Скрижаль безумия

Мужчина извлек член и закончил ей на спину. Довольный, он наблюдал за ее жалким видом, затем наклонился и поцеловал в щеку. – Все было прекрасно! Хорошая девочка, – с ухмылкой произнес Джеймс, развязывая ей руки, отстранился и начал одеваться.

Мишель замерла, уставившись в одну точку. Тихие всхлипы вырывались против воли. Боль пульсировала в каждой клетке тела, а спазмы скручивали низ живота. Хлопок двери. В комнате резко настигла тишина. Но тиканье часов казалось слишком громким. Собрав остатки сил, Мишель поднялась с дивана. Ноги подкашивались. Резкий приступ тошноты заставил ее бежать в ванную. Она упала на колени, склонившись над унитазом откашлялась.

Прошло около часа. Сидя в ванной, она сжалась и обхватила колени руками. Холодная вода, как острые иглы, стекала по ее коже, вызывая озноб. В этом жестоком контрасте между физическим мучением и эмоциональной пустотой, мысли путались, словно в шторме. В голове царила тьма, подавляющая и беспросветная, и казалось, что вот-вот она провалится в бездну своего сознания. Слезы текли по щекам, оставляя за собой соленые дорожки на коже.

Глик уже не испытывала страха; вместо этого, в этот момент, она чувствовала лишь острую боль, которая казалась призрачной, не имеющей четких очертаний. Её разум был окутан туманом, а тело теряло ощущение реальности. В этом состоянии она ощущала себя потерянной, как будто ее личность, ее «я», растворялось в окружающем пространстве, как дым. Каждый вдох давался с трудом, и она понимала, что в этом состоянии не может оставаться долго. Мысли о том, что произошло с ней, накатывались комом в горле, вызывая паническое состояние, которое она уже привыкла сдерживать.

Элин, вернувшись домой, с удивлением отметила, что входная дверь не заперта. Обычно она тщательно следила за этим, чтобы избежать неприятностей. Оглядевшись в коридоре, она ощутила тревогу. Внутри царила тишина, нехарактерная для их дома. Она медленно прошла вглубь, стараясь не шуметь. Внезапно в нос ударил резкий запах мужского парфюма – аромат был незнакомым: стойкий древесный аромат с мускусными нотами.

– Мишель? – голос прозвучал неуверенно. Ответа не последовало. Сердце стучало быстрее обычного. Элин обошла дом. Она заметила, что вещи в гостиной были разбросаны и разорваны. Нервно сглотнув, Элин направилась на кухню. Мишель нигде не было. Лишь услышав звук льющейся воды из ванной, Лангресс немедленно постучала в дверь. Она не стала дожидаться ответа. Осторожно приоткрыла дверь, и увидела Мишель, сидевшую в ванной. Ее лицо было бледным, а глаза заметно опухли от недавних слез.

Лангресс тихо подошла, чтобы не напугать подругу и присела на корточки рядом. – Что произошло?– Она хотела услышать правду, а не свои мрачные догадки после увиденного. Глик не двигалась, лишь изредка моргала. Её тело было напряжено, а руки сжаты в кулаки. Когда подруга осторожно окликнула Мишель, та медленно подняла глаза. Взгляд был тусклым. На лице не отражалось никаких эмоций.

Девушки смотрели друг на друга и слова были лишними в этот момент. Элин, не боясь намочить одежду, очень осторожно обняла Мишель, сохраняя эту тишину и только прислушиваясь, как из душа текла вода. Капли, срывающиеся с волос Мишель, оставляли мокрые следы на плече Элин, но ни одна из них не обращала на это внимания. Она чувствовала, как Глик дрожит, и крепче прижала к себе, словно пытаясь укрыть от всего мира, от той боли, что сейчас разрывала ее изнутри. Тихий шепот, почти неслышный, вырвался из губ девушки: – Спасибо…– И этого было достаточно.

“На большой глубине подводной лодки

я спою песню акулам и тебе.”