Красный бубен

– Куда этот идиот делся?! – услышал он.

– Все ты, очкастый! Говорил тебе, хватай его! А ты: давай поиграем, давай поиграем! Вот тебе Кохаузен поиграет теперь!

– Ты только ему не говори.

– Он и сам все знает! Видел, как он самолет приложил!

Мишка пополз по-пластунски. И это его спасло. Демоны ждали, что он откуда-нибудь выскочит и побежит. А он тем временем полз, прижимаясь к земле.

До церкви оставалось всего ничего. Каких-нибудь сто метров. Но для ползущего человека, у которого не в порядке нога, это приличное расстояние. Каждый, кто побывал в армии или на сборах, или просто над ним издевались где-нибудь в пионерском лагере, знает, что такое ползать. На первый взгляд – ползать легко. Но на деле ползать – тяжкий труд. Работают все группы мышц, интенсивно вырабатывается молочная кислота, которая, как известно, вызывает в организме ощущение усталости. Поэтому люди редко ползают. Они предпочитают менее утомительные способы передвижения. А ползают только в самых крайних случаях. Такой случай и был у Мишки.

«Давай, Мишка! Двигай локтями! Шевели коленками, если хочешь уберечь свою задницу…»

Руку пронзила такая острая боль, будто в нее воткнули десять тысяч иголок сразу. Мишка заорал.

Он придавил ежа. Ежей в деревне было полно. Они охотились на крыс и мышей, которых было еще больше, чем ежей.

– Вот он! – Колчанов показал на Мишку. – Хватайте его!

Демоны заулюлюкали.

Мишка встал на четвереньки и побежал. Это, конечно, громко сказано. Мишка быстро перебирал двумя руками и одной ногой, а вторая нога волочилась за ним, как хвост крокодила. И на левую руку опираться было ужасно больно.

«Быстрее! Быстрее! Быстрее! Господи, помоги мне! Спаси меня, Господи!»

Монстры догоняли.

Рука ушла в пустоту, он скатился в канаву и упал на больную ногу. «Господи, как больно! Теперь мне не уйти!» Он карабкался вверх, но руки скользили по мокрой траве, а ногу будто засунули в печку. Все же ему удалось выползти из канавы. Но монстры были уже совсем рядом. Он уже чувствовал их серное дыхание. Никогда раньше Мишка серу не нюхал, но теперь узнал, как она пахнет. Воняло жутко.

– Хватай его! – закричал Колчанов. – Был тракторист, а стал табурет трехногий! Хватай его за яйца!

Мишка упал лицом в траву и горько заплакал. Он сдался. ВСЕ! Он лежал и колотил по земле рукой. А другой рукой тер ногу, которая его предательски подвела. Если б к нему сейчас подошли хирурги с повязками на лицах и предложили: «Мы можем тебя перенести в церковь, но за это придется отрезать ногу» – Мишка бы не раздумывая согласился. Но откуда в такую ночь взяться хирургам в Красном Бубне? Ночью хирурги сидят по своим больницам, пьют спирт и жарят медсестер. Мишка с ужасом ждал, когда в его шею вонзятся острые клыки. Время будто остановилось. Чего только не успел он подумать в эти мгновения. Вспомнил, как мечтал в детстве стать летчиком, но не стал. Как хотел уехать из деревни в Тамбов или в Ленинград. Но не уехал, потому что сначала было некогда, а потом ему дали условный срок за избиение тестя. Вспомнилось, как мечтал купить мотоцикл с коляской и отправиться на нем в кругосветное путешествие. Стал копить. А в деревне ведь как: если деньги копишь, то все про это знают и ходят одалживаться. А не дать – западло. Прозовут жидом. Ну вот. Одному дал, другому, третьему… А потом надо ходить за каждым и канючить – когда вернешь? Люди потерпят-потерпят и все равно назовут жидом. В деревне копить деньги нет никакой возможности. В конце концов Мишка плюнул и спустил все сбережения. И даже почувствовал себя как-то свободнее. Но прокатиться на мотоцикле вокруг света все равно мечталось. Не получилось. И не получится никогда… Вспомнил, как после развода влюбился в немку. Немецкая журналистка приехала в разгар перестройки делать репортаж о том, как стало теперь жить без колхозов. Немка была – что надо! Очень похожая на одну наклейку с гитары Петьки Углова. У нее были длинные светлые волосы, как у русалки, голубые глаза, полные губы, маленький курносый носик, крашеные ногти, во-о-от такие вот титьки, а задница и ноги такие, каких у русских баб и не бывает! Дед Семен рассказывал, что слаще немецких баб не может быть. И теперь Коновалов понял абатуровскую правду… Мишке особенно нравился ее акцент. Когда немка начинала говорить, у Мишки вставал. Он даже поделился этим открытием с Петькой, чтобы узнать, как у того реакция. Но пожалел об этом – Петька задразнил его глупой частушкой: «Как фашистка запоет – у тракториста хуй встает!» Короче, Мишка влюбился и решил жениться. Парень он видный, не дурак, и руки у него не из жопы растут. И встает у него прямо с голоса. Он мог бы даже уехать с ней в Германию, если она не согласится остаться здесь. Мишке было все равно – ГДР или ФРГ какая… Он научился бы там немецкому языку, играл бы на губной гармошке и работал трактористом. Трактористы везде нужны. Мишка купил бутылку «Анапы», нарвал ромашек и пошел в клуб, где немка временно проживала. Она сидела на сцене за столом, накрытым зеленым сукном, и печатала на машинке. За ней висел плакат «ЛЕНИН ЖИВ». Мишка сделал «кхе-кхе» – прочистку горла. «Гутен морген, как говорится, Забина!» Он приподнял кепку. Немка перестала стучать, улыбнулась и поздоровалась. У Мишки встал. Добрый знак! Он выложил на стол бутылку и цветы и стал излагать немке свои планы на дальнейшую совместную жизнь. Немка только слушала, улыбалась и ничего не говорила. Было совершенно непонятно, как она к этому относится. Мишка распинался, наверное, минут двадцать, и к концу выступления у него упал. «Я тут говорю, а вы все молчите. Скажите хоть что-нибудь». Немка сказала со своим волшебным акцентом: «Я очень рада, что вы пришли ко мне, потому что с началом перестройки люди почувствовали себя свободнее и больше уже не боятся разговаривать с иностранцами. И в нашей стране, после того как сломали стену, произошли хорошие перемены к лучшему. Теперь немецкий народ снова живет в одном месте, как раньше. Они больше не враждуют брат с братом. Это ветер перемен из России подул на Восточную Европу…» Мишка уже не понимал, о чем она, но стоял у него капитально. Немка сказала, что должна подумать над его предложением, съездить на родину и посоветоваться с родственниками. Мишка согласился. Так и должна поступать порядочная девушка. Они немного выпили, и Мишка вернулся домой со своей эрекцией. Немка уехала, обещала сообщить из Германии решение. Мишка так и не дождался. В деревне его стали дразнить Герингом, пришлось нескольким юмористам свернуть носы. Вся его жизнь прошла зря. Ни одна мечта не осуществилась. Ни одно желание не исполнилось. Ничего интересного в жизни не было. Ни-че-го! Как же так получилось? Чем же он гордился всю жизнь? Что он защищал, когда мудохал обидчиков? Зачем он, например, сегодня отоварил своего лучшего друга Петьку? Что он ему сделал? Обозвал – ну и что? На пороге страшной смерти понимаешь, какая это ерунда по сравнению с тем, что будет.

Notes