- -
- 100%
- +
Глава первая и единственная
Ранним осенним утром, когда густой туман, опустившийся на город после ночного ливня, еще не рассеялся, а фонари уже отработали свою смену, по тротуару быстрой походкой шел человек. От промозглой и сырой погоды, вся его высокая и худощавая фигура как бы съежилась и со стороны напоминала вопросительный знак. Вытянутую голову его украшала неопределенного цвета шляпа с узкими полями. Одну руку он держал в кармане серого, изрядно поношенного пальто, а другой задирал его воротник повыше, поминутно меняя руки.
Человек этот спешил по деликатному делу, ритмично отбивая каблуками ботинок по брусчатке. Точного адреса пункта назначения он не знал, и вынужденно полагался на устные пояснения своего соседа по лестничной площадке Никанора Кузьмича, миловидного седовласого старичка, ветерана милиции в отставке. Накануне, за вечерним чаем, Никанор Кузьмич уверял, что один его старый подследственный, в застойные времена попавшийся на каких-то махинациях с зерном и не только, в конце концов завязал с сомнительными концессиями и давно занимается вполне благопристойным делом, а именно изготовлением гробов на заказ. Это-то благопристойное дело и привело нашего путника на узкую темную улочку, по обе стороны украшенную низенькими домишками, в один-два этажа. Большая часть этих строений использовалась под нужны коммерческих предприятий и где-то среди них затерялась и мастерская по изготовлению гробов. Человек близоруко вглядывался в витрины и на таблички с названиями, пока, наконец, взор его не упал на колоритную входную дверь, сильно смахивающую на крышку гроба. «Очевидно, здесь», – подумал человек, и, предварительно коротко постучавшись, потянул на себя ручку этой крышки и вошел внутрь.
Помещение удивило его своей просторностью и… пустотой. Ни единого изделия, которое могло бы, так сказать, продемонстрировать товар лицом внутри не оказалось. «Не ошибся ли я?» – мелькнуло в голове этого человека. За неприметным прилавком, в дальнем углу помещения, он разглядел скрюченную фигуру, которая склонилась над миниатюрной настольной лампой.
– Простите, любезный, – произнес человек, подходя ближе к прилавку, – это здесь гробы изготавливают, или, пардон, я ошибся адресом?
Секунд десять длилось молчание, пока фигура медленно не выпрямилась и не ответила насмешливым голосом:
– Адрес-то верный, мил человек. Вот только временем ты ошибся.
– То есть, вы ещё не открыты? Но меня информировали, что мастер с раннего утра на ногах и принимает заказы чуть ли не круглосуточно.
– Я не про это время тебе говорю. А кто ж информировал, позволь узнать?
– Никанор Кузьмич Потапов, мой сосед по дому.
Пока говорившие перебрасывались этими фразами, фигура за прилавком держала в руках крупный молоток, что заметно напрягало внезапного посетителя. Молотком этим, по-видимому, тщательно выравнивались ржавые гвозди, разложенные здесь же, на прилавке, и отсортированные в две кучки. При упоминании имени Никанора Кузьмича, фигура широко раскрыла прищуренные до того глаза, и радостно улыбнулась:
– Ба! Да это ж мой благодетель вековой! Что жив-здоров, курилка? Рад, рад. Хороший мужик, хоть и мент, ха-ха-ха. А ты, значит, сосед его? Я, брат, по правде говоря закрываю свою контору-то, все готовые образцы уж распродал, что клиентам, что конкурентам, ха-ха-ха. Но соседу Кузьмича отказать не могу. Ну, кого хоронить собрался? Жену, тёщу?
– Нет, что вы, – вставил, наконец, слово посетитель, – у меня несколько специфический заказ. Дело в том, что вчера утром скончался Тристан, мой ротвейлер.
– Это собака, что ли? Вот уж точно, собачьи гробы мастерить мне пока не приходилось. А тебя как звать-то?
– Игорь Семёнович.
– Будем знакомы, я гробовщик Степан Валерьевич Норахин, но зови меня просто Валерич.
Валерич крепко стиснул руку Игоря Семёновича в своей и бойко продолжал:
– Гроб, тем более доселе не изготавливаемый, дело не простое. Всё обмозговать надо. Ты ж не торопишься, Семёныч? Тогда пошли покурим.
Не успел Семёныч ответить, что торопится и вовсе не курит, как был взят Валеричем в охапку и опомнился уже будучи вынесенным на влажный тротуар. Ноздри его резко вдохнули прохладный воздух, отчего он инстинктивно вздрогнул и поморщился.
– Ты, Семёныч, сам-то кто будешь по жизни? – спросил Валерич, прикуривая спичкой помятую папиросу, – тоже, небось, мент, или нормальным делом занимаешься?
– Я, собственно говоря, педиатр.
– Это врач, что ли?
– Всё верно, детский врач.
– Врач профессия нужная, спору нет. Интеллигент, ты у нас, Семёныч, значит. – Валерич сделал глубокую затяжку и после паузы добавил, – а ведь мы с тобой похожи, вот сам посуди. Ты врач, а я гробовщик. Ты людей от того света спасаешь, а я, наоборот, их туда провожаю. Чтоб они там не бомжевали, чтоб крыша над головой была, свой квадратный метр. Дело одно, только направления, выходит, разные. – Резюмировал гробовщик Валерич и закатился заливистым смехом.
– Да уж, интересное наблюдение, – как-то натянуто улыбнулся Игорь Семёнович, – но не могли бы мы вернуться к сути моего вопроса…
– Ты погоди, я ж от сути-то и не отстаю совсем.
– Однако из ваших слов я сделал вывод, что вы закрываете свою мастерскую. В таком случае я не хотел бы даром отнимать ваше время…
– Да погоди тебе говорят! Ишь, торопыга какой! – Валерич чуть было не выронил папироску из разинутого рта, – ты свои выводы покамест при себе оставь, и не отнимаешь ты у меня ничего, брось. Мне с умным человеком завсегда приятно поговорить.
Игорь Семёнович почувствовал неприятный холодок, пробежавший по его не атлетического вида спине. Холодок затормозил в районе лопаток и упорно не желал с них спрыгивать. Природная интеллигентность не позволяла ему прервать Валерича не только из-за редкой для такой мрачной профессии как гробовщик, словоохотливости последнего, но и по причине элементарного уважения к старшим. Последующий монолог гробовщика Игорь Семёнович покорно выслушивал, внимательно и не без интереса того рассматривая.
Валерич, по словам Никанора Кузьмича, был его ровесником, но держался очень бодро для своих уже уважаемых лет. Голова его без единого намёка на плешь, была острижена «под ёжик», который щетинился несметным количеством коротких и жёстких серебряных иголок. Круглое лицо отливало красновато-синеватым оттенком, что косвенно свидетельствовало о пристрастии Валерича к горячительным напиткам. Серые глазки его не могли долго задержаться ни на одном предмете и будто выражали общую суетливость характера и насмешливость нрава своего владельца. Седая борода обрамляла массивные щёки и портила ещё в целом не старое лицо. Дело в том, что бородой эту странного вида растительность можно было назвать лишь условно. Она росла какими-то клочками, и, глядя со стороны, казалось, что Валерича в наказание за какие-то прегрешения оттаскали за бороду и вырвали значительную её часть, а потом запретили эти невразумительные колтуны ликвидировать. Крупный горбатый нос и узкие бледные губы венчали эту физиономию. Худая шея с выступающим кадыком поддерживала голову гробовщика, только и всего. Игорь Семёнович поразился тем, что Валерич не двигал шеей вовсе, а когда ему необходимо было повернуть голову, он вращал всем корпусом сразу. Голова его как бы была намертво нанизана на шею.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.