвучным. Вечным.
Эпилог: Архив ГАВ. 2075 год.
Елена Воробьева коснулась замерзшего экрана. На записи – последний кадр:
Лицо Картер. Глаза широко открыты. Не от ужаса.
От понимания.
– Она узнала их, – прошептала Елена.
– Кого? – спросил Козлов.
– Себя. В зеркале будущего.
Она развернула свой чертеж. Варп-кольцо «Зодиака».
Рядом с уравнениями Алькубьерре кто-то красным маркером вывел:
∇·g = -4πG(ρ – |Λ|/c⁴)
Точно как на стержне.
– Они не предупреждали, – сказала Елена. Ледяной палец провел по строке. – Они вдохновляли.
За окном архива, в черном небе над Гималаями, мерцала звезда TRAPPIST-1.
Глава 1 Уравнение и Тень
Архив Глобального Альянса Выживания (ГАВ). Гималаи, 2075 год.
Холод здесь был иным. Не ледяная хватка TRAPPIST-1e, высасывающая жизнь, а затхлый, архивный холод – запах пыли, озона и отчаяния, вмерзшего в терабайты засекреченных данных. Елена Воробьева провела пальцем по экрану, смазывая цифры последнего отчета «Гелиоса-7». На записи – лицо Элизы Картер. Не застывшее в ужасе, а озаренное. Как будто она смотрела не на гибель, а на… откровение.
– Почему они не уничтожили данные? – Елена не отрывала взгляда от экрана.
За ее спиной, в полутьме, зажегся голографический проектор. Дмитрий Козлов, его лицо изрезано морщинами тяжелых решений, указал на строку кода в углу записи:
– Потому что артефакт вшил их в сигнал. Как вирус. Удалить – значит признать, что мы боимся.
На экране, в момент разрыва связи, промелькнули формулы. Елена замерла.
– Дмитрий… это же…
– Твои черновики варп-метрики. Да.
Коэффициенты Алькубьерре – ее коэффициенты, выведенные за бессонные ночи в университетской обсерватории – светились на фоне разрушающегося модуля. Но с одним изменением:
"∇·g = -4πG(ρ – |Λ|/c⁴)"
Темная энергия вместо экзотической материи.
– Они показали, как обойтись без ОПЭ, – прошептала Елена.
– Или как разбудить то, что спит в темноте, – мрачно парировал Козлов. – Смотри.
Он вывел на экран текущие данные телескопов у TRAPPIST-1.
Планета "e" – ледяной шар – менялась. Ледяные равнины покрывались сетью импульсов, словно нейроны в чудовищном мозге. А в центре…
– Гравитационная аномалия, – Елена приблизила изображение. – 14.7 g. Точно как в момент гибели "Гелиоса".
– Оно строится. И использует наши уравнения.
На экране мелькнули знакомые символы – фрагменты ее же работ по квантовой гравитации, вплетенные в структуру ледяных щитов.
Три часа спустя. Подземная лаборатория ГАВ.
Бумаги покрывали стол волнами – исписанные интегралами, перечеркнутые гипотезы, кривые симуляций. Елена стояла у окна. Не стекло – метровая толща бронированного кварца. За ней – ночь Гималаев и холодная точка в небе: TRAPPIST-1. Тень.
– Оно адаптирует наши решения за часы, – сказала она в пустоту. – Как иммунная система, атакующая вирус.
– Значит, твоя теория верна? – Козлов вошел, неся два стакана с обжигающим чаем. – Варп-двигатель – ключ?
– Или детонатор.
Она повернулась. Глаза горели.
– Артефакт не просто улучшил уравнения Алькубьерре. Он инвертировал их.
Она схватила маркер, рисуя на бронированном стекле:
"Не сжимать пространство перед кораблем…"
Линии побежали, как голубые огни на стержне:
"…а растягивать его за кормой. Толкать корабль темной энергией фона Вселенной!"
Козлов замер. Чай забыт.
– Ты говоришь… о двигателе, который питается пустотой?
– Да. И артефакт уже использует это. Видишь?
Она ткнула пальцем в данные TRAPPIST-1e. Аномалия росла, растягивая пространство вокруг себя. Ледяные глыбы плавали в искаженной сетке координат, как щепки в воронке.
– Он учится. По нашим чертежам. Скоро научится… прыгать.
Полночь. Личный терминал Елены.
Она ввела последние данные. Симулятор выдал результат:
[ВЕРОЯТНОСТЬ ВАРП-СКАЧКА ИЗ СИСТЕМЫ TRAPPIST-1: 97,8%]
[ЦЕЛЕВЫЕ КООРДИНАТЫ: СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА]
[РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ: 6.2 ГОДА]
Экран погас. В темноте зазвонил внутренний коммуникатор. Голос Козлова, сдавленный:
– Елена. Взгляни на небо. Сейчас.
Она подошла к окну.
TRAPPIST-1 моргнул. Не мерцание атмосферы – четкий, неестественный импульс. Как сигнал.
– Это… невозможно… – прошептала она.
– Оно прочитало твой отчет. Симуляцию скачка. И… ответило.