- -
- 100%
- +
– Блядь, я же говорил, что нам рано расслабляться после Кристаллы, – проворчал Макс, и изо рта повалил пар. – Теперь что, опять бегать от какой-нибудь хуйни?
– Ты всегда такой оптимистичный по утрам? – хмыкнула Лира, чьи фиолетовые волосы слегка примёрзли к плечу. – Или это природное обаяние?
– Моё обаяние сейчас примёрзло к яйцам, детка, – огрызнулся Макс. – И если мы не найдём тут что-нибудь тёплое, я начну разогревать тебя прямо здесь, перед всеми.
Лира фыркнула, но прижалась ближе. Крюндель шёл впереди, грибная шляпка покрылась инеем, а споры вокруг мерцали странным светом. Что-то бормотал себе под нос, явно подсчитывая потенциальную прибыль от каждого ледяного сталактита.
– Господа, – объявил Крюндель, остановившись перед огромными зеркальными стенами, – чувствую здесь что-то… ценное. Очень ценное. Возможно, даже дороже, чем та партия эликсиров, которую я когда-то спиздил у… э-э-э… никого.
– Крюндель, ты опять про свои делишки? – устало протянул Гарольд, появляясь из-за колонны с термосом глинтвейна в костлявых руках. – Я же говорил тебе на прошлой неделе… или это было в прошлом году? Чёрт, опять забыл.
– Заткнись, скелет, – отмахнулся Крюндель. – Тут серьёзное дело. Мои споры вибрируют. Это значит…
Он не успел договорить. Ледяные стены вокруг них вспыхнули, и из их глубин начали материализоваться фигуры. Сначала размытые, потом всё чётче. Фантомы. Целая галерея призраков прошлого Крюнделя.
– О, сука, – прошептал гриб-торговец, и впервые за всё время на его лице Макс увидел что-то похожее на страх. – Нет, только не она.
Из ледяной стены вышла фигура, которая заставила даже Макса присвистнуть. Литос. Каменная Горгулья. И какая, блядь, горгулья! Силуэт был настолько идеален, что казался созданным лучшими скульпторами Возрождения, если бы те были помешаны на порно. Огромные каменные сиськи выпирали из доспехов, бёдра сверкали из-под короткой брони так, что даже Крюндель на секунду застыл, загипнотизированный. Но взгляд был… мстительный. Очень мстительный.
– Крюндель, – голос прозвучал как гром среди каменоломни, – наконец-то я тебя нашла, засранец.
– Литос! – Крюндель попятился. – Слушай, я могу всё объяснить…
– Объяснить?! – Литос сделала шаг вперёд, каменные крылья развернулись, а рога засветились тусклым красным светом. – Ты продал мне поддельный "Эликсир Каменного Сердца"! Обещал, что я стану самой желанной горгульей во всех измерениях!
– И ты стала! – попытался вывернуться Крюндель. – Я имею в виду, посмотри на себя! Ты охуенна!
– Я превратилась в получеловека, мудак! – заорала Литос. – У меня была мягкая кожа! Тёплая! Без камня! Ты представляешь, каково это для горгульи?!
Макс хмыкнул. – Ну, для человека это было бы плюсом…
Литос повернулась к нему, взгляд мог бы превратить кого угодно в статую, но Макс уже привык к подобному дерьму.
– Ты кто такой, умник?
– Макс. Попаданец, любитель мата и этой прекрасной дамы, – кивнул на Лиру. – А ты, судя по всему, жертва мошенничества нашего грибочка.
– Жертва?! – Литос сжала кулаки, и вокруг неё начали сгущаться ледяные вихри. – Меня унизили! Опозорили! А он сбежал через портал, оставив меня разбираться с последствиями!
– Слушай, Литос, – Крюндель попытался взять дело в свои руки, – у меня есть улучшенная версия! С гарантией! И страховкой от межмировых афер!
– Иди нахуй, – процедила горгулья сквозь каменные зубы.
– Ну вот, опять по новой, – пробормотал Гарольд, отпивая глинтвейн. – Кстати, кто-нибудь помнит, где мы вообще?
– В Ледяной Цитадели, старик, – подсказала Лира. – Мы ищем Кристалл Памяти. Помнишь?
– А, да-да, Кристалл… – Гарольд кивнул. – И зачем он нам?
– Чтобы выбраться отсюда, мать твою! – рявкнул Макс, но тут Литос взмахнула крылом, и глыба льда размером с КамАЗ пролетела мимо его головы.
– Охуеть, – Макс присвистнул. – Серьёзно настроена, сука.
Литос начала кружить над ними, доспехи поскрипывали, а из-под них виднелась… нежная человеческая кожа. Макс подумал, что это всё странно, возбуждающе и одновременно жутковато – каменная горгулья с мягкой задницей.
– Крюндель, я дам тебе последний шанс, – прорычала она. – Верни мне моё достоинство, или я размажу тебя по этим стенам!
– Достоинство? – Макс не удержался. – Слушай, у тебя такая, сука, жопа, что любой бы позавидовал. Камень или нет, но это произведение ебаного искусства.
Литос на секунду замерла. – Ты… серьёзно?
– Абсолютно, – Макс развил наступление, Мастер Абсурдного Мата включился на полную. – Блядь, я видел всяких красоток, но такое сочетание брутальности и женственности – это редкость. Каменные сиськи, но мягкая кожа на заднице? Детка, ты уникум.
Лира закатила глаза. – Макс, ты опять флиртуешь с врагами?
– Это тактика, дорогая, – подмигнул он. – Смотри и учись.
Литос медленно опустилась на пол, каменные ноги гулко ударились об лёд. Смотрела на Макса с недоверием, но во взгляде промелькнуло что-то… тёплое?
– Ты… думаешь, я красивая?
– Красивая? – Макс усмехнулся. – Детка, ты ебически сексуальна. Вот честно. Эти рога, эти крылья, эта задница… Любой мужик с мозгами оценит.
Крюндель воспользовался паузой. – Литос, я действительно виноват. Но могу загладить вину! У меня есть новый эликсир! Он вернёт тебе каменную кожу, но оставит… эластичность. Понимаешь? Лучшее из двух миров!
Горгулья перевела взгляд на гриба. – И сколько это стоит?
– Для тебя? Бесплатно. Плюс эксклюзивная скидка на все будущие покупки.
Макс продолжал сыпать комплиментами, каждый из которых сопровождался отборным матом, но таким, что даже каменное сердце (или что там у горгулий) начинало таять. Литос смущалась, даже щёки, казалось, покраснели.
– Вы… странные, – наконец произнесла она. – Но… может быть, я действительно была слишком строга.
– Конечно, строга! – поддержал Крюндель. – Мы же друзья! Ну, почти. В каком-то смысле.
Лира тем временем подошла ближе, Фетиш-контроль начал работать, проецируя Литос образы идеального каменного партнёра и вечной популярности среди горгулий. Глаза Литос расширились, дыхание участилось.
– Я вижу… его. Идеального.
– Точно, детка, – прошептала Лира. – А теперь представь, что ты – королева всех горгулий. И все восхищаются тобой.
Литос застонала, крылья расслабились, и она едва не упала. Макс поддержал её, руки скользнули по талии, ощущая переход от камня к нежной коже.
– Ого, – выдохнул он. – Это действительно охуенно.
Гарольд, который всё это время стоял в стороне, вдруг уронил древний манускрипт, который зачем-то таскал с собой. Книга упала на пол, раскрылась, и из неё вырвался поток света.
– О, блядь, – пробормотал Макс. – Что это?
– "Права потребителей в межмировой торговле", – прочитал Гарольд, подбирая манускрипт. – Странно, не помню, откуда это взял.
Литос моментально отвлеклась. – Погодите. Права потребителей? Это значит, я могу подать на Крюнделя в суд?
– Технически да, – кивнул Гарольд. – Но суд Междумирья длится примерно триста лет.
– Ну нахуй, – выдохнула горгулья. – Ладно, Крюндель. Я прощаю тебя. Но ты обязан выполнить обещание.
– Клянусь своими спорами! – торжественно поднял руку гриб.
Литос улыбнулась – впервые за весь разговор. – Хорошо. И… спасибо вам. Особенно тебе, Макс. Ты… хороший.
– Я знаю, детка, – подмигнул он.
– Теперь смотрите, у меня есть кое-что для вас. – Горгулья кивнула и указала на скрытый проход в ледяной стене, который раньше был незаметен. – Там, за этой дверью, вы найдёте то, что ищете. Надпись о Кристалле Памяти. Но будьте осторожны. Цитадель не прощает слабости.
– Да мы уже в курсе, – хмыкнул Макс. – Спасибо, Литос. Может, ещё увидимся?
– Может быть, – она развернулась и начала растворяться в ледяном тумане. – Только в следующий раз будьте честнее.
– Обещаем! – крикнул Крюндель ей вслед.
Когда горгулья исчезла, Макс повернулся к грибу. – Ну что, торгаш, хоть раз в жизни сделал что-то доброе?
– Доброе? – Крюндель фыркнул. – Я просто предотвратил убыток. И, кстати, заработал потенциального клиента.
– Ты безнадёжен, – засмеялась Лира.
Двинулись к скрытому проходу. На стене действительно была надпись, мерцающая древними рунами. Макс прочитал вслух:
– "Кристалл Памяти лежит в сердце забытых чувств. Только тот, кто примет прошлое, сможет коснуться будущего."
– Философия хуева, – проворчал он. – Но ладно. Идём дальше.
Лира взяла его за руку. – Ты молодец, Макс. Правда.
– Я просто хочу выбраться отсюда и трахнуть тебя в нормальном месте, – усмехнулся он. – Желательно тёплом.
– Обязательно, – прошептала она, целуя его в щёку.
Гарольд, допивая глинтвейн, бормотал что-то про "круговорот долгов в природе", а Крюндель уже строил планы по открытию филиала в мире горгулий.
Впереди их ждали новые испытания, но они были готовы. Потому что, как говорил Макс: "Если уж попал в дерьмо, то хотя бы посмейся над ним."
Глава 3. Зеркало Души Лиры: Незаконченная Вендетта и Угроза Кристаллу
Следующий зал встретил их, словно грёбаный калейдоскоп из самых неловких моментов жизни. Представьте себе: сотни ледяных зеркал размером с дверь, и в каждом – ты, но в самом охуительно унизительном виде. Макс увидел себя с той стрижкой из 2009-го, когда решил, что ирокез – это збс. Крюндель застыл перед своим отражением с текущими слюнями и надписью «Жадность – мой грех». Гарольд вообще забыл, что смотрит в зеркало, и пытался поздороваться сам с собой.
Но хуже всех пришлось Лире.
– Блядь, – прошептала, глядя в центральное зеркало.
Там стоял мужик. Высокий, со шрамом через всё лицо, в кожаной куртке, которая видела дохуя дерьма. Он усмехался той усмешкой, которая говорила: «Я знаю, где ты живешь, и я обязательно зайду в гости с битой».
– Знакомый? – Макс попытался пошутить, но Лира только сильнее сжала кулаки.
– Дмитрий Краснов, – выплюнула имя, словно проклятие. – Тот самый ублюдок, который… – голос оборвался, и Макс понял, что лучше не лезть. Но, как обычно, полез.
– Что, не оплатил счет в клубе?
Лира повернулась к Максу, и в глазах плясали фиолетовые огни ярости:
– Он убил мою подругу. Анку. Избил до смерти за то, что она отказалась ему дать. А потом менты его отмазали, потому что у папаши связи. И я поклялась, что найду способ отомстить этому пидору.
Воздух в зале похолодел ещё сильнее. Зеркала задрожали, и отражение Краснова ожило. Оно вышло из зеркала, материализуясь в виде огромного ледяного голема с его ебалом. Голем был метра четыре ростом, с кулаками размером с торс Макса.
– Лирочка, – прогудел голем голосом, от которого хотелось заткнуть уши. – До сих пор не можешь простить? Ну давай, попробуй меня достать, шлюшка.
– Ах ты гнида ледяная! – Лира рванула вперёд, фиолетовые волосы взметнулись, как боевой стяг.
– Стой! – Макс схватил её за руку. – Это же иллюзия, сука! Не ведись!
– Отпусти, Макс! – дёрнулась, но он держал крепко. – Мне надо его размазать!
– Размажешь, но сначала подумай головой! Это же ловушка Цитадели!
Голем двинулся на них, каждый шаг грохотал, как обвал. Крюндель тут же телепортнулся за колонну, а Гарольд достал откуда-то свой вечный глинтвейн и принялся философствовать:
– Знаете, друзья мои, в древности существовала техника преодоления гнева через медитацию на пустоту…
– Гарольд, заткнись нахуй! – заорал Макс, отталкивая Лиру в сторону от летящего кулака голема. Лёд взорвался там, где они только что стояли, осколки полетели во все стороны.
Лира, приземлившись на четвереньки, вскочила и прорычала:
– Хватит меня защищать! Я сама разберусь!
И тут появилась она.
Из самого большого зеркала вышла женщина. Нет, не просто женщина – богиня холода в человеческом обличье. Ледяная Королева Фростхарт. Длинные белоснежные волосы до пят, фигура, от которой у любого мужика встанет и замёрзнет одновременно, платье из чистого льда, которое оставляло открытыми такие прелести, что хотелось забыть про мороз и просто тупо пялиться.
– Ах, Лира, – голос звучал, как медленно капающая ледяная вода. – Такая гневная. Такая жаждущая мести. И такая… уязвимая.
– Кто ты такая, стерва? – огрызнулась Лира.
Фростхарт рассмеялась – звук был одновременно красивым и мерзким:
– Я хранитель этих зеркал. И я вижу всё. Твою боль. Твою ярость. Твою неспособность отпустить. – Ледяной палец скользнул по губам, глядя на Макса. – А ты, огненный мальчик… такой горячий. Интересно, смогу ли я тебя остудить?
Макс почувствовал, как внутри всё сжалось от её взгляда. Хотелось одновременно бежать и подойти ближе. Это была сука-манипуляторша высшей пробы.
– Не ведись, Макс, – прошипела Лира, хватая его за плечо. – Это очередная ловушка.
– Ловушка? – Фростхарт игриво наклонила голову. – Нет, милая. Это искушение. Я предлагаю сделку: ты, Лира, признаешь свою слабость, своё бессилие перед местью… и я отпускаю вас. Или можешь драться с этим големом, пока не замёрзнешь к хуям собачьим.
Голем-Краснов снова двинулся, и Макс понял, что времени на раздумья нет. Надо действовать.
– Лира, – сказал он, глядя ей в глаза. – Помнишь, что ты говорила мне в Лабиринте? Что месть – это тупик? Что надо жить дальше?
– Это было… – она запнулась. – Это было про другое.
– Нет, не про другое! – он схватил её за лицо, заставляя смотреть на него. – Анка бы не хотела, чтобы ты гнила в этом дерьме! Она бы хотела, чтобы ты жила!
– Откуда ты знаешь, что она хотела?! – закричала Лира, слёзы потекли по щекам, мгновенно замерзая. – Ты её даже не знал!
– Знал! – он выпалил первое, что пришло в голову. – Потому что я знаю тебя! И любая твоя подруга была бы такой же крутой, как ты! И она бы точно послала этого мудака Краснова нахуй, а не тратила бы жизнь на месть!
Голем замер. Фростхарт сощурилась.
Лира дрожала, дыхание было прерывистым:
– Но я… я обещала…
– Обещания мёртвым – это оковы для живых, – вдруг подал голос Гарольд, отхлебнув глинтвейна. – Простите, я вспомнил цитату. Не помню, чью, но точно чью-то умную.
– Спасибо, старик, – Макс не сводил глаз с Лиры. – Отпусти, Лира. Просто отпусти это дерьмо.
Она смотрела на него, потом на голема, потом снова на него. И вдруг лицо изменилось. Ярость сменилась… чем-то другим. Принятием? Облегчением?
– Пошёл ты, Краснов, – прошептала. – Пошёл ты со своей рожей. Я не буду тратить на твою жалкую задницу ни секунды больше.
Голем взревел и бросился на них. Но Лира не двинулась. Она просто стояла, и когда кулак голема был в сантиметре от лица, он рассыпался в ледяную пыль.
Фростхарт медленно захлопала в ладоши:
– Браво. Браво, маленькая промоутерша. Ты прошла испытание. Но… – она шагнула ближе, бёдра покачивались гипнотически. – А ты, огненный мальчик, готов ли ты пройти моё испытание?
Лира шагнула между ними, глаза вспыхнули:
– Держи свои ледяные лапы подальше от него, сука.
Фростхарт рассмеялась:
– Ревнуешь? Как мило. Но знаешь что? Я тоже хочу узнать, насколько он горяч. Может, поделишься?
– Иди нахуй, – рявкнула Лира.
– Такая грубая, – Фростхарт облизнула губы. – Мне нравится. Ладно, ладно. Я отступлю… на этот раз. Но помните: Кристалл Памяти под угрозой. И если вы не поторопитесь, его заберёт кое-кто другой. Кое-кто, кто жаждет власти больше, чем вы жаждете тепла.
С этими словами она растворилась в зеркалах, и Зал Зеркал ожил. Стены задрожали, и перед ними открылся проход.
– Ну охуеть, – выдохнул Крюндель, вылезая из-за колонны. – Я думал, нам всем пиздец.
– Пиздец нам ещё будет, – буркнул я, помогая Лире встать. – Но пока мы в игре.
Лира прижалась к Максу, дыхание было горячим на его шее:
– Спасибо, Макс.
– За что?
– За то, что не дал мне стать такой же ледяной, как эта стерва.
Макс обнял её крепче:
– Ты никогда не станешь ледяной. У тебя слишком горячее сердце. И слишком охуенная задница, чтобы её морозить.
Она рассмеялась сквозь слёзы и ударила его в плечо:
– Придурок.
– Твой придурок.
Они двинулись к проходу, оставляя за собой Зал Зеркал. Впереди их ждали новые испытания, новые враги и, блядь, очередная порция ледяного пиздеца. Но теперь они знали: главное – не замёрзнуть душой. А тело… ну, тело они как-нибудь отогреют. Главное, чтобы Лира была рядом.
И да, этот Кристалл Памяти они найдут. Даже если придётся пройти через всех ледяных королев, големов и духов этой ебучей Цитадели.
Потому что они – команда. Команда отмороженных идиотов, но всё же команда.
Глава 4: Гарольд и Фантом Непонимания: Ключи к Древней Памяти
После того как Лира разобралась со своими ледяными демонами, а Макс героически согрел её своим дыханием, двинулись дальше, углубляясь в бесконечные коридоры Ледяной Цитадели. Стены вокруг мерцали тусклым, мёртвым светом, отбрасывая причудливые тени на ледяные полы.
– Блядь, сколько можно ходить по этому ледяному пиздецу? – простонал Макс, кутаясь в куртку. – Я уже начинаю скучать по жаре Огненных островов. Хотя бы там можно было спокойно посрать, не боясь, что жопа примёрзнет к унитазу.
– Потерпи ещё немного, – сказала Лира, идя рядом; её дыхание превращалось в белые облачка пара. – Кристалл Памяти где-то здесь, я чувствую. Эта хуйня со льдом не может продолжаться вечно.
– Может, – буркнул Крюндель, семеня позади. – В Междумирье всё возможно, даже вечная заморозка моих активов.
Гарольд шёл впереди всех, скелетная фигура двигалась с удивительной уверенностью для человека, который забывал своё имя каждую среду. Он бормотал что-то себе под нос, иногда останавливаясь и прислушиваясь к стенам.
– Гарольд, ты чего там шепчешь? – крикнул Макс. – Молитву читаешь или рецепт глинтвейна вспоминаешь?
– Я слышу… эхо, – Гарольд обернулся; его глазницы светились тусклым синим светом. – Эхо древних голосов. Они зовут меня. Или это просто сквозняк. Хотя нет, точно голоса.
– Охуеть, – протянул Макс. – Теперь у нас скелет-медиум. Что дальше, Крюндель начнёт торговать душами?
– Уже пробовал, – невозмутимо ответил Крюндель. – Рынок слабый, спрос низкий.
Вошли в огромный зал, потолок которого терялся где-то в темноте. Стены были покрыты странными рунами, светящимися холодным голубым светом. В центре зала стоял круг из ледяных колонн, а между ними парили полупрозрачные фигуры – студенты-скелеты в замороженных академических мантиях.
– Ну вот, – вздохнул Гарольд. – Мои коллеги.
– Твои коллеги? – переспросила Лира. – Ты что, преподавал мёртвым студентам?
– Нет, но выглядят они так же заинтересованно, как мои живые студенты на лекциях по истории средневековых пыток, – Гарольд направился к центру круга.
Как только он пересёк невидимую границу, фантомы ожили. Они развернулись к нему, и их пустые глазницы загорелись тем же холодным светом.
– Профессор Гарольд, – прозвучал хор голосов, эхом отражаясь от стен. – Мы ждали тебя. У нас есть вопросы.
– Ой, блядь, – прошептал Макс. – Это как экзамен в универе, только хуже.
– Вопрос первый, – начал один из фантомов. – Если дерево падает в лесу, и никто этого не слышит, издаёт ли оно звук? А если это дерево из льда? А если лес тоже из льда? А если…
– Стоп, стоп, стоп, – Гарольд поднял костлявую руку. – Во-первых, дерево издаёт звук независимо от наблюдателя, это вопрос физики, а не философии. Во-вторых, ледяное дерево будет издавать совсем другой звук, скорее треск, чем грохот. В-третьих, зачем вы меня этим грузите?
Фантомы на мгновение застыли, явно не ожидая такого прямолинейного ответа.
– Вопрос второй, – продолжил другой фантом. – В чём смысл существования? Почему мы здесь? Почему всё так плохо?
– Ну, это уже экзистенциализм, – задумчиво протянул Гарольд. – Смысл существования в том, что его нет. Мы здесь, потому что так вышло. А всё плохо, потому что вселенная – это энтропия, и она постоянно стремится к хаосу. Но это не значит, что надо сдаваться. Можно хотя бы выпить глинтвейна.
Из ниоткуда в костлявой руке материализовался термос с дымящейся жидкостью.
– Где ты его взял?! – заорал Макс. – У тебя что, карманное измерение для алкоголя?!
– Не знаю, – честно ответил Гарольд, делая глоток. – Иногда он просто появляется. Видимо, Междумирье чувствует, когда мне нужна моральная поддержка.
– Вопрос третий, – фантомы становились всё более настойчивыми. – Если мы все умерли, но продолжаем задавать вопросы, значит ли это, что мы всё ещё существуем?
– Декарт бы сказал: «Я мыслю, следовательно, я существую», – Гарольд предложил фантомам термос. – Хотите глинтвейна? Вы задаёте вопросы, следовательно, вы ещё как-то существуете. Правда, в Ледяной Цитадели, но это уже детали.
Фантомы потянулись к термосу, но руки проходили сквозь него.
– Мы не можем, – печально прозвучал хор. – Мы заморожены.
– Ну, – вздохнул Гарольд. – Тогда я за вас выпью.
Он сделал ещё один глоток, и в этот момент из-за колонн появилась новая фигура. Это был высокий, величественный маг в ледяных доспехах, его лицо скрывал капюшон, но холод, исходящий от него, был почти осязаем.
– Профессор Гарольд, – голос мага был спокоен и властен. – Я Криомор, Замерзший Маг-Историк. Эти фантомы – моё творение. Я хотел проверить твой разум.
– Зачем же? – спросил Гарольд, допивая глинтвейн. – У тебя что, своего разума нет?
– Мой разум заморожен уже тысячу лет, – Криомор сделал шаг вперёд. – Я искал того, кто сможет оживить мои ледяные конструкции, дать им искру жизни. Твой разум, несмотря на амнезию, обладает редкой ясностью. Я хочу его использовать.
– Ох, блядь, – Макс выхватил импровизированное оружие – кусок ледяной сосульки. – Только попробуй!
Криомор взмахнул рукой, и по залу прокатилась волна холода. Фантомы студентов исчезли, а вместо них появились массивные ледяные големы – три огромных монстра с глазами из чистого льда.
– Я не прошу разрешения, – Криомор указал на Гарольда. – Я беру то, что мне нужно.
Големы двинулись вперёд, и их шаги сотрясали ледяной пол.
– Ну пиздец, – Макс сжал кулаки. – Опять драка. Я уже заебался размораживать всякую хуйню! – Его Искажение реальности через мат создало временное тепловое поле, заставляя големов замедлиться.
– Эй, ледяные уёбки! – заорал он. – Чего встали?! Боитесь растаять от моего охуенного обаяния?!
Лира рванула вперёд, используя Истинное призвание промоутерши, чтобы отвлечь одного из големов.
– Эй, большой и тупой! – она показательно изогнулась, и фигура на контрасте со льдом казалась ещё более соблазнительной. – Посмотри сюда! Разве ты не хочешь немного тепла?
Голем, словно загипнотизированный, развернулся к ней, и его ледяные глаза вспыхнули ярче.
Крюндель, не теряя времени, активировал Магические споры, создавая облако светящихся частиц, которые покрыли второго голема, заставляя того двигаться хаотично.
– Попробуй поймай меня, ледяная глыба! – он телепортировался за колонну, а голем врезался в неё с грохотом.
Гарольд, стоящий в центре всего этого хаоса, закрыл глаза. Предсказания будущего начали работать, и он увидел десятки возможных исходов, каждый из которых заканчивался либо их смертью, либо бегством.
– Стоп, – тихо сказал он, но голос прозвучал громом. – Я вижу.
Он указал на одну из стен, покрытую рунами.
– Там. Седьмая руна сверху, третья слева. Если её активировать, весь зал начнёт таять. Криомор этого боится.
– Откуда ты знаешь?! – крикнул Макс, уворачиваясь от ледяной лапы голема.
– Я не знаю, – Гарольд пожал плечами. – Но я это вижу. Или видел. Или увижу. Хрен знает, как это работает.
Макс, не раздумывая, рванул к стене. Он использовал Мастер Абсурдного Мата, выкрикивая самые изощрённые ругательства, которые только мог придумать. Воздух вокруг руны начал нагреваться.
– Гори, сука, гори! – он ударил по руне кулаком, и та вспыхнула ярким светом.
Зал содрогнулся. Стены начали трескаться, ледяные колонны таять. Големы замерли, и их тела начали разваливаться на куски.
Криомор издал вопль ярости.
– Нет! Вы разрушаете мою работу!
– Да похуй! – заорал Макс. – Твоя работа – это кусок льда!
Криомор взмахнул рукой, создавая ледяной щит, и исчез в вихре снега.
– Это ещё не конец! – его голос эхом разнёсся по залу. – Я вернусь!
Стены продолжали таять, и в центре зала появилось что-то новое – огромное ледяное зеркало, окружённое светящимися символами.
– Что за хуйня? – Лира подошла ближе.
– Это… – Гарольд прищурился. – Зеркало Истины. Древний артефакт. Оно показывает путь к тому, что ты ищешь больше всего.
Макс и Лира обменялись взглядами.
– То есть, оно покажет нам, где Кристалл Памяти? – спросил Макс.
– Должно, – кивнул Гарольд. – Но оно работает только тогда, когда ты готов увидеть правду. Всю правду.