Морозня пятого 1719 года от Пришествия Вечных, день красноногой лисы
Азуранд, Шталлен, городской особняк Беллонов на улице Клёнов
Прошлое подобно разбитому зеркалу.
Пытаясь собрать осколки воедино,
можно порезаться.
Из шутера Max Payne
Тόрин Вильѐн Манѐш Беллон смял в руке очередной лист с витиеватыми извинениями. Опять отказ, пусть и припорошенный словами вынужденного признания собственной не компетенции. То, что целитель не стал врать и не по делу его обнадеживать, это, конечно, хорошо, но ему-то нужно совсем другое!
Письмо полетело в корзину для мусора, догонять остальные мятые отписки, даром, что больше всего хотелось запустить чем-нибудь тяжелым и не в корзину, а в морды этим горе-целителям. Ничего они сделать не могут, понимаешь! А на кой они тогда столько лет учились, звания получали, практиковались на всяких недужных, чтоб потом именно ему ответить – нет!
Вильен устало потер лицо. Который год он борется с судьбой и пытается спорить с неизбежным? Да какая разница, важен результат! Которого ему предоставить не могут. А тем временем Вэл после рождения трех мертвых младенцев подряд и очередного выкидыша медленно угасает. И Гардану целители помочь ничем не могут. И ведь он мог бы это как-то пережить, потому что даже смерть семьи в некоторых случаях может оказаться только досадным эпизодом прошлого, а отнюдь не катастрофой, стоит вспомнить хотя бы тот факт, что у их же Великого герцога Лимбуша II Кливира первый выживший потомок мужского пола родился только в третьем браке, но ведь родился же, и правящая династия Азуранда все-таки не прервалась, и можно, подобно ему, утешать себя мыслью, что все поправимо и все впереди.
Все, конечно, впереди, если… Вот именно, если ты после смерти жены и сына способен потом завести новую семью и зачать новых потомков. А ты не способен. Целители так прямо и сказали, хворь семьи им известна, но неизлечима, больше наследников у Вильена не предвидится, живите с чем есть. А если его единственный сын Гардан умрет – род Беллонов прервется, законы Азуранда на сей счет вполне жесткие, в таких случаях не помогает даже усыновление или принятие в род со стороны. И не того ты полета птица, чтоб рассчитывать, что нынешний Великий герцог вдруг передумает и сделает именно для вашей семьи исключение.
Не сделает. Скорее, задумается как поудачнее разыграть карту земель Беллон в политических шахматах.
И этот целитель Гролье был его последней надеждой, все остальные целители страны уже успели ему отказать. И что теперь делать? Болеет жена, умирает сын, у него больше не будет детей, так и угаснет древний славный род Беллонов… интересно, неожиданно задумался Вильен, кому после его смерти перейдут их земли? А, заодно и земли жены, полученные по брачному соглашению в приданное? Да не все ли равно, желающих найдется с лихвой, небось стервятники разные уже перспективы прикидывают, жадные верхние конечности потирают, связи с пока еще его соседями налаживают, чтоб те поддержали именно их притязания, прошения Великому герцогу строчат с намеками… шакалы.
А, может, им ничего и не перепадет, возможно, Великий герцог поступит проще, сначала будет долго на приемах во всеуслышанье гадать, кто именно больше остальных достоин получить земли Беллонов после его кончины…, раздразнит всех… а потом заберет его земли под свою руку… под временную опеку… если не сочтет нужным усиливать никого из своих подданных. Посадит верного управляющего и будет мирно складывать в казну прибыль с бывшего тόринства Беллон.
Тоже выход, между прочим, вполне себе изящное решение: одновременно получать доход с земель и продолжать искушать желающих фактом возможной доступности его бывших угодий. С учетом поганого характера Харниша IV Кливира с него вполне станется проделать такой финт. Чтоб вдоволь поухмыляться, когда эти желающие начнут кружить над вроде как бесхозными пашнями и пастбищами как коршуны-падальщики и делать ему осторожные, или, наоборот, недвусмысленные предложения. Чтоб он да упустил такой шикарный шанс столкнуть лбами это прожорливое вороньё, своих придворных? Да никогда!
Только вот ему, Вильену, все это будет уже без разницы.
Он к этому моменту станет держать ответ перед чередой предков и ничего утешительного ответить им не сможет.
Захотелось завыть: Вечные, за что? Когда в его жизни все пошло наперекосяк? Ведь столько лет все отлично складывалось: и высокое происхождение, и прекрасное здоровье, и послушная магия воздуха достаточно высокого уровня, чтоб, с одной стороны, его оказалось достаточно для поддержания нужного климата в поместье, но не хватало, спасибо Вечным, для несения регулярной службы в герцогском войске. И подходящая по всем параметрам жена-водница, и первенец-мальчик, когда, к Изменчивым, все переменилось? И, главное, почему? Почему он сейчас поставлен в ситуацию, когда вынужден доживать свой век без малейшей надежды на возрождение рода Беллонов? Что именно и когда он сделал не так?
И Вечных не спросишь. То есть он, конечно, их неоднократно вопрошал, но ответов ее получил, не любят Вечные делиться со смертными своей мудростью. И плевать им на страдания отдельного взятого торина, семейством больше, семейством меньше, подумаешь, на их возвышенное существование такие мелочи не влияют. Соответственно, не интересуют.
Вильен вяло поворошил лежащую на столе кучу корреспонденции, что еще ему могут неприятного написать? На хорошие новости он надеяться давно перестал… его внимание привлек необычный конверт из темно-серой, почти черной бумаги. Это кто ж так развлекается, делая бумагу столь насыщенного цвета? И чернила… или в данном случае правильнее будет сказать белила? Потому что бело-серебристые буквы на темном фоне выглядели завораживающе необычными. Автор такого выпендрежного послания явно не обычный человек…
И само послание оказалось неожиданным. Неужели случилось чудо, и то, на что он уже перестал надеяться, свершилось? Потому что в письме ему предлагал надежду на помощь целитель соседнего государства. Ну, не то, чтобы предлагал… скажем так, в ответ на его крик о помощи ильдайн Киран Кристус-Берг ставил его в известность, что ему известны перечисленные им симптомы болезни его сына и он может, видите ли, уделить ему для аудиенции полчаса. Причем не абы когда, а именно через пять дней в два часа пополудни. В своей усадьбе, расположенной под Льяллой, столицей соседнего Тигеланда. То есть ему придется мчаться стрелой, чтоб успеть добраться от столицы одного государства до другой к назначенному каким-то поганым лекаришкой сроку?
И ведь помчится, куда деваться. Ему не просто дайн отписался, а целый ильдайн, чтоб ему! Самый известный целитель Тигеланда и единственный на весь континент, занимающийся стоун-целением. Одни Вечные ведают, что это за разновидность целения такая, но слава о его способностях бежала далеко впереди Кристус-Берга. Поговаривали, что сам верховный Правитель Тигеланда не гнушается пользоваться его услугами, оттого, видать, и послание составлено в настолько уничижительных формулировках. Мол, я человек непростой и занятой, так что ты изволь приехать, когда не тебе, а мне удобно, а уж я, так и быть, посмотрю на записи насчет болезни твоего отпрыска.
Сволота высокомерная. Скотина титулованная. И, между прочим, эти самые титулы у них не чета древнему дворянству Азуранда, кровью заслуженному предками в боях, они просто дарованные их Правителем! Развели, понимаешь, у себя в стране пародию на народовластие, даже главу своего государства повадились выбирать из самых именитых ильдайнов, а так, кто они такие, если копнуть поглубже? Просто те, кого сочли возможным и правильным именовать не просто дайном, то бишь жителем Тигеланда, а ильдайном, сиречь, почетным и заслуженным гражданином страны. Только вот не следует забывать, что такой дарованный титул можно как легко получить, так легко и потерять, если допустить ошибку в поведении.
Не задумываются некоторые, что эти заигрывания с плебсом, они изначально опасные, чреватые тем, что выборная система может однажды сработать против ее же установивших. Перевыберут кого-то другого, и гуляйте, прежние власть предержащие! Если вас вообще в живых оставят, как в соседней Руансии. Там чернь недавно взбунтовалась, взяла и перерезала всех, кто отличался благородством происхождения. Или почти всех, потому что исключением оказались военные, которые переворот возглавили и сумели власть захватить и удержать. Так-то быстро задавили бы этих революционеров силами соседей, но войско у Руансии мощное, пришлось с этим считаться…
Зато теперь они всей страной думают кто ж будет выполнять те обязанности, которые ранее выполняли ныне перерезанные дворяне. Аж интересно как скоро до них дойдет, что они поторопились, и без магии, присущей именно людям благородного сословия, жизнь в стране очень скоро скатится до уровня каменного века? Хозяйство-то без пригляду разваливается. И производство само себя не наладит. И закончится это плохо, потому что на данный момент желающих вернуться или переехать на работу в страну, где тебя в любую секунду могут лишить жизни, что-то не наблюдается.
Так что не следовало бы Кристус-Бергу так уж старательно кичиться своим свежеполученным званием целого ильдайна. Все, кто получили его исключительно по личному волеизъявлению их Правителя, могут по его или народной воле так же быстро с ним и попрощаться. Потому что по сути своей они и есть недолговечные мотыльки-однодневки. Временщики. Знать на час.
Тем не менее сейчас один такой выскочка считает возможным диктовать условия встречи ему, потомственному в пятнадцатом колене торину Азуранда!
Хотя, если так подумать, положение-то у него благодаря Правителю по сравнению с Беллоном о-го-го какое, да к тому же его наверняка еще постоянно осаждают толпы экзальтированных псевдобольных дамочек и просто гоняющихся за всем модным идиотов… так что в определенном смысле высокомерный тон письма вполне оправдан. Это ж не ильдайну Кристус-Бергу что-то от него надо, а совсем наоборот.
Так что поедет он, вернее, помчится, поскольку деваться ему некуда.
И если понадобится, он будет этого не по делу высокомерного выскочку и просить, и уговаривать, и умолять вылечить сына. Потому что сейчас этот Кристус-Берг – его единственный шанс на сохранение рода.
Вильен подошел к домашнему алтарю-куале воршуда – духа-хранителя рода Беллон и воскурил благовония, прося его ниспослать ему удачу в поездке. Удача ему ох как понадобится. Потому что этот самый целитель – последняя надежда его семьи на выживание. И если этому ильдайну удастся спасти Гардана… плевать на его отношение, на его высокомерие и наглость, на все плевать, но род угаснуть не должен.
Чего бы это ни стоило.
Так… что еще нужно сделать перед отъездом? Попрощаться с женой. Проведать Гардана. Выслушать отчет целителя сына и забрать его карту болезни. Приказать слугам уложить походный саквояж, предупредить об отъезде с ним кучера и двух охранников. Дать эконому распоряжения по хозяйству на ближайшую декаду… вроде ничего не упустил.
Торин Беллон открыл сейф и набрал стандартный «походный» набор артефактов. А также прихватил кошель с деньгами потяжелее. Мало ли, даже если в дороге не пригодится, возможно, потребуется немалая предоплата этому чудо-целителю.
И приказал закладывать карету с встроенным обогревом. Его ждет Тигеланд. И придется поторопиться, если он хочет успеть к назначенной аудиенции.
Морозня десятого 1719 года от Пришествия Вечных, день снежной совы
Тигеланд, Льялла, пригород Флариньи, усадьба Кристус-Берга
Воспоминания – это осадок,
который находится на дне нашего сердца,
главное, не взбалтывать его.
Автор неизвестен
Через пять дней бешеной скачки карета торина Беллона прибыла во Флариньи, к центральным воротам усадьбы Кристус-Берга. А неплохо он устроился, хмыкнул про себя Вильен, ограда только на первый взгляд кажется ажурной и несерьезной, на самом деле металлические прутья аж гудят от влитой в них охранной магии, тут явно постарались и маги металла, и маги огня, и маги смерти. Любое несанкционированное проникновение чревато ожогами, а для особо настырных и летальным исходом. Что ж ты, стоун-целитель, такого верховному Правителю сумел предложить или сделать, если охрана у тебя не хуже, чем в здании Правления Тигеланда? Не иначе спас от неминуемой смерти, ничем иным такую заботу не объяснить… но это значит, что целитель и впрямь силен настолько, что сможет помочь и его ребенку!
За много месяцев надежда впервые не робко, а уверенно встрепенулась где-то в груди. А пока охранники внимательно изучили письмо их хозяина и отключили защиту ограды, давая возможность карете гостя проехать в глубину усадьбы. Что ж, неплохой домик, вынужден был признать Вильен, не старинный, разумеется, новенький, конечно, но интересный: множество мелких деталей, разные украшения, волнообразные карнизы, вычурный орнаментальный декор, необычно, никогда такого не видел! Интересно, где он такого нестандартного архитектора откопал, надо будет уточнить… и зазвать к себе… но это потом…
И тут его прямо полоснуло по сердцу – по параллельной аллее навстречу его карете промчалась троица наездников на конях бегорской породы: впереди на крупном буланом жеребце в серой куртке и форменной треугольной шляпе с султаном скакал дюжий берейтор, а за ним… а за ним на светло-серых, почти белых лошадках гарцевали двое детишек возраста его сына в одинаковых щегольских светло-бордовых рединготах и черных шлемах. И было понятно, что это не абы кто тут вольготно разъездился, а те, кто имеет на это право – дети хозяина усадьбы. У него еще и сыновья есть, с завистью отметил Вильен. Даже двое, причем здоровые, не чета Гардану, который не то, что на лошади прокатиться, с постели встать не может.
О его лошадях и слугах-милланах важный эконом… мажордом… дворецкий… или как у них такой называется? пообещал позаботиться и обиходить, и проводил его в дом, в специально отведенную для гостя неплохо протопленную комнату. И, препоручив его заботам лакея Фольгена, величественно удалился. Не иначе, лошадей и слуг обихаживать.
Дав Вильену умыться и переодеться с дороги, здоровенный угрюмый лакей препроводил его в кабинет хозяина. Что ж, посмотрим, что ты из себя представляешь, чудо-целитель, рассеянно думал он, шагая по коридору. И сколько потребуешь взамен на свои услуги. Главное, чтоб хватило денег, остальное наживное. И только войдя внутрь хорошо натопленного помещения, неожиданно сообразил, что хозяина-то он знает! И никой он не Кристус-Берг, а вовсе даже младший сын их соседей по Вересковой долине, как его хоть там звали-то… а, вот!
– Велле! Логер Велле!
– Ошибаешься. Давно Киран Кристус-Берг. И имя второе, и фамилия новая. Пожалованная лично верховным Правителем Тигеланда, вместе с титулом. Так что и жизнь новая.
– И с каких это пор ты целитель?
– С тех самых, когда после проведенного папаней ритуала во мне проснулась целительская магия, а то ты не помнишь, как это происходит!
Помнить-то он о том, как проходит в двенадцатилетнем возрасте ритуал, он, допустим, помнил… причем на собственном примере, но вот подробности насчет семьи Велле… тут воспоминания становились куда более смутными, потому что отродясь не интересны ему были чужие обстоятельства и проблемы. Ну, разве что тот факт, что эта семья – потомственные целители, причем достаточно известные, хотя… опа, а ведь он не забыл и другого, о чем вполголоса поговаривали жители округи: лечебная магия-то у соседушки как у третьего сына всегда была слабая, как там его отец неоднократно жаловался – силенок еле-еле хватало только на диагностику. А туда же, мнил себя мастером, спорить с куда более компетентными старшими братьями пытался! Причем, помниться, безуспешно.
Так это что же получается, способности у этого Кристус-Берга никакие, и он зря вознадеялся на спасение Гардана? Но, с другой стороны, он ведь и вернулся тогда на родину после многолетнего обучения за границей… а там могут быть в ходу другие, не похожие на привычные ему способы излечения… как это вот самое стоун-лечение, что бы под этим не подразумевалось… да и титулы в Тигеланде их Правитель просто так не раздает… Нет, сначала надо все выяснить, а не кидаться сломя голову доверять единственного ребенка неизвестно в чьи руки…
Он уже было открыл рот, чтоб уточнить квалификацию хозяина дома, но тут в коридоре послышались быстрые шаги, раздался стук в дверь кабинета, и не дожидаясь ответа, в дверь влетели две худенькие фигурки с криком «Папа, а почему мы не едем на ярмарку? Ты же обещал!» И вот тут Вильен ощутил, как его сердце дало сбой. Ошибся он, когда мельком увидел прогарцевавших мимо детей, ну, на таком расстоянии и в таком возрасте пол детей несложно перепутать, не сыновья у Кристус-Берга, выходит, а вовсе даже дочери. Но подкосило его не это, а то, что девочки-близняшки были очень светлыми блондинками, и у одной из них…
А быть-то такого не могло. Если только… нет, невозможно! А память упорно и назойливо подсовывала ему воспоминания восьмилетней давности.
Да и вряд ли бы он сумел забыть подробности лета 1711 года от Пришествия Вечных! Ему тогда как раз исполнилось двадцать восемь лет, и родители начали уже не аккуратно намекать на брак, как раньше, а прямо настаивать на женитьбе и наследниках. Отец так прямо и сказал в лоб, мол, обзаведись супругой, обеспечь продолжение рода, а дальше хоть поселись у столичных девиц облегченного поведения. Матушка от таких грубых слов пошатнулась, и чуть не рухнула в обморок, осев на козетку, но тем не менее даже в таком полубессознательном состоянии как-то сумела выразить полную солидарность с отцовским мнением. Это у нее вообще хорошо получалось в любом состоянии. В смысле солидаризироваться с мужем.
А на резонный вопрос, где искать будущую супругу, немедленно оживилась и предложила сыну провести лето дома, в Вересковой долине, в родовом имении Клеверовый Лог. А что? Ярмарки, праздники, приемы, балы, визиты к соседям, выезды на охоту, купания и пикники – да мало ли существует развлечений в теплое время года! И на всех них будут присутствовать дочери, внучки и племянницы соседей. А также их более отдаленные родственницы и подруги. Так что останется только присмотреться и выбрать – не может быть, чтоб в таком цветнике не нашлось подходящей тόйры! Подходящей в качестве его будущей супруги и хозяйки дома.
Сам Вильен предпочел бы присмотреться к кому-нибудь из столичных тόйр, они и в поведении пораскованнее, и в общении поинтересней, но… некий резон в матушкиных словах был. В самом деле, это сейчас он позволяет себе половину времени в году проводить в вояжах, занимаясь достаточно необременительной работой по инспекции грамотного применения воздушной магии местными погодниками, а еще часть года посвящает столичным и зарубежным светским увеселениям, наезжая в имение только изредка, но родители правы, они не вечны. И когда-нибудь ему самому придется оседать в родной долине, и именно его жене придется вести хозяйство, а какая хозяйка может получиться из насквозь городской девицы, не знающей с какой стороны подходить к имеющейся скотине? И чем ее, скотину эдакую, кормить, чтоб та сразу не отбросила копыта и другие части организма?
И внутренне посетовав на несправедливость жизни, принялся собирать летний гардероб с упором на посещение сельских развлечений. Те же пикники – не надевать же на них костюмы из дорогущего ноплина, шанс перемазаться в процессе их посещения сто из ста: там тебе и земля, и трава, и роса, и лошадиный пот, и случайно пролитое вино, и не отстирывающиеся соусы к горячим блюдам…, нет, на такие приключения следует облачаться в то, чего не жалко выбросить! Впрочем, и оборванцем выглядеть тоже не следует, и дело тут даже не в соседях, которые этакой экономии не оценят, он и сам не привык носить всякую дешевку! Так что смирись с тем, что везешь ты добрую половину гардероба на выброс, угрюмо сказал он самому себе. И философски пожал плечами, что ж, значит, будет повод его обновить к осеннему сезону. Тем более, что мода меняется с такой скоростью, что ахнуть не успеваешь, как все твое барахлишко уже устарело.
А отдых в Вересковой долине оказался не таким скучным, как ему представлялось. И предсказанный матушкой цветник тόйр действительно имел место быть. Зря он заранее настраивался на скучное и чопорное общение с исключительно деревенскими простушками, нет, такие тоже были, но он упустил из виду, что многие соседи в последние годы куда охотнее отдавали дочерей в городские институты и университеты для развития магических способностей. Конечно, еще встречались ретрограды, настаивавшие на исключительно домашнем обучении своих девочек, но большинство родителей довольно быстро сообразили, что на рынке невест девушки с проявленной и оформившейся магией привлекут куда больше интереса, нежели их сверстницы с неким непонятным потенциалом. И уж точно больше, чем явные «пустышки». Потому что, к великому сожалению их родных, среди юных дев порой попадались и такие, но их шансы на пристойное замужество расценивались как удручающе низкие…
А потом в долину пришло лето, и закрутилось, и понеслось! Ярмарка рукоделия, ярмарка меда, ярмарка металлоизделий, ярмарка ювелиров! И все торговцы привезли столько интересного! А еще приемы, балы, визиты к соседям, и праздники, праздники, праздники, которых в летнем календаре насчитывалось удивительно много! А если подходящего праздника не находилось, то никто не мешал объявить выезд на охоту или на пикник. Или устроить купание в излучине речки Вереи. Нет, разумеется, все было чинно и невинно, для мужской и дамской компании предусматривалось раздельное время омовений… но мало кто из мужчин не задумывался насколько мало одежды сейчас находится на телах не видимых из-за плетеной изгороди купающихся тойр. И насколько соблазнительно они сейчас, наверное, выглядят…
И танцевальные вечера, когда следовало заранее подсуетиться, чтоб наверняка «застолбить» возможность потанцевать с нравящейся тебе девушкой. И можно было попробовать на мгновенье прижать к себе партнершу в танце чуть сильнее и ощутить трепетное касание ее тела. А самым шустрым удавалось и сорвать с губ не слишком скромной тойры поцелуй, что, безусловно, поднимало мужскую самооценку на запредельную высоту.
А юные тойры от шестнадцати до двадцати пяти тоже спешили наслаждаться жизнью. Сбор луговой клубники и конкурс на лучшее собственноручно сваренное варенье, катание на лошадях, когда можно отделиться от общей толпы и остаться наедине с кавалером. Выбор сувениров на ярмарках, новые туалеты, танцы, игры, фанты, музицирование, кокетство, легкий флирт – им все шло. Лето и молодость, солнце и красота – поистине убойное сочетание для окружающих их представителей сильного пола.
И самыми яркими «звездами» этого лета в Вересковой долине стали очаровательные кузины Луайо. Двойные кузины. Потому что когда-то братья Луайо умудрились жениться на сестрах-близнецах Канире. Женой старшего, Димирана, стала Майя, младшему, Вистеру, досталась Магда. Говорят, обе сестрички претендовали на внимание Димирана, но он выбрал старшую, Майю, чему, возможно, поспособствовало наличие у нее пикантной родинки слева над губой. Так-то если подумать, ну как иначе выбрать из двух абсолютно одинаковых девушек одну?
Вообще род Канире был среди прочего известен склонностью его членов к магии воды во всех ее проявлениях, а также тем, что близнецы у них рождались через поколение и старшему в паре обязательно доставалась та самая родинка над губой. В паре Виолетта и Валентина, или как их все звали, Летта и Лента, родинка досталась Летте как дочери старшей из близнецов. Вместе с необычным цветом волос. Если Лента была просто светловолосой, то шевелюра Летты немедленно привлекала всеобщее внимание, так как цветом походила на полированное серебро. Кузины мало того, что были хороши собой, так еще и обладали немалым врожденным очарованием вкупе с уверенностью в себе. И относились к категории образованных тойр, этой весной они с отличием закончили первый курс столичного университета стихийников и, приехав летом к родителям на отдых, быстро затмили остальных потенциальных невест Вересковой долины. Чем вызвали глухое недовольство матерей остальных девиц на выданье. И самих девиц тоже.
И вот не хочешь, а скажешь, что история их матерей повторяется, потому что, как будто нарочно, обеим кузинам понравился Вильен. Сам он с удовольствием оказывал знаки внимания обеим, но Летта ему нравилась больше. Танцуя именно с нею, он был счастлив. Именно при взгляде на нее у него кружилась голова и хотелось держать ее в объятьях. Именно ей он хотел сделать предложение. Именно ее он мечтал видеть матерью своих детей.
И он, кстати, помнит, как этот недотыкомка с недопроявленной целительской магией постоянно путался под ногами и тоже пялился на нее как сладкоежка на пирожное. Он тогда, помнится, вернулся в Вересковую долину после десятилетнего, кажется, отсутствия. Ну да, после своего заграничного обучения, точно! Только Летта даже не думала смотреть в его сторону, все сияние ее глаз было предназначено ему, Вильену. Как он радовался, понимая, что их чувства взаимны!
Тем удивительнее было то, что родители отнеслись к его выбору настороженно. Причем, редкий случай, по разным причинам! Привыкший к тому, что родители всегда выступают единым фронтом, Вильен поначалу даже не удивился их синхронному неодобрению, но вот причины этого неодобрения… тут да, было отчего задрать брови на лоб. Отец высказался в том плане, что с Лентой ему будет проще ужиться, именно потому, что он в нее не влюблен, и не станет, случись что, идти у нее на поводу, принимая все решения в семейной жизни с холодной головой. А вот она пускай его обожает и соответствует.
Вильен чуть не спросил его, не свой ли идеальный сценарий семейной жизни тот ему излагает, но быстро прикусил язык, не желая ставить присутствующую здесь же матушку в неловкое положение. И уже у нее поинтересовался, что та в свою очередь имеет против его выбора. Так вот, если подойти непредвзято… пожалуй, матушкины аргументы были более вескими, потому что той не нравилось в каком направлении у Летты пошло развитие магии воды. Собственно, именно эта разновидность стихий давала наибольшее количество возможных проявлений, но среди них были как жизненно необходимые, так и мало востребованные. А то и вовсе никуда не применимые. А если дети унаследуют то, что окажется никуда не годящимся?
Вильен задумался. Из всех возможностей магии воды Летте досталась, пожалуй, наиболее редкая и не самая востребованная разновидность – иней, это Лента унаследовала лед, который расценивался как более практичный дар. И в прикладном смысле способности младшей кузины выглядели привлекательней… На это у него было «железное» возражение, потому что уровень владения стихией у Летты зашкаливал за отметку девять, в то время как Лента с трудом натянула на пять баллов из возможных десяти. Поэтому с точки зрения передачи силы дара детям, наоборот, старшая кузина мощно превосходила младшую. При проявлении у детей дара отца в сочетании с силой матери можно было прогнозировать появление у их сыновей следующей ступени развития воздушного дара, с уровнем уже не просто ветра, а урагана, к гадателю не ходи.
Изложив все это родителям, Вильен добавил, что терпеть в своей постели не нравящуюся ему женщину, зная, что сам сдуру отказался от желанной и более талантливой… и перспективной… не хотелось бы. Ну, не устраивает его такое положение вещей. В конце концов это его жизнь и ему предстоит размножаться. И он предпочел бы это делать с удовольствием.
Родители подумали, повздыхали… и согласились. И уже пятнадцатого жнивеня он сделал отцу Летты брачное предложение. Получив согласие, помолвку отпраздновали с размахом, пышно и весело, радовались все, даже кислые лица Ленты и этого… тогда еще Логера Велле не сумели испортить общую картину. Возможно, потому что подавляющее большинство тойр и их матушек мудро радовалось тому, что одна из самых красивых конкуренток выведена из игры и теперь никто не помешает им всласть поохотиться на остальных женихов.
А еще через неделю празднеств в их тесном обществе грянуло сообщение об аресте Димирана Луайо. Для всех это было как гром с ясного неба, потому что представить себе, что почтенный тойр вдруг соберется нарушать закон настолько… эээ… неприличным и в чем-то даже противоестественным способом, не мог никто. Участие в запрещенных ритуалах – это же уму непостижимо! Главное, непонятно зачем?! Если вспомнить историю: на такое обычно идут только маргиналы без магических способностей, как раз чтобы таковые обрести. А ему-то что те ритуалы могли дать, чего у него не было?
Одним словом, Вересковую долину лихорадило от сплетен и слухов. Кто-то считал это чудовищным недоразумением, кто-то клеветой, кто-то страшной ошибкой, кто-то предпочитал занять отстраненную позицию и не принимать участия в обсуждениях, призывая дождаться решения властей… но были и те, кто придерживались мнения «нет дыма без огня» и вполголоса рассуждали о том, что давненько наблюдали за старшим Луайо некие странности. Что это были за странности, они так и не сумели уточнить, в основном все сводилось к заявлениям типа «вот никогда он мне не нравился!», «я с ним разговаривала и взгляд у него в тот момент стал ну такой странный!» или «что Вы хотите от человека, выгнавшего без рекомендаций своего верного служащего!»
Причем Вильен точно знал, что того самого служащего Димиран выгнал абсолютно заслуженно – за воровство.
Его самого перепуганные родители то призывали немедленно расторгнуть помолвку, то, наоборот, заклинали не делать резких телодвижений, поскольку ситуация сложилась уж больно противоречивая и щекотливая, и главное сейчас – не наломать сгоряча дров, поэтому он продолжал каждый день наносить визиты в усадьбу родителей Летты – Тисовый уголок и сдержанно выражать ей сочувствие. Ее матушка как слегла при известии об аресте мужа, так больше и не вставала с постели, и дом наполнился тревожной тишиной, запахом лекарств и шорохом униформы приходящих сиделок.
Сама Летта за это время как-то резко повзрослела, потому что кроме нее некому стало поддерживать порядок в доме, куда пришла беда. Где слуги-милланы передвигались как вспугнутые мыши с ошарашенными лицами, постоянно шушукались, сбиваясь в группки, и привычный распорядок жизни полетел кувырком.
А в первый день септема стражи пришли и за самой Леттой. И вот тут мнения жителей Вересковой долины резко разделились. Кто-то утверждал, что при повторном обыске Тисового уголка нашли некое подтверждение того, что дочь Луайо вместе с отцом принимала участие в этих самых запрещенных ритуалах, кто-то, наоборот, чуть не с кулаками кидался отстаивать ее доброе имя. А кто-то мудро предпочитал подождать официальных результатов.
