Ха Лав. Повесть с сокращениями

I

Милиция приехала по вызову домового управляющего, которому надоела соседка, с жалобами на запах «тухлятины» у соседей. Вместе с участковым, открыв дверь, ответственные лица увидели лежащую на железной кровати старую женщину. Привязанную и с заклеенным клейкой лентой ртом. Когда сбросили одеяло, схватились за носы. Обезображенное тело живого человека воняло как семидневный труп. «Сыночки… сыночки… сыночки…» заголосило старое после того, как скотч сорвали с остатков губ. Срочно вызвали «неотложную». Дышащий вчерашним перегаром фельдшер с носилками наперевес сказал, что – это скорее всего ожоги. Врачиха, морщась от непрекращающегося «…сыночки…», подкивнула своему коллеге и попросила сержанта помочь «перекатить на носилки». Когда перегруженное гниющим мясом тело удалось приподнять запах и стоны стали невыносимыми. «Она одна живёт? – прошипел участковый, стараясь как можно меньше хлебнуть запаха. Стоны, перешедшие в крик, заглушили вопрос, обращённый к соседке. «Чего? Чего?». «Ничего!» – с комом рвоты у горла злился не дышащий участковый. Лишь после того, как «карета» отъехала от подъезда, он смог допросить охающую соседку, сбежав от запаха на улицу.

– Да бабушка была тихая… Родственники? Дети живут где – то в центре, а муж помер… Она квартиранта пустила, вот вторая комната, которая побольше и на замке там он живёт – через стену от меня.

– А он давно съехал?

– Кто?

– Квартирант?

– Как съехал? Вчера его видела. Вечером уходил куда – то.

– А он к Вам обращался или врача вызывал?

– Зачем?

– Для бабушки вашей соседки?

– … и-е-нет…

– А вы говорите, что запах надоел. Вы его спрашивали?

– Кого?

– Квартиранта спрашивали – почему у них запах такой в квартире?

– Хотела как – то, но не успела – он же молодой, быстрый. Пока я выйду он уже заскочит за дверь и меня не слышит…

– А когда он обычно приходит?

– Да не поймёшь. Часов в пять как будто с работы всегда в одно время возвращался, а последнее время не поймёшь, когда приходит, когда уходит.

– Ну а с самой пострадавшей разговаривали?

– Да не открывала она дверь. Уже год как она лежит. Он мне, квартирант, тогда когда она слегла и сказал, что скорую вызывал, сказал, и, что врачи сказали ей не вставать. И он сказал, чтобы я не беспокоилась – он будет сам ухаживать. Но я всё равно несколько раз её повидать хотела, на пасху, тоже, хотела поздравить – вроде слышу – он пришёл, я звонить, а он не открывает. Я уже думала мне показалось, что он там есть. Вообще она его баловала – года два назад сказала мне, что не берёт с него деньги за квартиранство, а он ей вроде помогает убираться.

Участковый долго записывал за соседкой хотя старался быстрее, так как запах, то ли мерещился, то ли действительно был уже на улице.

– Вот мой телефон. Как только услышите через стену или увидите, что квартирант пришёл – сразу мне звоните.

II

В ожоговом центре дышать было легче чем у старухи дома. Дёготь бальзама Вишневского прятал падальщину. Врач сказал, что бабка тяжёлая и скоро умрёт, но в сознании. В сумасшедшем, но сознании.

– Надо родственников найти. Если у них есть деньги тогда на новейших лекарствах может потянет подольше, да и то без гарантии. А Вы участковый?

– Да.

– Я буду Вам признателен если Вы найдёте её полис.

– …???…

– Медицинскую страховку. Вы же можете попасть к ней домой?

– Хорошо. Ну можно мне с ней поговорить?

– Конечно. Только она, по моему, не а – де – кват – на.

В палате все заставлено больными. Здесь не помогает и «Вишневский». Запах давит на всё… Кажется даже на уши. Бабушка спала. Дышала громко и в такт капельнице.

– Мне кажется, – из – за плеча способствовал врач – надо Вам уголовное дело открывать. Такое впечатление, что её пытали раскалённым металлом, скорее всего утюгом. Причём давно и садисты пытали. Помаленечку – процесс кому – то удовольствие доставлял. А видите этот аппарат под низом кровати? Это ей вместо прямой кишки. У неё весь анус сгнил заживо. Кто – то про гангстеров начитался. Наверное, паяльник вставлял, а потом в розетку подключал, вот так постепенно и выжгли… У Вас же есть экспертиза? Вызывайте пусть здесь специалисты свою историю составят.

– Давайте её разбудим.

– Вам её не жалко? Она когда не спит у неё от боли ум за разум заходит.

III

– Медэкспертиза подтвердила версию врача из ожогового. Пытали или издевались над потерпевшей давно. И не давали умереть. – Следователь вздохнул громко и тяжело как все тома дел, висящих на нём. – Простыни и халат были пропитаны не только гноем, но и заживляющими мазями, а в крови у пострадавшей антибиотиков хватило бы на ликвидацию эпидемии в небольшой африканской стране.

– Да! Врач уверяет, что тяжкие телесные.

– Ну, давай протоколы. Участковый… Все, что есть и сам пиши – что увидел. А родственники?

– Говорят, есть дети, но не видели их соседи давно.

– Сержант выручайте! Хотя бы узнайте их адреса и поговорите с ними как участковый – побольше, поукоряйте, что мол мать забыли, да всё такое…, а потом я с ними поговорю. Вы только их координаты мне передайте. Выручите? У меня времени совсем нет. А?

– Но они все живут же не на моём участке… – перед глазами встала койка, жертва и запах – Ладно, а сделаю.

IV

“Дочь живёт в центре города, сын на окраине, все семейные, больше родственников нет – стандартный набор мелькал в голове и помогал успокоиться. В побритом масляной краской кабинете участковый чувствовал себя домашнее чем дома, где старая мать всегда мешала своим желанием не мешать. Спокойно обзвонил по адресам, узнал, где живут дети пострадавшей, и теперь переписывал в чистенькую книжечку – вначале заеду к дочери… нет к сыну… сын старше и у него двое детей… нет – вначале к дочери…” Телефон не дал выбрать.

– Алло! Это участковый? Это к вам звонит соседка. Только что в окно видела, как квартирант пришёл. Он как будто …

Бегом до квартиры потерпевшей заняло минут десять. На двери действительно была сорвана якобы пломба, бумажка с печатью домоуправления. Звонок старый, но звонкий. Вместо «кто – там» за дверью отозвалась возня. Удары в дверь – тоже без реакции. Сломанный и наскоро реанимированный за сутки до этого замок легко вылетел и резкий порыв сквозняка доложил, что беседа с квартирантом не состоится. Настежь открытое окно, натянутый парусом тюль и сбитый выпрыгнувшим горшок с цветком. Лепестки розовые с прожилками напомнили старухины язвы и губы. И запах стоял без больничных прикрас. Участковый почувствовал комок рвоты, вспомнил старый совет и быстро, как собака задышал открытым ртом. Помогло – комок укатился. Свет в комнате был включён, на полу валялись вещи, скорее всего, из открытого шкафа. Квартирант, видимо торопился что – то забрать. И раз его прервали… «…что – то должно остаться…». Участковый закрыл окно и начал осмотр комнаты. Старый диван. Стол старый. «Наверное старухины». Шкаф тоже того поколения. Простыни, прочее бельё – часть на полу, другая на полке шкафа. «Что ещё можно хранить в белье? За деньгами или за документами приходил, надо не забыть бабкину страховку». В шкафу пониже мужские вещи, не самые дорогие, но и не дешёвые – чистые и отглаженные. «…сам гладил…» Доска и утюг лежали тут же. У аккуратиста во всех брюках и пиджаках было по отглаженному носовому платку. Галстуки, рубашки, носки и трусы – всё, что нужно любому человеку. Вот именно, что любому, а не этому индивидууму. Что это за квартирант, как его зовут и где его можно искать – вещи молчали. Еще раз всё заново обыскивать. Более тщательно. Вот и что – то: в рубашке в нагрудном кармане, среди ниток фабричной обмётки запуталась небольшая бумажка. Правда, постиранная. Расплывшаяся печать расползлась почти на весь типографский бланк и на записи ручкой, но разобрать, наверное, можно. “…Что это? Аптечный рецепт, вроде имя мужское, наверное его, но нет это какой – то другой документ… надо не забыть бабушкину страховку…”

– А где он?

Участковый вздрогнул так, что напугал источник своего испуга. Соседка, буквально подпрыгнула.

– Ой извините. А квартирант где?

– … в окне.

Соседка подошла к окну приоткрыла штору.

– А его нет здесь.

– Значит ушёл.

– Удрапал значит от милиции? Аж цветок вон … я его себе возьму, всё равно здесь пропадёт…

– Оставьте как было!!!

Участковый носком ботинка вернул правильное положение улики.

V

– Вот адреса детей, товарищ следователь. А вот бумажка, о которой я Вам говорил.

– Что же Вы его упустили?

– Откуда я знал, что он побежит.

– Ясно с первого дня было, что он НАШ клиент и он когда увидел, что старухи нет, естественно в бега пустился. Давай бумажку. … что – то медицинское. Ничего не разобрать. Отдадим на изучение, но я боюсь, что рецепт, или ещё, что – ни будь на бабкино имя. А что дети?

– Я ещё не говорил.

– Выручай сержант – проведи с ними беседу. Напугай их, постыди, пусть нам с этим квартирантом помогут. Надо их расшевелить, а то даже если, что – то и будут знать – им будет просто лень нам позвонить и сообщить. Раз для них мать пустое место, то мы с тобой пустое место в квадрате. Так, что поднадави.

VI

Сын оказался таким же типовым, как и дом, в котором он жил. Рост средний, возраст неопределённый, без особых примет. Хотя волосатая грудь и пивной дух по своей густоте уже могли попасть в особые приметы.

– В какой больнице?

– Городской.

– Вроде же всё нормально было.

– А вы когда последний раз свою мать навещали?

– Видел – давно, пару раз недавно заезжал, но её дома не было.

– Вы и не знаете, что она парализованная?

– Подождите, может однофамилица? Хотя адрес её… Не была она парализована.

– Когда точно Вы её видели на ногах последний раз?

– Несколько лет назад.

– А сестра ваша?

– У неё и спрашивайте.

– Как же вы допустили, что родную мать сгноили заживо?

– Вы же сказали, что она живая?

– Жить ей осталось… Что про квартиранта скажете?

– Ну мы ей говорили, чтобы она не пускала никого, а она не послушалась. Поэтому мы с ней и разругались. Я условие поставил, чтобы никого в моём доме не было, а она говорила, что ей денег от нас не надо.

– А кто квартирант?

– Откуда я знаю! Видел раз, заезжаю помочь чем ни-будь, ну там и гостинца надо было для внуков забрать, а он там, квартирант. Я тут же повернулся и вышел.

– Так Вы его совсем не видели?

– Молодой совсем – наверное студент. Кто ещё в старой квартире будет комнату снимать у сварливой старухи?

“Очень на мать похож, хотя больше на её брата тянет. Употребляет наверное каждый день” – участковый успел в подробностях рассмотреть и запомнить расписанное подъездной лампочкой лицо сына. Приглашать в квартиру не стали, а в подъезде побеседовать изволили – в трусах, поддерживающих пивное пузо.

VII

В палате у старухи на одного соседа стало меньше. Наверняка не выписан “из – за улучшения”.

– Я дочь. А Вы кто?

– Я участковый. А это следователь из уголовного розыска.

– А… так это Вы ко мне заходили и мужу о матери рассказали…

Следователь. Вы её пробовали будить?

Дочь. Врач не советовал.

Следователь. Попробуйте. Всё таки родной голос, тем более давно не слышала, может удастся переговорить.

Дочь. А что это вы её допрашивать собираетесь?

Участковый. А никто её допрашивать не будет. Пару вопросов зададим, а допрашивать вас будем.

Дочь. А я – то тут при чём? Что вы на меня претензии имеете?

Следователь. А у вас заинтересованность в её смерти была.

Дочь. Что за заинтересованность?… Да это старьё нам ещё делить бы с братом пришлось. А на деньги от этого наследства коврик для моей квартиры не купишь!

Участковый. Есть такой закон рыбака. Чем больше ловишь, тем больше хочется и хапаешь всё подряд.

Следователь. И Вы сами сейчас про заинтересованность заговорили. С чего бы это? Коврик он тоже денег стоит. Попробуйте. Разбудите.

Дочь. Вы больные!

Старуха не разевая рта, как будто губы у неё до сих пор схвачены скотчем, начала стонать.

Дочь. Я же говорила врач сказал…

Медсестра. Что?! Что у Вас?!

Дочь. Вот органы попросили разбудить.

Медсестра. Теперь её не заткнёшь.

Дочь. Ну сделайте что – ни будь.

Медсестра. Итак на неё все бесплатные обезболивающие извели.

Дочь. Вот возьмите деньги. Сделайте что – ни будь.

Следователь. Бабушка! Бабушка! Это Ваша дочь.

– Ооо-еее-ууу-ааа!!! Ооо-р-еее-ууу-с-ааа!!! Ооо-еее-ууу-ааа!!! О-А-а-а-а-тре-и-и-и-каюс я-а-а-а!!!

Разорвавшиеся губы сделали всех менее брезгливыми. Отвлеклись. Вслушивались в крик. Все пытались разобрать смысл.

Участковый. «Отрекаюсь я» кажется говорит.

Пока медсестра не принесла новый бутылёк для капельницы и не поменяла его «отрекаюсь я» повторилось во всех оттенках, громче и истеричней с каждым разом. Но к концу отчётливо и, кажется, без вариантов: «О-т-р-е-к-а-ю-с-я!”

Следователь. Мать ваша верующая?

Дочь. Как и все в её возрасте. Под старость начала иконы, книги там верующие покупать, в церковь ходила. Простите, у меня дела, мне надо идти.

Старуха уже шепотом продолжала: “Отрекаюсь я”, а может и: “засыпаю я”, а может и: “ухожу я”.

Следователь. Пойдёмте по дороге поговорим… Вы квартиранта, что жил у вашей матери знаете?

Дочь. … Видела мельком. Молодой человек…

Следователь. Вообще мать не говорила кто он?

Дочь. Мы из – за этого квартиранта поругались. Она как его пустила – я ей сказала, что ноги моей не будет у неё.

Участковый. Вот из – за этого можно забыть о родной матери?

Дочь. Чего вы лезете не в своё дело?

Следователь. Это НАШЕ дело и при чём оно уголовное.

Участковый: Вы с братом сегодня виделись?

Дочь. Да. То есть нет. Он мне звонил.

Участковый: Вы отвечаете, как он. Почти слово в слово.

Дочь: Мы же сестра с братом. Хотя и не общаемся почти. Два раза в год бываю у них дома. С днём рождения его детей поздравляю.

Участковый: а он Ваших?

Дочь: тоже поздравляет. Открытками и добрым братским словом о том, какая я хорошая.

Участковый: А мать свою вы забывали хотя бы раз в году навестить, подарки на день рождения.

Дочь: Не ваше дело.

Участковый: Вы даже не знали, что она привязанная гниёт заживо. Умирает.

Дочь: …

Участковый: Вы поругались поссорились из – за квартиранта. Из – за чужого человека Вы ругались с родной матерью. Вы её просто бросили из – за того, что она Вас не послушалась. Не сделала так как Вам хотелось.

Следователь: Сержант! Поделикатней!

Дочь: Вы мне что? Вы мне отцы что ли? Вы что ли жили в том доме! Вы видели когда в Вашей комнате, где жили Вы, где жили Ваши игрушки, … куда приходили подруги… И там вдруг какой – то посторонний. Вы хоть раз, что ни будь чувствовали инородное? Чувствовали, что ни будь инородное в Вашей жизни?! Как будто кто—то грязный и вонючий лезет к Вам – это просто противно как… Вам этого не понять! Мать уже не может мне чего ни будь не купить, как ни—будь наказать или шлёпнуть по затылку брата, но вот это сделать смогла!!! До свидания.

Дорогой автомобиль сорвался с места.

– Что – то она слишком на газ давит. Или перед нами просто? Интересно она спросила у врача чем может помочь?

– Слышь участковый. Тут мне бумагу прочитали которую ты нашёл в кармане у квартиранта. Это квитанция, по которой деньги получают на станции переливания крови. Доноры, когда сдают – им за это платят. Если это квартиранта квитанция, то мы его найдём. Там у них при каждой сдаче паспорт смотрят.

VIII

– Вот сержант. Пойдёшь свидетелем, по новому делу. Дочь нашей бабушки мы с тобой последними живой видели. Нашли её вчера вечером. Может ты её? ТОГО? Убил?! За бабку заступился? Вот такие у меня шуточки… не обижайся, я же служивый. Не-е-ет. Ты бы так не смог. Нашли её за городом. Вроде как в костре пострадала. Лицо её как будто в мясорубке побывало.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.