Хроники Третьей Мировой войны, которой не произошло

– Час от часу не легче, – подумал Андронов. – Мало того, что через пару дней надо стоять четыре часа как чучело на Мавзолее во время парада и демонстрации, так еще и решать, что делать по этой докладной!. Ну ничего, голубчики, не у меня одного праздник испорчен! У нас внутрипартийная демократия, ну вот сейчас кое-кто и увидит ее в действии!

Юрий Владимирович снял трубку АТС-1

– Дмитрий Федорович, приветствую! Бери своего Свечина. Горемыко, Смирницкому и Батову я позвоню – собираемся завтра в любое время. Я дал указание помощнику все подготовить. Подробности расскажу при встрече.

– Теперь хоть не только мне придется решать, – с каким-то облегчением подумал Андронов. – Польша не должна повториться в СССР!

Старая Площадь, на следующий день

Ровно через сутки пятеро сидели в зале заседаний Политбюро на Старой Площади. Речь держал Андронов.

– Ну что вы обо всем этом думаете? Времени у всех мало, надо быстро решать.

– Я поддерживаю Александра Михайловича, – сказал Георгий Аркадьевич. – Мы давно следим за карьерой этого Джованичи, сам о себе он – ничто, а вместе с Картано и его сообществом – реальная сила. Кстати, о самом сообществе. Мне все больше кажется, что эта структура – вовремя переориентировавшаяся, как бы поприличнее выразиться, часть итальянской эмиграции, перешедшая от алкогольно-игорной деятельности вначале к полностью цивилизованной жизни сейчас – типа крупного концерна, нанимающего себе правительство. Конечно, это преувеличение, но увидите – этих самых будет все больше.

– Мафия, что ли? – не удержался Свечин

– Не совсем, но похоже. Хорошая новость одна, – отозвался Горемыко, – Штаты и НАТОвцы не пойдут на конфликт из-за Польши, во всяком случае, сейчас. Это – факт, из которого сейчас надо исходить.

– Да, но ракеты будут размещены – сказал Сатинов. Мы должны разворачивать средства противодействия, а это – время.

– Когда мы могли бы это сделать

– Не раньше 1983 года.

– Так вот, что я думаю – сказал Юрий Владимирович, затягиваясь сигаретой – нам надо выиграть этот год. Что у нас с вашей новой системой, Николай Васильевич?

– Компоненты уже работают. Но положение кардинально улучшится не ранее 84-85 года.

– Значит, надо сделать так, чтобы НАТОвцы получили бы более срочные задачи. Предложения?

– Юрий Владимирович, предлагаю провести что-то похожее учениям «Запад» в военно-космической сфере, – сказал Дмитрий Федорович. – Заодно проверим, как наши стратегические силы вписываются в эту концепцию, и вообще, что у нас за боеготовность…

– А как насчет последнего довода – команды на ответный удар?

– Спасибо, что напомнили, – отозвался Свечин. – Заранее заблокируем запуск на всех точках, а командную ракету и отклик на нее проверим. С этого и предлагаю начать.

– Разумно. Кто за – прошу голосовать. Спасибо. Николай Васильевич, предложения Генштаба должны быть к марту – апрелю. Всех с наступающим праздником, – закрыл заседание Андронов.

Варшава, 13 декабря

В шесть утра Войцех Ярузельский, назначенный в январе председателем Совета министров ПНР и сохранивший пост министра обороны, а в октябре избранный первым секретарем ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП), объявил о введении в стране военного положения и передаче власти возглавляемому им Военному совету национального спасения.

(Это было воскресенье. Рогатин, услышав это известие в десять утра, чуть не упал со стремянки с электродрелью в руках).

Мисти сидел в ресторации напростив костела вблизи Старого Мяста в Варшаве. Его визави – хорошо одетый молодой человек – был Герман Кайрес, действительно сделавший невозможное для того,чтобы наконец-то выехать из страны.... В один момент совпали четыре события – грядущий день рождения Министра, его страсть к модерновой электронике – он очень хотел видеомагнитофон, а цена его в Москве переваливала за четыре тысячи долларов – огромные деньги! – возможности Мисти привезти этот прибор из Штатов, желание начальника Кайреса выслужиться любыми средствами. И когда, наконец, Герман нашел это последнее звено в цепочке и предложил достать за границей искомый подарок за приемлемую цену, то помогла фамилия – Витольд Казимирович Кайрес считался надежным и уважаемым человеком, и уж его сын подвести никак не мог. И в итоге Герман Кайрес оказался в Варшаве – более интересной поездки не предвиделось, а в Польшу никто особенно не стремился.

Герман никогда не был в Варшаве. Город производил странное впечатление – много раз виденная по телевизору сверкающая Маршалковская оказалась в действительности убогой пародией на московский Новый Арбат, тем более, пародией односторонней – с той стороны, где на Калининском проспекте были 30-этажные жилые дома, на Маршалковской не было ничего – пустырь, лежачая труба теплотрассы, бегающие собаки там и тут – до самого Дворца Науки и культуры… Особое впечатление производил сам Дворец. Подаренная Сталиным «восьмая сестра» семи московских высоток располагалась очень грамотно – она была видна с любой точки Варшавы; забыть о таком подарочке было невозможно нигде и никогда. Само Старе Място – Старый Город – был где-то на отшибе, дальше этого города была только полноводная Висла. И все это было вдалеке от нового центра, который не мог не сформироваться под сенью гигантской высотки. Картину дополняли сильно подвыпившие мужички, громко общающиеся между собою – бросалось в глаза, что их много….

Мисти и Герман беседовали по-испански – говорить по-русски было опасно. Поляки никогда не питали симпатий к восточному соседу, а уж теперь, в день объявления военного положения – тем более. Разговор был трудным и сводился к тому, что от Германа требовалось приложить все усилия для поиска сведений по военно-техническому сотрудничеству с заграницей.

Герман откровенно паниковал. Он и раньше не питал иллюзий по поводу благотворительности Славы, но отгонял от себя мысль о том, что интерес Лазаруса был чисто деловым. Презирая советский подход к отношениям между людьми – «человек-человеку – Друг, Товарищ и Брат», Герман в глубине души надеялся именно на это. Однако действительность была куда более суровой.

– Герман, пойми, я – в трудном положении, кредиторы требуют, мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться – или я получаю данные по ВТС27 с «третьим миром», или мою фирму забирают за долги – прижали к стенке. Ты уж извини. Ты получил место благодаря моей помощи?

– Так, – упавшим голосом промямлил Герман.

– Я вправе рассчитывать на благодарность?

– Так, – подтвердил Герман.

– Так в чем дело? Ты пока даже не понимаешь, что ты получишь хотя бы за тот второй видеомагнитофон, который я привез тебе. Но всего будет намного больше…

Кайрес задумался. В стране не было ничего. Все распределялось. Автомобили, путевки, квартиры, продуктовые заказы – за всем стояли парткомовские дяди, решавшие, чего ты достоин, а чего – нет. Надо когда-то жить, как человек! Ему тридцать три года, он еще не женат, хотя родители об этом очень беспокоились… Но для самого Германа положение молодого и здорового парня, живущего на подачки родителей, было унизительным. Если других возможностей заработать нет, то….

– Слава, это – не мы. Это Госкомитет28. То что могу, то сделаю.

– Точно?

– Слава, ничего не обещаю. Но буду стараться…

– Договорились. Стоимость одного видео – твой аванс….

Герман вспомнил эти слова, когда садился в поезд «Полонез» на Варшаве-Всходней. Люди с какими-то плакатами стояли на противоположном перроне.

«Жиче Солидарность! Геть москали!» – было написано на листах – их было, в общем, немного, но для СССР такое было немыслимым.

Жолнеры в квадратных фуражках-конфедератках разгоняли небольшую толпу…

– Действительно, за что борюсь? Какие-то деятели решают мою судьбу? Другое дело Варшава – народ не захотел, и все изменилось, – думал Герман, попивая хорошее Окоцимское пиво в купе поезда. – Провались все они пропадом! Хочет Слава получить этих военных – да ради Бога! Все равно все эти союзнички – выброшенные деньги, и кем бы он ни был, толку от такого ВТС нет и не будет.

Герман уже все решил. Он сделает все то, что может.

Садово-Кудринская, неделю спустя

Здесь была центральная московская комиссионка (и стихийный рынок) по купле-продаже электроники.

Идея Германа была проста и понятна. Когда он собирался в Польшу, то попросил Славу привезти не один видеомагнитофон, а два. Денег настрелял у всех.Это была его личная Внешняя Торговля, и вот теперь он хотел оценить, насколько он был прав в своей оценке этого бизнеса.

Он вышел из такси, коробка была в руках. Дойти до дверей магазина он не успел – через пять минут он был обладателем долларовой суммы, впятеро превышавшей все его затраты, и это не считая того, что видео ему был фактически подарен! Автомобиль «Волга ГАЗ-2402» был уже у него в руках (при желании), и еще столько же оставалось!

Такие деньги на земле не валялись….

Командировка имела еще ряд последствий – Герман приобрел у начальства славу человека, который может достать все, что угодно; его начальник благодаря хорошей организации подношения – стол в малонаселенном новом кабинете (положение измерялось количеством народа в комнате, чем меньше, тем выше), а проблем с выездами, похоже, в дальнейшем не предвиделось.

Институт, последняя неделя декабря

Валерий, в преддверии Новогодних праздников вознамерившийся расслабиться после трудной командировки в Город, где Альберт Гаврилович Баранов устраивал «трехнедельную ограниченную ядерную войну» представителям организаций-смежников (от ИИП роль мальчика для битья была уготована Рогатину, но Валерий выстоял до конца и этим немало гордился), сидел в конференц-зале среди таких же мужчин в белых халатах и ожидал появления Котовского. Он срочно всех собрал, и ничего хорошего от этого ждать не приходилось.

Открылась дверь, появились Котовский и Стряпухин, народ заулыбался – к Николаю Евгеньевичу все относились очень хорошо, а он появлялся редко, перейдя на должность большого начальника. Но ответной улыбки не последовало.

– Товарищи, – начал Стряпухин, – поводом для сегодняшнего собрания стал инцидент в Атомске. Вячеслав Георгиевич, последний месяц проработавший в составе Комиссии Министерства по АЭИ, ознакомит вас с приказом Министра, а я потом скажу несколько слов.

Котовский, сильно похудевший, открыл портфель и вынул оттуда несколько листочков, разложил перед собой.

– Зачитываю Приказ Ефима Павловича номер .....

…

– Таким образом, в процессе проведения описываемого эксперимента, очевидно, возникли до сих пор не понятые гидродинамические процессы с характерными скоростями, близкими к звуковым, следствием чего было серьезное изменение геометрии активной зоны. Судя по имеющимся данным, это привело к разгону на мгновенных, аварийная защита, естественно, сработала, но мощность улетела на десять или более порядков, циркуляция обратилась, а потом и прекратилась. Большое количество делящегося материала за время процесса было выброшено в контур и осело в районе регулирующего вентиля ХХХ, что и стало причиной радиационного поражения рук Кузнецова – он более получаса пытался его закрыть. -

Рогатин сидел, открыв рот от изумления. Он имел очень общее представление о том, что за реактор должен был ставиться на «Кумир» – в замкнутом сообществе, как в мешке, шила не утаишь, восхищался светлым умом первого, кому такая идея пришла в голову; подробностей, конечно, никто не знал по причине особой секретности проекта. Но даже в страшном сне ему бы не пришло в голову решиться на такую штуку, как эти ребята из Атомска – исполнить такой переходный режим без расчетной подготовки, рискнуть нарушить прямой запрет, скрыть опасность ради целости своей шкуры, сделать инвалидом парня, а потом и уничтожить материалы эксперимента, которые были добыты столь ужасной ценой!

– Я кончил, – сказал Котовский. Вопросы?

– Я скажу, – вмешался Стряпухин. – Я хочу, чтобы все, здесь сидящие, поняли – столь крутые решения, которые принял Министр, продиктованы, в основном, сложившейся в Атомске атмосферой круговой поруки, при которой стало возможным скрыть аварию и, что уже полностью вывело из себя Ефима Павловича – самим фактом уничтожения бесценных данных – Василий заплатил за это руками, а какие-то, извините, …………., все уничтожили!!!. Вы понимаете, что «Кумир» теперь будет делаться на базе известных установок, попросту говоря, это будет мобильный вариант «Антрацита» без системы гидростабилизации; перспективная и не имеющая аналогов в мире тематика будет закрыта на неопределенно долгий срок. Что касается персоналий, то, честно говоря, Осинского не очень жаль – он объявил себя ответственным за безопасность и стал главным покрывателем виновных. Главный инженер АЭИ, отданный под суд вместе с Осинским и обязанный до конца жизни выплачивать парню пенсию из собственной зарплаты, виновен в том, что создал систему, при которой такие вопиющие факты возможны в принципе. Что касается бывшего директора АЭИ, то отсутствие его на скамье подсудимых объясняется только тем, что он специально подчеркнул опасность режима, который привел к столь катастрофическим последствиям и напрямую запретил его выполнение; в противном случае все было бы еще куда хуже.

1982: Июльские войны

Москва, январь

Рогатин не мог понять – кто же такой этот Солодов Михаил Андреевич, по поводу смерти которого объявлен трехдневный траур в стране. Вроде бы ничего не строил, не воевал, и вдруг такие почести! Это раздражало, тем более, что с работой не очень ладилось – почти год трудов, а все не том же месте! Диссертация была почти готова, не хватало чуть-чуть, но это «чуть чуть» постепенно становилось скрепой всего толстого труда. Надо проверить то, что навыводил за две недели, вроде что-то новенькое.

Гоголевский бульвар, март

– Пожалуйста, Владимир Федорович.

Командующий Ракетными войсками стратегического назначения подошел к стене с развешанными плакатами.

– Разрешите доложить основные положения и легенду учений «Щит-82», подготовленные в соответствие с приказом Генштаба. Заранее благодарю Главкомов ВМФ и ВВС, делегировавших мне свои полномочия. Легенда учений: необдуманные действия США и их союзников привели к резкому обострению отношений между странами НАТО и ОВД. Произошел ряд столкновений на линии соприкосновения армий противостоящих блоков в Европе. Тогда президент США, отдал приказ своим вооруженным силам начать полномасштабные военные действия против СССР. В этих условиях руководство нашей страны приняло решение о нанесении упреждающего ядерного удара по территории США и других стран – членов НАТО.

Что планируется сделать?

Атомные подводные лодки должны будут запустить …ракет. Кроме того, произвести пуски не менее …. межконтинентальных баллистических ракет разных типов из мест постоянной их дислокации … Силы противоракетной обороны, перемещенные из Подмосковья на полигон «Сары-Шаган» отражают массированную ракетную атаку вероятного противника. . Роль целей отводится головным частям межконтинентальных баллистических ракет, запускаемых в ходе учений. И еще. В ходе учений на орбиту выводится орбитальный корабль БОР-4, возвращение планируется приводнением в Индийский океан.

Я кончил. – командующий прошел на свое место.

– Спасибо, Владимир Федорович, – сказал, поднявшись Свечин. – Планы большие, думаю, реальные, есть дополнения, которые обсудим в рабочем порядке, посмотрим еще раз и передадим на утверждение ЦК. Думаю, Юрий Владимирович и Дмитрий Федорович поддержат наши предложения.

– Разрешите вопрос? А правда ли, что Андронов председательствует на Политбюро?

– Не знаю точно, – ответил маршал, – но после назначения Юрия Владимировича идеологом это кажется правдоподобным. Все свободны!

Колорадо-Спрингс, июль

Министр Обороны Соединенных Штатов Америки генерал Каспар Уайнуотер сидел на командном пункте Северо-Американской Системы Противовоздушной обороны (NORAD). Он приехал десять минут назад. Сюда, внутрь горы Шейенн, стекалась вся доступная Западному миру информация о происходящем в околоземном пространстве. Советы предупредили за неделю о совершенно невиданном представлении, а число участников объявленного спектакля было настолько большим, что Уайнуотер принял решение быть здесь, в центре событий – мало ли что может произойти, и придется принимать экстренное решение…

….

Он не заметил, как пролетели семь часов….

Курорт Колорадо-Спрингс – одно из красивейших мест на Земле – освещался лучами восходящего солнца на небосклоне цвета вечернего костра – от оранжевого пламени до темной синевы…. .

Вашингтон, через неделю

Председатель Комитета Начальников Штабов заканчивал свой доклад, отойдя от больших плакатов, которыми была увешена стена.

– Итак, джентльмены, русская репетиция ядерной войны показала нам истинное положение дел. Наша противовоздушная и противокосмическая оборона имеет огромное количество слабых мест. Командно-штабная игра, проведенная по следам кошмарных учений русских – «Семичасовой ядерной войны» , выявила их с полной очевидностью. В случае действий Советов по схеме, продемонстрированной ими неделю назад, потенциал ответного удара мы сохраняем, но наши потери делают этот ответный удар совершенно бессмысленным – мы только успеем немного порадоваться тому, что и Русские не остались безнаказанными. Но не более того. Учтите, что в маневрах еще не были задействованы стаи русских подводных лодок, прячущиеся в глубинах Мирового Океана – от Северного полюса до Карибского моря. Мы не поняли смысла вывода на низкую орбиту ракеты, завершившей спектакль. Что это было – неясно до сих пор, русские об этом тоже предупреждали…

Вывод Комитета однозначен – наша система противовоздушной и противоракетной обороны должна быть принципиально усовершенствована и усилена. До того, как это произойдет, войну такого рода мы однозначно проиграем – мы военные люди и должны сказать это со всей определенностью. К тому же русский «шаттл» на подходе – вы видели снимки двухнедельной давности, он уже вовсю летает!.

– Ваши предложения? – вмешался Уайнуотер

– Предложения простые – переносить центр тяжести наших усилий на Европейский театр военных действий, в случае чего мы должны нанести удар из Европы до того, как русские развернут свои апокалиптические системы, ибо после их развертывания делать что-то будет поздно… Противокосмическая оборона – дело дальнего будущего.

– Ясно, – сказал Картано, сидевший за тем же длинным столом. – Мы доложим Президенту результаты вашей работы, а что касается стратегической обороны, то это отдельный вопрос….

Фрэнк Картано и Каспар Уайнуотер сидели в сверкающим хромом кафетерии на втором этаже Пентагона.

– Ну что ты об этом думаешь, – спросил Уайнуотер

– С одной стороны, все значительно хуже, чем я думал. Русские имеют огромные силы первого удара – для нас их хватит. С другой стороны, стратегическая оборона должна быть другой, и сейчас на это есть силы и возможности. Сразу ее не сделаешь, нужны годы исследований и колоссальные средства.

– Но что ты под этим понимаешь?

– Думаю, то же самое, что и русские – лазеры, антиракеты, еще, как их там, – пучки, невообразимая система распознавания и все такое прочее.

– Ты уверен, что это поможет?

– Как можно быть уверенным в такой белиберде? Но ученые будут работать, военные будут заняты делом….

– А тот, кто будет у руля, получит огромные деньги? – продолжил Уайнуотер.

– Каспар, я этого не говорил – спокойно сказал Картано.

– Ну хорошо, – помолчав, проговорил генерал, – однако такая программа потребует очень больших финансов. Как такую штуку провести через сенат?

– Каспар, мы работаем над этим…

Картано и Ко. действительно работали. Мисти Лазарус летел во Франкфурт, чтобы после пересадки оказаться в Москве. Пит Джованичи с командой сортировал списки избирателей, подписывал открытки с поздравлениями с днем рождения или свадьбы, если нет – то с соболезнованиями по поводу кончины родственников, седоусый джентльмен давал деньги на огромный аппарат сотрудников, собиравших эту информацию, сверхценную в преддверии выборов…

Юго-запад Москвы, в это же время

Человек тяжело опирался на палку, стоять ему было трудно, но с лица не сходила сдержанная улыбка – редкость для этого мужчины лет пятидесяти пяти.

Поводы для радости были.

Расшифровка телеметрии, лежащая на столе, показывала – им, разработчикам системы управления, удалось, наконец, найти выход из тупика, в котором они ощущали себя последние полгода. Ход приводнения уменьшенного образца орбитального корабля был штатным, температурные поля находились в расчетных пределах – 90-минутный полет окончился успешно. Открывалась прямая дорога к проектированию системы для натурного изделия.

Он снял трубку кремового аппарата с выдавленными шестью цифрами на нем, покрутил диск.

– Спасибо, Глеб Максимилианович! У нас все штатно, замечаний нет, так что ждем ваших указаний.

– Юрий Петрович, у нас все идет по плану. Министр утвердил, мы начали рабочее проектирование. Закончим первый макетный экземпляр уже через год. Соединенные Штаты могут больше не заноситься со своим «Шаттлом» – наш аппарат получше будет!

Подмосковье, через неделю

– Товарищи офицеры и генералы, считаю необходимым довести до вашего сведения оценку наших действий Генштабом в учениях «Щит-82». Общая оценка – «удовлетворительно», но, во-первых, все мы рассчитывали на большее; а во-вторых, мне бы хотелось услышать перечень наших неудач и взгляд командования на их причины. Пожалуйста, Александр Александрович! – Командующий РВСН сел.

– Не буду останавливаться на том, что получилось. Давайте говорить о том, что сорвалось, и какие последствия это бы имело в реальных военных действиях.

Спутник-перехватчик «Уран» не смог перехватить имитатор американского навигационного спутника «Транзит» и был ликвидирован, «Транзит», оставаясь на орбите, продолжает наведение высокоточного оружия противника. Наши потери в случае военных действий были бы весьма ощутимыми.

Запуск навигационного спутника «Космос-1380» из Плесецка был неудачен – космический аппарат вышел на нерасчетную орбиту, в настоящее время прекратил свое существование. Последствия – наши ракеты остаются без наведения. Единственный безоговорочный успех – сигнал с командной ракеты был принят всеми подразделениями и в случае активирования системы ответный удар был бы гарантирован.

– Конечно, основная программа выполнена – вмешался командующий. – Но хотелось бы знать, какая, по вашему мнению, причина этих неудач?

– Разрешите, я скажу? – поднялся генерал Иваненко.

– Да, пожалуйста.

– По моему мнению, дело в том, что эффективность наших средств сильно зависит от подготовки офицеров. А в условиях военных действий ошибки будут еще чаще. Обратите внимание, что все невыполненные задачи связаны с действиями эксплуатационного персонала, все автоматические системы отработали без замечаний.

– Что вы предлагаете?

– Вывод у нас один: слишком многое завязано на человека и его подготовку. Выход – автоматизировать все рутинные операции, это позволит и решительно снизить нагрузку на людей, и устранить лишние инстанции. С существующими вычислительными средствами эту задачу не решить, ключ к повышению боевой живучести – улучшение положения с управляющими ЭВМ. У всех дефицит вычислительной техники, мы отстаем от Штатов на десятилетие.

– Предложения?

– Закупки большого количества малых ЭВМ, говорят, что в Штатах даже запустили персональные машины. «Возрождение» при нынешней структуре управления не запустить.

– Что-нибудь еще? – спросил командующий

– Я считаю, – произнес Максименко, – что войска, участвующие в учениях, сделали все, что могли. Улучшить положение может только автоматизация управления. Считаем необходимым собрать большой совет всей нашей науки, министерств -смежников, военных НИИ – может быть, появятся новые идеи….

– Спасибо, я передам предложения Генштабу…

Назарьево, несколькими днями позже

Александр Дуров направлялся к Герману Кайресу на День рождения.

За четыре года он как-то свыкся со своим положением, его пост был довольно своеобразным – обычная жизнь Отдела с успехами, неудачами и неизбежной конкуренцией его вроде как и не касалась. Преимущества были только в том, что по должности он мог получать довольно много материальных благ – продуктовых заказов, дефицитных путевок, билетов; жена, видя эти возможности и сравнивая с тем, что творилось в окрестных магазинах, даже не особенно его пилила. Александр даже записался в институтскую очередь на «Жигуля» и должен был получить его, самое позднее, в будущем году, а то и зимой.