Звёздные рыцари

Глава 2

Резко распахнув глаза, я с громким криком подкинулся с пола и, привалившись к каменной стене, тяжело задышал. Мысли путались и разбегались, а звон в ушах постепенно стихал. Лишь учащённое биение сердца отдавалось в висках, как после пробуждения от кошмара.

Всё белье пропиталось холодным потом, почему-то нещадно чесалась кожа. Но в данный момент мне на эти неприятные ощущения было абсолютно плевать.

Где я?! Что это за место?! И почему так темно?!

Крутя головой из стороны в сторону, я недоуменно осматривался, кривясь от головной боли. Мне казалось, я видел здесь куски силовой брони Звездного Рыцаря?! А “Каратель” на полу? А пустые гильзы?! Я ошеломленно огляделся. Ничего… Лишь горки серой пыли. Приснилось? Или нет?!

Вопросы сыпались, как из пулемёта, но ответа на них не было. Неужели я… Стоп, а почему мой комбинезон порван, весь в крови, пыли и грязи? Я помню… Я помню… Чёрт!

Я Звёздный Рыцарь! Я Разящий Клинок человечества!!!..

Раздался воинственный рёв, пробирающий до самых кишок, а голову прострелила адская боль. Настолько сильная, что я обхватил её и сжал пальцами волосы.

Ч-что это было, мать его?!.. Откуда этот вопль?..

Боль постепенно стихала, я сидел на каменному полу и приходил в себя. Больше никаких криков не было. Похоже, я схожу с ума и надо бы показаться мозгоправу… если бы такой здесь был. Так быть не должно, или это влияние Мёртвого Мира?

Стараясь дышать ровнее, я оторвал взгляд от пола, заметив лазурный свет. Чистый, но слабый, что вновь ввело меня в некий ступор.

Медленно и неуверенно, будто в горячке, я поднял взгляд и увидел каменный стол. На нем раньше лежал шлем от силовой брони Звёздного Рыцаря – сейчас вместо него была кучка пыли, а вот идеальный кристалл элериума странного лазурного цвета, каких мне никогда не доводилось видеть ранее – находился на своем месте, на ровной каменной поверхности стола.

Именно кристалл освещал эту зал-пещеру, но его свет с каждой секундой угасал всё сильнее, погружая окружающее пространство во тьму. Прямо сейчас кристалл осыпался крошкой, как будто с него слой за слоем осыпался песок. А ведь такого быть не должно! Мелкие песчинки спадали с него, медленно, но постоянно, словно он… умер или разрядился?

Горечь осознания в один момент затмило непонятные провалы в памяти.

Боль почти полностью отступила, я встал на ноги, огляделся и даже прошёлся по залу, подмечая всё больше деталей и еще раз зависнув посреди зала, глядя на нарисованный на стене герб Федерации. Он тоже никуда не делся.

Вернув внимание на идеальный кристалл, облизал сухие, потрескавшиеся губы и кивнул своим мыслям. Специальные перчатки для контакта с элериумом остались в моем потерянном рюкзаке, но я всё же решился не оставлять этот кристалл здесь.

Убрав руки в рукав грязного комбинезона и оттянув его насколько возможно, постарался взять кристалл. Вот только, стоило мне его коснуться, как тот мгновенно осыпался крошкой. Мелкие пылинки взметнулись вверх, и всё вокруг мгновенно погрузилось в темноту.

– Блеск… Просто блеск! Поздравляю, Виктор, ты уничтожил что-то непонятное, но точно очень ценное! – мой разочарованный шепот разошёлся слабых эхом.

И всё же это было странно. Не должны кристаллы элериума осыпаться… вот так! Никогда о таком не слышал и не видел! Ладно, что произошло, то произошло. Нужно выбираться из этого места и благо я видел слабый отсвет в углу помещения.

Приходилось тщательно следить, куда переставлять ноги, чтобы не споткнуться, и на ощупь хвататься за стены пещеры. Выход был недалеко, в него вполне боком мог протиснуться взрослый мужчина, и я поскорее поспешил наружу. Вот только… В момент, пока вылазил, почему-то словил дежавю, будто делал так не один раз – как-то я этой пещере же оказался, да? – но довольно часто. Было странное чувство, словно родное укрытие покидаю. Хрень какая-то…

Я обернулся напоследок и увидел, как в полной темноте пещеры герб Федерации на мгновения моргнул лазурным светом, как будто… прощаясь… или же обращая на себя внимание. Я протер глаза и посмотрел еще раз в ту сторону. Ничего. Кромешная тьма. Наверное, показалось.

Я снова направился к свету и уже почти было зашел в проход, когда вспомнил еще кое-что, отчего меня бросило в холодный пот… Точно!!! Там же меня должна ждать стая шакалов! Я быстро отшатнулся от входа и прижался к стене, прислушиваясь. Странно… Снаружи не рычания, ни воплей, ничего, только слабое завывание ветра.

Так, стоп! Разум постепенно возвращался ко мне, и я задрал разорванный левый рукав комбинезона. Мне же кость перегрыз шакал! Но… всё, что я увидел, это шрам на запястье, опоясывающий всю руку. Да, корявый, да уродливый, но на вид ему было уже, я бы сказал, год точно! А еще кость была цела и ни единым, самым малейшим дискомфортом, не напоминала о переломе!

Следующим я осмотрел разорванную ногу – такой же застарелый шрам, без малейших признаков воспаления. Грудь? Также шрамы, причем совсем старые.

Что за чёрт? Я бы сказал, что все это мне приснилось, но во всех этих местах, что я изучал, комбинезон был разорван и пропитан кровью. Моей кровью!

Еще одна страшная мысль пришла мне в голову, и я поднес к глазам многострадальный коммуникатор, что висел у меня на запястье правой руки. Пришлось пару раз по нему стукнуть и надеется, что он не развалится окончательно. Помогло. Пару раз моргнув, треснувший дисплей зажегся. На экране была дата: «26 марта 2224 года».

Я шумно выдохнул от облегчения. Ну, во-первых, это было общегалактическое дата и время. Как-то не было у меня времени, да и желания, переключать его на местное. Хотя, по факту, Скверна находилась на орбите, почти идентичной планете-праматери человечества – Земле, с которой и был взят стандарт времени. Кажется, здесь год был дольше всего на двадцать два дня. Кстати, сила притяжения была больше всего на 3 процента… Зачем мне эти воспоминания, ведь радовало меня другое. Судя по компьютеру, в отключке я был всего семь дней, а не год – как можно было предположить по заросшим ранам на моем теле.

Один за другим появлялись следующие вопросы. Почему я не умер от жажды? Почем шакалы не зашли внутрь пещеры? Что, вообще, со мной произошло?!

Я прислушался к ощущениям. А ведь мне хотелось пить. Желание было еще вполне комфортным, есть же не хотелось совсем. Как будто, я просто проснулся утром, в обычной обстановке и всё, что мне сейчас нужно – это кружку крепкого ароматного кофе. М-да, Виктор, утренний кофе тебе точно не видать еще долго.

Однако, проблема нарисовалась сама собой. Рюкзак я потерял, а ведь в нем находилась и флага с остатками фильтрованной воды и двенадцать брикетов армейского сухпайка. Ну, кроме таблеток для обеззараживания, без использования которых местную воду – даже ту, что находится вне опасных зон условно-пригодна для питья, пить строго запрещалось.

Я снова уставился на древний коммуникатор. Выглядел он откровенно хреново еще в момент вручения его мне на борту «Астории» – огромного супер-грузовика Золотой Лиги, переоборудованного под некое подобие десантного корабля. Именно с борта этого и других таких же убогих корыт и начался путь таких же убогих людей на Скверну…

Так вот, возвращаясь к коммуникатору. В повышенном энергетическом поле элериума большинство электронных устройств не работало. Это сразу отметало использование энергетического оружия. Только холодняк и огнестрел. Только хардкор. Эти же коммуникаторы изготавливались по какой-то древней, почти староземной технологии и могли «выжить» в поле элериума. Да, они были громоздкими, да тяжелыми, но они работали. И, похоже, для моего коммуникатора это была далеко не первая высадка в Мертвом мире. Несмотря на свое внешнее убожества, стоил он немало, а Золотая Лига не любила выбрасывать деньги на ветер. Поэтому после окончания экспансии, старые коммуникаторы снимали с трупов бедолаг, кто навсегда оставался в этих проклятых мирах.

Я аккуратно, чтобы окончательно не доломать, щелкал по массивным клавишам, ища на моргающем зеленом экране нужную мне точку. И, слава Императору, я её нашел. Точка сбора «Браво-7» была в сорока двух километрах на северо-запад. Ну да, я совсем немного отклонился от первоначального маршрута. За двое суток я прошел пятьдесят три километра. Неплохо для того, кто чуть не сдох и ковылял последние километры исключительно на силе воли, подпитываемый ненавистью и злобой.

Отбросив в сторону тревожащие мысли, я осторожно выбрался из пещеры. Мне нужно сейчас сосредоточиться исключительно на выживании и дойти до базы. Только так у меня будет шанс выжить и продолжить борьбу.

Снаружи я быстр осмотрелся и глубоко вдохнул полной грудью, после чего тут же закашлялся. Во рту было сухо, как в пустыне, будто я пробежал марафон, а на финише забыл про воду. Всё-таки пить мне хотелось.

– Твою мать… – потрясенно выдавил я из себя, оценив во что превратился комбинезон, и посмотрел на свои грязные, испачканные в засохшей крови и грязи ладони.

Тактические штаны с наколенниками и плотной прокладкой можно списывать в утиль. Из одной штанины, на бедре, вообще будто кусок ткани выдрали и сейчас сквозь неё виднелась покрытая небольшим слоем грязи кожа. Берцы порваны, но ещё послужат, если их заштопать, а вот комбез точно в мусорку. Грудь вся исполосована, ткань на левом плече порвана в лоскуты. Скорее всего, со стороны я похож на какого-то оборванца. Грязного и, скорее всего, вонючего.

Тут и дураком быть не нужно, чтобы понять одну простую вещь – у меня беда с башкой. Точнее провалы в памяти, раз я побывал в знатной мясорубке, чуть не сдох, а сейчас – внезапно здоров и даже бодр. Но почему?! Адекватное предположение было всего одно – пещера и странный кристалл, но что именно там произошло? И может ли это быть связано с тем криком в голове?

Вопросы, вопросы, и опять вопросы! Ладно, Виктор, вдох-выдох! Вдох… Выдох… Найдешь базу, а там тебя осмотрят, тогда и будешь думать, что произошло. Сейчас уж точно нет времени на подобные метания и мысли.

Осмотревшись и примерившись, где в данный момент находится солнце, заодно поискав какие-то знакомые ориентиры, я пошёл в выбранном направлении, слегка забирая вправо, чтобы выйти к обрыву, с которого я так эпично грохнулся. Где-то там должен лежать мой рюкзак, и он мне сейчас точно не помешает. В конце концов, мне идти еще пару суток. И это в лучшем случае, если продолжать тратить на это по шестнадцать часов в сутки.

Оторвав левый рукав по плечо и левую штанину до бедра, дабы не мешались лохмотья, я улыбнулся, представив свой внешний вид, а затем, используя лезвие лопатки, как нож, симметрично отпорол ткань и с правой стороны. Свежий ветерок тут же попытался до браться до моего тела, и я улыбнулся еще шире. Вопреки всему, настроение у меня приподнялось. Возможно, от того, что точно не умру от заражения или потери крови. Температура воздуха составляла тринадцать градусов по Цельсию и свежий воздух бодрил. Ну, значит нужно идти быстрее, чтобы не замерзнуть.

Еще раз сверился с коммуникатором. Опасная зона находилась справа и сзади, впереди, туда куда я шел, дышать можно было более-менее спокойно, также залежи элериума находились в стороне от прямого маршрута. Последнее было важно. Одно дело – бродячие твари, типа шакалов, а другое – группы тварей, постоянно обитающие около большого скопления элериума и защищающие свой ареал обитания.

Вокруг был высокий, но редкий лес. Подлесок практически отсутствовал, а немногочисленные поваленные деревья можно было легко обойти. Поэтому я двигался быстрым шагом, периодически срываясь на бег. Странная бодрость никуда не девалась и это радовало.

Через сорок минут – я вышел к уже знакомому обрыву и через несколько минут понял, что ловить тут нечего. От дохлого шакала осталась только лужа засохшей крови, от моего рюкзака – не осталось даже лоскутка. Плохо, но несмертельно.

Я взглянул на коммуникатор, его экран снова потух, пришлось его еще раз стукнуть. Динамик издал сдавленный хрип и коммуникатор умер окончательно. Впрочем, сейчас это было неважно, свою задачу он выполнил. Я мог ориентироваться по солнцу, да и карту местности я запомнил хорошо. Мне просто нужно было идти вдоль обрыва примерно половину пути, а затем свернуть на запад еще более круто, и там уже, используя небольшую реку, как ориентир, пройти вдоль её русла до самого лагеря.

– Легкотня, Виктор! Особенно для такого сурового эсквайра, как ты! – подбодрил я сам себя и покачал головой. Раньше привычки болтать с собой у меня не имелось. А с другой стороны – мне чертовски необходимо было слышать человеческий голос в этом аду, пусть даже это мой собственный голос.

Громкий вой, принадлежавший отнюдь не стае собак, раздался вдалеке. Столь яростный и одновременно ликующий, что у меня холод пробежал по спине. Новая стая? Слава Императору, вой раздавался слева, с юго-запада, а значит всё, что мне следовало делать – это просто начать свой путь к лагерю, оторвавшись от тварей.

И я сорвался на бег, постепенно увеличивая скорость, внимательно прислушиваясь к ощущениям внутри моего тела. Сейчас мне предстоял отнюдь не спринт, а марафон, поэтому силы нужно было рассчитывать тщательно. Тем более, что воды у меня сейчас нет. Я бежал размеренно, огибая большие препятствия и ловко перепрыгивая через небольшие, а где-то на задворках сознания возникло лёгкое удивление – я раньше бегал по-другому! Нет, моя персональная нянька и наставник Ульрих нещадно гонял меня, в том числе и заставляя бегать, но это было другое. Сейчас сами движения как-то изменились. Шаг стал более плавный, размеренный, спина выровнялась, как у профессионального бегуна, словно моё тело само знало, что надо и как надо!

Деревья и кустарники проносились перед глазами, и я неуклонно удалялся от стаи. Вой тварей становился всё тише и тише, отдаляясь все дальше и дальше, пока, наконец, не затих окончательно. Выбежав на небольшую полянку, я остановился, тревожно прислушиваясь. Ничего, кроме шелеста листвы.

Тело разогрелось в процессе бега и холода я уже не чувствовал. Можно было бы двигаться дальше, но странное чувство внутри меня не давало мне покоя. Учитывая, враждебных тварей вокруг пока не наблюдалось, я мог позволить себе небольшой отдых. Тщательно осмотрев землю, я присел, облокотившись на ствол большого дерева и прикрыл глаза.

Вдох-выдох… Вдох-выдох… Представить, как внутри тебя текут потоки энергии, которые завихряются в районе солнечного сплетения, уплотняясь в виде маленького водоворота. Именно этот условный «водоворот» и является проснувшимся Источником, а на месте этого «водоворота» должна рано или поздно сформироваться моя первая полноценная Звезда. Такая долгожданная ранее и смертельно опасная сейчас.

Да, именно благодаря несформированной Звезде, я могу находиться в Мертвом мире. Повышенный фон планеты может доставлять (и доставляет) мне дискомфорт, но не способен убить меня. Ведь для мой смерти Звезда должна взорваться от перегрузки. А учитывая, что полной Звезды у меня всё еще нет, то и взрываться нечему.

На этом шатком равновесии между обычным человеком и одаренным и строилась вся механика Голодных Игр. В любом Мёртвом мире (до его зачистки) человек мог существовать исключительно в таком неопределенном состоянии – уже не простой человек, но еще не одаренный. Пути назад у инициированного не было – случаев превращения обратно в простого человека науке известно не было, а вот окончательно сформировать Звезду и стать полноценным одаренным, инициированный вполне мог.

Самый простой и быстрый способ – это поглощение чистого элериума, которого в Мертвом мире, по очевидным причинам, было в достатке. Именно поэтому, организаторы Голодных игр не беспокоились, что «их» элериум пропадет – любой инициированный, кто воспользуется этой быстрой «прокачкой», достаточно быстро умрет от элериумного излучения, когда его вновь сформированная Звезда взорвется и сожжет его изнутри в энергетическом взрыве.

Вдох-выдох… Вдох-выдох… Я уже второй раз сталкиваюсь с повышенным излучением в своей недолгой жизни. Первый раз – Перезагрузка Арлекина, где я был вместе с отцом и где, собственно, и был уничтожен клан Ястребов, теперь вот Скверна. И не могу сказать, что даже меня, «недосформированного» одаренного, радовали ощущения.

Много про это я знал еще с детства, ведь у клана Ястребов были хорошие преподаватели. Кое-что рассказали мне уже на борту «Астории», перед самими Играми. Да нам даже выдали бумажные методички, где чёрным по серому были напечатаны основные правила для инициированных и краткая сводка по Скверне. Эта книжёнка осталась в потерянном рюкзаке, но я не о че не жалею. Бумага в ней оказалась жесткая, неприятная.

По сравнению с вновь инициированными, у меня было огромное преимущество. Мой Источник медленно развивался, или как говорил преподаватели – «разгонялся» с самого моего детства, и я привык к нему. При спонтанной инициации же может случиться всякое. Жизнь человека кардинально меняется при этом, и разум иногда не поспевает за трансформацией энергетической структуры, что грозит последствиями – в том числе и летальными.

По факту, в повышенном энергетическом поле элериума, в Мертвых мирах, ВСЕ люди инициируются. Вообще, ВСЕ. «Разгон» Источника начинается у любого человеческого существа. Проблема в том, что у подавляющего большинства он неконтролируемо разгоняется и быстро убивает самого человека. Те люди, которые выживают и становятся теми самими «инициированными», фактически, отличаются от своих более невезучих собратьев тем, что берут под контроль «разгон» Источника и останавливают его, «тормозя» развитие на первом, безопасном этапе.

Казалось бы, что проще – просто не дай Источнику разогнаться. Но это как раз была, возможно, самая большая загадка человечества. И, определенно – самая большая его боль. Люди так и не поняли, как осознанно взять «разгон» под контроль. В галактике существовали, наверное, сотни, а то и тысячи теорий и «проверенных» методов «гарантированной инициации». Ведь в интересах человечества в целом и каждого индивида в частности – успешно проходить инициацию, без риска умереть при ней. Уже на борту «Астории» я слышал множество совершенно безумных историй, как повысить шанс успешной инициации.

Ведь вот, что было странно. Я всегда думал, что для первого этапа Голодных Игр, большинство людей загоняют насильно – что большинство составляют осужденные преступники, каторжники и рабы. Но оказалось, что это далеко не так. Более восьмидесяти процентов, по самым скромным прикидкам, составляли добровольцы. А некоторые авантюристы даже платили взятку за то, чтобы попасть в участники. Безумцы. Ну, или идиоты. И именно среди таких людей распространялись слухи о повышенном шансе инициации. Всю дорогу на Скверну эти странные типы с горящими от возбуждения (ну, или от наркоты) глазами, «делились опытом». Несколько раз ко мне подходили с предложением продать за недорого гарантированный «секретный секрет» успешной инициации.

Но, устроители Голодных Игр знали про инициацию гораздо больше этих несчастных бедолаг, которые искренне хотели кардинально поменять свою убогую жизнь в лучшую сторону. У них была бездушная статистика. Только 0,2–0,3 процента из всех попавших в Мертвый мир успешно проходят инициацию. Всё. Точка. Именно поэтому, никаких сказок о «повышении шанса инициации» нам на борту «Астории» не рассказывали. Зато рассказывали, как повысить шансы выжить тем счастливчикам, которым повезет инициироваться.

И первым правилом было: «Никогда не трогай элериум голыми руками». По идее, тут должно было быть уточнение, причем даже два. Первое – никогда не трогай кристалл элериума. А второе – никогда не трогай кристалл элериума в повышенном фоне Мертвого мира.

Сам посыл «не трогать элериум» был понятен. Только полноценные Звёздные Рыцари могли с помощью чистого элериума увеличивать скорость прокачки своего Источника, формировать Звезды и укреплять Созвездия. По собственной воле, ведь их Источник уже подчинялся их воле.

Первое уточнение заключалось в том, что кристалл элериума отдавал свою энергию при касании инициированному. Именно инициированному, ну или в моем случае – эсквайру, то есть тому, у кого Источник еще окончательно не сформирован. Как будто элериум «хотел» быстрее вывести человека на новый уровень. Вот только, в условиях повышенного фона Мертвого мира это означало гарантированную смерть.

Маленькое пояснение. Что касается меня, и всех урожденных одаренных, тут был нюанс. По опыту человечества, полностью безопасным временем получения Звезды считался возраст восемнадцати лет. Нет, можно было получить первую Звезду (или Звезды, если ты гений) и раньше, но шанс неудачи был прямо пропорционален разнице в возрасте от условных восемнадцати. Как правило, никто не хотел рисковать, ведь кланы всегда играли «вдолгую».

И да, порошок элериума уже мог контролировать даже свеже-инициированный, он уже не имел «власти» над человеком. Собственно, вторая поправка была не совсем очевидно. И вслух не проговаривалась, но о ней знали буквально все. Элериум – самый ценный ресурс человечество. Получить его вне Мертвого мира можно либо за очень большие деньги, либо за привилегии. А здесь, на Мертвом мире, если уж тебе повезло выжить, то взять от жизни нужно все. То есть после организации форпоста, в месте, где излучение падает до условно-безопасного для полноценного одаренного фона, ничего не мешает окончательно сформировать у себя первую Звезду и улететь из проклятого мира уже полноценным одаренным. Знаю, что это не приветствовалось организаторами, но и прямо не наказывалось, по принципу – «победителей не судят». Однако, никаких рекомендаций и запретов, а точнее – даже упоминаний об этом варианте развития событий не было.

Тем не менее, нахождение в повышенном энергетическом поле доставлял определенный дискомфорт инициированным. И вот как раз эти симптомы в книжке-справочнике были прописаны подробно, дабы подготовить к ним людей. И слабость, головокружение и тошнота – были самыми легкими из них. Существовал еще целый «букет» негативных индивидуальных эффектов, с которыми-то и в обычной жизни было бы жить не просто. Тут же необходимо было бороться за свое выживание, начиная с первых минут нахождения на поверхности Мертвого мира.

Благодаря Арлекину, я был готов к неудобствам, тем более что лично у меня дискомфорт проявлялся в легком головокружении, иногда переходящем в сильное и периодической расфокусировке зрения. Повезло, я считаю, непрекращающаяся диарея или же сильнейшая непроходящая головная боль, как одни из вариантов, не понравились бы мне гораздо больше.

Вдох-выдох… Вдох-выдох… Я прислушался к ощущениям и внезапно понял, что нет у меня никакого дискомфорта. Вот прямо с момента пробуждения в пещере – чувствовал я себя удивительно хорошо. И это было странно. Ведь воздействие поля никуда не девалось! Наверное… Учитывая, что коммуникатор у меня не работал, проверить точно я это не мог, однако знал, что в любом изначальном Мертвом мире даже в самой слабой его точке, наиболее удаленной от залежей элериума, сила воздействия поля смертельна для Звездных Рыцарей и неприятная для инициированных. Интере-е-есно…

Снова послышался вой шакалов. Неужели они взяли мой след? Я слишком мало знал о местной фауне, как, впрочем, и те, кто рассказывал нам о ней и раздавал брошюры. Это и неудивительно, предварительная разведка у новообнаруженных Мертвых Миров по очевидным причинам была минимальной. Лучше дела обстояли с уже исследованными Мертвыми Мирами, которые ожидали Перезагрузки, да и там случались сюрпризы, ведь Перезагрузка иногда кардинально меняла не только флору и фауну, но и сам рельеф планеты. Мертвые миры были одной сплошной загадкой.

Ну а я снова вскочил на ноги и легкой трусцой, сберегая силы, двинулся в нужном мне направлении, продолжая прислушиваться и внимательно оглядывая дорогу впереди. Ведь шакалы – это были не единственными обитателями этого мира, которые действовали «в отрыве» от месторождений элериума, хоть и самые многочисленные и мне сильно повезло, что я пока не встретил, к примеру, прямоходящего ящера высотой в несколько метров. Помнится из брошюры, эта сволочь очень быстро бегала, а её зубы были способны перекусить человека одним махом без особых усилий.

Впереди посветлело, я добрался до очередной поляны, либо же лес закончился, поэтому снизил скорость, прейдя на быстрый шаг, дабы не выскакивать на открытую местность неподготовленным. Осторожно выглянув из-за крайнего дерева, я увидел отвесную скалу длинного хребта, и большую пустую поляну, ныне перепаханную.