Интервью

Праздник набирал обороты. Поздравления, чередуемые досконально продуманными и идеально подготовленными выступлениями специально приглашенных артистов, следовали один за другим.

Яркие софиты, дорогие костюмы, безумные декорации и все новые и новые лица.

В эпицентре этого безумия находился один единственный мужчина, которого спешил поздравить каждый или хотя бы попасться ему на глаза.

Сегодня у Яго Аль-Каззаба, одного из самых влиятельных людей города Лас-Вивас, были именины. Сколько исполнилось таинственному и устрашающему мафиози не уточнялось (о нем вообще достоверно было мало что известно), но не отметить этот день он не мог. Статус обязывал, ведь, пожалуй, лишь только в этот день было легче всего попасть на “аудиенцию” и застать мужчину в наиболее благосклонном расположении духа, а также лишний раз засвидетельствовать свою лояльность.

Многочисленных “гостей” не смущало большое количество охраны, пронизывающий цепкий взгляд главного виновника торжества и вообще нахождение в месте сосредоточения всевозможных грехов и пороков. Казалось это не волновало никого, даже благочестивых блюстителей морали и нравственности из высшего света.

Яго благосклонно кивнул следующему из вереницы поздравителей, принимая очередной “небольшой ничего не значащий” презент “от чистого сердца”, тут же его передавая верному Раулю (мощный, устрашающего вида охранник расположился чуть сзади по левую руку), и кивнул распорядителю продолжать программу.

Сейчас мужчина, которого чаще называли “Перевертышем”, даже не пытался запомнить от кого и какой подарок. Этого и не требовалось. За долгие годы установленный порядок превратился в негласный ритуал. Уже потом проверив подарок на возможные неприятности в виде ядов, взрывчатки и Единая знает чего, он вспомнит и дарителя и оценит весомость, а также значимость подарка. Само собой, вспомнит просьбы/жалобы/ходатайства. Память Яго была феноменальной, практически фотографической – он досконально помнил все что когда-либо видел или трогал.

Но это будет потом. Завтра, а может послезавтра.

Основная часть празднования уже прошла. Итоговый вариант программы мужчина утверждал лично и знал порядок выступлений, и какие артисты будут в них задействованы, даже те, которые готовились как “сюрприз”. Глупо пускать все на самотек, ведь сюрпризы бывают разные. Ему ли об этом не знать.

Следующий номер как раз вызывал интерес, внося некоторую долю непредсказуемости в на первый взгляд хаотичное представление.

Зачитав очередное поздравление, распорядитель продолжил выразительным хорошо поставленным голосом:

– Только сегодня и только для глубокоуважаемого мистера Яго Аль-Каззаба выступит обворожительная и прекрасная Стелла Лумис!!!

Освещение тут же стало более приглушенным, даже интимным. Главный зал клуба-кабаре “Летучая мышь” мгновенно притих, ожидая новое зрелище.

Перевертыш усмехнулся, вспоминая как оживленно его ребята обсуждали наглую и целеустремленную блондинку-репортершу, которая упорно пробивалась занять “неожиданно” освободившееся место звезды всего праздника.

Намерения девушки были очевидны.

Вначале он был против, но девушка была настолько изобретательна и изворотлива, что он решил посмотреть, что из этого всего выйдет, ну и конечно развлечься. Не секрет, что главный мафиози азартен до безумия. Вот и в данном случае это сыграло на руку упорной девушке, ведь на каждый из этапов кастинга устраивался свой тотализатор. На девушек ставили приличные ставки. Переходя из этапа в этап настырная репортерша из “черной лошадки” становилась фаворитом и любимицей его парней, прибавив к чертовски большому состоянию самого мафиози кругленькую сумму.

В итоге, в назначенный день и час в полумраке главной залы клуба именно она появилась из огромного торта в роскошном полупрозрачном платье под торжественную музыку и глубоким, чувственным голосом пропела:

С Днем рожденья тебя

С Днем рожденья тебя

С днем рождения, господин Яго!

С Днем рожденья тебя

Трудно было не залюбоваться девушкой, которая держала стойку с микрофоном, чувственно полуприкрыв глаза. В этот момент от нее исходила мощная энергетика, словно она вкладывала всю себя в песню-поздравление. Стелла словно светилась изнутри.

Спасибо, господин Яго!

За все, что вы сделали

Мы так благодарны вам

Всем, с днем рождения.

Что ж девочка действительно справилась с задачей: она смогла зацепить мужчину своей искренностью и обаянием. Среди вездесущих лжи и лицемерия, репортерша стала глотком свежего воздуха и лучиком света. За одно лишь это можно было ее поощрить. Главное, чтобы Стелла грамотно воспользовалась выпавшей возможностью и не разочаровала главного мафиози. В том, что репортерша окажется умненькой девочкой, Яго практически не сомневался.

Мужчина кивнул вездесущему Раулю и тот поспешил передать ей приглашение в ложу к Перевертышу, оказывая той невиданную честь и расположение. За этот вечер мало кто удостоился такой чести.

Не прошло и минуты как девушка грациозно опустилась на просторный диванчик рядом с мафиози, установив при этом некоторую дистанцию, обозначив тем самым границы личного пространства.

– Мистер Яго, безмерно рада встрече! Примите мои искренние поздравления! – проникновенно и чувственно пропела девушка. На последнем слове голос девушки чуть дрогнул выдавая профессионально скрываемую нервозность прожженной репортерши.

– Обворожительная Стелла, – не менее проникновенно ответил мужчина, беря в плен изящную ручку, чтобы запечатлеть на ней поцелуй, неожиданно смутивший девушку.

Перевертыш лишь усмехнулся, ведь какой бы репортерша не считала себя пронырливой и невозмутимой, тягаться с главным мафиози ей было сложно.

– Ваше выступление было поистине незабываемым и в виде исключения готов ответить на пару ваших вопросов, – буднично продолжил мужчина, отслеживая малейшие изменения в настроении девушки, которая была по-настоящему обескуражена прямолинейностью Яго и сейчас во все глаза смотрела на него, не зная как реагировать.

Буквально спустя секунду Стелла подтвердила его выводы, непосредственно вымолвив:

– Вы знаете, что я репортер?

– Конечно, моя дорогая. Я знаю все и обо всех в этом городе и был весьма польщен, когда сама Стелла Лумис решила почтить мой скромный праздник своим присутствием, – мягко улыбнувшись произнес он, так словно у него каждый день пытались брать интервью самоуверенные молоденькие репортерши. Ни грамма бахвальства и ни намека на превосходства или пренебрежение.

Девушке хватило пару секунд, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки.

– К вам трудно прорваться, – не стала юлить девушка, невинно опустив взгляд и принимая правила игры.

– Но вы смогли справиться с задачей, а те, кто не смог просто были недостаточно хороши и Единая не дала им своего благословления. – Комплимент? Нет, просто констатация факта.

– Вы верите в Единую? – изумилась девушка, которой было странно слышать из уст безжалостного и беспощадного мафиози упоминание о Богине, тем более ложной и самозванная, – все знают, что она самозванка, которую прогнала Истинная… Единая нас покинула… – столько искреннего неверия, изумления в голосе девушки.

– Трудно покинуть тех, кто не верит и с легкостью меняет одних Богов на других. – мужчина задумывается на мгновение, словно находится не здесь и продолжает, как будто очнувшись:

– Я верю в себя и свою удачу, – неопределенно махнув рукой, с множеством нанизанных на тонкие длинные пальцы колец и перстней, – когда–то давно именно Единая принесла мне удачу, стала моей путеводной звездой. В те далекие времена, когда не было в помине никакого Перевертыша, а был маленький бездомный оборванец Яго – лжец, воришка и проныра, он неудачно забрел на чужую территорию и попался на глаза местным беспризорникам, которые отобрали у мальчишки все что было и начали жестоко избивать… Такие избиения нередко заканчивались сильными увечьями или даже смертельным исходом. Да, теневой мир очень жесток, а дети бывают особенно беспощадны.

– Что случилось с тем мальчиком? – тихо прошептала Стелла, боясь спугнуть неожиданную откровенность.

– Вначале пытался вырваться, затем прикрывая голову от жестоких побоев, начал неистово молиться… Единой. Неумелые детские молитвы, которые складывались из обрывков воспоминаний детства и искреннего, практически безумного желания жить.

Огромные голубые глаза напротив, смотрели с восторгом и предвкушением чего-то невероятного, сенсационного. Стелла ловила каждое слово, жадно впитывая, дополняя наблюдениями и безудержной фантазией.

Мужчина усмехнулся, наблюдая ее реакцию и продолжил:

– Все прекратилось внезапно. Сквозь заплывшие веки, мальчишка увидел неясный светящийся силуэт. Добрые, нежные руки подхватили безвольное тельце, а тихий успокаивающий голос заверил, что теперь все будет хорошо. Яго сразу поверил, проваливаясь в убаюкивающую темноту, а через несколько дней очнулся в приюте при монастыре.

Окончив маленькую исповедь Перевертыш замолчал на мгновение. Стелле было трудно представить самого влиятельного человека в Лас-Вивас маленьким беспомощным мальчиком. Не исключено, что мафиози изложил так как было удобно ему, но…

– Вас спасла Единая? – не могла не спросить репортерша, сумевшая найти действительно сенсационный материал, и решившая выжать из него все что только возможно.

– Так утверждала Матушка Настоятельница, – лишь пожал плечами Перевертыш, как бы говоря, что ни на что не претендует.

– Матушка Иллария… – протянула девушка, понятливо хмыкнув.

Почтенная женщина, о которой шла речь считалась чуть ли не святой в Лас-Вивас. Женщина искренне верила, что Истинная существует, помогая тем, кто действительно нуждается и заблудшим душам, а себя же считала ее помощницей среди людей, ведь Богиня одна и не за всем может уследить. Последователи новой, Истинной Богини объявили женщину юродивой, до поры времени не трогая, опасаясь. Надолго ли…

– Я вижу – Вы знакомы. – усмехнулся Яго. – Поистине святая женщина. Благодаря ей я стал тем, кто есть.

– Мафиози? – задала провокационный вопрос девушка, понимая, что ходит по “лезвию бритвы”. Не каждый осмелится прямо в лицо задать такой вопрос главному мафиози Лас-Вивас. Сердце Стеллы тут же испуганно забилось, стуча как безумное. К сумасшедшему коктейлю из эйфории и адреналина, добавился страх. Непонятно чего было больше.

Находясь здесь, девушка играла с судьбой, прекрасно понимая, что одно лишь неверно сказанное слово и может не стать Стеллы Сенсационной. Вообще никакой Стеллы может не стать. Оттого сейчас на Перевертыша смотрела не самоуверенная и находчивая репортерша, а маленький испуганный зверек.

– Мафиози? – эхом повторил Яго, словно, не заметив происходящего с девушкой, – Нет, что вы. Благодаря ей я увидел доселе скрытые от меня возможности, у меня появилась цель.

– Цель? – опять не смогла удержаться от вопроса девушка.

– Вы слишком пугливы для репортера, – насмешливо произнес мужчина, уходя от ответа, словно предупреждая, что и так сказал много и дальнейшие расспросы неуместны, при этом он неожиданно ярко напомнил Стелле довольного, сытого кота, играющего с маленькой, беспомощной мышкой. Девушка смущенно потупилась – значит ее игра удалась, а мужчина меж тем продолжил:

– Так молоды и неопытны…

Просто слова. Обычные слова. Искать ли в них контекст, поспешить удалиться, обернув все шуткой или играть до конца, положившись на удачу? Непростой, очень сложный выбор.

– Сегодня все празднуют Ваши именины, но мало кто знает Ваш истинный возраст. Сколько Вам лет? – девушка решает идти до конца, пуская в ход свое главное и несомненно самое эффективное оружие: обаяние и энергетику. Невинно хлопают темные, длинные, пушистые ресницы, взгляд максимально возможно невинный и доверчивый.

– Ах, моя дорогая, – довольно откликается мафиози. Видно, что он доволен реакцией девушки и игра доставляет ему неподдельное удовольствие, – возраст понятие относительное. Все решает личный опыт, то с чем пришлось столкнуться, пережить и прожить. Не малую роль в этом во всем решает личное восприятие происходящего, способность находить неожиданные решения и видеть выход там, где его не увидят другие. Должен признать, что у Вас очень высокий потенциал в этом плане. Шампанского? – последний вопрос стал полнейшей неожиданностью, и девушка лишь непонимающе уставилась на мужчину, настолько резким была смена темы.

– Да, спасибо! И все же…

– Двадцать шесть. Удивлены? – иронично усмехнувшись произнес Яго.

Удивляться было чему: нежданной откровенности, противоречивости сложившегося ранее представления и реальной картины происходящего… теперь вот и возраст.

Объективно говоря, мафиози выглядел старше. Не так чтобы на много, но все же. По сравнению с той же репортершей, которой исполнилось только двадцать – совсем чуть-чуть осталось до возраста “вседозволенности” – двадцать одного.

Яго можно было дать с уверенностью тридцать. Может быть двадцать восемь. Но уж никак ни двадцать шесть. Обманывает? Навряд ли.

Девушка внимательнее пригляделась к Перевертышу. Одет аккуратно, дорого, стильно, но с небольшой толикой распущенности. Пурпурная приталенная рубашка не скрывает развитой мускулатуры, которую мужчина носит не заправленной, верхние две пуговицы расстегнуты. Черные в тонкую белую полоску пиджак и брюки. Целостную картину завершают ремень и туфли из крокодиловой кожи, так же черные.

Кисти рук и шеи скрывают бинты. Невольно возникает вопрос: что под ними?

Словно прочитав мысли репортерши мафиози говорит:

– Издержки профессии.

Становится понятно – еще одна закрытая тема, которой лучше не касаться. Уже потом по своим каналам Стелла узнает, что под бинтами ожоги – последствие жуткого пожара, а точнее поджога – попытки устранить Яго и прибрать под себя весь город шайкой конкурентов и недоброжелателей… Не получилось. Перевертыш выжил и жестоко покарал всех виновных. Даже тех, которые оставались в тени.

– Почему Вы выбрали такую опасную… “профессию”? – осторожно подбирая слова спросила девушка.

– Кем еще может стать беспризорник с улицы? – вопросом на вопрос ответил мужчина. – Кто-то должен этим заниматься. Почему не я? Не самый худший вариант, согласитесь? – и не дожидаясь ответа продолжил, усмехнувшись:

– Закон улиц прост и понятен. Чтобы не говорили вокруг, мафия – это жестко регулируемая организация со своими правилами, законами и ограничениями. Клан мой дом, семья. Матушка Иллария смогла вложить в мою голову нужные знания, благодаря ей в том числе я стал тем, кем являюсь сейчас и как бы это не выглядело со стороны искренне верю в Единую. Знаю, что она обязательно вернется.

– Но ведь… – репортерша сбивается, не сразу сообразив, как выразить то множество вопросов, которые тут же появляются, и все же решается задать самый главный вопрос, – Вы же главарь мафии! Один из самых страшных людей в голоде! Ваши люди – убивают, насилуют, крадут… И вдруг Вы как самый настоящий святой рассуждаете о Богах… Я не понимаю…

Не смогла. Не сдержалась. Слова, за которые ее тут же могут уничтожить, но лишь все также насмешливо и в тоже время пронизывающе смотрят, словно на несмышленого ребенка.

– Вы слишком молоды и неопытны, не смотря на всю свою изворотливость. – Девушка обиженно поджала полные губки, что не могло не остаться незамеченным, – и недостаточно внимательно слушали, поэтому повторю: у нас есть законы и правила. Они не скреплены печатями и не прописаны на бумаге, но при этом неукоснительно выполняется. Их невыполнение карается, зачастую очень жестоко, парой смертельно. Каждый кто становится мафиози – сознательно выбирает свой путь. Мы лишь берем свое, предлагая выход там, где его трудно найти, защиту от более мерзких и жестоких, порой обличенных властью и поддерживаем порядок, там куда боится лезть власть – в трущобы, подворотни… Насилие бывает крайне редким и скорее показательным, предупреждающим.

– А женщины? – нахмурившись спросила Стелла, мужчина лишь непонимающе вздернул бровь, и девушка поспешила уточнить, – Меня отговаривали, пугали, когда собиралась пробраться в клуб и взять интервью…

– Насилие над женщиной удел слабых. Зачем брать силой, если можно получить практически любую добровольно? – усмехнулся мужчина, расплываясь в довольной усмешке и глядя куда-то поверх головы Стеллы, в зал.

Девушка не удержалась и тоже обернулась. Вначале с недоумением оглядывая помещение, не понимая, что же могло привлечь внимание Перевертыша, а спустя секунду изумленно разглядывая колоритную парочку: достаточно живенькую, худощавую старушку в балахоне, напоминающем облачение жрицы Единой под руку с эффектной, фигуристой брюнеткой в не менее провокационном платье, чем у Стеллы – обтягивающем, подчеркивающем все прелести, насыщенно винного цвета.

Прямо к ложе Перевертыша направлялись мадам Жюстин, держащая самый большой и дорогой публичный дом в Лас-Вивас и та самая матушка Иллария, которую за вечер успели упомянуть уже несколько раз. Женщины неспешно шли, практически на каждом шагу раскланиваясь, перекидываясь репликами с гостями и охраной. Казалось, что каждый стремился выразить им свое почтение не меньше, чем виновнику торжества. Сами же гостьи не выказывали никакого пренебрежения или отвращения.

Матушка же вела себя как самая настоящая добрая бабушка, радостно приветствующая внуков и старых друзей, выслушивая при этом и давая напутствия.

Как только дамы ступили в ложу, Яго тут же встал им навстречу, сразу попадая в распростертые объятья старушки и невероятно тепло ей улыбаясь.

– Прости, милый! Все никак не могли выбрать достойный наряд! – шутливо и в тоже время добродушно протараторила матушка Иллария. – С именинами, мой мальчик!

– Спасибо, Матушка! Рад, что Вы нашли время и смогли приехать!

– Ну что ты! Как можно пропустить такой праздник? – затем огляделась, метнула быстрый взгляд на Стеллу, следом на Жюстин и словно невзначай проговорила. – Но ты я вижу нашел приятную компанию среди толпы подлиз и лицемерцев.

Наблюдая за разговором матушки и главного мафиози, молодая репортерша неожиданно для себя отметила на сколько много общего в этих, казалось бы, разных людях. В глазах людей старушка олицетворяла истинную святость и добродетель, а мужчина являлся чуть ли не воплощением всех грехов и пороков. Мимика, жесты, манера говорить…

– … Стелла! – донеслось до сознания репортерши, которая настолько отвлеклась, застигнутая врасплох неожиданным открытием, которое могло вылиться в настоящую сенсацию, что выпала из реальности, пропустив часть беседы (о, ужас! при ее-то опыте и квалификации) и даже обращение к ней лично.

– Та самая блистательная Стелла? – восторженно спросила красавица Жюстин, своим неожиданным вопросом спасая девушку из неловкой ситуации, при этом заставляя смутиться, – признаюсь, что мы с матушкой тоже следили за отбором и даже ставки делали!

– Ставки? – непонимающе отозвалась репортерша, не зная, как реагировать на такое заявление.

– Конечно! Ребята каждый год устраивают тотализатор: делают ставки на девушек, которые участвуют в отборе на “звезду праздника”. Ты произвела настоящий фурор в этот раз! А матушка сразу сказала, что победишь именно ты и неплохо заработала, ведь фаворитом была протеже Рауля. – спокойно проговорила она, без намека на высокомерие, неприязнь или пренебрежение.

В очередной раз за вечер Стелла была сбита с толку. Здесь и сейчас она могла просто сидеть и глупо хлопать своими длинными и густыми ресницами, словно погружаясь в образ недалекой певички, которую вначале пыталась изображать, а в данный момент и притворяться-то особо не нужно было. Реальность настолько отличалась от ее первоначальных ожиданий, от представления, которое сложилось у девушки по отзывам и тем обрывкам сведений, которые удалось получить о троице, которая была перед ней.

Матушка настоятельница монастыря, главарь мафиозного клана и мадам содержащая публичный дом… Что может быть между ними общего и вообще может ли быть что-то общее в принципе?

Оказалось, что может. Даже больше чем может показаться на первый взгляд. Особенно, если выяснится, что последняя вырастила Яго и Жюстин.

– Мне кажется мы окончательно смутили малышку репортера, – добродушно сказала матушка, с интонациями самой настоящей любящей и заботливой бабушки на свете.

– Действительно… – улыбнувшись словно опомнился Яго и продолжил, обращаясь к Жюстин, – помнится, ты обещала мне танец…

Получилось безумно интимно, провокационно и многообещающе, так что Стелла почувствовала себя третьей лишней.

– Конечно, дорогой! Сегодня для тебя все что угодно… – низким волнующим голосом ответила искусительница, с явным намеком в интонациях и движениях.

Накал страстей резко усилился. Жюстин в мгновения ока преобразилась из просто привлекательной женщины в роковую соблазнительницу и вместе со спутником отправилась на танцпол, а оркестр следуя указанию Рауля уже начал вступление к виэльскому танго – зажигательному и страстному танцу. Он завораживал, приковывал внимание накалом страстей, невообразимо мощной энергетикой и эмоциональностью. Казалось, что танцоры не просто исполняют заученные движения, а проживают как маленькую жизнь, отдаваясь полностью, сгорая и возрождаясь.

– Красивая пара… – ни к кому конкретно не обращаясь проговорила негромко матушка.

Стелла, услышав неожиданное откровение вся превратилась в слух, надеясь услышать большее и в месте с тем жадно наблюдая за чувственным танцем.

– Чтобы не случилось, с кем бы судьба их не свела, как далеко бы друг от друга не разводила – эти двое всегда остаются преданными друг другу, – спустя недолгую паузу продолжила Иллария, – в этом их сила и свобода. Быть честными друг с другом и сами с собой. А с кем они делят постель в данный конкретный момент не имеет значения.

– Разве такое возможно? – вновь вырвалось у девушки, прежде чем она успела осознать. До безумия странно было слышать такие слова от миловидной старушки, являвшейся при всем при этом жрицей самой Единой.

– В мире все возможно. – усмехнулась женщина, – Теперь они могут это себе позволить. Мало найдется смельчаков, готовых осмелиться диктовать свои условия. Какая разница – что подумают остальные, если их самих абсолютно все устраивает. – Повернувшись к собеседнице, абсолютно серьезно произнесла Иллария, ничуточки не осуждая поведение подопечных.

– Как Вы можете такое говорить? Ведь именно Вы руководите воспитанием сироток в приюте при монастыре! Вы…

– Да-да-да! – лишь усмешка и скрытая горечь появилась во взгляде матушки при этих словах. – Несу вечное, доброе и незыблемое. Только всем ли оно нужно, это вечное и доброе? Все ли могут ужиться в рамках установленного обществом “Счастья”? Вам ли не знать об этом, леди Донастелла Вероника Франциска фон Штруе?

Шах и мат. За долгих почти два года матушка Иллария стала первым человеком, который смог опознать в девушке ту самую сбежавшую фон Штруе, и теперь репортерша не знала, что делать, лихорадочно ища выход из ловушки, в которую сама же себя и загнала.

Видимо вся гамма эмоций живо отразилась на ее лице, потому что старушка поспешила успокоить молоденькую репортершу:

– Не беспокойся, моя дорогая. Твоя маленькая тайна останется секретом и дольше. Здесь практически у каждого есть свой секрет и твой никто не выдаст. За ребят ручаюсь, как за саму себя. Они росли на моих глазах и смею надеяться, что выросли достойными людьми несмотря на сложившееся о них мнение и интересные “профессии”. А что до меня – так мало ли что за бред несет выжившая из ума старуха?

На “выжившую из ума старуху” пожилая женщина меньше всего походила и вообще ясности ее ума мог позавидовать любой юнец, а адекватности большинство политиков и аристократов, поэтому Стелла поспешила усомниться в последнем заявлении матушки, уже не заботясь о том, что выйдет из старательно поддерживаемого образа недалекой и взбалмошной репортерши:

– Не думаю, что найдутся люди, которые усомнятся в вашей адекватности…

– Как? – неожиданно всплеснула руками старушка в картинно недоуменном жесте, – неужели ты не слышала о том, что настоятельница монастыря сошла с ума? Об этом две недели назад писали все газеты! Шумиха не утихала целую неделю! Даже сама Истинная вмешалась в случившееся и поспешила назначить новую жрицу!

Что ж, теперь все становилось на свои места. Ажиотаж, вызванный сенсационной новостью девушка конечно помнила, но на тот момент особого интереса не проявила, полностью занятая репетициями и прохождением испытаний на место звезды праздника. Но уже тогда девушка интуитивно, что шумиха раздута не просто так, а последующее смещение матушки с поста и вмешательство самой богини очень подозрительно.

– Но никто не воспринял эту новость всерьез…