90-е. Хроники возрождения. Книга 2. Искра Прогресса

Выжил в первой части? Думал, видел всё? Забудь! Александр Романов снова в деле. Будущее снова сталкивается с хаосом лихих 90-х. Это не просто продолжение – это погружение в хаос, где ставки выше, а каждый шаг может стать последним.

Моя миссия не окончена, испытания были прелюдией. Цель – оживить «Ассемблер». Этот артефакт – мост между эпохами, ключ к знаниям, способный переписать историю. Будущее в моих руках, но путь к нему лежит через кровавое минное поле криминальной России.

Россия 90-х – не просто фон. Это вызов. Руины заводов, теневые схемы, удушающий запах свободы, смешанный с тотальным беспределом. Здесь выживает сильнейший. Бандиты правят балом. Я должен действовать, чтобы спасти то, что ещё не потеряно.

Я принёс технологии завтрашнего дня, чтобы сокрушить архаичный бандитизм. Мои идеалы против их жажды власти. Я отстою «Ассемблер» любой ценой. Сможет ли человек из будущего выстоять в этой войне разума и грубой силы? Готовьтесь к борьбе.

Глава 1. Пепел Былого

Нейроинтерфейс, ещё толком не откалиброванный, зашептал в сознании, предупреждая о едва уловимом сдвиге в акустическом поле за бронированной дверью лаборатории. «Приближается угроза. Анализ: вероятность прямого столкновения 78%.» Я отдернул руку от корпуса Ассемблера. Запах расплавленного металла ударил в ноздри, но привычный гул машины был нервным, прерывистым. Она работала на своих скромных пяти процентах мощности, перерабатывая очередную партию медного лома в небольшие, но качественные золотые слитки. Каждая партия требовала предельной сосредоточенности и постоянной калибровки, машина часто издавала тревожный гул, угрожая остановиться. Семьдесят восемь процентов. Чёрт.

Ассемблер работал по принципу контролируемой энтропии – разбирая медный лом на атомном уровне и пересобирая атомы в новую структуру. Медь, железо, цинк из старых проводов и батареек становились источником атомов для золотых слитков. Машина не создавала материю из ничего – она лишь перестраивала существующую, минимизируя потери энергии. При текущих 5% мощности процесс занимал всю ночь, но результат был безупречен.

– Саша! – Миша заглянул в лабораторию, его глаза были по-детски широко распахнуты, но в них уже промелькнула тень тревоги, которую уловил нейроинтерфейс. – Покупатель пришёл… ну, тот самый, что золото берёт. Но… – Он замялся, голос дрогнул. – С ним какие-то люди. Нехорошие.

Я выругался про себя. Семьдесят восемь процентов. Нехорошо. Очень нехорошо. Мой мозг уже прокручивал сценарии, оценивая риски, пути отхода, потенциальные точки сопротивления. Вспомнились тренировки в условиях максимально приближенных к боевым, когда ошибка стоила не виртуальной, а самой настоящей жизни. Здесь, в этом потрёпанном временем мире девяностых, цена была ещё выше. На кону не только наша жизнь, но и единственная надежда на будущее.– Веди его сюда, Миша, – откликнулся я, голос звучал на удивление спокойно, но каждая мышца уже была на пределе. На мониторе мигали скупые строки логов системы, но периферийное зрение уже выдавало тактическую раскладку помещения, потенциальные укрытия и слабые точки. – И не показывай, что что-то не так. Я с тобой. Сделай вид, что всё как обычно.

Дмитрий Васильевич вошёл в лабораторию не один. За его спиной маячили две здоровенные тени – типичные "братки" девяностых: один, в малиновом пиджаке поверх чёрного свитера, с толстой золотой цепью на бритой шее и перстнем на пальце, другой, в кожаной куртке, с золотыми часами, поблёскивающими на волосатом запястье, и неизменными кроссовками Adidas. Глаза у обоих были пустые, привыкшие к насилию. На этот раз потрёпанный костюм Василича казался ещё более жалко, а дрожь в руках – не от нервов, а от плохо скрываемого предвкушения. Он оглядывался по сторонам, словно прикидывая, что можно вынести, если "базар" не выгорит.

– Ну что, Кулибин, показывай свой товар, – сказал он, и в его голосе теперь не было былой учтивости, только стальной скрежет и плохо скрываемая жадность. Его взгляд метнулся к Ассемблеру, затем к монитору, где мелькали загадочные символы. – А то мои кореша, Шрам и Косой, нервничают, понимаешь? У них нет времени на разговоры.

Я достал из небольшого мешочка два небольших золотых слитка. Чистота 999,9 пробы. Пока это всё, что машина из будущего могла производить, требуя при этом колоссальных усилий и постоянной настройки, чтобы получить безупречный по качеству, хоть и простой по форме, результат. Дмитрий Васильевич взял слитки, но вместо привычного взвешивания он резко кивнул своим спутникам. Шрам ухмыльнулся, демонстрируя отсутствие пары зубов, а Косой с хрустом размял кулаки. «Конфликт начался. Боевой режим активирован. Приоритет: выживание, защита оборудования», – прошипел нейроинтерфейс, и мир вокруг словно замедлился. Звуки стали острее, цвета ярче, каждое движение просчитывалось наперёд.

– Ну что, мужик, кончились твои сказки. Теперь эта приблуда наша. И ты, соответственно, тоже наш, – рыкнул Шрам, вытаскивая из-за пояса что-то, подозрительно напоминающее обрез. – А кто не с нами… того, сам понимаешь, быстро замочим. И концов не найдёшь.

Миша вскрикнул. «Угроза 1: обрез. Угроза 2: нож. Угроза 3: координация атаки.» – мгновенно выдал интерфейс, рисуя векторы атаки и оптимальные контрмеры. Я уже был в движении. Рефлексы, отточенные годами тренировок, сработали прежде, чем сознание успело сформировать полную мысль.

Я метнул золотой слиток в лицо Шрама, тот охнул, на мгновение потеряв координацию. В это же время, мысленно отдал команду системе безопасности. Протоколы, активированные через нейроинтерфейс, сработали мгновенно. Из узкой сервисной щели вырвалась струя перегретого пара, оглушительно шипя. Косой, заходивший с фланга, получил дозу горячего пара прямо в лицо, отшатнулся с диким воплем. – Ах ты, мразь! – взвыл он, бросая нож на пол.

Шрам, оправившись от удара слитком, попытался выстрелить, но я уже сократил дистанцию. Удар локтем в подбородок, затем колено в живот. Его тело обмякло, обрез вылетел из рук и со звоном ударился о металлический пол. «Угроза 1 нейтрализована. Угроза 2: дезориентирована. Угроза 3: паника». Дмитрий Васильевич забился в угол, трясясь и скуля. Миша, хоть и бледный, но не растерялся, схватил упавший обрез.

– С-Саш, может, ментов вызовем? – прохрипел он, направляя оружие на второго бандита, который всё ещё катался по полу, держась за обожжённое лицо.

– Нет! – резко ответил я. – Никакой милиции. «Очистка периметра. Обнаружены дополнительные тепловые сигнатуры снаружи». Чёрт. Это только начало. – Держи их под прицелом. Мне нужно несколько секунд.

Нейроинтерфейс лихорадочно обрабатывал информацию. Внешние угрозы. Вероятность подкрепления 95%. Я мысленно отдал команду, активируя аварийный протокол. Низкочастотный гул усилился, затем из вентиляционных шахт в коридоре вырвался клуб едкого дыма – часть заранее подготовленной системы безопасности для отвлечения внимания. Снаружи послышались кашель и ругань: – Какого хрена тут творится?!

Я посмотрел на Мишу. Он крепко сжимал обрез, глаза горели решимостью, несмотря на страх. На, теперь уже бывшего покупателя золота, который теперь сидел на полу и трясся, я даже не взглянул.

– Хорошо, Миша. Свяжи их. Быстро. – Я схватил монтировку, которая валялась под столом. – Кажется, у нас гости, и они настроены очень серьёзно. Это не просто бандюки, Миша, это наезд. А значит, у них "крыша" есть, и очень серьёзная.

Нейроинтерфейс продолжал транслировать: «Счётчик обнаружения: 3 объекта. Приближаются к запасным выходам. Расчёт вероятности прорыва: 85% в течение 60 секунд». Моё тело было натянутой струной. Это были не просто бандиты. Это были те, кто знал, за чем пришли. И их кто-то послал.

– Анастасия! – крикнул я в пустоту, зная, что она где-то поблизости. – Срочно всем покинуть здание! Через задний выход!

Специалисты и потенциальные новые члены команды, которых мы ждали и собирались встретить, – все эти планы теперь придётся отложить. Этот мир был жестоким и требовал быстрых и решительных действий. Это были лихие 90-е, когда беспредел был нормой, и за золотой слиток могли "замочить" без вопросов. И эта стычка была лишь первым звонком. «Угроза не устранена. Система не стабилизирована. Начало новой фазы конфликта».

Я сжал монтировку и направился к двери, через которую вошли бандиты. Золото давало финансы, но привлекало хищников. Технологии Ассемблера были надеждой, но и смертельной приманкой. Впереди был долгий путь. И он только что стал намного опаснее.

Глава 2. Новые Союзники

Январь 1994. Утро начиналось не просто холодно, а пронизывающе зябко, ещё до рассвета. Город медленно просыпался, окутанный молочным туманом, пахнущим влажной пылью и давно не чищенными дымоходами. Редкие прохожие, словно призраки, спешили мимо нашего полузаброшенного здания, кутаясь в потрёпанные куртки и старые тулупы. Их лица были серыми от недосыпа, а взгляды – потухшими, скользящими по стенам, не цепляясь ни за что. От каждого такого прохожего веяло отчаянием и безнадёгой, они словно смирились со своей участью в этом мире. Единственными звуками были скрип грязного снега под ногами и редкие, надрывные крики ворон, пикирующих над мусорными баками. Последствия ночного «наезда» бандитов были устранены. С остальными пришлось действовать аналогично, жестко и быстро: используя монтировку и фактор неожиданности, я обезвредил их по одному, пока они пытались пробиться внутрь, одурманенные едким дымом. Борьба была короткой и кровавой, но оставила после себя слишком много следов.

Рядом со мной тогда, в полумраке, привалившись к стене, сидела Анастасия. Её лицо было бледным, волосы разметались, но взгляд оставался твердым. Мы не разговаривали, лишь обменялись взглядами, в которых читались усталость, облегчение и негласное обещание поддерживать друг друга. Её рука чуть дрожала, когда она передала мне влажную тряпку, чтобы стереть последние следы. "Ты как?" – этот невысказанный вопрос витал в воздухе. "Держусь," – отвечал мой взгляд. Это была наша новая реальность, суровая и безжалостная, где за выживание приходилось платить кровью и нервами.

Понимая, что подобный инцидент не должен получить огласки, я без колебаний вызвал майора Крылова. Он приехал без лишних вопросов, со своей командой, чьи лица были так же бесстрастны, как и у него. Его взгляд, холодный и проницательный, скользнул по всему, что произошло, задержавшись на покорёженном полу, на едва заметных красных пятнах. Он просто кивнул, и его слова прозвучали как приговор, не подлежащий обжалованию: «Будет сделано тихо». К утру все улики были стёрты, а «гости» бесследно исчезли, словно их никогда и не было. Цена за такую «зачистку» будет высокой, я это знал. Но репутация и, главное, наша безопасность сейчас были важнее всего. Этот случай ясно показал: мы не можем оставаться в тени бесконечно, и мое оборудование, способное производить золото, будет магнитом для таких «наездов», словно маяк в шторм. Нам нужна защита, а главное – инфраструктура, люди, которые помогут противостоять этому хаосу. Мне нужно было создать команду, способную стоять плечом к плечу, иначе этот мир нас просто раздавит. Я один не справлюсь с тем, что предстоит. Мне нужны союзники. Это не просто вопрос выживания, это вопрос будущего.

***

Стук в дверь раздался ровно в девять утра, резкий, словно выстрел в предутренней тишине. Миша вскочил с дивана, на инстинктах потянулся за ножом, спрятанным под подушкой. Я же, привыкший к его импульсивности, лишь взглянул в глазок, чувствуя, как сердце отбивает ритм, всё ещё помня ночные события.

– Спокойно, – сказал я, отстраняя его. – Это химик Сергей Николаевич. Пришёл, как и обещал. Настоящий учёный. В нём есть что-то надёжное, что так редко встречается в этом хаосе.

Открыл дверь. Сергей Николаевич стоял на пороге, съёжившись от холода. Помятый, видавший виды портфель в руке, поношенное пальто, пропахшее, казалось, лабораторной пылью и растворителями. Он выглядел измождённым, как человек, давно не знавший нормального сна, но в глазах горел нервный огонёк – огонёк любопытства, предвкушения чего-то необычного, что так манит учёных. Этот огонёк выдавал в нём настоящего исследователя, несмотря на все тяготы времени.

– Не спал почти, Александр, – сказал он хрипло, едва переступив порог, словно стесняясь своей несдержанности. – Всю ночь думал о вашем предложении, об этой… возможности. Можно увидеть… вашу лабораторию? Я должен понять, во что ввязываюсь. Мой НИИ закрыли, все реактивы растащили, оборудование сдано на металлолом. Я всю жизнь посвятил химии, а теперь… – он горестно махнул рукой, – приходится подрабатывать лаборантом в какой-то шарашкиной конторе, чтобы хотя бы на хлеб хватало. Если у вас есть хоть какая-то надежда на настоящее дело, я готов ухватиться за неё.

– Проходите, Сергей Николаевич. Добро пожаловать, – мой голос звучал теплее, чем я ожидал. Этот человек был не просто специалистом, он был частью того мира, который я хотел возродить, человеком науки, загнанным в угол эпохой. Его увлеченность, даже после стольких лет разочарований, была заразительной.

Я ввёл его в лабораторию. Ассемблер, на вид всё ещё чужеродный, футуристичный, занимал центральное место, окружённый нашими скромными инструментами, которые на его фоне казались детскими игрушками. Воздух был наполнен лёгким запахом озона и металла, смешанным с сыростью старого здания. На столе лежали два сделанных мной накануне простеньких прибора, результат моих недавних экспериментов по адаптации: примитивный анализатор для определения базовых химических элементов и устройство для измерения чистоты металлов, необходимых для дальнейшей работы Ассемблера. Это был мой максимум при текущей функциональности Ассемблера для демонстрации, но даже этого, я надеялся, будет достаточно.

– Батюшки! – выдохнул Сергей Николаевич, его глаза расширились, а усталость на мгновение отступила, когда он оглядывал помещение. В его голосе звучало искреннее восхищение, смешанное с непониманием. – Что же это такое? Это же… это что, из будущего?

– Мой производственный и аналитический комплекс, – пояснил я, наблюдая за его реакцией. – Пока он, конечно, скромен в своих возможностях, но потенциал у него колоссальный, Сергей Николаевич. Я понимаю, что в одиночку мне с такой сложной технологией не справиться, поэтому и ищу толковых специалистов, таких как вы, которые помогут мне создать вокруг него целую инфраструктуру, вернуть науку к жизни.

– Он даже редкие элементы обнаружит?! – его голос дрогнул от волнения. Это был не праздный вопрос, а вопрос человека, который годами бился над нерешаемыми проблемами.

– Теоретически, да. Но на это потребуется время и сырьё. Сейчас он может производить базовые компоненты, очищать вещества, анализировать сложные соединения – это крайне важно для получения качественного сырья. Вот, например, – я показал на небольшие бруски очищенного кремния, только что подготовленные Ассемблером, они тускло мерцали в полумраке. – Или вот высокочистые сплавы, которые я могу использовать. Это, конечно, не те редкие металлы, что нужны для полного восстановления, но это то, чего так не хватает нашим исследованиям и для обеспечения работы. Это фундамент, Сергей Николаевич. Фундамент, который мы сможем построить вместе.

Сергей Николаевич, позабыв о своём портфеле, открыл его, достал старый, видавший виды образец руды, завернутый в обрывок газеты.

– А это можете проанализировать? – его глаза горели ярче, чем дохлые лампочки в коридоре. – Я бился над ним несколько месяцев, никак не могу точно определить состав, а без этого, ну никак, не получить чистые прекурсоры, чтобы продолжить свои исследования. Это последний образец с того месторождения, где я работал до закрытия НИИ. Если это заработает… это будет чудо.

– Проанализировать – да. Определить нужные элементы – тоже. Но извлекать их силами Ассемблера пока очень энергозатратно, поэтому простейшую очистку я делаю вручную, пока мы не наладим постоянный процесс. – Я бережно взял образец, чувствуя его вес, словно держал в руках не просто камень, а кусочек чьей-то надежды. – Дайте мне немного времени.

Пока Ассемблер гудел, пытаясь провести базовый анализ образца, я продолжил разговор, видя, как этот человек жаждет настоящей работы. Его энтузиазм был топливом для меня.

– Сергей Николаевич, скажите, что вам сейчас нужнее всего? Что мешает вам работать с новыми материалами, которые могли бы быть полезны для мира, для нас?

– Да всё, Александр! – он аж рукой махнул, словно отгоняя назойливую муху, но в его жесте была скрытая боль. – Нет чистого сырья, реактивов… про лабораторное оборудование и говорить нечего. Анализаторы – эти их спектрометры для состава веществ – сплошная рухлядь, еле работают. Аппарат для синтеза – установка для получения химических соединений – два года как сломан, печи на ладан дышат. А я вижу столько потенциальных материалов вокруг… и ничего не могу с этим поделать! Мне приходится делать из грязи конфетку, а это невозможно! Но вот с чистыми элементами, которые мы сможем найти и очистить, можно было бы, например, начать разрабатывать хоть сверхпроводники, хоть новые полупроводники! Представьте, что мы могли бы создать! – его глаза снова вспыхнули, и я увидел в них не просто учёного, а мечтателя, который отказывался сдаваться.

– Составьте список, Сергей Николаевич. Самое необходимое сырьё. То, что мы можем найти, очистить или проанализировать в ближайшее время. Не сразу, постепенно. Эти материалы помогут мне в восстановлении Ассемблера, а он, в свою очередь, поможет с вашими исследованиями. Мы станем движущей силой друг для друга.

– Вы серьёзно?! – в его голосе прозвучало недоверие, граничащее с чудом.

– Вполне. Ваш опыт в анализе материалов и химии бесценен для подготовки сырья для Ассемблера. Вы знаете, как получить чистоту, которую я ещё не могу гарантировать. Но взамен мне нужна ваша помощь.

– Какая?

– Найдите мне лаборантов или техников. Хороших. Честных. Тех, кто действительно горит наукой и готов работать с уникальным оборудованием, кто сможет работать с подготовкой и контролем качества сырья для Ассемблера. Мы не можем себе позволить ошибки.

– Таких немного осталось, – вздохнул Сергей Николаевич, его глаза на мгновение потухли, вспомнив, должно быть, годы упадка. – Но я попробую! У меня ещё остались связи. А ещё… нужны будут водители. Для перевозки всего этого. Если вы действительно сможете что-то производить, то это будут не килограммы, а тонны.

– Водители нужны, это верно. Пока что нас двое, и Миша не справится со всей логистикой. А машины, если понадобятся, мы и сами найдем. Этот мир полон заброшенных ресурсов, нужно только уметь их использовать.

Вскоре Ассемблер выдал детальный отчёт по составу образца, направив его на печать на старенький матричный принтер, который с раздражающим жужжанием выплёвывал листы. Я адаптировал модули к технологии этого времени. Сергей Николаевич повертел его в руках, приложил к глазам, словно пытаясь впитать каждое слово.

– Невероятно! – прошептал он, и в его голосе слышался детский восторг. – Такую точность даже у нас на заводе не могли обеспечить, когда всё работало! С такими данными можно подбирать оптимальные способы очистки и анализа. Это прорыв! Это возможность вернуться к настоящей науке!

***

Пока Сергей Николаевич, полный новой надежды, составлял свой список, около полудня пришла Анна Павловна – системный аналитик из закрывшегося НИИ. Анастасия встретила её, жестом предложив чай, который заварила на маленькой электрической плитке. Запах дешёвого, но крепкого чая наполнил воздух. Анна Павловна была женщиной лет сорока пяти, сосредоточенная, с прямой осанкой, но в глазах читалась глубокая, почти физическая усталость от постоянной борьбы, от потери дела всей жизни. Она была как потухший, но ещё не остывший уголёк.

– Анастасия говорила, у вас есть… необычное предложение, – она села на стул, выпрямилась, готовая к анализу, словно готовилась к защите диссертации. В её голосе звучала смесь скептицизма и едва уловимой надежды.

– Есть, – сказал я. – Сейчас всё объясню, но пока это лишь часть головоломки, Анна Павловна. – Я положил перед ней несколько листов, распечатанных на принтере, пахнущих типографской краской. Это были концепции организации данных и принципы логирования для сложных систем, далёкие от привычных стандартов. – Представьте, что можно работать не с устаревшими системами, а с архитектурой, опережающей время на десятилетия. Это пока только концепция системы мониторинга и отчётности, основанная на совершенно других принципах, которую нам предстоит применить к данным нашего оборудования. Вам это должно быть интересно.

Она взяла верхний лист, её тонкие пальцы прошлись по строкам, пробежала глазами, и её брови чуть приподнялись. Она была как собака-ищейка, которая почуяла след.

– Интересно написано, – призналась она, и в её голосе уже не было столько усталости, сколько было любопытства. – Откуда такой уровень оптимизации? Это не похоже ни на что из того, что я видела.

– Это не то, что вы найдёте в современных книгах, Анна Павловна. Это скорее идеи и принципы, которые нужно воплотить в рабочую систему логирования и каталогизации для наших сложных систем. Без вашего опыта в системном анализе мы не сможем эффективно отслеживать и использовать их возможности. Это вызов, который, я уверен, вы сможете принять.

– А почему вы решили заняться такими проектами? – она подняла на меня вопросительный взгляд, пытаясь понять мои мотивы.

– Потому что технологии – это двигатель прогресса, Анна Павловна. А моя технология сейчас парализована из-за отсутствия квалифицированных кадров, способных обеспечить её инфраструктурой. В одиночку я не смогу создать все системы мониторинга и отчётности. Я видел, как вы работали в НИИ, с какой страстью вы подходили к каждому проекту, к каждой задаче. Такие люди не должны пропадать.

Анна Павловна, уже не просто читала, а перелистывала страницы, её взгляд скользил по формулам и диаграммам, которые для обычного человека были бы абракадаброй.

– Здесь логика подаётся совершенно по-другому, – сказала она, и в её голосе появилась нотка восхищения. – Не оптимизация под ограничения, а под максимальную производительность. Это похоже на что-то, что я видела в старых, засекреченных проектах по искусственному интеллекту, но гораздо более продвинуто. Это… это как вдохнуть жизнь в то, что считалось невозможным.

– Именно. Нам нужны люди, способные понять и реализовать эти принципы. Это требует нового подхода к созданию систем учёта и анализа, новых алгоритмов для обработки данных от моего устройства. Это шанс создать что-то по-настоящему революционное.

– Но текущие стандарты… – она попыталась возразить, словно по привычке.

– А вы их на время отложите. Попробуйте эти идеи на своих тестовых задачах, если будет такая возможность. Пусть это будет исследовательский проект, свободный от бюрократии. Посмотрите на результаты, на эффективность, а затем мы применим их для нашего проекта. Мы дадим вам полную свободу для творчества.

– А если мне не хватит вычислительных мощностей? Мой старый компьютер еле тянет MS-DOS.

– У нас есть мощности. Пока ограниченные, но уникальные. И они ждут вашего прикосновения. – В её глазах зажёгся тот же огонёк, что и у Сергея Николаевича.

Она задумалась, перелистнула ещё несколько страниц, словно смакуя каждую новую идею.

– Это всё бесплатно? – её вопрос был неожиданным, вырвавшимся, должно быть, из глубин её финансового отчаяния.

– Для вас – да. Но и от вас кое-что нужно. Мы работаем на взаимовыгодных условиях.

– Что именно?

– Найдите мне системных аналитиков. Хороших. Тех, кто любит свою работу и готов пробовать новое. Особенно тех, кто разбирается в базах данных и системах логирования, чтобы помочь нам вести учёт работы нашего основного устройства. Таких же увлечённых, как и вы.

– Сколько?

– Сколько найдёте. Хотя бы пару человек для начала. Мы не гонимся за количеством, нам важно качество.

– А где они будут работать по этим материалам? – она оглядела скромное помещение, явно представляя себе типичные развалины НИИ.

– Пока это просто идеи. Но если они покажут результат, мы со временем сможем создать что-то вроде… частного исследовательского центра. С новыми методиками и аппаратурой для разработки и тестирования систем мониторинга уникального аппарата. Место, где настоящая наука будет процветать, а не чахнуть.

– Это… это очень смело, – пробормотала она, собирая бумаги в стопку, словно ценнейшие артефакты. В её голосе слышалось не только сомнение, но и восхищение моей дерзостью.

– Можно я заберу это домой? Изучу подробнее?