Затмение

Глава 1 «Кто я?»

«От судьбы не убежишь, но можно выбрать путь, по которому идти.»

Летний вечер палил все еще неумолимо, несмотря на то, что солнце медленно скатывалось за горизонт, окрашивая небо в тусклые оттенки багрового и серого цвета. Воздух висел тяжелым, словно сотканный из раскаленного металла – за день он прогрелся на пиковые пятьдесят градусов и, казалось, не собирался отпускать свою хватку.

Парень шел по изрытой тропинке, которая прорезала бескрайнее поле. Его шаги были неторопливы, но тяжелые – каждая ступня оставляла едва заметный след в высохшей земле. Ветер, казалось, обжигал кожу, идущее навстречу дыхание приносило едва ощутимый холодок. Вдали, на краю поля, серые силуэты заброшенного завода с выбитыми окнами выглядели как руины давно забытых снов.

Два охранника стояли у угла одного из ангаров, курили, и их разговоры тихо вплетались в вечерний воздух – легкий фон, от которого он отчужденно отворачивался. Он не замечал их, не обращал внимания на окружающее – мысли гнал куда-то вглубь себя.

Его взгляд все же скользил по земле, и вдруг что-то неожиданно уперлось в его ботинок – холодный металлический предмет. Он опустился на корточки, сердце дернулось в груди, и взял в руку.

Это были часы. Не просто часы, а нечто, что казалось чуждым здесь и сейчас. Их циферблат переливался странным приглушенным светом, будто в глубине стекла играли оттенки, не поддающиеся описанию. Металл был холоден и гладок, будто выточен из неизвестного материала. На браслете не было ни царапин, ни отпечатков – они выглядели абсолютно новыми, словно только что сошли с прилавка, но одновременно – словно не принадлежат этому миру.

Парень не мог оторвать глаз.

Внезапно небо начало меняться. Легкий вечерний ветерок усилился до пронзительного порыва, поднимая в воздух сухие листья, пыль и обрывки газет – маленький смерч, собравшийся на пустом поле, словно живой. Тучи сгущались, собираясь в тяжелое свинцовое полотно, и молнии вспарывали небо, освещая темнеющие силуэты.

Посреди этого хаоса парень заметил темную фигуру. Она стояла, словно истукан, неподвижная, завораживающая. Словно из-под туч исходил холод, который заполнял собой все вокруг.

Рука с часами непроизвольно сжалась сильнее. И в этот момент яркая молния прорезала воздух, ударяя прямо в циферблат. Металл взорвался ослепительным светом, и часы зашипели, будто живые. Он отдернул руку, но было слишком поздно.

Из циферблата потекла темная субстанция, которая словно черная дыра начала засасывать все вокруг. Ветер закрутился с новой силой, обрывая с деревьев ветки, кружа в воздухе пыль и камни. Он почувствовал, как невидимая сила тянет его к этому провалу, словно обещая поглотить все его существо.

Он отчаянно боролся с затягиванием, ноги отрывались от земли, тело становилось невесомым. Паника сдавливала горло, но он не мог вымолвить ни звука.

И вдруг – тишина.

Он очнулся.

…

Первое, что он запомнил – яркий свет над головой и тишина палаты. Он открыл глаза, лежа на больничной койке, не имея ни малейшего понятия, где находится. Ни имени, ни прошлого. Пустота.

Вскоре к нему подошел врач – невысокая женщина в очках с добрым, но настороженным взглядом.

– Вы очнулись. – Сказала она спокойно. – Это уже хорошо. Вас нашли на территории заброшенного завода. Полностью обнаженного, без документов. Без всего.

Она замолчала, давая ему время осмыслить услышанное.

– Кто я? – С хрипотцой в голосе спросил он.

Женщина покачала головой.

– Мы не знаем. Охранник услышал шум, пошел проверить и нашел вас без сознания. Мы сделали все анализы. Ушибов нет, череп не поврежден, снимок МРТ чистый. Вы абсолютно здоровы. Но… амнезия. Вероятно, реакция на сильный стресс.

Он пролежал в больнице несколько недель. Формально причин для госпитализации не было – он был физически в порядке. Но лечащий врач настаивал, чтобы его оставили – вдруг воспоминания вернутся.

Они не вернулись.

Когда в палату зашли полицейские, он не смог сказать им ничего. Ни фамилии, ни даты рождения, ни адреса. Его отпечатки нигде не числились. В базах МВД он значился как никто.

– Так как нам к вам обращаться? – Спросил один из следователей.

Мужчина посмотрел на экран телевизора в углу палаты. Там диктор называл имена погибших в аварии. Одно из них зацепилось в голове.

– Валерий. – Произнес он. – Меня зовут Валерий.

Это имя к нему приклеилось. Хотя он не был уверен, принадлежало ли оно ему.

Полицейское расследование ни к чему не привело. Ни волонтеры, ни СМИ не смогли установить его личность. Он оставался загадкой даже для себя.

После выписки он стоял у входа в больницу с пластиковым пакетом вещей, которые ему собрали врачи, и смотрел на улицу, которая казалась ему чужой. Город был словно декорацией, которую он видел впервые.

– Мы можем предложить вам остаться. – Сказала та же врач, на прощание. – У нас есть отдельная палата. И работа – санитаром или уборщиком. Пока не разберетесь с собой.

Он согласился. Просто потому, что не знал, куда еще идти.

Месяцы тянулись один за другим. Он мыл полы в коридорах, работал санитаром в хирургии, иногда подменял охрану в ночные смены. Деньги ему платили, но он не знал, что с ними делать. Брал только на еду, остальное раздавал старикам и тем, кто приходил в больницу без копейки.

Однажды, проходя по центру города, он заметил огромный плакат: «Новая жизнь. Служи по контракту. Будь частью будущего».

Он долго смотрел на него. В этом был смысл. Цель. Способ вырваться.

На следующий день он пришел в военкомат.

– Фамилия, имя, отчество? – Спросил дежурный.

– Валерий… – Ответил он, замявшись. – Вавилов Валерий Валерьевич.

Комиссар долго листал пустые поля в компьютере, хмурился.

– В базе тебя нет. Ни досье, ни номера, вообще ничего. Как будто не существуешь.

– Значит, начну с нуля. – Твердо сказал он.

После долгого разговора комиссар уступил.

– По контракту мы тебя не можем взять. Ты не проходил срочную службу.

– Тогда я пройду. – Спокойно ответил Валерий. – Без разницы.

Он не оглядывался. Впереди было хоть какое-то направление. Хоть что-то настоящее.

После прохождения медкомиссии все документы были быстро оформлены и переданы по инстанциям. Валеру отправили на распределительный пункт – серое здание, где мечты юных мальчишек разбивались о казарменную реальность. Среди новобранцев он сразу заприметил одного армянина, который держался так, будто мир принадлежал ему.

Тот не скрывал презрения к окружающим, перебивал, смеялся в лицо.

– Ты что, один тут выше всех? – Не выдержал Валера.

– Расслабься. Просто знаю, кто я. – Усмехнулся тот, глядя в упор.

Слов было достаточно. Валера терпеть не мог таких людей. Гордыня – первый шаг к падению. Он больше не стал обращать внимания на армянина. Тем более, казалось, они больше не пересекутся.

Но жизнь рассудила иначе. Через несколько дней обоих отправили в Волгоград.

«Только бы не в одну роту». – Думал Валера. И судьба вроде как услышала – их разделили на время КМБ. Валера с головой ушел в тренировки, однако тело не справилось с переменами. Местный климат быстро подкосил – высокая температура, слабость. Его отправили в изолятор. Две недели вне строя, оторванный от всего он лежал на койке.

Вернулся он аккурат под конец курса. Распределение. Валеру определили во взвод управления разведки. И именно тогда, входя в помещение, он снова увидел его – того самого армянина.

– Здорово, живучий. – Тот впервые улыбнулся по-дружески. – Владимир я.

С этого и началось. Постепенно Валера понял, что у каждого есть тень, и не всегда человек такой, каким кажется. Они сблизились. К ним присоединился Павел – сибиряк, крепкий, спокойный. Вместе они стали больше, чем друзья – почти братья.

Вместе подписали военные контракты. Служили уже больше двух лет. До окончания контракта – рукой подать. Мечтали о гражданской жизни.

– Вернусь домой – мамке баню починю. – Говорил Паша.

– А я потом – в Москву. – Добавлял Вова. – Свое охранное агентство. Все по уму.

У них был план. Было будущее. До тех пор, пока не грянула война.

Военный переворот и захват власти. Позже ее назовут Войной Прайда. Один человек, обладающий не человеческими способностями, выступил против государства. Он разрушал инфраструктуру, уничтожал штабы, глушил спутники, оставлял армейские части без связи и прикрытия. В стране остались только солдаты. Люди.

Кто-то дрался до конца. Кто-то дезертировал.

Валерин взвод направили на мост. Укрепить огневую позицию. С ними пошел Вова. Пашу оставили в другом районе.

Они прибыли под вечер. Позиции были слабые, оборона – сомнительная. Но приказ был ясен. Необходимо держать мост. Это был стратегический узел, проход к центру страны. Упустить – значит проиграть.

Первый день – артналет. Потом пошли люди. Но не обычные солдаты – толпы фанатиков. Без плана, без страха, без смысла. Они шли волнами. Умирали, словно не замечали боли.

– Это не армия, это… секта какая-то. – Хрипел Вова, перезаряжая автомат.

– И что хуже – у них боезапас не кончается. – Мрачно отвечал Валера.

А вот у них – кончался. Патроны таяли. Вода – роскошь. Паша, оставшийся в тылу, все время находился на связи и координировал поставки, но он был далеко. Вова по три раза в день ездил за боекомплектом, рискуя попасть под обстрел.

Трое суток ада. Они почти не спали. Спина ломилась от бронежилета. Веки слипались. Но они держались.

– Валера, если нас тут завалят… – Начал Вова.

– Не завалят. Мы не дадим. – Жестко сказал Валера. – Пока мы тут – никто не пройдет.

И все же все рухнуло.

На четвертое утро над мостом повисла звенящая тишина. Ни выстрелов. Ни голосов. Даже ветер, казалось, притих.

Он появился на том берегу. В одиночку.

Прайд.

Черный силуэт, с руками, светящимися энергией. Его движения были медленными и уверенными. Он словно не шел, а плыл.

– Это он… – Прошептал кто-то.

– По позициям! – Закричал командир.

Но было поздно.

Прайд взмахнул рукой. В воздухе вспыхнула молния и врезалась в передний укрепрайон. Земля вздрогнула. Взрыв – и куски бетона, металла, людей взлетели в воздух. Второй взмах – огонь. Пламя сожгло первую линию обороны. Солдаты кричали, катались по земле, пытаясь сбить огонь. Напрасно.

– Назад! Он всех сожжет! – Кто-то закричал.

Паника. Толпа побежала к мосту.

Командир вскочил:

– Назад! Оборону держать! Назад, я сказал!..

Пуля снайпера – прямо в лоб. Он упал, как подкошенный.

Валера замер. А потом, пересилив страх, закричал:

– Стоять! По местам! Мы еще живы!

Никто не слушал. Все бежали. Вова подбежал к нему, встал рядом.

– Валера, нас не осталось. Они все прорвали. Мы не сдержим.

– Мы хотя бы попробуем! – Выдохнул он.

Но Прайд был уже рядом. Он поднял руки – и яркая синяя молния ударила в фургон с боекомплектом, стоявшим на мосту. Взрыв был таким мощным, что воздух сжался. Все вокруг вспыхнуло белым светом.

Валеру отбросило. Его тело пролетело в воздухе. В ушах звенело. Он не чувствовал рук. Земли под ногами уже не было.

Он увидел воду – и рухнул в нее, как камень.

Тьма сомкнулась.

Очнулся он на берегу реки. Влажный песок под щекой, пульсирующая боль в голове, грудь тяжело поднималась – каждый вдох отдавался тупым ударом. Валера попытался подняться, но тело отозвалось болью. Вода вокруг уже не кипела от боя, лишь покачивала обломки, пропитанные кровью и гарью.

Он медленно сел и огляделся. Мост был далеко – примерно в километре, не меньше. Значит, взрыв отбросил его с такой силой, что он чудом выжил, не утонув. Над мостом поднимались клубы черного дыма – ни стрельбы, ни криков, только тишина и гарь.

Он встал, шатаясь, и с трудом пошел. Правая нога подкашивалась, ботинок был мокрый, будто налитый камнем. Хромая, Валера побрел к мосту. По дороге ему попадались тела… солдаты, те, кто в панике бежал прочь. Кто-то лежал с открытыми глазами, кто-то – сжимал оружие даже после смерти.

«От судьбы не убежишь». – Подумал он, не отворачивая взгляда.

Когда он дошел до разрушенного мостового укрепления, никого в живых не осталось. Почти никого. Вову нашли чуть позже. Он был тяжело ранен, но дышал. Единственные двое из всей роты.

Позже, когда дым развеялся, их представили к награде. «За мужество», «за стойкость» – бумаги, подписи, медали, которые не значили ничего на фоне того, что они видели. Мост изменил их. И сознание, и восприятие. Что-то внутри оборвалось навсегда.

Они не говорили друг с другом об этом. Но было видно – и Вова, и Валера не хотели больше воевать.

Но выйти из этого пекла просто так им не позволили. Через неделю их прикрепили к штурмовому батальону. Новая форма. Новые лица. И новый ад.

Первая же операция – освобождение небольшого поселка. На карте – точка, на деле – десятки жизней. Они вошли в городок ближе к вечеру. А когда бой начался, «Чистые», уходя, открыли огонь по гражданским. Бесцеремонно, хладнокровно. Люди, которые ждали помощи, погибли, не дождавшись ее.

После боя Валера долго сидел у разрушенной стены, глядя на тела.

– Мы не успели… – Тихо сказал он. – Мы должны были…

Вова опустил голову. Плечи у него дрожали.

– Никто кроме нас… – Прошептал он. – А мы не смогли.

Валера больше не хотел быть частью этой войны. Ни ради присяги, ни ради приказа, ни даже ради мести. Ему было плевать на Прайда. Он просто не мог больше видеть, как умирают те, кто рассчитывает на защиту.

Позже, в темном ангаре парка техники, он сказал Паше и Вове:

– Я ухожу. С меня хватит.

Паша посмотрел на него внимательно, молча. Потом выдохнул:

– Я с тобой.

– И я. – Добавил Вова. – Вместе начинали – вместе и уйдем.

Они угнали старый пикап – бензина было впритык, двигатель кашлял, но ехал. В ту ночь они выехали за периметр. Проехали мимо блокпостов, мимо выжженных деревень, мимо войны.

В ближайшем городе – простом, сером, усталом от беженцев – они попрощались.

– До связи, брат. – Сказал Вова, хлопнув Валеру по плечу.

Паша ничего не сказал – просто обнял, долго и крепко.

И все. Их пути разошлись. Разъехались по домам. Связь прервалась. Так бывает на войне.

Глава 2 «Испытание силы»

«Тот, кто возвращается из черной дыры, видит мир иначе – с болью, страхом и обязанностью.»

Поздний вечер окутал город тишиной, нарушаемой лишь глухим гулом телевизора. Валера дремал на старом диване, не раз просиженном за вечерними новостями. С экрана доносились тревожные репортажи – диктор напряженным голосом рассказывал о том, как войска Прайда все ближе подступают к Москве, к самому Кремлю. Камера мельком показала обгоревшие улицы, перебои со связью, панику в глазах людей.

Резкий звонок телефона пронзил тишину, вырвав Валеру из полусна. Он дернулся, с трудом сфокусировав взгляд. На экране светилось 23:45, а номер был незнакомый. Холодок пробежал по спине. Кто мог звонить в такое время?

– Алло… – Пробормотал он сонно, едва открывая глаза.

– Привет! Как ты? – Раздался бодрый, женский голос.

– В порядке. А ты кто? – Валера нахмурился, стараясь собрать мысли.

– Это Диана! Мы встречались в больнице пять лет назад. Помнишь?

– М-м… может быть – Задумался он, потирая виски. – Но, честно говоря, сейчас не вспомню.

– Давай увидимся? Через полчаса в «Пинте». Поболтаем. – Предложила она непринужденно.

Валера посмотрел в потолок, вздохнул. Идти никуда не хотелось, но внутри что-то дрогнуло, подсказывая, что встреча может быть важной.

– Хорошо. А как мне тебя узнать?

– Я буду в дальнем углу. Но не переживай – я тебя точно узнаю. – Сказала Диана и повесила трубку.

Бросив рассеянный взгляд на экран, Валера, уловил последние строки экстренного выпуска: «Войска Прайда уже на подступах к Кремлю. Если им удастся войти – страна окажется на пороге гражданской войны». Голос диктора дрожал, но держался – в эфире чувствовалось напряжение, как перед грозой.

Валера нехотя поднялся с дивана и направился в ванную. Холодная вода освежила, но не развеяла внутреннее беспокойство. Выйдя из душа и вытирая волосы полотенцем, он почувствовал странное – что-то изменилось в комнате.

Застыв на пороге, он увидел в углу неясный силуэт. Почти сливаясь с полумраком, тень все же обладала отчетливой формой – не высокий силуэт, будто человеческий. Женский. Дыхание Валеры сбилось. Он медленно, не отводя глаз, потянулся к выключателю.

Щелчок. Вспышка света разрезала тьму – и фигура исчезла. Пустой угол, как ни в чем не бывало.

«Показалось, просто не проснулся еще». – Пробормотал он. Отгоняя липкий холод внутри. Быстро оделся, собрал ключи, телефон и покинул квартиру, стараясь не оглядываться.

Натянув капюшон, Валера вышел из подъезда, вдохнув ночной воздух, пахнущий пылью и напряжением. Город будто затаился, ожидая чего-то неизбежного. Он быстрым шагом направился к автобусной остановке, стараясь не задерживать взгляд ни на чем лишнем.

У остановки уже вовсю бесновался уличный сброд – подростки с горящими глазами и бутылками в руках. Они с диким визгом швыряли бутылки, и мусор в стекла проезжающих машин, выкрикивая: «Слава Прайду! Освободителю – ура!»

Валера молча прошел мимо. Он знал, что вмешиваться – бессмысленно и опасно. Но и без слов их взгляды прожигали его спину. Не то чтобы они знали, кто он такой – скорее, просто чувствовали чужого.

К счастью, никто из них не осмелился бросить ему ни слова. Однако, когда к остановке подкатил дрожащий от старости автобус, трое из них переглянулись и, как по команде, шагнули следом за Валерой внутрь.

Один уселся к девушке у окна. Остальные заняли позиции, расположившись позади Валеры, как хищники, поджидающие момента. Автобус был почти пуст. Лишь слабое гудение мотора и покачивание кузова нарушали тишину. Но именно эта тишина становилась невыносимо громкой.

Девушка рядом с одним из парней вжалась в стекло, как будто стараясь исчезнуть. Водитель, угрюмый мужчина лет пятидесяти, все чаще поглядывал в зеркало заднего вида, словно чувствовал надвигающееся.

Валера не двигался. Он знал, что ситуация вот-вот взорвется. Их взгляды встретились в зеркале. Один миг – и водитель еле заметно кивнул. Мыслимое согласие. Молчаливая договоренность.

И тут – словно выстрел – раздался крик. Девушка закричала.

Валера резко вскочил с кресла и с разворота приложился локтем в челюсть одного хулигана. Второй в этот момент уже замахнулся ножом в сторону Валеры. Водитель резко нажал по тормозам. Все было настолько быстро, что нож не успел достичь цели. Валера упал на спину в проходе. Хулиган с ножом перевернулся под сидения впереди себя. А вот третий, который приставал к девушке приземлился перед Валерой в проходе, что дало ему преимущество перед ним. Он первый вскочил на колени и с криком “Слава Прайду!” упал на Валеру вонзив свой нож ему в грудь. Водитель достал из-под сидения обрез и направил в проход. На мушке оказался третий хулиган, который испугавшись резко вскочил на ноги и попятился назад. Водитель не раздумывая выстрелил ему в колено. Тот упал на пол и своими воплями и крикам заглушил крики и рев девушки. Первый с выбитой челюстью, вывалился в проход и начал поднимать раненого товарища. Водитель выстрелил в него, но промахнулся и попал в сиденье где тот сидел. На этом патроны закончились. Второй хулиган это понял и с улыбкой на лице вылез из-под сидений. От переворота за сидения у него было вывихнуто правое плечо, но это не помешало ему направиться в сторону водителя. С дикой улыбкой он шел медленно к водителю рассказывая ему, что тот совершил ошибку, за которую поплатится жизнью. Но улыбка с его лица быстро ушла, когда Валера самостоятельно достал нож из груди и поднялся на ноги. Встав между ним и водителем, он снял капюшон и посмотрел в глаза. Все были в шоке от увиденного. Валера воспользовался замешательством оппонентов и пробил точно в нос. Когда тот упал, он сел на него и начал бить по лицу до тех пор, пока кровь не окрасило его лицо полностью. Лишь тогда он встал с него и попросив водителя открыть дверь, выкинул этих отбросов общества на улицу.

Сев на место, Валера расстегнул толстовку и потрогал рану от ножа. Кроме крови он ничего не обнаружил, не было ни следа, ни пореза, ничего. Всю оставшуюся дорогу он думал только об этом. Его это удивляло и пугало одновременно. Задумался он настолько, что пришел в себя от того, что водитель его похлопал по плечу.

– Конечная остановка. Приехали. – Хрипло бросил водитель, не оборачиваясь.

Валера медленно поднялся, чувствуя, как каждый мускул отзывается тупой болью.

– Прошу прощения. – Тихо сказал он, кивнув водителю, и вышел из автобуса.

На улице его встретил теплый ночной воздух, смешанный с пылью и гарью. Город жил, но словно затаился в напряженном ожидании. Валера огляделся, определяя направление, и направился к «Пинте» – бару, где его должна ждать Диана.

Часы на телефоне показывали 00:20.

«Опаздываю». – Мелькнуло в голове, и он ускорил шаг.

Несмотря на комендантский час, улицы были далеко не пустыми. Люди старались держаться вместе – небольшими группами, прячась в свете уличных фонарей, будто свет давал хоть какую-то защиту от того, что пряталось в темноте.

Комендантский час был скорее предупреждением, чем запретом. Правила здесь не соблюдали – их боялись. Город знал: ночью происходят вещи, которые не поддаются объяснению. Одинокие прохожие исчезали, словно растворялись в воздухе. А те, кто выживал – никогда не говорили о том, что видели.

Даже группами это не гарантировало безопасность. Криминал, мародеры, последователи Прайда – все это было частью ночного ландшафта.

Валера толкнул дверь бара. Тяжелая древесина со скрипом уступила, и он шагнул внутрь. «Пинта» оказалась забита под завязку: смех, громкий рок, звон бокалов, запах дешевого алкоголя и пролитого пива. Тесный, шумный, теплый – бар жил своей жизнью, будто снаружи не было войны и ночных кошмаров.

Он бросил быстрый взгляд по сторонам, пытаясь осмотреть все углы – но толпа мешала разглядеть что-либо. И тут раздался женский голос:

– Вы бронировали столик? – Вежливо, но настойчиво.

Валера обернулся. Перед ним стояла стройная девушка в форме официантки, с легкой улыбкой на губах, но взгляд у нее был внимательный, даже слишком.

– Нет, но меня ожидают. У вас есть угловые столики? – Уточнил он.

– Прошу, следуйте за мной.

Они двинулись по узкому проходу, петляя между плотно стоящими столами. Но Валеру напрягло направление – они шли к какой-то дальней части помещения, все дальше от основной толпы людей. Подозрение вспыхнуло почти сразу. Он почувствовал, как сжался живот. Что-то было не так.

Проход закончился лестницей. Девушка уверенно пошла наверх. Валера шел за ней, внутренне уже готовясь ко всему. Инстинкты, закаленные в боях, включились.

Наверху она открыла массивную дверь – и приглашающе махнула рукой.

– Прошу.

Он на мгновение замер, потом выдохнул и шагнул внутрь.

Это был не зал, а кабинет. Небольшое помещение с вмонтированным экраном в стене и одним единственным столом в центре. За ним – кресло, повернутое спинкой к входу. Человек в кресле не двигался.

Девушка зашла следом и беззвучно закрыла дверь. Щелкнул замок. Валера обернулся к ней, нахмурившись.

– Что происходит?

Та ответила с легкой, почти иронической улыбкой:

– Привет. Я Диана.

Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как из-за кресла раздался глухой, уверенный голос:

– Рад тебя видеть, Валера.

Кресло медленно повернулось. Из полумрака вышло лицо – грубое, загрубевшее, с короткой щетиной и суровым взглядом. Он узнал его мгновенно.

Спартак. Бывший командир. Бывший союзник.

– Товарищ старший лейтенант! Здравия желаю! Но что вы тут делаете? – Спросил Валера.

– Я здесь чтобы помочь тебе, и чтобы ты помог мне. У нас общая цель…

– У меня больше нет цели. – Перебил его Валера.

– Нет есть! И это люди. Мы должны спасти наш народ. Мы защитники нашей родины. И наша родина не правительство. А люди. – резко высказался Спартак.

– Мы уже защитили людей. Или вы забыли? Могу напомнить вам, вашему начальству, командованию и всему правительству! – Агрессивно возразил Валера.