Хроники Третьей Мировой войны, которой не произошло

– Меня это вполне устраивает! Всем, чем могу, буду здесь помогать.

– Хорошо. Для начала – мне помогли связаться с господином Дуровым, но с ним общался мой человек, а мне надо поговорить с ним лично. Как угодно. Достань мне телефон. Обязательно. Мне надо дать отчет Фергюсону. Эта компания способна погубить меня на корню.

Ход был хорош. Иван Дуров нужен был теперь как прошлогодний снег, а вот Александр – это было актуально. Пусть Герман принесет его на блюдечке.

– Слава, – заканючил Герман, – но я никак не могу! Правда! Может быть, сам поговоришь с Сашей Дуровым, объяснишь ситуацию, вот тебе его рабочий и домашний телефоны. Позвони сам. Я ему наобещал, попробовал помочь, а меня послали!

Мисти тут же зафиксировал в памяти эти цифры. Он был уверен, что они долго не выпадут из памяти – профессия как-никак… ,

Теперь Герман должен забыть об этом эпизоде.

– Это мне не интересно. Я знаю, что телефон господина Ивана Дурова у тебя есть. Я ему сам позвоню. Давай, признавайся.

– Ну, хорошо. Вот. Только ты меня не сдавай! – Герман написал семь цифр.

– А что же ты, пижон, тянул резину все это время? Спасибо, конечно, но по твоей милости я потерял время и свои деньги. Ладно, проехали. То, что я обещал, попробую сделать. Вернусь в Боливадор, посмотрю, что можно предпринять, и позвоню тебе. Потом решим, как жить дальше.

Спасибо, что пришел. Жди известий от меня!

***

Четыре часа спустя Мисти в разъездном автобусе двигался по улице в промзоне на западе Москвы. Его путь лежал к посольской даче в Серебряном Бору, но траектория была довольно странной. Положение интересующего объекта было определено по имеющемуся номеру телефона, а по рельефному плану Москвы специалисты установили потенциальную зону наилучшей слышимости. Автобус был именно там.

Мисти смотрел на часы, держа в руках таблицу. Время передачи каждый раз было разным. Что же будет?

Ровно в условленную секунду раздался знакомый двойной писк. Судя по громкости, прием был отменным.

– Ура, получилось! – подумал Мисти.

Он не ошибся.

Вена, июнь

Как гласило официальное сообщение, « В столице Австрии Вене 15—18 июня 1979 г. состоялась встреча Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР и Президента США. Она была ознаменована заключением серии соглашений об ограничении стратегических вооружений между СССР и США, названных в целом ОСВ-2.».

Директор Института США и Канады академик Батов вылетел из аэропорта Швехат вместе с остальными членами делегации. Он понимал, что на переговорах достигнуто все, что можно. Конечно, верить никому из американцев нельзя, но Соглашение позволит хоть чуть смягчить атмосферу страха и напряженности…

Радости от этого было немного – тяжелый камень лежал на его сердце. Непосредственно перед отлетом он получил для рецензирования реферат Записки о социально-экономическом положении страны. Содержание привело его в ужас, а то, как велись дела на переговорах, состояние и окружение генсека не позволяло надеяться на сколь-нибудь решительные действия. Страна катилась по инерции к неминуемой пропасти. Видели это пока что немногие.

1979: Рождение новой звезды

Город, июнь

Два автомобиля с работающими двигателями дежурили около Центрального Завода Прикладной механики.

Ворота медленно открылись. В ту же секунду на крыше первого из ожидавших автомобилей – «Волги» ГАИ – замигал красный маячок, машина медленно двинулась. Второй из ожидавших автомобилей – огромный КрАЗ, нагруженный лежащими панелями – пристроился следом. Из ворот выехал «Урал», в кузове которого стояло нечто, накрытое серебристым чехлом, пристроился за КрАЗом. Следом за «Уралом» выехала техничка ГАЗ-66 с антеннами, мигалками и прочими причиндалами.

«Кругозор» начал свой путь на Тюра-Там. КрАЗ с панелями был нужен исключительно для того, чтобы если (что было крайне маловероятно) какой-то сумасшедший все-таки выедет навстречу автомобилю со сверхценным грузом и преодолеет ГАИшную «Волгу», то на его пути первым встретится именно этот сорокатонный сюрприз. От психа в этом случае, скорее всего, останется только мокрое место.

Ничто не должно было помешать «Кругозору» совершить свой прощальный путь по Городу, где он родился и вырос. С Тюра-Тама он уже никогда не вернется обратно на Землю. До скончания веков – в живом или неживом виде – он будет сопровождать Землю в черном Космосе.

Конвой торжественно следовал по пустынным улицам. В сиреневых сумерках долгого майского вечера все это напоминало медленно двигающуюся лежачую новогоднюю елку, украшенную мигающей гирляндой.

Люди улыбались вслед. Знай наших!

Шумное застолье организовали неделей позже в профилактории за городской чертой. Победу надо было отметить достойно!

Первая неделя, которая традиционно считалась испытательной, закончилась вполне успешно. Спутник невиданных доселе возможностей вышел на расчетную орбиту и потвердил все прогнозы.

Сидоров-Козин, исполнявший обязанности тамады, настойчиво стучал вилкой по фужеру. Никто не отреагировал – сидели уже второй час, народу было много, настроение было приподнятым, говорили громко, кое-где уже начали петь песни.

– Люди, товарищи, граждане, – наконец закричал Константин Геннадьевич – Важное сообщение. Михаил Федосеевич, прошу!

Кое-как угомонились.

– Товарищи, друзья, соратники! – начал Решетников. – Зачитываю приветственную телеграмму Министра.

– Дорогие товарищи! Новый объект «Кругозор» блестяще подтвердил самые дерзновенные прогнозы. Ваше участие в этой победе советских ученых и конструкторов является определяющим. От имени Центрального Комитета КПСС и Советского Правительства поздравляю вас …

Окончание потонуло в громе аплодисментов.

– Ну что, – сказал протиснувшийся через толпу Сидоров-Козин, – вот и проблемы с «Курьером» решены!

Москва, июль

С террасы на Николиной Горе открывался замечательный вид на пойму Москва-реки. Была макушка лета – 19 июля. Министр мог расслабиться – «Кругозор» что был принят в нормальную эксплуатацию. Новая серия, новые возможности, новый шаг вперед....

Мысли прервал телефонный звонок..

– Поздравляю вас от себя лично и от имени Генерального Секретаря с большой победой. раздался голос помощника генсека Чернова

– Спасибо. – недоумевая, признес министр. Поздравительную телеграмму от ЦК он получил еще несколько часов назад.

– У меня, собственно говоря, одно сообщение. Вы слышали о запуске американцами нового спутника связи?

– Да, конечно, мы это отслеживаем сами и получаем уведомления через существующую систему Никсона-Брежнева.

– Так вот. Американский спутник погиб. Это точно. Связи с ним нет уже двое суток.

– Вот так сюрприз! А известны ли причины?

– Да нет, конечно. На фоне неудачи американцев ваш успех еще более значим. Еще раз поздравляю!.

– Благодарю от всего сердца! -.

Повесив трубку, он задумался. Выпил коньяку из стоявшей рядом маленькой рюмки, запил чаем.

– Ох, и неспроста все это, – подумал он. – Чернов просто так не позвонит…

Министр даже и не догадывался, как он был прав.

В сорока километрах от Николиной Горы Валерий Рогатин отмечал свой тридцатый день рождения. Было грустно. Народу было мало, виды на будущее – туманные, обстановка дома накалялась…

Лэнгли, июль

Заместитель директора ЦРУ Фрэнк Картано буквально вбежал в небольшой зал. Эта комната примерно сорока квадратных метров с обеих сторон была окружена коридорами, с внешней стороны которых располагались рабочие кабинеты. Большинство сотрудников никогда здесь не были, они даже не предполагали, что внутри их здания есть это скрытое даже для своих помещение.

За столом уже сидели трое – тот самый седой человек из Сан-Диего, генерал Каспар Уайнуотер, Мисти Лазарус.

– Прошу прощения за опоздание – сами видите, что творится в Никарагуа. Слышали CNN? Отряды Сандинистского Фронта Национального Освобождения торжественно вошли в столицу Никарагуа. Это дополнительная головная боль для нас, и Управление буквально разрывается на части, пытаясь смягчить антиамериканские настроения и не дать Советам превратить Никарагуа во вторую Кубу.

Но к нашим баранам. Джентльмены, сразу скажу – материал, который добыл мистер Лазарус, совершенно убойный. Мы только сейчас смогли оценить всю грандиозность замысла Советов и их опасность для нашей демократии. И то нельзя быть уверенными в том, что мы составили действительную картину происходящего. Особое впечатление произвел господин Смирницкий – время таких людей спланировано на полгода по минутам. Это доказывает чрезвычайную серьезность происходящего. Мы без лишнего шума подключаем всех, кого можно – Агентство Национальной Безопасности, собственно от их ведущего – Говарда Донована – мы и получили заключение, RAND, агентурщиков, аналитиков – к выявленным людям. 80% материала можно получить вообще не выходя из-за стола – читать советские журналы, прессу, слушать переговоры и только потом снаряжать экспедиции типа тех, которые у вас получились случайно. И еще раз о вас с Мисти – плохая курица не найдет жемчужину среди кучи зерна. Ваше везение – это ваш профессионализм.

У меня несколько вопросов. Первый. Мисти, как ты считаешь – устройство на самом деле закончило свою работу?

– Да, мистер Картано, конечно. Мы не получаем некоторых кодированных квитанций, которые все равно должны были бы быть, если бы передатчик был бы жив. Но он мертв не менее недели. – ответил Мисти.

– Для друзей я –Фрэнк. Как ты считаешь, может ли он ожить?

– Чрезвычайно маловероятно. Скорее всего, весь этот «письменный прибор» будет выброшен на помойку – после пропадания питания замок «заедает», и его открыть можно, только взломав. – Тогда все. Dead end43. После взлома контакт питания разрывается навсегда.

– Мисти, еще вопрос, – подал голос Уайнуотер, – ты больше всех слушал эти записи. Как тебе показалось – не блеф ли это, все эти спутники, ядерные станции, командные пункты?

– Нет, я так не думаю. Они настроены серьезно.

– Слушайте, шеф, вы из нас самый старший. А хватит ли у них сил, – спросил Картано.

– Откровенно говоря, не знаю. По всем нашим прикидкам у них давно должно было бы все лопнуть. Однако они еще живы и здоровы.

– Но мы должны строить свою стратегию, особенно на публике, так, что мы полностью уверены в том, что Советы на марше. Русские идут! Джимми Баркер в марте уже открыл работы по космическому сегменту. Не поздно ли? – - вопрос Уайнуотера не предполагал ответа.

– Это точно. Но у нас еще одна проблема, – вмешался седой человек. – Ребята, не стройте иллюзий. Я здесь самый старый, как вы только что напомнили. Более существенно, что я здесь самый старый контрразведчик. Мы не должны обманываться насчет изоляции этого зала, этого здания, этой страны. У нас наверняка есть крот, и мы должны действовать в уверенности, что он сливает информацию Советам.. Эти двое – чрезвычайно ценные кадры, тем более, что они даже и не знают, что работают на нас. Мы их должны беречь, как только можем.

Подумайте, как дать ниточку Советам по каналу утечки информации, отводя подозрения от этих двух? Как ты считаешь? -

– Ну шеф, ты молодец! Хитер! Сегодня же дам такое поручение нашим службам! –

Картано вернулся в свой кабинет. Маленьким ключом открыл картотечный ящик, вытащил нужный файл, открыл.

Перед ним лежала докладная из Москвы. Какой-то «доброжелатель» уже трижды предлагал свои услуги.

В свете сообщения Мисти это все было очень интересно. Надо было бы поработать с этим незнакомцем. Пусть ребята из Москвы напишут ему подтверждение, ни к чему не обязывающее – посмотрим, что будет.

Но вначале отслеживаем их космос и атомную энергию. Идеи есть .

Где-то на границе округа Колумбия, через пару дней

Невысокий мужчина с тронутыми сединой волосами расплатился с таксистом, толкнул дверь ресторана, скинул черный плащ на руки гардеробщику, оглядел себя в зеркало.

– Черный плащ, тот самый, единственное, что осталось от прежней жизни. А сейчас – костюм, галстук-бабочка в горошек, коллеги по кафедре, а впереди то же самое… Каждый день. –

Мысли разглядывавшего себя в зеркало субъекта были невеселыми. Он вел размеренную жизнь университетского профессора уже семь лет, совмещал преподавание с научными исследованиями, даже получал интересные результаты, занимался с аспирантами, публиковался….

Но это было совсем не то, чего требовала неистовая душа, скрытая под хорошо отглаженным костюмом!

Пятнадцать лет назад он присоединился к коллективу создателей небывалой системы, которая должна была на длительное время обеспечить энергетическое превосходство американским космическим аппаратам. Вначале присоединился, а потом и возглавил, собрал команду… Новое дело – это была его стихия, требующая бури и натиска!! Шесть лет они работали как черти, зная, что на пятки наступают русские. И вот – пуск!

Бетонное поле мыса Канаверал, лютый ветер, сдувающий с головы шляпу, он в этом самом плаще рапортует председателю Комиссии. А потом аплодисменты в зале по поводу вывода на орбиту и…. тишина. Почему – никто не понимал и до сих пор.

Он как руководитель проекта, что называется, «попал под раздачу». Деньги отняли, команду распустили, проект закрыли… Подергался, иногда открывая и закрывая свое дело, в конце концов стал тем, кем стал… Но это же скучно!

Может быть, тот, кто пригласил его на этот ланч, имеет в виду что-то другое?

– Профессор Лоуренс Болдуин? – метрдотель был сама любезность. – Прошу, вас ждут.

Двое мужчин встали при его появлении. Один – высокий, худой, с длинным лицом типичного англосакса-янки, другой пониже, крепкий, в очках и щеткой рыжих волос над скошенным высоким лбом.

– Интересно, кого Джордж привел с собой? (Высокий мужчина был давным знакомым Болдуина, в совсем недавнем прошлом – Директор Центрального разведывательного управления, ныне – исполнительный директор какого-то банка, но главное – важная персона в Совете по международным делам при президенте ).

– Фрэнк – рукопожатие рыжего было энергичным. – Спасибо, что прилетели. Прошу к столу.

– Лоуренс, давай к делу – Джордж Бушман положил перед собой вилку с ножом, официант тут же забрал посуду. – Я тебя давно знаю, знаю и твою кипучую натуру, ты не из тех людей, которые изо дня в день делают одно и то же. Мы решили предложить тебе освободившуюся должность национального офицера по науке и технологиям. Я уверен, что прошедшие годы тебя не изменили, а академический кругозор только расширился. Ты видишь, что мы сейчас бьемся с Советами каждый день и час, нам нужен человек, который в состоянии оценить обстановку и при необходимости создать новый проект для решения государственной задачи – быть сильнее всех на этой земле … Ну как, ты согласен? Бюджет вполне приличный, зарплата – достойная, а мне как Совету и Фрэнку – как замдиректора ЦРУ нужен человек, в котором лично мы уверены. Ларри, страна нуждается в тебе. -

Болдуин задумался. Предложение было неожиданным, но сулило выход из рутины на оперативный простор. В конце-то концов, он еще не старый, чтобы вести жизнь полупенсионера....

– Звучит заманчиво, и стоило бы попробовать… Но, джентльмены, я же профессор, сейчас каникулы, но есть утвержденный курс лекций, аспиранты, экзамены… Я с удовольствием, но как быть с этим?

– Мы ждали этого и подготовились – рыжий Фрэнк улыбнулся. – Сколько угодно в свободное от работы время, за профессорскую зарплату – ее же никто не отбирает! А принимать дела надо уже на следующей неделе.

– Согласен. Но, Джордж, пообещай мне, что отпустишь, если подвернется что-нибудь особенно интересное, как тогда со SNAPом….

– Так, похоже, уже подвернулось. Вступай в должность, получишь документы, скучно не будет!

1979: Идеологическая задача и ее последствия

Миусская площадь, август

Августовским утром в кабинете на Миусской площади раздался резкий телефонный звонок аппарата АТС-1.

– Привет тебе. Это Сорбич.

– Доброе утро, Иван Дмитриевич.

– Слушай, важное дело. Ты знаешь, какая сейчас обстановка. Положение обостряется с каждым днем.

Министра всегда коробило «тыканье» Сорбича. Но не согласиться с тем, что жизнь становилась какой-то более напряженной, было невозможно.

– Так вот. Мы тут в ЦК посовещались и придумали кое-что, есть возможность хоть как-то поправить положение. Пусть не экономикой, хоть бы идеологией.

– Ну хорошо, а я-то какое отношение имею к этой самой идеологии?

– Да самое прямое. Помнишь американский спутник, как его – DSP?

– Конечно. Умер с месяц назад.

– А ты помнишь, для чего его запускали?

– Для вещания, по-моему, на Индию.

– Точно. Индусы заказали американцам для вещания на свои северные штаты. И теперь эти самые области – без телевидения.

– Ну и что?

– Как это что? Если Штаты не могут, а мы сможем – представляешь, какой это будет фитиль Штатам? Твой «Кругозор» пока еще не эксплуатируется Минсвязью, сибиряки пока без него обходились. В общем, мы придумали – использовать «Кругозор» для вещания на Индию. Вы для сибиряков сделаете другой, а для штатников это будет хорошая плюха. Особенно после Никарагуа!

Министр вообразил координаты «Кругозора» и погибшего американца.

– Похоже, в принципе это возможно, хотя и не в полном объеме. Надо посчитать более подробно.

– Давай предложения! Это – поручение ЦК КПСС. Времени на расчеты – день. Через неделю Генеральный встречается с их премьером, и надо, просто необходимо, чтобы к этому моменту предложения были готовы. Второго такого случая не представится. Привет!

Трубка замолчала.

– Авантюризм, конечно, и показуха – подумал министр. Хотя к политическим шоу он относился довольно внимательно. Он хорошо помнил пламенные речи во время визита Н.С.Хрущева в США о ракетах, которые производятся на советских заводах подобно сарделькам, и о том эффекте, который произвели на Западе такие заявления, произносимые с несокрушимым апломбом. На самом же деле полеты космонавтов и истерические выступления на трибуне ООН долгое время с успехом скрывали истинное соотношение сил – 100:4 в пользу США. Так что иногда и такие средства, какими бы идиотскими, на первый взгляд, они не казались, были экономически оправданы.

Что ж, решения ЦК не обсуждаются. Министр снял трубку ВЧ.

Город, в этот же день

Через полчаса Решетников собрал совещание в узком кругу – только заместители.

– Товарищи, нам дано поручение – обеспечить вещание на Индию средствами «Кругозора». Сергей Александрович вчерне согласился, так что считайте, что это – поручение ЦК КПСС.

В вашем распоряжении – день. Спасибо, все свободны. -

***

Поздно вечером разговор продолжился,.

– Пожалуйста, высказывайтесь! – Решетников продолжил так, как будто и не было дневной паузы. – Что у нас по полезной нагрузке?

– Михаил Федосеевич, аппаратура «Кругозора» по частотному диапазону и по диаграмме направленности антенны позволяет обеспечить примерно 80% вещания, которое было заказано американцам. Однако для этого необходимо существенно развернуть изделие, требуется достичь следующих параметров – докладчик зачитал данные расчетов.

– Спасибо. Что по баллистике?

– Маневр в принципе реализуем – мы приблизительно посчитали, что надо сделать. Рассчитываем достичь нужной ориентации через сорок-пятьдесят минут. Ожидаемые уровни перегрузок на конструкцию более или менее соответствуют допустимым.

– Что по энергетике? Альберт Гаврилович?

– Переориентация солнечных батарей обеспечит 80-90% потребления полезной нагрузки. Хотя, конечно, надо помнить – прочностные характеристики панелей находятся на пределе.

– Константин Геннадьевич, что скажешь по этому поводу?

– Я уже говорил – этот новый объект – действительно самый лучший. У нас нет оснований сомневаться. К тому же ситуация выигрышная – другого шанса доказать правильность наших решений может и не предоставиться

Убежденность Сидорова-Козина вкупе с его авторитетом подействовали на присутствующих.

– Ну так что – решили?

Молчание было ответом.

– Хорошо, спасибо! – сказал Решетников. – Направляю материалы Министру.

Через неделю

На 5-й странице газеты «Правда» появилась небольшая заметка от том, что по просьбе Правительства Индии СССР будет осуществлять телевизионное и радио- вещание на северную часть этой страны взамен вышедшего из строя американского спутника связи. Текст намеренно был очень простым и содержал констатацию нехитрого факта – Америка оказалась неспособной, а СССР – во-первых, может; а, во-вторых, готов придти на помощь. Материал впечатлял.

Осталось только все это реализовать на практике.То, что предстояло осуществить, делалось редко, но небольшой опыт уже был.

Сеанс связи из Голицыно должен был начаться с минуты на минуту.

Михаил Федосеевич и заместители, сидя в здании ЦЗПМ, видели и слышали все то же самое, что и офицеры на НИП под Москвой.

– Есть телеметрия «Кругозора». Все в норме, полет нормальный.

– Начали программу.

– Понял. Команды ушли. Вижу квитанцию с борта. СГ-1 и 2 сработали, все нормально.

– Потерян сигнал по OZ!

– Потеря управления по крену!

– Угловая скорость – предельное значение!

– Падение напряжения на клеммах СБ-1, СБ-2, отключение полезной нагрузки!

– Отключение дежурной нагрузки

– Потеря ориентации – датчики не видят ничего, кроме солнечного диска!

– Максимальная скорость по СГ-1 и СГ-2!.

– Стабилизировать положение в пространстве не удается!

– Похоже, что-то сломалось, – без всякого выражения произнес Решетников. – Надо разбираться. Спешки нет, с этой орбиты изделие никуда не денется еще несколько лет, так что давайте попробуем понять, что случилось, и как выходить из ситуации. Давайте снимать весь сеанс телеметрии и обсчитывать. Константин Геннадьевич – отвечаете.

Суетиться не надо, но и времени нет тоже. Сами видите – проект политический. Как бы не расплатиться партбилетами…

Трансляция на Индию должна быть. Любой ценой!

Подмосковье, через две недели

Люди в большом зале держали перед собой копии распечаток телеметрии, чертежи и другую документацию.

Вопросов было, по традиции, три – что случилось, кто виноват, и что делать.

Порядок таких сборищ за тридцать лет выработался в деталях. В проекте любого аппарата участвовали десятки фирм. Каждая из них, в принципе, могла бы быть виновником аварии, поэтому естественным стремлением каждой из них было заручиться документальным подтверждением работоспособности именно своего агрегата. Документальным значило – чертежи, описания, (своя!) телеметрия.

Геннадий Дмитриевич Якутов выполнял печальную обязанность по представлению ЦЗПМ на этом «народном хурале». Все было очевидно до отвращения – перегрузки при маневре сломали чрезмерно изящную штангу механизма раздвижения солнечной батареи (которая была намного больше применяемых ранее), оси инерции не совпадали более с векторами ориентации, попросту говоря, объект потерял симметрию и начал хаотически кувыркаться. Моделирование показало практически полное совпадение вычисленных параметров с реальными. Либо подвел материал, либо рассчитывали без всякого запаса на непредвиденные маневры. Именитый Сидоров-Козин пошел на поводý у эмоций, результат был печальным.

Кто виноват, было понятно каждому. Что делать – на это у Якутова были предложения.

Геннадий опоздал на нужную электричку и приехал в Жаворонки на десять минут позже того, как автобус подобрал всех заинтересованных лиц. Пришлось ехать на частнике до КПП Голицыно-2, дальше – пешком, опоздание составило более получаса. Но он не расстраивался – перспектива маячить огородным пугалом, на которое показывают пальцем остальные, удовольствия не доставляла.

Однако происходящее в зале напоминало дурной спектакль.

Какой-то человек стоял около доски и с профессорским видом вещал общеизвестные истины, типа тех, что Волга впадает (благодаря ему, наверное) в Каспийское море. Этот стиль поведения не лез ни в какие ворота – здесь все знали и уважали друг друга, и мнение сообщества было очень важным. Геннадий огляделся по сторонам – все более или менее знакомые, но вот Геннадий Урядников из Радио НИИ – старый борец, верный человек (хотя и жлоб, каких мало – беззлобно подумал Якутов, все жлобы, когда речь идет о борте!), можно спросить у него.

– Геннадий, а что это за тип?

– Гена, это Граф какого-то прислал. Никогда его раньше не видел!

Якутов понял – «граф» была кличка Шереметева – начальника института электромашин. Фирма Шереметева делала гироскопы и гиродины.

– Слушай, он ненормальный? – В это время докладчик доказывал, что если бы все использовали при анализе преобразование его имени, то все было бы хорошо. В докладе он особенно напирал на многочисленные свидетельства и сертификаты (своего величия, это легко можно было понять).