Проект «Тутанхамон»

В первом ряду сидели самые юные зрители – первоклашки. Их реакция была мгновенной и искренней.

– Ух ты! – выдохнул карапуз в майке с динозавром.

– Я тоже так смогу! – уверенно заявила его соседка с бантами.

– Не-а, не сможешь, – с важным видом возразил третий, старший брат которой учился в пятом классе. – Этому долго учиться надо! Им же уже по одиннадцать лет!

Андрей закончил свой номер, и капли, словно по волшебству, вернулись в бутылку. Зал взорвался аплодисментами.

Номер второй: Огненная Оля.

На сцену вылетела Оля, словно яркий солнечный зайчик. В её руках вспыхнули три настоящие свечи. Она начала жонглировать ими, и зал замер, заворожённый. Оля щёлкала пальцами – и одна свеча гасла. Она подносила пламя к другой ладони – и там вспыхивал новый огонёк. Казалось, она играет с самой стихией, заставляя её подчиняться ритму веселого танца.

– Вау! Смотри, она огнём играет! – пискнул первый голосок.

– Я тоже так смогу! – не унималась девочка с бантами.

– Нет! – уже хором ответили ей соседи. – Этому учиться надо! Они же почти взрослые!

Оля с реверансом потушила все свечи одним движением руки, и зал снова зааплодировал.

Иван вышел, стараясь выглядеть суровым и сосредоточенным. Он взял в руки обычную неоновую лампу – и она вспыхнула в его пальцах без всяких проводов. Потом он поднял руки, и между ними запрыгали, потрескивая, маленькие голубые молнии. Дети в первом ряду отшатнулись, но это был страх, смешанный с восторгом.

– Это как в кино! – прошептал кто-то.

– Я тоже… – начала девочка с бантами, но тут же осеклась, понимая, что с электричеством шутки плохи.

И тут Иван перешёл к своей кульминации. Он взял стопку бумажных самолётиков, которые они все вместе мастерили накануне.

– А сейчас, – торжественно провозгласил он, – воздушный флот!

Он провёл над самолётиками рукой, и они, заряженные статическим электричеством, дружно взмыли вверх. Десятки белых крылатых фигурок закружились под потолком зала.

Началось нечто невообразимое. Дети вскочили с мест, протягивая руки, смеясь и пытаясь поймать волшебные самолётики. Восторг достиг своего пика. Иван, окрылённый успехом, отступал, сияя… и вдруг его нога наткнулась на провод от микрофона.

Он полетел на Олю, стоявшую рядом. Та, падая, инстинктивно выбросила руки вперёд, чтобы смягчить удар, – и выпустила короткую, яркую искру. Всё произошло за долю секунды. Искра чиркнула по пролетающему бумажному самолётику.

Тот вспыхнул, как спичка. Огненный комок, пляшущий в воздухе, пронёсся через ползала и врезался в сухие тюлевые занавески на окне. Те вспыхнули мгновенно, будто их ждали.

На секунду в зале воцарилась тишина, а потом раздался первый испуганный вскрик. Учителя вскочили с мест.

– Тушите! – проревел кто-то из задних рядов.

Андрей не растерялся. Он сконцентрировался на пожарном гидранте в углу зала. Поток воды рванулся вперёд, направляемый его волей.

Ксюша, увидев панику, решила помочь. Она изо всех сил сконцентрировалась на резиновом шланге, пытаясь мысленно направить его точно в цель. Но её неотработанный телекинез сработал как невидимый толчок. Андрей, почувствовав неожиданное сопротивление, оступился.

Мощная струя, которая должна была ударить в занавески, описала непредсказуемую дугу и с шипением обрушилась на… директрису Марию Ивановну, которая как раз поднялась с первого ряда, чтобы взять ситуацию под контроль.

На неё вылилась, без преувеличения, тонна воды. Её строгая причёска распалась, дорогой костюм промок насквозь, а с кончика носа капала вода.

Смертельная тишина повисла в зале. Все замерли в ожидании гнева.

Но тут Андрей, собрав волю в кулак, перенаправил оставшуюся воду и аккуратно залил тлеющие занавески. Пожар был потушен. На сцене стояли пар, мокрые клочья тюля и четверо испуганных героев.

И вдруг… тишину разорвали аплодисменты. Это первоклашки, решив, что всё было частью грандиозного шоу, начали хлопать. Их восторг был так заразителен, что к ним моментально присоединился весь зал. Дети кричали «Браво!» и «На бис!».

Директриса, отряхиваясь, медленно поднялась на сцену. Вода стекала с её одежды, но на её лице читалось не столько раздражение, сколько изумление и даже какая-то усталая улыбка. Она взяла микрофон.

– Ну что ж… – её голос прозвучал на удивление спокойно. – За оригинальность, невероятную зрелищность и… оперативное тушение пожара… – она многозначительно посмотрела на Андрея, – школа награждает наших артистов эксклюзивной поездкой на экскурсию в Египет!

Она сделала знак учителю, и тот поднёс на сцену пачку ярких, глянцевых брошюр с пирамидами. Директриса, с которой продолжала капать вода, вручила по брошюре каждому из ошеломлённых героев.

– Поздравляю, – сказала она, и в её глазах мелькнула искорка. – Вы этого… заслужили.

За кулисами царило ликование. Оля обнимала всех подряд, Иван и Андрей хлопали друг друга по плечам.

– Мы едем в Египет! – не могла поверить Оля. – Это же просто космос!

Но Ксюша, сжимая в руках свою брошюру, смотрела в сторону, где в толпе расходившихся зрителей она видела лица своих родителей. Её радость омрачалась тенью сомнения.

– Ребята, – тихо сказала она. – Это фантастика… но я даже не знаю, как подступиться к своим. Они ни за что не отпустят меня одну так далеко.

Её взгляд упал на мокрую, но сияющую директрису, и ей стало не по себе. Завоевать признание школы оказалось проще, чем получить разрешение дома.

***

Ксюша сидела на кровати, сжимая в руках яркую брошюру с пирамидами. Солнечный зайчик, пробивавшийся сквозь тюль, играл на золотистых буквах: «Эксклюзивная экскурсия в Египет для одарённых школьников». Она уже представляла, как стоит у подножия Великой пирамиды, ощущая под пальцами шершавую поверхность древних камней…

Дверь распахнулась с такой силой, что от сквозняка на столе закачались фломастеры.

– Ты никуда не летишь, – голос матери прозвучал как приговор. Её пальцы нервно перебирали край вязаной кофты. Лицо было бледным, будто припудренным тонким слоем тревоги.

Ксюша вскочила, бросив драгоценную брошюру:

– Мам! Почему?! Я и так нигде не бываю!..

Но мама уже развернулась к выходу. Девочке пришлось буквально лететь следом.

– Ой! – пнула она мешавший кроссовок. – Да тут же такая возможность! – Ксюша ловила воздух, будто пробежала стометровку. – Бесплатно, со школьниками, с учителями!..

В коридоре мама резко остановилась. Поворот был настолько стремительным, что её платье-сарафан завертелось вокруг ног.

– Я сказала «НЕТ»! – её голос прозвучал на высокой ноте, так что, казалось, задрожала хрустальная вазочка на тумбочке.

Из кухни показался папа, вытирая руки о полотенце. Запах жареной картошки потянулся за ним уютным шлейфом.

– Марусь… – он мягко обнял жену. – А может, это и не такая плохая идея?

Повернувшись к дочери, он подмигнул – их семейный знак «я на твоей стороне»:

– Принцесса, на сколько летишь-то?

Ксюшины глаза вспыхнули, как два изумрудных фонарика:

– На две недельки! Всего-то! – она сложила ладошки в мольбе.

Папа прижался носом к маминой щеке, как всегда делал, когда хотел её размягчить.

– Она ещё друзей не успела завести в новой школе… – голос мамы потерял стальную твёрдость.

– Так может, эта экскурсия и поможет ребёнку с кем-то сблизиться? – папа нежно поглаживал мамину спину.

– Конечно! – выдохнула Ксюша, чувствуя, как победа близка. – Я обещаю, что вернусь с друзьями!

Девочка помчалась к телефону. На пороге своей комнаты она обернулась, сверкая улыбкой:

– Даже троих друзей привезу!

За дверью её ждал телефон, уже набравший три четверти номера Оленьки. Пальцы дрожали от возбуждения – она ведь не соврала. Друзья у неё уже были. Особенные. Такие же, как она сама. И Египет… Египет ждал их всех.

В квартире Ивана царила ледяная тишина, нарушаемая лишь методичным стуком отцовских пальцев по столу. На столе лежало разрешение на поездку – чистый лист, который сейчас был полем битвы.

– Мы с тобой достаточно взрослые люди, – начал отец. Его голос звучал сухо, будто он читал лекцию. – Поэтому предлагаю рассмотреть мои доводы «против».

Он встал и начал ходить по комнате ровными, размеренными шагами.

– Во-первых, страна далекая. Чужие традиции. Ты вообще знаешь, за что там могут задержать?

Ваня сидел, сжав кулаки на коленях. По его рукам пробегали мелкие искорки.

– Отец, – он взял себя в руки, поднялся и встал напротив. – Я выслушал твои доводы. Теперь послушай мои.

Он сцепил руки за спиной и повторил отцовские шаги.

– Твои вопросы выдают не заботу, а страх. И я понимаю почему. Но запрещая мне это, ты не защищаешь меня. Ты просто боишься отпустить.

Папа аж подскочил.

– Что?!

– Дай договорить. – Ваня поднял руку, и в воздухе на секунду вспыхнула маленькая молния. – Ты хочешь, чтобы я оставался в безопасности. Но если я не научусь принимать решения сейчас, то потом… – он сделал паузу, – потом я могу просто не спросить тебя, когда решу что-то важное.

Папа замер. Его пальцы сжали спинку стула так, что костяшки побелели.

– Ты… – он хотел что-то сказать, но вместо этого резко выдохнул и сел.

Ваня подошёл ближе.

– Давай договоримся. Я обещаю не отходить от группы ни на шаг. А ты… – он ткнул пальцем в пустой бланк, – подписываешь это.

Тишина.

Наконец папа снял очки, протёр их и тяжело вздохнул.

– Ладно. Но с одним условием. Я сам поговорю с учителями перед отъездом. Лично.

Молния в Ваниных глазах погасла. Он расслабился и кивнул.

– Договорились.

Папа размашисто подписал бумагу.

– Только смотри… – он пристально посмотрел на сына, – если что-то пойдёт не так – сразу звони.

Ваня схватил разрешение.

– Спасибо.

Он уже представлял, как расскажет об этом Андрею, Ксюше и Ольге.

Египет ждал.

Яркий луч июньского солнца врывался в комнату, играя бликами на мокром линолеуме. Оля, пригнувшись, лихо увернулась от взмахнувшей тряпки.

– Я тебе покажу Египет, огнедышащий дракон! – гремел бабушкин голос.

Бабушка, Марфа Степановна, замерла в позе античной богини – одна рука с тряпкой занесена для удара, другая уперлась в бок.

– Мама! Бабушка меня бьёт за интерес к жизни! – Оля звонко рассмеялась, отпрыгивая к окну. Солнце окутало её рыжие кудри золотистым ореолом.

Дверь распахнулась, впуская Олину маму с младенцем на руках.

– Из-за чего сегодня разборки? – Наталья улыбалась, прикрывая глаза от солнца.

Бабушка фыркнула:

– Наташ, твоя огнеопасная дочь собралась ехать, пирамиды жечь! – Она швырнула разрешение на стол.

– В Египет собралась? – бабушка бухнулась на стул. – Мумий хочешь увидеть, да?

– Угу! – Оля лукаво подмигнула.

Бабушка вдруг встала, расправила плечи:

– Вот перед тобой мумия – я! Обмотай меня туалетной бумагой и положи на кровать. – Она сложила руки на груди и закатила глаза. – Хоть экскурсии води: один в один – мумия царицы египетской.

Солнечный луч, скользнув по её морщинистому лицу, действительно придал бабушке вид древней фрески. Она величественно направилась к выходу:

– Хоть отдохну от вас…

А в это время Наталья уже выводила размашистую подпись на разрешении. Чернила на бумаге тут же высохли под жаркими лучами.

Оля торжествующе подпрыгнула, и казалось, что вместе с ней заплясали все солнечные зайчики в комнате.

– Ура! Я еду! – её крик был таким радостным, что даже бабушка за дверью невольно улыбнулась.

Андрей стоял в дверях отцовского кабинета, сжимая в руках помятый флаер. Бросив последний взгляд на родителей, он молча положил документы на стол и вышел, притворно громко хлопнув дверью. Но вместо того чтобы уйти, прижался ухом к деревянной поверхности.

Мамин голос лился, как тёплый мёд:

– Ммм… Египет… Помнишь, милый, какие там финиковые пироги подавали?

Отцовский бас прозвучал как удар топора:

– Погоди-ка. Ты в курсе, что бесплатных экскурсий в Египет не бывает?

Мама, игнорируя вопрос, задумчиво продолжила:

– Интересно… наш мальчик сможет найти воду в пустыне?

– Ага, – фыркнул отец. – Тогда организуем бизнес – «Андрей и Ко: Вода из воздуха».

Потом мама вдруг ахнула:

– Ой… там же сейчас сезон песчаных бурь! А террористы! А кобры! – Голос её задрожал. – Помнишь, как одна просочилась в наш номер?

– Значит, не летит? – отец подытожил.

Андрей не выдержал. Он стиснул кулаки и в сердцах ударил по стене. Острая боль пронзила костяшки пальцев. Он зашипел, но тут же снова приник к двери.

– Антоша… – мамин голос внезапно стал мягким. – А как же воспитание лидера? Такая поездка может либо закалить характер… либо сломать.

Пауза.

– Ладно, – наконец произнёс отец. – Подготовим его ко всем возможным неприятностям… и пусть летит.

Сердце Андрея взорвалось от восторга.

– Андрюха! – раздался отцовский рёв.

Дверь распахнулась ещё до того, как отец договорил. Андрей влетел в кабинет.

Отец молча протянул подписанное разрешение. Их взгляды встретились – строгий отцовский и горящий сыновний.

– Будь мужиком, – коротко бросил отец, сжимая плечо сына. – И… – он замялся, – возвращайся целым.

Андрей кивнул, слишком взволнованный, чтобы говорить.

И уже через день…

Солнце только начинало подниматься, когда школьный двор наполнился суетой. Автобус гудел двигателем, выпуская клубы дыма в прохладный утренний воздух.

Ксюшина мама стояла, нервно перебирая края своего платка.

– Ты позвонишь, как только приземлитесь? – голос её дрожал. – И перед сном… И утром…

– Мам, там, говорят, связь дорогая, – Ксюша закатила глаза, но тут же бросилась в объятия.

Отец Ивана стоял чуть поодаль. Когда Иван подошёл попрощаться, отец молча сунул ему в руку мощный павербанк.

– Это если что… – он хрипло прошептал, – …чтобы энергии хватило.

Иван кивнул, понимая, что речь не только о телефоне.

Олина бабушка вдруг расчувствовалась.

– На, – она сунула Оле банку домашних солёных огурцов. – Чтоб не отравились там своей заморской дрянью!

За её спиной мама Наташа пыталась удержать младшего брата и одновременно сделать селфи.

Папа Андрея с привычной строгостью осматривал сына.

– Пластыри есть? Вода? – он потрогал рюкзак. – И запомни: змеиный яд из раны не отсасывают.

Андрей кивал, стараясь запомнить каждое слово.

– Береги всех… – отец вдруг запнулся, – …и себя.

Автобус тронулся под смех, слёзы и последние напутствия.

Четвёрка друзей прилипла к окнам, яростно махая родителям, которые – неожиданно для самих себя – махали в ответ, пока автобус не скрылся за поворотом.