- -
- 100%
- +
ПРОЛОГ.
Миссия 42.195
– Подъем, экипаж! Всем по местам! – голос командира звучит с легкой дрожью.
Мигают панели, где-то в глубине корпуса что-то щелкает, гудит насос. Свет на пульте прыгает от зеленого к оранжевому. Тишина уходит, как туман, и внутренняя система, наконец, оживает.
Коля подтягивает ремень на кресле, проверяет приборы, взгляд строгий, челюсть сжата. Рядом возится механик Миша – коротко остриженный, в засаленной форме, с гаечным ключом, который явно тяжелее его доброты.
И где-то позади, распластавшись в кресле, болтает ногами, закинутыми на приборную панель, Эмма – штурман-оператор систем защиты. Сегодня на ней что-то яркое, безумное, с блестками.
– Так, – говорит Коля, не оборачиваясь. – Время старта подтверждено. Маршрут загружен. Цель – пройти дистанцию без сбоев.
– Без сбоев? – хмыкает Миша. – С нашими-то системами? Да я вчера топливо вручную качал, насос свистел!
– Все под контролем, – спокойно отвечает Коля. – Главное – стабильный темп.
– И никакой паники, – вставляет Эмма и нажимает красную кнопку просто потому, что она красная.
В рубке воет сирена.
– Отставить! – рявкает Коля. – Эмма, сколько раз тебе говорить – не трогай боевой сектор без команды!
– Я проверяла вашу реакцию, командир, – лениво улыбается она. – Все работает, вы орете.
Корабль дрожит. Экраны показывают колебания по всем осям. Миша матерится, открывает люк под консолью и бьет кулаком по какой-то трубе.
– Ща, подожди… все, устаканилось!
– Я же сказал – не рвем со старта. На кой вы систему расшатываете?! – шипит Коля. – Мы еще не вышли из дока, а уже все пыхтит!
– Командир, я тебе так скажу: двигатель-то старенький, но тянет, если не гнать!
Эмма подается вперед:
– А я вот за то, чтобы гнать. Сегодня у нас шанс войти в историю! Вы видели метку миссии?
– Видел, – хмурится Коля. – 42.195. И что?
– Красиво. Звучит как код славы! Сорок два сто девяносто пять – звучит пароль от закрытого клуба, куда пускают самых упрямых!
Миша фыркает:
– Или 42 аргумента против того, чтобы все это начинать.
Пауза. Все замолкают.
Коля набирает код в панель управления, на экране загорается строка:
«Mission start in T-00:00:20»
Двадцать секунд.
– Экипаж, приготовиться, – тихо говорит капитан. – Работаем слаженно. Без геройства.
– Без геройства неинтересно, – шепчет Эмма и проводит пальцем по кнопкам, будто играет на пианино.
– Если ты еще раз… – начинает Миша, но Коля поднимает руку.
Десять секунд.
– На счет три выходим на курс, – тембр командира стал сухим, почти металлическим. – Темп контролирую я. Механик – давление , температура. Эмма – защитные системы, но чтоб без фейерверков.
– Поняла, – отвечает она, сладко закатывая глаза.
– Три, два, один… Пуск!
Рубку сотрясает вибрация. Свет мигает. Все вокруг дрожит. Миша едва слышно матерится. Коля, стиснув зубы, отсчитывает такт. Эмма хохочет, выкрикивая: «Йоху!»
Снаружи мелькают силуэты – десятки, сотни других участников, выстроившихся в линию. Все стартуют синхронно. Их миссия – пройти дистанцию, не зная зачем, не зная, что ждет в конце.
Коля пытается поймать сигнал телеметрии.
– Миша, давление стабильно?
– Почти. Система сбрасывает избыточное тепло, но пока норма.
– Эмма, наш уровень мотивации?
– Пять из пяти! Я подключила дофамин и серотонин, чтоб добавить чуть-чуть безумия!
– Сколько – чуть-чуть?
– Ну, на глаз.
– Господи…
Секунды растягиваются.
Они уже на дистанции. Поверхность планеты проносится мимо. Их трясет, чувствуется мощь, уверенность, азарт.
– Слушай, – Миша чуть улыбается. – А ведь идет-то мягко.
– Вот так и держи, – отвечает Коля. – Он оптимальный
– Как думаешь, далеко нам?
– По легенде – сорок два сто девяносто пять единиц.
Эмма зажмуривается, прижимается к спинке и шепчет:
– Это прекрасно. Мы летим. Мы – энергия. Мы – поток.
– Мы – психи, – бурчит Миша. – Если доживем до конца дистанции на этой развалюхе, я напьюсь тормозной жидкости.
На пульте загорается зеленый индикатор: MISSION ACTIVE.
Пульс растет. Каждая секунда – толчок. Каждый удар – команда.
Мир вокруг плывет, как будто сам подстраивается под их курс.
И где-то далеко впереди – мерцает цель.
ГЛАВА 05000.
Разгон
Рубка покачивается, как лифт, застрявший между этажами, – и тут же выравнивается. Снаружи все мерцает, гигантская станция выталкивает их в свободный коридор. Пульт под рукой у Коли теплый, живой: цифры бегут, тонкие стрелки сдвигаются в свои сектора, зеленые индикаторы дышат ровно.
– Темп пять тридцать, – говорит он, не поднимая глаз. – Держим. Без фокусов.
– А как же веселье? – Эмма хватается за ремни, тянется через плечо к блестящему переключателю.
– Веселье – после, – роняет Коля.
– Если будет «после», – добавляет Миша, будто из подвала. Он провел ладонью по панели «Охлаждение» – влажная. – Туманит.
Через иллюминаторы струится разноцветный поток – экипажи вокруг держат строй, но каждый чуть по-своему. Одни мигают, как новогодние гирлянды; другие, наоборот, идут глухо, темными комками. И двое, судя по очертаниям, вообще одеты в нечто невозможное: один – с угольно-черными «крыльями», второй – ярко-желтый, цилиндрический, со смешной «шляпой».
– Командир, подтверждаю визуальный контакт с… бананом, – Миша щурится. – И, кажется, с летучей мышью.
– Это не летучая мышь, – серьезно говорит Эмма. – Это Бэтмен.
– В наш протокол это не вписывается, – сухо отвечает Коля. – Игнорируй.
– Как игнорировать скоростной банан? – искренне удивляется Миша.
Пульт тихо трещит. Где-то глубоко в корпусе слышен бит – тук-тук, тук-тук, – каждые десять, двадцать ударов он будто набирает вес, заставляя кабину едва заметно подпрыгивать. Коля сверяется с приборами, отсекает левый ряд показателей, добавляет осторожный щелчок правым тумблером.
– Пять тридцать две, – сообщает. – Чуть мягче.
– Мы идем медленно! – Эмма уже не сидит —забралась на кресло с ногами. – Посмотри, как Бэтмен летит!
– Бэтмен летит, потому что у него плащ, – бурчит Миша. – У нас плаща нет. У нас палки, изолента и… надежда не сдохнуть.
Первая тысяча – легкий вдох. Вторая – глубокий. Третья – такой, когда ты впервые слышишь собственное сердце. Эмма хлопает то в ладоши, то по панели (Коля каждый раз морщится), то пытается дирижировать ритмом, как будто рубка – оркестр. Миша слушает корпус: «Подшипники молчат. Это хорошо. Значит, еще живые».
– Ты замечал, – негромко говорит он Коле, – звуки…
– Это фон, – отрезает Коля. – Не отвлекайся.
– Фон обычно монотонный, а тут – как будто кто-то дышит.
– Миша, – вмешивается Эмма, – иногда нужно просто поверить в чудо.
– Я верю, – серьезно отвечает механик. – В WD-40.
Корпус чуть тяжелеет – не опасно, но заметно. Гул становится глубже, как будто «ядро» начало работать экономнее. Коля медленно, почти незаметно, опускает «клапан» вдоха – выдох подлиннее, шаг покороче. Цифры стабилизируются.
– Вот, – говорит он. – Теперь мягко.
– Чудесно, – соглашается Миша. – Меня перестало растряхивать, как пачку сухариков.
– Поддерживаю, – Эмма прищуривается, раскачивается в ремнях. – Я парю. Я искра. Я… ой!
Слева кто-то мощно задевает их обдавая потоком – не врезается, но проходит слишком близко. Огромная спина, квадраты лопаток, тяжелая «броня» на корпусе.
– Ребята… – Эмма приоткрывает один глаз. – Нам навстречу дельфин-торпеда.
– Это не дельфин, – профессионально замечает Миша. – Это холодильник на ножках.
– Игнорируй, – повторяет Коля. – У каждого свой курс.
И все-таки этот «холодильник» проходит так близко, что по их приборам прокатывается дрожь – не тревожная, а какая-то… заразительная. Эмма провожает его с любопытством; Миша, сам того не желая, подбирает плечи и стучит по коленям; Коля, едва слышно, щелкает темп назад на два деления.
– Не увлекаться, – напоминает он себе, но вслух, будто команде. – Наш курс – наш.
Пятая тысяча объявляет о себе необычной тишиной. В «окошках» мелькают теперь уже лица – сосредоточенные, красные, счастливые, упрямые, совершенно пустые, как у автоматов, и такие живые, что Эмма внезапно замолкает.
– Господи… – шепчет она. – Мы же… вместе.
– С кем? – не понимает Миша.
– С ними, – кивает она на разноцветный шлейф,. – Мы же один поток.
– Поток – да, но у каждого в башке свои болты и свой экипаж, – сухо подытоживает Миша и постукивает по панели. – У «нашего» вот – мы.
Коля чуть улыбается уголком губ:
– Четыре пятьсот. Команда, отчет.
– Охлаждение держит, – Миша открывает один клапан, закрывает другой. – Правый привод походкой доволен, левый немножко ворчит – смажу на «десятке».
– Мотивация зашкаливает! – Эмма сияет. – Я добавила еще каплю эйфории.
– «Каплю», – скептически повторяет Коля. – Это сколько в миллилитрах?
– На глаз.
– Тогда на глаз – минус десять процентов.
– Жадина…
Он кидает взгляд на бегущую строку «Дистанция». Никаких секретов, никаких трагедий – еще «тридцать с жирком». Но там, внизу, под всеми цифрами, все равно отстукивает оно, простое, очевидное: тук-тук, тук-тук, тук-тук. И каждый раз, когда этот стук совпадает с их маленькими победами – выдержали скорость, обошли «летучую мышь», не вляпались в шуршащую кашу стаканов, – Коля чувствует, как рубка словно на мгновение расширяется, давая им лишний вдох.
– Запомните, – произносит он почти шепотом, но так, что оба замирают. – Настоящая гонка начнется позже. Сейчас – только разгон. Эйфория обманывает, верить ей нельзя.
– А можно чуть-чуть? – просит Эмма.
– Чуть-чуть можно, – неожиданно уступает Коля. – Но на поводке.
– Я надену этой эйфории ошейник с блестками! – торжествует она.
– И намордник, – добавляет Миша. – Чтобы не кусалась.
Они двигаются. Легкое напряжение меняется на ровный ток. Плечи, трубки, клапаны – все работает, как отрегулированные часики. Справа снова промелькивает банан и уходит вперед – Эмма машет ему вслед и шепчет: «Напиши нам, напиши открытку с финиша». Слева Бэтмен хмуро прижимает плащ к боку, будто прячет от них свою настоящую скорость.
– Не гонись, – мягко повторяет Коля, и это «не гонись» по странной траектории попадает куда-то глубже, чем уши.
Миша кивает, даже не посмотрев: он уже перестал гнаться – он слушает. Корпус урчит низко, ровно. В рубке тепло. Внутри – работа. Впереди – дорога.
– Пять позади, – говорит Коля. – Экипаж, молодцы.
– Йоху, – улыбается Эмма.
– Йоху, – неожиданно повторяет Миша и смущенно хмыкает. – Чтобы тебя.
И в этот момент частота «ядра» и колебания их рубки наконец совпадают – как два маятника, качающиеся сначала вразнобой, а потом вдруг находящие общий такт. В совпадении нет ничего мистического – просто физика. Но и немного магии тоже есть: они впервые за запуск почувствовали, что не сопротивляются движению, а входят в него.
– Дальше – сложнее, – напоминает Коля.
– Дальше – интереснее, – поправляет Эмма.
– Дальше – дороже по запчастям, – резюмирует Миша.
Семь километров позади. Корабль идет устойчиво, без колебаний.
– Курс стабилен, – докладывает Коля.
– Все тихо, – подтверждает Миша.
Эмма тянет зевок, откидывается в кресле и неожиданно спрашивает:
– Миш, а кем бы ты хотел быть из черепашек-ниндзя?
– Тем, кто не бегает, – бурчит Миша. – Но пиццу ест.
– Ну это понятно, а я думаю так… Леонардо – ну это, конечно, Коля. Донателло – это ты, Миша, ты же с железками.
– А ты?
– Я Микеланджело. Потому что опять на старте нажала все кнопки и ору «ЙО!»
– А кто Рафаэль?
– Рафаэль у нас на больничном. После прошлого старта.
Коля хмыкает, не поднимая глаз от панели:
– Я согласен. Лишь бы не Сплинтером. Слишком много ответственности.
Впереди – следующая «пятерка», первый настоящий пункт дозаправки, первые серьезные решения.
ГЛАВА 10000 Перегрев
Температура растет.
Не катастрофически – но так, будто кто-то включил июльский полдень и забыл выключить. Воздух в рубке становится плотным, как сироп. Индикаторы слегка запотели. Миша тянется к панели «Охлаждение» и делает пару манипуляций – для самоуспокоения.
– Давление в норме, но термостат кипит, – ворчит он. – Коля, я тебе говорил: корпус перегревается при темпе выше пяти тридцати.
– Нормально идем. – Командир не отрывает глаз от цифр. – Держи под контролем.
– Под контролем, – передразнивает Миша. – У тебя все под контролем: температура, судьба, Вселенная… кроме реальности.
– Реальность я делегировал тебе.
Эмма, как обычно, уже не на месте. То ли жар подействовал, то ли в ней реально слишком много дофамина. Она снимает верхнюю часть формы, остается в яркой майке и что-то напевает – то ли песню, то ли внутреннюю мантру.
– У нас миссия, а не карнавал, – бормочет Коля, не глядя.
– Зато веселей. – Эмма улыбается. – И вообще, у нас началась фаза «полета в потоке». Чувствуете?
Миша бормочет сквозь зубы:
– Вот поэтому, Коля, баб на корабле быть не должно.
Эмма мгновенно отвечает:
– А без бабы вы бы уже давно сдохли от скуки.
– Возможно, – признается Миша. – Зато в тишине.
Коля, не поднимая глаз от панели, бросает:
– Оба молчать. Энергия должна тратится на движение, а не на флирт.
Что-то действительно изменилось: звук «ядра» стал гуще, мощнее, он не просто звучит – он катит их вперед. Каждая вибрация отдается в креслах, в зубах, в пальцах. Как будто кто-то извне стал чуть сильнее дышать, а они под этот вдох подстраиваются ускоряясь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.