Дверь всегда открыта

© Meri Vin, 2021

ISBN 978-5-0053-7278-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НАЧАЛО

Нам всегда кажется, что мы держим свою собственную жизнь под контролем. Что все, что в ней происходит, нами отслеживается, а мы так или иначе можем корректировать эту действительность. Однако иногда так не происходит.

Я всегда была уверена, что не просто контролирую ситуацию, но еще могу и другим помочь справиться с любыми сложностями.

Так было и в тот раз. Все начиналось банально…

Есть у меня подруга, Лапина, с которой мы дружим еще со студенчества. Нам обеим уже за тридцать, и наша дружба проверена различными жизненными перипетиями. Но мы сумели остаться вдвоем, хотя поначалу нас было четверо. Ну, эта ситуация знакома каждому – не все друзья остаются друзьями после окончания вуза, слишком по-разному складываются судьбы, и не всех друзей может устраивать то, как складывается именно ваша судьба. Житейский опыт.

Моя Лапина после университета работала не совсем по специальности, мы закончили филфак, а она устроилась в паспортный стол вольнонаемным служащим. Потом вышла замуж за военного, родила сына и через 8 лет совместной жизни развелась.

Вот удивительно – столько прожито, а в словах уместилось в одном абзаце!

И вот началась у моей Лапины новая жизнь. Она – барышня видная, долго одной ей быть не пришлось. Но, как водится, что-то не складывалось. И вот после очередного такого разрыва, она мне говорит о том, что чего-то хочется особенного, романтичного. А в это время как раз был популярным сериал «Дневник вампира», я ей предложила посмотреть. Она стала отказываться, утверждая, что она этого ничего не любит, и не хочет тратить время. Но я ей все же всучила диск. На следующий день она мне звонит на первой паре, мы обе работаем в университете только в разных структурах – я преподавателем, она в секретариате ректора, и спрашивает, кого я из двух братьев-вампиров выбираю – светленького или темненького?! Вот в этом и есть вся моя Лапина! Она быстро увлекается, и живет этими чувствами. Причем она в них искренне верит и надеется на то, что все люди должны не просто любить друг друга, но еще и заботиться друг о друге. Я думаю, что таких, как она, – осталось человек восемь на свете, не больше. Поэтому я ее храню и оберегаю как раритет. Тем более, что мы с ней – полные противоположности. Я не умею так, как она, – безоговорочно и безгранично верить и доверять человеку, а Лапина – так живет.

И мне захотелось сделать для нее что-нибудь приятное, я спросила у нее, не будет ли она против, если я напишу про нас книжку. Она с воодушевлением поддержала эту идею, памятуя о том, что на своих лекциях я постоянно привожу студентам примеры именно из ее собственной жизни, превращая ее, Лапину, в демонстрационный материал сухой науки.

Сказано – сделано. Если у меня есть какая-то мысль, то я работаю быстро и с азартом. Так было и в тот раз. Я написала небольшую книжечку про якобы наши приключения, вернее – ее приключения, приставив к ней себя как верного компаньона. Чтобы придать особую значимость моменту, я попросила знакомого владельца типографии в Курске сделать мне несколько экземпляров этой рукописи. Однако когда я приехала за готовыми экземплярами, то выяснилось, что он, уезжая в командировку, оставил своим сотрудникам информацию по моему заказу, а они, не ожидая увидеть такой маленький тираж, подумали, что он ошибся, и мне, вместо 12, сделали 1112 экземпляров. В общем, жаловаться мне не пришлось: часть раздала знакомым, часть отдала в книжные киоски. Лапина взяла себе много, сказала, что ей надо. Хотя и осталась недовольна тем, что я в книжке про нее не называю ее своим именем. В то время как она хотела бы остаться в веках именно Лапиной.

Вот и всё. Казалось бы, история закончилась. Но, как выяснилось позже, не совсем…

С того момента, как книжка была издана прошло почти два года. Все уже и думать про нее забыли. И я в том числе. И вот однажды я прихожу домой, и можете себе представить мое состояние, когда я открываю дверь, а живу я одна, а у меня в квартире люди! Мужчины. В черном. Как в кино. Я в шоке. Их трое. В тот момент мне показалось, что они все были на одно лицо. У меня земля из-под ног ушла.

Они молчали и смотрели на меня оценивающе. Потом предложили мне пройти и сесть. И это в моем собственном доме! Вот тут я уже не выдержала. Я плохо помню то, что именно я говорила, но суть понять немудрено. Мне было сказано, что в таком состоянии со мной разговаривать очень сложно, поэтому они придут ко мне ЗАВТРА! И спокойно, с достоинством они все трое ушли.

Не знаю, сколько я простояла в коридоре, но потом все же решила спуститься вниз к консьержу и спросить, что происходит. Дежурила как раз старая вредная тетка Антонина Ивановна, которую мы все звали «КГБ», это было говорящее прозвище – она всегда все про всех знала.

Когда я спросила у нее, кто ко мне приходил, и как она их пропустила ко мне, зная, что меня нет дома, пока предусмотрительно промолчав, что они пробрались в квартиру, КГБ ответила, что ко мне никто не приходил. И более того, меня никто даже сегодня не спрашивал. И сейчас никто не выходил из дома – она только что внимательно изучала график дежурств уборщиц на этот месяц, который висит как раз на входной подъездной двери, никто не мог бы мимо нее проскочить незамеченным. Я продолжала настаивать, возмущаясь, что они забрались в мою квартиру. На что она внимательно посмотрела на меня и сказала, что так много работать вредно, что я слишком уж поздно возвращаюсь с работы домой, и вообще – надо следить за своим самочувствием.

Я была злая, но спорить не стала. Поднялась к себе и позвонила в полицию. Они очень старались, видя мое обеспокоенное состояние, но ничего не обнаружили: следов взлома нет. Я почувствовала в тот момент, что шок становится уже несколько привычным состоянием для моей души за последние 3 часа. По тому, с какой жалостью молодые полицейские на меня смотрели, я поняла, что будет лишним рассказывать им про то, что завтра они придут снова. В общем, я их поблагодарила, извинилась и выпроводила.

Оставшись одна, посидела, подумала, и решив, что чему быть – того не миновать, пошла в душ.

На следующий день я настолько замоталась на работе, что даже и думать забыла про обещанный визит. Только уходя с работы, и прощаясь с охраной, я вдруг вспомнила о том, что, возможно, меня уже ждут.

Домой я шла гораздо медленнее, чем обычно, все размышляла, что делать. Но потом довела себя до нужной кондиции – разозлилась на эту ситуацию: на вахтера, на этих людей в черном, на полицию и смелее зашагала навстречу неизвестности.

На самом деле, лучше бы я так не торопилась…

Вахтер сказала, что меня не спрашивали. Настроение у меня поднялось, но… меня ждали. В квартире было темно. Еще у дверей я поняла, что в доме кто-то есть. Я дернула за ручку – дверь была открыта. Я зашла, включила свет – заглянула в зал – там уже все были в сборе. Я постаралась держать себя в руках.

– Добрый вечер, господа! – Я всех осмотрела, каждый мне кивнул в ответ, но не ответил. – Не могу сказать, что рада вас видеть. Надеюсь, тот факт, что вы не были приглашены, дает мне право думать, что вы не задержитесь у меня в доме надолго?

Они молча смотрели на меня. Я на них. Тут один стал со мной разговаривать.

– Мы не будем вам надоедать своим присутствием.

– Отлично. Это как раз то, что я хотела услышать. В чем дело? Кто вы? Что вам нужно? И как, черт побери, вы сюда попадаете в обход вахтеров?

– Вам не идет так грязно ругаться.

Эта фраза Смелого незнакомца стала красной тряпкой для меня. Но я сдержалась.

– Да что вы, сударь! Если вы не хотите услышать, как я, действительно, грязно ругаюсь, а делаю я это вполне профессионально, образование, знаете ли, подходящее, то лучше вам объясниться. Я жду, – напряженно сказала я.

– Мы все вам объясним. Мы просто хотим знать, откуда у вас эта информация?

У меня как гора с плеч упала! Всего-навсего! Мы уже второй месяц с коллегой из Самары разрабатывали одну проблему, по которой возникало постоянно много вопросов. Это касалось технологии здоровьясбережения в системе образования, мы на этой неделе с ней получили все данные с региональных департаментов образования об инфраструктуре школ наших областей. Я не скажу, что это была секретная информация, но она, действительно, находилась не в широком доступе.

– А почему бы вам не прислать мне официальный запрос по этому поводу?

– Мы у вас спрашиваем лично.

– Хорошо. Поскольку я не могу позволить себе пользоваться информацией из третьих рук, мне приходится ее получать из достоверных источников, со всеми согласованиями, подписями и печатями. Это наука, господа, а не бульварная литература. Наши данные – с департаментов образования двух областей, и часть информации из муниципальных школ. Еще вопросы?

– Нас интересует не эта информация, – как-то уж больно терпеливо и протяжно сказал Смелый незнакомец.

– В таком случае будет гораздо проще, если вы озвучите, какая именно информация вас интересует.

– С кем из них вы общаетесь? Или к вам попали какие-то записи, рукописи, документы?

– Это вы о чем?

– Это я о том, что вы написали.

– Послушайте, – я уже начала терять терпение, – я пишу в год до тысячи страниц – это тезисы, статьи, пособия, монографии, рекомендации, программы, сборники научных трудов. Что именно вас интересует из написанного мною?

– Вы еще упустили художественную литературу.

– Какую? Я не пишу художественную литературу. Я, господа, извините, не писатель, я ученый. Поэтому, прошу прощения, но, судя по всему, вы просто ошиблись. Не могли бы вы уйти. Вы меня утомили.

– Как только вы нам скажете, кто вам рассказал то, о чем вы написали, мы тут же уйдем.

– Да что я написала? Покажите мне это, в конце концов?

И тут он вытащил из внутреннего кармана маленькую книжечку с до боли знакомой обложкой. Это была та самая книжка для Лапиной. Я, конечно, знала, что это – не шедевр, но чтобы так меня инквизировать ради нее!

– И? – спросила я. – Дальше что?

– То, о чем вы писали, кто вам это рассказал?

– Что??? – Моему удивлению и возмущению не было предела. – Что вы сказали? Вы что, издеваетесь? Это бред, который писался, чтобы сделать приятное подруге. Что значит – кто рассказал? А кто это вообще может рассказывать??? Вы ее хоть читали? КТО это может рассказать?

– Именно это нас и интересует.

– Да бросьте вы! Кого это вообще может интересовать?

Я поняла, что они – просто больные люди, а это уже – моя стихия, так что я позволила себе расслабиться. Села на диван и облокотилась на спинку.

– И вы что, только ради этого каким-то нечеловеческим способом проникаете ко мне в квартиру?

– Это серьезный разговор. И мы не хотели бы, чтобы нас кто-то мог услышать, поэтому мы пришли к вам.

– Да? А почему вы меня не пригласили к себе? Или к вам без пропуска и белого халата не пускают?

– Мы всего-навсего хотим знать, кто вам это рассказал.

– А я всего-навсего хочу стать феей. Ну, и дальше что? Как будем помогать друг другу?

– Вы не понимаете всю серьезность ситуации, в которую попали. Это, – он так грозно потряс надо мной моей собственной книжкой, что я прониклась моментом, – прочитали мы. Значит, могут прочитать и они, и он, и другие.

– Так взяли бы и порадовались за меня – такой круг читателей: и вы, и он, и другие – да я просто уже знаменитость. Пора бы подумать о переиздании книжки, раз на нее нашлось столько охотников.

– Это не смешно. Вы ведете себя глупо. И если вы нам не скажете, что все это значит, – он снова потряс в воздухе моей книгой, – то не только вам, но и еще многим грозит опасность.

Меня стала сильно раздражать эта ситуация, и я решила прекратить этот цирк с конями, как говорит моя коллега. Но не тут то было. Они все смотрели на меня как на умалишенную. Я решила не усугублять. Их все же было трое. Я решила им подыграть.

– Вы мне можете толком объяснить, что происходит?

– Да. Вы в опасности.

И тишина.

– Хорошо, – якобы с пониманием ответила я. – А почему?

– Потому что вы скрываете от нас информацию! Кто вам это рассказал?

– Да что именно рассказал-то? В книжке столько страниц! О чем мне кто-то должен был рассказывать? Сориентируйте меня хотя бы по тексту.

– Кто вам рассказал о том, что вы написали? Вы раскрыли часть нашей закрытой информации.

Мне стало не по себе. Страх начал подбираться ко мне медленно, но уверенными шагами.

– А что значит – нашей информации?

– Послушайте, хватит прикидываться, время уходит. Вы нам скажете или нет? – И в его голосе появилась угроза.

Я уже не на шутку испугалась. Это были реально больные люди, которые верили в то, что я написала.

– Мне нечего вам сказать, – откровенно ответила я, – мне никто ничего не рассказывал. Я все придумала. Просто так. Села и написала. Нет, ну, кое-что я нашла в Интернете, о чем собственно я и не скрывала в тексте, но суть происходящего – это моя выдумка. Это неправда, понимаете? Это когда писатель просто придумывает историю, которая может понравиться читателю. Но ведь это вовсе не значит, что все в этой истории должно было происходить на самом деле! Так не бывает. Это же не научное исследование! Это вымысел!

Повисла тишина.

– Она сказала правду. Она, действительно, ничего не знает.

Эти слова принадлежали кому-то из тех молчаливых двух. Я не заметила, кто из них так храбро за меня заступился.

– Этого не может быть. – Сказал разговорчивый незнакомец. – Ты видел, что там написано!

– Да, и тем не менее. Ей нечем нам помочь. Она не знает то, о чем писала.

– Но так не может быть! – Это уже был голос третьего.

– Может, – это был снова мой заступник. – Просто она каким-то образом может быть связана с этим. Мы должны это выяснить. И использовать ее умение.

Я молчала – когда спорят больные, лучше не присоединяться, они то помирятся потом между собой – они же в одной плоскости, а ты останешься виноватым.

– Значит, так, – снова заговорил Смелый незнакомец, – вы идете с нами. По дороге расскажете, как вы это придумывали.

Я не согласилась.

Они не настаивали.

Они остались.

ГЛАВА 1

– Лен, пожалуйста, перестань, я тебя очень прошу. Все будет хорошо, – продолжала уговаривать подругу Ольга.

– Да как ты не понимаешь, – в истерике кричала та. – Ни-че-го не будет хорошо! Всё! Пора уже с этим смириться! А ты заладила, как Попка. Я больше не хочу! – словно обессилев от тяжелой работы, Елена опустилась в свое кресло.

Ольга молча смотрела на свою подругу, прекрасно понимая и искренне жалея её. Ленка всегда была весёлой, жизнерадостной и компанейской девушкой. Еще со студенчества парни ходили за ней толпами. Все вообще никак не могли понять, как она умудрилась при всей своей общительности еще и на «отлично» учиться.

– Лен, – Ольга подошла к подруге, села у ее ног, обняла за колени, – Лен, ну ты же у нас большая умница. Ты же понимаешь, что это вовсе не конец жизни.

Ольга сквозь слезы смотрела на Елену, которая все никак не могла прийти в себя.

– Оль, спасибо тебе! – Елена гладила руки подруги. – Я вообще не знаю, чтобы без тебя делала.

– Всё, хватит, вставай.

– Не хочу.

– Вставай, говорю, пойдем, сядем на диване и поговорим.

Елена с трудом поднялась с кресла – очень сильно болела рука, а голова просто раскалывалась – не помогало даже обезболивающее. Но сильнее всего, конечно, было осознание того, что произошло.

Девчата перебрались на диван. Ольга укрыла Елену пледом, а сама пошла за чаем на кухню. Вернувшись через пару минут, она заметила, что Елена снова вытирает слезы. У Ольги защемило сердце: сколько же уже можно над ней издеваться? Что ж это за жизнь-то такая?

– Вот. Ленок, я принесла чайку.

– Я не хочу чай, – устало пробормотала Елена.

– Ну, извини, подруга, коньяка я тебе налить не могу – ты у нас болезная нынче и уже подсажена на лекарства, – попыталась пошутить Ольга. – Поэтому пить мы с тобой будем чай с лимоном.

– Слушай, Оль, извини, у тебя же сегодня конференция была? Спасибо тебе! – Глаза Елены вновь наполнились слезами.

– Лен, ну ты что? О чем ты вообще говоришь? Престань! Держи, – Ольга передала её чашку с чаем.

Та взяла и обняла её руками, пытаясь согреться и отгородиться от внешнего мира. Ольга взяла свою чашку и забралась с ногами на диван.

– Ну, давай, рассказывай, как это произошло.

Елена собралась силами и начала рассказывать.

– Да, Оль, всё, как обычно. То, что называется «ничто не предвещало беды». Я сегодня освободилась пораньше, прихожу, он уже дома. Ну, пока была на кухне, он телевизор смотрел…

Ольга заметила, что Ленка даже не называет мужа по имени – плохой знак. А Елена продолжала.

– …потом встает и начинает на меня кричать.

– По поводу? Ни с пустого же места? – перебила ее Ольга.

– Да я вообще не поняла! Смешались люди, кони! Кричал, что из-за меня всё, что я его отвлекаю грохотом посуды с кухни, что мне звонят подозрительные типы, а иногда и вовсе в трубку молчат. Потом начал орать, что я вечно до поздна, а чем я там занимаюсь на своей работе – вообще ещё разобраться надо! Нет, ну, Оль, ты же знаешь, я же пашу, как лошадь! Чем я там занимаюсь! С чего он вообще завелся – понять не могу.

– Лен, но ведь раньше, вроде, такого не было? – недоумевала Ольга, но тут заметила, что Елена подозрительно от неё отвернулась. – Или было? – Ольга строго смотрела на подругу, у той полились тихие слезы отчаяния.

– Отлично! – Ольга взмахнула руками. – И на что ты надеялась? Что дальше будет только лучше? Лен, ну, сколько можно уже, а?

– Да! Я думала, он другой! – в сердцах закричала Елена.

– А теперь ты убедилась, что он такой же, да? – Сурово смотрела на подругу Ольга.

– Оль, ну почему так всегда, а?

– Что было дальше? – строго спросила Ольга, игнорируя её вопрос.

– Да как обычно всё. Я же уже спец, так что дальше всё шло по старому сценарию. Сначала я пыталась выяснить, что случилось, в чем дело, а он еще больше заводиться начал, а потом – понеслось, – Елена расплакалась.

– Так, всё, хватит. – Ольга встала и принесла с кухни Елене мокрое полотенце. – Вытрись. Всё, успокойся.

Елена начала нервно всхлипывать, поднесла полотенце к губам и смотрела затравленными, полными слез глазами на подругу.

– Оль, а что мне теперь делать? – Тихо, как из подземелья, спросила Елена.

– Что и раньше! – резко ответила Ольга. – Я вот что понять не могу. Объясни, почему ты молчала? Почему мне не рассказывала? Этот мерзавец не работал, любовницу себе нашел, которую за твой счет содержал, да еще и стал тебя бить вдобавок. Отлично устроился, гаденыш! Да он должен был держаться за тебя руками и ногами – где еще такую дуру, как ты, отыщешь? – Ольга села на диван.

– Молодец! – Захлопала в ладоши Елена. – Спасибо, подруга! Это ты меня так поддерживаешь, что ли? – С вызовом спросила Елена.

– А ты хотела, чтобы я тебя жалела? – развернувшись к ней лицом, повышенным тоном заявила Ольга.

– Хотя бы! – Зло бросила Елена.

– Перебьешься! – В тон ей ответила Ольга. – Жалеть я её должна! Если ты непроходимая тупица – это надо, как минимум, не афишировать, а не голосить на каждом углу как о своем главном достоинстве! – Ольга разошлась и уже перешла на крик.

– Да? – В истерике билась Елена. – А что я должна была делать? Себя позорить? Всем рассказывать, какая я несчастная, что меня муж обижает? Он у меня сволочь, а я такая вся расписная?! Что ж я тогда с ним живу?!

– Да потому что ты – дура!

– Да, я знаю!

– Точно? – с сомнением спросила Ольга.

– Точно, – четко произнесла Елена и, скомкав полотенце, бросила его в дверной проём.

Ольга проследила за полетом полотенца, повернулась к Елене, и внимательно на неё посмотрела – та сидела, выпрямив спину, и глаза её яростно горели.

– Слава богу! – выдохнула Ольга. – Лучше будь злой, чем несчастной. Теперь я хоть со спокойной душой могу уйти, глупости в голову тебе уже не полезут, – сказала Ольга, поднимаясь с дивана.

– Ах ты, скотина! – Елена лихорадочно собирала в комок плед, которым была укрыта.

– Но… но… но… – Ольга выставила руки и быстро вскочила с дивана. – Что это за пьяные выходки? Не надо! – Она погрозила пальцем. – Не надо рукоприкладства!

– Злыдня! – Улыбаясь, сказала Елена.

– Ну, не скажи! – Ольга улыбнулась ей загадочно. – Я даже представлять не хочу, что ты сделаешь с этим мерзавцем!

– Ну, я, конечно, с ним разведусь, – начала планировать Елена. – Быстро. – И многозначительно посмотрела на Ольгу.

Та узнала этот взгляд, который не сулил оппонентам подруги ничего хорошего.

– Даже не сомневаюсь в этом. Слушай, Ленка, это ж у тебя теперь будет «чистый» паспорт?

– То есть? – Не поняла та.

– Ну, в паспорте же места хватает только на три брака и столько же разводов. Так что – на свободу с чистой совестью?

– Не-а.

– Не поняла, – теперь была очередь Ольги уточнять мысли подруги.

– Я решила, что возвращаю свою девичью фамилию и завязываю с мужиками.

– Приплыли! С чего вдруг?

– Оль, ну сколько можно? Мне 32, три раза уже замужем, сколько еще раз нужно выходить замуж, чтобы понять, что затея бессмысленная!

– Бессмысленная идея – думать, что сможешь себя оградить от жизни, обойтись без любви. Ты юрист, ты же знаешь, что всё предусмотреть невозможно. Я не права?

– Не знаю, – глухо отозвалась та.

– Слушай, я устала безумно. Пойду я собираться.

– А как там твоя конференция-то прошла?

– Нормально всё. Без приключений. Завтра проводим гостей, и я – спать.

– Ты когда-нибудь не хочешь спать?

Ольга сурово взглянула на подругу.

– Всё, сдаюсь, – Лена подняла, было руки вверх, тут же её лицо исказила гримаса боли.

– Что, совсем тяжко? – участливо спросила Ольга.

– Да нет, терпимо. Сейчас еще таблеточку выпью. – Елена с трудом поднялась и пошла за таблеткой на кухню.

Ольга уже одевалась в коридоре.

– Слушай, – крикнула она подруге, – может, тебе чего-нибудь купить?

– Нет, – с кухни крикнула та. – Ничего не хочу. Вот только усну сегодня вряд ли.

– Вот она, всеобщая безграмотность! В любом обезболивающем есть немного снотворного, ты уже проглотила две таблетки, плюс в больнице тебе сделали укол. Так что часам… – Ольга глянула на часы, – сейчас у нас уже одиннадцать… значит, учитывая твоё состояние, часам к двум ты должна заснуть. А если повезёт, то часа через полтора.

– Спасибо тебе, добрая фея! – Елена вышла со стаканом воды в коридор. – А чем мне заниматься до этого времени?

– Работой! – Ольга, наконец, застегнула сапоги и выпрямилась. – Помнишь, как там? Нам солнца не надо – нам партия светит, нам хлеба не надо – работы давай!

– Да ну её! Я всё равно ещё неделю буду дома. Там сложного нет ничего, Макс сам справится.

– Молодец! Главное – организовать процесс!

– Слушай, дай что-нибудь почитать!

– Я тебе что, местная передвижная изба читальня?

– Да ладно тебе, – Елена рассмеялась, – поройся у себя, что-то все равно же должно быть.

– Вот почему, Соколова, у всех друзья как друзья, а у меня – ты?

– Ну, что ты мне дашь? – допытывалась Елена.

– Есть у меня одна книженция. Студент принес – всю ночь читала – ересь редкостная.

– Значит, мне понравится!

– Откуда такая уверенность?

– У нас, у людей, все гораздо проще. Это вы – ученые – на своей волне.

– Началось. У меня книжка-то в машине. Собирайся, пойдем.

Они обе вышли на площадку и подошли к лифту.

– А про что книжка-то? – Живо интересовалась Елена. – Мне бы, знаешь, что-нибудь вообще другое, не похожее на нашу жизнь. Этого добра мне и в реальности хватает. Это же не детектив? Или детектив? А ты любовные романы читаешь? У тебя вообще есть бульварные романы, ну, знаешь, такие маленькие книжечки по 30—50 рублей в киосках продаются. Ты не покупаешь такие?

Пока Елена говорила, Ольга, молча и очень внимательно, на неё смотрела.

– Я в шоке от вас, дорогая редакция! Её муж избил, а она интересуется литературой. Ленка, ты нормальная?

– Нет, конечно. Ты не забывай, – подошел лифт, и они зашли в него, – у меня уже три развода по одной и той же причине – уже дело привычки, – Елена пыталась придать своим словам шутливый тон, но это ей удавалось с трудом.

– Ладно, поехали за новой жизнью, – со вздохом сказала Ольга и нажала кнопку первого этажа.

Выйдя из подъезда на улицу, подруги на несколько секунд замерли – к ночи ещё сильнее похолодало и уже чувствовалось, что октябрь подходит к концу.