Глава 1 Падение из Будущего-Которое-Прошлое
Воздух в обсерватории Ветров был густым, как остывающий бульон, пропитанный запахом старых камней, возвращающих в себя влагу, и едкой пылью временных артефактов, лежащих на полках. Не тепло, а прохладу рассвета – здесь лишь предвестника долгой ночи – впитывал холодный камень под локтями Кирана. Сквозь высокие, узкие окна, стекла которых были чистыми лишь потому, что грязь стягивалась с них в углы, лился тусклый, перевернутый свет утра: не набирающий силу, а медленно сдающий позиции тьме. Киран, чьи глаза, темные и слишком усталые для внешних шестнадцати лет (по меркам чужих миров), все еще хранили отблеск долгих прожитых – или предстоящих? – лет, прильнул к холодному окуляру Хронометра.
Это был не просто прибор, а симфония из затемненного стекла, темного, маслянистого дерева и сложной сети тонких трубочек, где вместо воды или ртути текли струйки мельчайшего черного песка. Но песок этот не падал, а неумолимо взбирался вверх, против незримого гравитационного притяжения, собираясь в верхней колбе. Каждая песчинка – крошечный отсчет обратного времени. Киран наблюдал Бездну – не пропасть в земле, а вертикальную, мерцающую, как мираж над раскаленными камнями, трещину прямо в воздухе посреди зала. ХроноРазрыв. Пульсирующий, живой шрам между мирами. Сегодня поток был скуп: выплюнуло лишь обломок какого-то крыла из незнакомого сплава, да… что-то гладкое, черное, прямоугольное. Оно вынырнуло из мерцающей пелены не падением, а как бы родилось здесь и сейчас, мягко приземлившись на каменный пол с тихим, глухим стуком – звуком появления, а не удара.
Тревога, холодная и острая, как лезвие, сжала грудь Кирана еще до того, как он поднял находку. Он подобрал холодный, чуть вибрирующий прямоугольник. Одна сторона – гладкое, темное, почти зеркальное стекло. Исток. Артефакт из грядущего "прошлого" Линеарии. Но его не было в Священных Скрижалях Памяти Будущего! Ни единого упоминания. Аномалия. Гвоздь, вбитый в колесницу предопределенного Порядка. Нарушение священного ритма, от которого зависела стабильность Ветров, да и всей Хроносферы. Его пальцы дрогнули.
Тишину обсерватории, нарушаемую лишь тихим шипением "собирающихся" из воздуха капель конденсата на стенах (они росли, сливаясь в ручейки, текущие вверх, к потолку), разорвал треск и гул Хронометра. Киран подключил артефакт к прибору, настроив его на максимальное локальное замедление потока. Экран устройства вспыхнул призрачным бледным светом! На нем проступили расплывчатые контуры… города? Но не Ветров. Города куда более примитивного, лишенного летающих шпилей и самоупорядочивающихся улиц, но одновременно пугающе знакомого по смутным, обрывочным "предчувствиям" – фрагментам Памяти о Линеарии, которые иногда прорывались сквозь ткань реальности. И вдруг – взрыв. Не привычный для Кирана огонь, поглощающий тепло и оставляющий холодный пепел, который собирается в дрова. Нет. Это был огонь, извергающий жар и свет с чудовищной, яростной силой. Волна разрушения, растекающаяся от центра… центра, где находился их ХроноРазрыв! Киран замер, ледяной пот стекал по спине. Катастрофа. Абсолютный конец. Та самая Конечная Точка? Но Скрижали Памяти Будущего говорили о Тихом Угасании, о возвращении к Истоку всего сущего, а не о Ярости Разрушения! Это был не финальный аккорд пути, это был крах всего! Его рука непроизвольно сжала холодный артефакт.
В этот миг Разрыв не загудел, а взвыл – высокий, режущий визг рвущейся материи, от которого задрожали стекла Хронометра. Из мерцающей пелены, будто вытолкнутая невидимой рукой, вывалилась фигура, с глухим стуком ударившись о каменный пол. Человек. Женщина. Одежда – странная, облегающая, из плотной, немнущейся ткани неведомого происхождения, функциональная и чуждая. Она поднялась на локти, глаза дико метались, затем она в ужасе уставилась на свои руки, гладила лицо, шею. Киран понял без единого слова: Линеария. И для нее только что началось Молодение. Ее время потекло вспять здесь, в Хроносфере. Ужас в ее глазах был почти осязаем.
Грохот, словно гром среди ясного неба, потряс дверь. Не открывалась – она буквально собралась из разрозненных досок и щепок в единое целое за мгновение – и распахнулась. На пороге – двое Стражей Порога. Их латы, сработанные из "собирающейся" временной стали, покрытой шрамами "еще не случившихся" битв (которые выглядели как свежие царапины на старом металле), глухо звенели при каждом шаге. Лица скрывали шлемы с узкими прорезями. Взгляд старшего Стража – Каэла, Киран узнал его по манере держаться – скользнул по Кирану, замершему с запретным артефактом в руке, затем к пришелице, пытавшейся подняться.
– Аберрация! – прозвучал голос Каэла, и Киран с трудом разобрал его, ибо слова звучали от конца к началу: «…ияцарребА!». Взгляд шлема метнулся к Киран. – И предатель! Контроль! Изолировать! («…ьлетадеартП! …ьлотроК! …ьтаворилзоИ!»)
Инстинкт сработал быстрее мысли, быстрее страха. Киран, забыв о запретном артефакте, бросил его на стол и схватил девушку за руку. Кожа ее была холодной и липкой от пота. Она вскрикнула – коротко, отчаянно – от неожиданности и всепоглощающего ужаса. Их глаза встретились: в ее – паника и полная потеря опоры, в его – отчаянная решимость. Он рванул к потайному люку за массивным основанием Хронометра, ведущему в лабиринт вентиляционных шахт, «высасывающих» пыль обратно в фильтры. За спиной зазвенели латы, и раздались перевернутые крики погони: «…тевирП! …тевирП!» («Виртэ! Виртэ!» – «Вперед! Вперед!»).