Мой сводный зверь

Пролог

– Проходи…

Щелкнул свет, и я зажмурилась. Дорога сюда показалась бесконечной, но так даже лучше, что подальше от всего… И от всех. Я переступила порог, прижимая к себе спящего ребенка, и огляделась.

– Отопление включил утром еще. Должно быть нормально. Но если холодно будет – дай знать. – И отчим прошел через гостиную к камину. – Сейчас зажгу еще и огонь. Тут все есть теперь. Не то что раньше.

Я почти не помнила этот дом, но одна деталь сразу цепляла взгляд – мамино кресло у камина. Такое же, каким его помнила. Она всегда читала в нем книги. Тахир его оставил. И это сказало мне очень многое.

– Спальню найдешь?

– Нет.

Прозвучало виновато, и наши взгляды с Тахиром встретились. Мне не стоило рвать с ним отношения, когда мамы не стало. Но я никогда не чувствовала себя здесь своей, хотя Тахир не делал разницы для меня. А теперь я приползла к нему за помощью, потому что бежать было не к кому.

– Хорошо. Пойдем, – кивнул он.

Мы прошли к деревянной лестнице и поднялись наверх. Ксюша на руках завозилась, и я перехватила ее удобнее.

– Нужна кроватка для ребенка?

– Наверное, – растерянно кивнула я. – У нее была кроватка, да.

Он неодобрительно качнул головой.

Тахир знал все. Я рассказала ему правду – что брак мой закончился катастрофой, муж намеревается лишить материнских прав и забрать ребенка. Его слишком большие связи и средства не оставили мне выбора, кроме как бежать.

– Располагайся.

Загорелся приглушенный свет, и я оглядела комнату. Светлая, просторная и очень уютная. Все отделано деревом и камнем, на полу шкуры, а у стены большая двуспальная кровать. За панорамным окном поблескивал огоньками в ночи поселок.

– Я принесу вещи…

– Тахир, – обернулась я и еле выдавила сипло, – спасибо…

– Карина, даже не думай ни о чем, – посмотрел он на меня из-под густых бровей. – Я очень рад, что ты позвонила мне. Не переживай. Тебя и ребенка тут никто не тронет.

Я кивнула, и он вышел. Ксюша снова уснула – вымоталась. Да и я тоже. Так быстро пришлось собраться, что я не уверена, взяла ли все необходимое. Когда узнала, что бывший муж уже выехал ко мне забирать ребенка, я действовала так, будто за мной бесы гнались.

Тахир вернулся с двумя чемоданами:

– Карина, все нормально? Так и стоишь…

– Не могу ее выпустить, – призналась сдавленно, прижимая к себе ребенка. – Как подумаю, что он бы сегодня ее забрал…

Тахир поставил чемодан и уже хотел что-то сказать, как с улицы донесся звук мотора. «Не машина», – быстро подумала я, потому что сердце уже скакнуло к горлу от страха. Рычание двигателя больше походило на мотоциклетное. Отчим глянул хмуро во двор:

– Не волнуйся. Я сейчас.

И снова ушел. А я, наконец, опустила Ксению на кровать и подкралась к окну. Ничего не было видно, только пляски света во дворе. Мое окно смотрело на лес. Хлопнула дверь, лязгнул железный засов. Видимо, ворота открылись.

И у меня все похолодело внутри от мысли, что я ничего не спросила о сыне Тахира. А ведь могла бы…

Когда во дворе затих шум двигателя, я глянула на Ксюшу. Спит. И тихо прошла к дверям комнаты. Вскоре стукнула входная дверь, раздались тяжелые шаги.

– Почему ты не звонил?! – воскликнул Тахир. Будто онемел до этого, и, наконец, смог что-то сказать. И со следующими его словами, стало понятно почему: – Я думал, тебя нет уже…

– Я в пути два дня…

От этого голоса меня парализовало. Глухой, низкий и пугающий… Я вжалась в стенку, не решаясь даже пошевелиться.

– Ты весь в повязках… – сдавленно выдохнул Тахир. – Давай помогу. Как ты вел мотоцикл одной рукой?

– Кто у нас в доме? – вдруг разорвало пространство настороженным злым вопросом.

Послышался сдавленный выдох, а я перестала дышать вовсе.

– Карина, – тихо ответил Тахир.

И наступила зловещая тишина, в которой я совершенно отчетливо услышала звериное рычание…

Часть 1

Глава 1

Я сразу почувствовал знакомый запах, но решил, что это глюк. Этот дом в памяти всегда был связан с ней. С Кариной. Тут она мне снилась, мерещилась в каждом углу и звала. Неудивительно, что и запах ее чудился. Но стоило вдохнуть глубже – смешался с чьим-то другим, незнакомым…

– Кто у нас в доме? – обернулся я к отцу.

– Карина, – хмуро ответил тот, все еще глядя на меня во все глаза.

А в меня будто выстрелили. Я шумно выдохнул… кажется, даже зарычал. И опустил взгляд, пытаясь глупо скрыть волнение. Он серьезно? После стольких лет?

– Что она тут делает? – глухо просипел я.

Но снова вышло пополам с рычанием. Зверюга моя встрепенулась и задергалась внутри, разгоняя сердце.

– Не знаю, могу ли рассказывать, – тихо ответил он. – Это ее история. Захочет – сама объяснит. Она тут с ребенком.

Ноги задрожали, но я упрямо сжал зубы. По ощущениям – снова выстрелили. Прямо в сердце, и оно ударилось о ребра и покатилось кубарем.

Карина с ребенком.

– Ты же останешься? – напряженно потребовал отец.

Теперь точно останусь. Хотя понятия не имею зачем. Разум гнал прочь – на мотоцикл и в гостиницу, а оттуда на какую-нибудь съемную квартиру. Главное – подальше. Мне нельзя оставаться с Кариной в одном доме. Но зверь уперся всеми лапами, близкий к тому, чтобы встать поперек дверей и не выпустить эту женщину больше никуда. Он не простил ей одиночества, хотя она ни в чем виновата.

Моя жизнь, и так далекая от идеала, превратится в ад… Но разве это могло меня напугать? Я только что оттуда.

– Мне некуда идти, – посмотрел я в глаза отца, и его взгляд расслабленно дрогнул, а плечи опустились.

– Как я рад… – вырвалось у него, и он заключил меня в объятья. – Проходи. Покажи, что с рукой…

– Не заживает. Глубоко пробило, – машинально сообщил я, а сам обернулся к лестнице.

– Я хотел как раз ужин сделать. Карину только привез.

Он взялся за куртку на моих плечах, помог стянуть. Я не сдержал стона. Рана болела, и обезболивающее помогало ненадолго.

– Где тебя носило? – покачал головой отец, когда его взгляду предстало удручающее зрелище.

На войне, как обычно. И он знал ответ. Надеялся образумить. Но никому это не под силу. Я не видел другого смысла, кроме как бросать вызов смерти и выдирать из ее зубов тех, кого выдрать уже невозможно.

Мне заказывали спасение людей. И это было единственным, в чем я находил удовлетворение. Вытаскивал их из плена в горячих точках, возвращал живыми, зачастую едва не отдавая концы сам. Но волчья шкура была толстой, регенерация спасала от кровопотери, и я убирался зализывать раны и сращивать кости домой. До следующего раза.

– Я в комнату. Сил нет, – тихо сообщил, подхватил сумку и направился в противоположную от лестницы сторону.

– Есть будешь? – догнал вопрос отца у дверей.

– Позже.

– Эльдар…

– Я дома, – обернулся к нему. – Все теперь будет хорошо. Лягу спать…

– Воды хоть принесу? – не сдавался Тахир.

Я кивнул и снова невольно глянул на лестницу. Показалось, слышу дыхание. И запах усилился. Карина наверняка стоит и слушает. Ребенка будто и не было. Спит?

Стоило подумать о ее детеныше, и я едва не оторвал ручку от двери своей комнаты. Хорошо, она в дальнем углу дома со своим выходом на улицу. Я ввалился внутрь, бросил сумку у кровати… и медленно осел на колени, скручиваясь до самого пола. Мышцы всего тела казались стеклянными и подрагивали так, будто вот-вот пойду трещинами и рассыплюсь в пыль.

Последняя спасательная операция далась тяжелее обычного. Я даже перекинуться в волка не мог от боли, чтобы регенерировать быстрее. А тут еще и Карина… с ребенком. Какого она тут делает? Что-то случилось. Просто так она бы не явилась в нашу жизнь снова. И произошло что-то серьезное, потому что мы точно были последними, к кому бы она обратилась.

Когда отец постучал, я уже кое-как содрал с себя шмотки и сползал в душ. Он принес поднос с едой и чаем.

– Расскажи о ней, – попросил я.

Отец замер, хмурясь. Взгляд его скользнул по заплаткам на моем теле и остановился на перевязанном плече.

– Может, к врачу? – посмотрел мне в лицо.

– Я был в госпитале. Перевязали.

– Ты регенерируешь все хуже… Пожалуйста, остановись.

– Я подумаю. – И кивнул на двери. – Что с Кариной?

– От мужа бежит. – Он сел в кресло и устало откинулся на спинку. – Что-то между ними произошло, что он вдруг решил лишить ее прав на ребенка. Карина в отчаянии. Хорошо, что позвонила мне.

Я не знал, что она замужем. Я вообще о ней ничего не знал последние десять лет. Когда ее мать умерла, Карина перестала бывать тут. Вообще, ее появление в поселке не особенно законно. Она не знала, с кем на самом деле жила ее мать. Благодаря тому, что наш дом стоял дальше остальных, Карина никогда не сталкивалась с жителями в том виде, в котором они могли бы ей встретиться. Знаю, что ее мать пыталась ей рассказать, но так и не вышло.

Держать рядом человека в неведении – нарушение закона. Только я нарушал законы больше остальных членов семьи…

Мы были детьми. И она была уверена, что у меня был ручной волк… Я говорил ей, что это на самом деле я, но она не верила. Считала, что я так его надрессировал появляться и присматривать за ней в лесу, пока сам убегал играть с мальчишками. А я уже тогда не мог от нее оторваться.

Губы искривились в усмешке. Мне никогда больше не было так хорошо, как с Кариной. Следовать за ней по лесу, вынюхивать ее следы, преследовать и валить в траву, согретую солнцем. Она приезжала на лето, и я ждал каждого, как лучшего времени в жизни.

Последнее наше лето я не забуду никогда. После него я будто умер. Она пыталась мне писать, звонить… но я почти не отвечал, и она замолчала. Что мне были ее звонки и слова в электронной почте? Как они могли заменить мне ее запах и радость быть рядом? Разница между нами стала непробиваемой стеной. Порвалась связующая нас нить, и сказка кончилась. А с ней и надежда на большее…

И вот теперь она вдруг здесь. Сбежала от мужа. С ребенком.

Все это будоражило, но как-то неправильно. Я изменился с того времени до неузнаваемости. Стал чудовищем. И реакции у меня на ее появление в жизни были чудовищными. Хотелось злорадствовать. Посмотреть в лицо, схватить за горло и спросить, рада ли она своей жизни, на которую променяла нашу сказку. Глупо. Мы просто оба выросли. Я стал зверем, как и должен. Она, как и полагалось, принцессой. Со своей жизнью, принцем и другой сказкой. И то, что ее история обернулась каким-то ее личным кошмаром, меня касаться не должно.

Я не хочу ничего помнить. Мне нечем чувствовать. Мои раны теперь болят сильней, заглушая боль от пережитого. Я не слышу больше голоса эмоций. Я слышу крики умирающих. И я вернусь к ним, когда залижу очередные раны. Вот и все.

– Эльдар…

Отец, видимо, звал уже не в первый раз, потому что повысил голос.

– Прости, задумался, – отозвался я.

– Надо менять жизнь, – посмотрел он мне в глаза. – Надо выбирать жизнь. Не надо больше уезжать туда…

Я протер здоровой рукой лицо и слипавшиеся глаза.

– Давай завтра поговорим…

* * *

Я смогла пошевелиться, только когда Эльдар ушел из гостиной. Ноги подрагивали, когда я отлепилась от стенки и прошла в комнату. Мы не виделись с ним больше десяти лет. Он оборвал все связи, когда моя мать умерла, а я перестала ездить сюда. И прекратила всякие попытки до него достучаться, хотя и было очень горько его терять. Но городская жизнь с подростковыми проблемами поглотила меня целиком, и прежние привязанности выцвели.

Я жила у маминой родной сестры. После школы поступила на журфак, выучилась, устроилась работать в издательство, где и познакомилась с Олегом Дебровым – отцом моего ребенка. Наш роман развивался бурно. Уже через полгода я была беременна. Но сидеть в декрете на шее мужа меня не вдохновляло, и я занялась интернет-продвижением. Выучилась, набрала базу клиентов. Через год у меня уже был штат сотрудников, и дела пошли в гору. Это сейчас я понимаю, что доверия к мужу у меня не было, и это подстегивало самой твердо стоять на ногах.

В общем, Эльдару будет неинтересно. Судя по тому, что я слышала, его интересы далеки от мирной жизни. Странно, но когда я звонила отчиму, совсем не подумала о его сыне. Была уверена, что у него уже семья и он давно меня забыл. Глупо. Какая мне разница? Главное, я в безопасности, и Ксюшу никто не отберет. И мы ведь не враги с Эльдаром. Только от его коротких ответов Тахиру и голоса меня почему-то словно било током. Мы были детьми, когда многое значили друг для друга. Теперь оба выросли, и у каждого – своя жизнь.

Но оказалось, что мы одинаково не оправдали собственных надежд. И в один вечер вернулись в этот дом зализывать раны…

Откуда у него только реальные ранения? Он что, с войны? Черт… Не мое дело, но стало жутко. И Тахир был так взволнован…

Когда услышала, как он хлопочет в кухне, тихо спустилась в гостиную.

– А, Карина, – улыбнулся он. – Эльдар вернулся…

– Тебе помочь?

– Нет-нет, ты сама найди что-нибудь в холодильнике, ладно? Плов я вчера готовил. По рецепту мамы твоей, с курицей…

– Я буду, спасибо.

– Думал, не вернется уже, – выдавил он напряженно.

– Откуда? – спросила тихо.

Он выбрал чашку из серванта – большую, черную – и поставил на поднос:

– У него совсем все как-то не так пошло в жизни, – досадливо поморщился. – Не так, я думал, он будет жить… Не знаю. Это его дело, а я все зубы обломал ему объяснять, как он не прав. Но перестал. Сдался. Не хочу, чтобы он вдруг предпочел не вернуться в свой дом.

Я слушала Тахира, а сама поглядывала в коридор, который вел из гостиной в комнату Эльдара.

– Отнесу ему еды. Поешь, ладно? Чувствуй себя дома, потому что ты дома. – И он подхватил поднос и направился из кухни.

Плов по маминому рецепту вышиб у меня слезы. Пока Тахира не было, я наплакалась в тишине с ложкой у рта. Правда мамин. Где же мы все свернули не туда, а?

Когда в гостиной послышался тихий щелчок замка, я вытерла щеки и набрала новую порцию плова в ложку. Тахир пришибленно прошел в кухню, вернул поднос на место и замер, оперевшись ладонями на столешницу.

– Давай я тебе чаю сделаю? – тихо предложила ему. Он кивнул. – Тахир, расскажи, что с Эльдаром?

Тахир грустно усмехнулся и прошел к столу. Я же послушно вспорхнула к чайнику.

– Он военный. Лезет в пекло вечно… Сейчас есть куда влезть… Всегда есть. Вытаскивает людей из самых безнадежных ситуаций.

Я щелкнула кнопку на чайнике.

– Сочувствую, – обернулась. – Не знаю, что сказать.

– Что тут скажешь?

Я налила нам чай и села за стол.

– А семьи у него нет? – осторожно поинтересовалась.

– Нет. Карина, я не знал, что так получится. Но, думаю, проблем не возникнет…

– Каких? – подняла на него взгляд.

– Ну, с Эльдаром. Он, конечно, замкнутый стал, но твое тут пребывание он не потревожит…

– О, я даже и не думала об этом, – встрепенулась я. – Это мы могли бы помешать! Все же ребенок у меня маленький…

– Все нормально, – покачал головой, мягко перебивая. – Даже не думай ни о чем. Ты не представляешь, как я рад. И тебе, и девочке твоей…

Мы посидели немного в тишине. Я доела плов, выпила чай и пожелала хозяину дома спокойной ночи. Казалось бы, ну какие проблемы могут быть у нас с Эльдаром? Мы просто чужие друг другу люди.

У меня проблема посерьезней – что делать дальше? Сегодня утром я просто бежала, лишь бы подальше. А завтра? Ну, отсижусь я тут… Но бегство – не вариант.

Я не знаю, какие связи у мужа. Но когда мне позвонила наша домработница, я не сомневалась, что нужно бежать. Последние три месяца показали, что с Олегом лучше не шутить. У меня было все меньше уверенности, что он отстанет и даст жить спокойно… И что я смогу за себя постоять.

Уснуть долго не выходило. Ксюша мирно сопела под боком. Завтра ребенок встанет бодрый и веселый, а я буду разбитой калекой, как и последние недели после ухода из дома. Не привыкать…

Ночь здесь непривычно тихая. Я давно забыла, как тут спокойно. Будто и нет всего того ужаса, который пришлось пережить. Только шелест ветра, колыхание ажурных теней на занавесках и редкие крики ночных птиц.

Я лежала в темноте, пялясь в потолок. Сначала все мысли были о муже, потом о его планах… а потом я подумала об Эльдаре. Захотелось увидеть его. Каким он стал? Фантазия рисовала сурового мужчину с жесткой щетиной или даже бородой… Интересно, а волк его жив еще? Мы были с ним едва ли не большими друзьями, чем с самим Эльдаром. Надо было спросить у Тахира…

Я не знала имени зверя и звала его просто Волк. Эльдар шутил, что это он и есть. Почему-то эта шутка была для него такой важной, что он никогда не являлся мне одновременно с волком и ни разу не признался, где ходит сам, пока меня развлекает его зверь.

Они приходили только по очереди. Когда я рассказывала об этом Тахиру, он лишь улыбался и качал головой.

А потом я будто уплыла в полудрему. Увидела, как Эльдар идет по лесу в одних армейских штанах, несмотря на холод. Широкоплечий, с суровым взглядом и повязкой на руке. А рядом бежит его волк. Завидев меня, зверь бросился навстречу, а я присела и обняла его за шею. Спрашивала, как у него дела и как он все эти годы тут… А когда опомнилась, Эльдара уже нигде не было…

Я подскочила на кровати и заозиралась. Ксении рядом не оказалось, и я едва ли не кубарем скатилась с кровати, рухнула на колени с грохотом и бросилась вниз… чтобы тут же неловко застыть, вцепившись в перила на лестнице.

Дочь сидела в мамином кресле перед камином с тарелкой рисовых шариков.

– Карина, – окликнул меня тревожно Тахир. – Прости, не хотел тебя будить. Дочурка твоя проснулась рано…

Я выдохнула, опуская плечи:

– Спасибо, Тахир…

Сердце так быстро колотилось в груди, что даже вдохнуть было сложно. Я опустилась на ступеньку и сложила ледяные ладони между коленей:

– Сколько времени?

– Одиннадцать. Будешь кофе?

– Я сейчас зубы почищу…

Я бросила взгляд на ребенка, увлеченного огнем в камине. Одета она в футболку, что я на ней оставила вчера, и теплые носочки. Пари на мать года я еще не проиграла, но лишь благодаря отчиму.

Приведя себя в порядок, я вернулась в гостиную.

– Ксень, привет! Как дела? – глянула на малышку, проходя мимо.

– Хорошо! – отозвалась дочь.

– Ты уберешь потом за собой? – поинтересовалась.

– Уберу, – вздохнула и продолжила шебаршить в миске с сухим завтраком, завороженная пляской огня в камине.

Я улыбнулась и прошла в кухню:

– Спасибо, – обратилась к Тахиру. – Я так плохо спала…

– Я так и думал, – вздохнул он устало.

Его ночь, видимо, тоже выдалась нелегкой. Но вообще выглядел он немногим старше, чем последний раз, когда мы виделись. Всегда крепкий, подтянутый, хорошо одет и гладко выбрит.

Когда они познакомились с матерью, он содержал охотничий магазин в Москве. Дела тогда шли неплохо, а судя по дому и тому, как тут все преобразилось – стали еще лучше.

– Тахир, хотела сказать, что ты очень хорошо выглядишь. Рада видеть тебя таким.

– Спасибо. Это все наследственность, Карина. Тебе сахар, как обычно?

– Да.

Удивительно, что он помнил.

– Я не знал, что дочку Ксеня зовут, но она представилась, – глянул он в гостиную.

А мне стало нестерпимо стыдно. Все мысли вчера были только о том, чтобы сбежать. И дочь я ему даже не представила.

– Прости…

– Тебе не за что извиняться, – посмотрел он мне в глаза. – Я не дал тебе знать, что ты была важна. Мне было не до этого. Я вас обеих потерял, когда Полины не стало. Но не было сил собраться. Без нее как-то не стало смысла.

Мы остались в этой наполненной словами и одновременно пустой комнате. Я ведь тоже не нашла в себе сил сюда наведываться именно потому, что все тут напоминало о маме. Мне проще было сбежать. И не видеть больше пустоту, которую она оставила нам обоим.

– Ты расскажешь, как у тебя вышло все так? – Он поставил чашку передо мной. – Ксения уже позавтракала. Сказал, что любит сосиски…

– Особенно пока мама спит, – улыбнулась я и закусила смущенно губы под его взглядом. Но, вспомнив его вопрос, поникла. Улыбка угасла. – Рассказывать особенно нечего, – пожала плечами. – Мой муж оказался не тем человеком, за которого я его принимала. Довольно банально. – Я усмехнулась, опуская взгляд в чашку. – И я бы рада разобраться, кто и в чем виноват… но Олег вдруг взялся топтать мою отдельную от него жизнь. Считает, что я должна принять его с многочисленными изменами, подчиниться и радоваться тому, что он позволяет мне иметь. А когда понял, что я думаю иначе, пришел в ярость. Сначала не давал мне уйти, потом прохода… Пытался просить прощения, давал пустые обещания… А потом пошли угрозы. И я испугалась. Очень. У меня нет столько сил, чтобы противостоять ему. – Последнее сложнее всего, потому что меня в который раз размазало внутри от осознания собственной слабости. – Я думала, что мы хотя бы по-взрослому решим наши разногласия, но ошиблась. Теперь у моего бывшего мужа одна цель – лишить меня самого дорогого.

Тахир слушал, хмурясь.

– Да, как обманчивы иногда те, кого мы любим… – заключил задумчиво. – Но девочка у тебя славная. Мы ее никому не отдадим. И тебя тоже.

– Я боюсь, что Олег может подать в розыск, хотя никто меня прав на ребенка не лишал.

– Тут тебя никто не найдет, – уверенно заверил Тахир. – А связи и у нас имеются…

Мне показалось, я ослышалась. Все, что мне было нужно от Тахира – передышка. А потом – бежать подальше и побыстрее.

– Связи? – непонимающе переспросила я.

– Да, Карина, – серьезно подтвердил он. – Мне нужны его имя, фамилия и как можно больше информации. Узнаем, что у него есть против тебя и кто на его стороне…

Я не верила ушам. Мне не к кому было идти и не у кого просить о помощи. Моя карета превратилась в тыкву, а общие знакомые разбежались крысами. И то, что сейчас говорил Тахир, звучало невероятно.

– Ты уверен?

– Карина, ты – моя семья, – сдвинул он брови на переносице. – Конечно, я уверен.

Я вздохнула:

– Прости. Просто… я не ожидала…

– Рассказывай, – приказал он.

Рассказ вышел не особенно длинный. Тахир задавал вопросы, я отвечала, невольно пересматривая прошлое. Пять лет. Всего. А кажется, что целая жизнь прошла.

– Думаю, этого достаточно, а там посмотрим, – заключил он, пряча смартфон в карман джинсов. – Я съезжу в город. Продукты нужно купить, на работу заскочу и… – Он замялся, бросая быстрый взгляд через гостиную: – И врача хочу привезти.

– Эльдару плохо? – машинально переспросила я, но мысли были только о предстоящем мне самой.

Стоило ли рассчитывать на помощь? Непривычно. Я боялась потерять время. Хотя… ну что я могла?..

– Не знаю. – Тахир поднялся. – До него не достучаться. В смысле, не понять его! Постучать-то можно…

Я улыбнулась ему грустно:

– Спасибо.

– Ты на обед приготовишь что-нибудь?

– Да, конечно…

– Ну и отлично.

Когда Тахир уехал, я сразу же полезла в холодильник. Ксеня засуетилась вокруг меня, разглядывая кухню. Она настороженно относилась к незнакомым, долго присматривалась. Ну прям как дикий зверек. А когда в кухне осталась только я, решилась приблизиться.

Повариха из меня так себе. Мамин плов я не приготовлю, конечно. Но что-то несложное типа тушеного мяса с кашей, пожалуй, осилю.

– Мам, я гулять хочу, – подергала меня дочь за футболку.

– Давай обед сделаем и пойдем вместе, ладно?

Вместо «пойдем» с губ рвалось «побежим». Приходилось себя осадить. Все валилось из рук. Ксеня продолжала лезть под ноги, а я металась по кухне в поисках утвари. И если ребенка удалось занять книжкой, то с остальным не ладилось. Я думала о словах Тахира, а сердце набирало обороты. Даже не заметила, что уже несколько минут стою над куриной тушкой, сжимая кулаки. За эти три месяца Олег запугал меня настолько, что я превратилась в дрожащую тень. Рывком открыв ящик стола, я схватила нож… и тут же выронила. Палец ошпарило огнем, а от боли брызнули слезы.

– Успокойся, – вдруг прозвучал хриплый приказ за спиной.

Я застыла, раскрыв глаза и задержав дыхание. Показалось, что в гостиной смолкли вообще все звуки. И только мое лихорадочное дыхание рвало пространство вокруг в клочья. Я слышала, как он вздохнул позади напряженно, и на моей коже каждый волос встал дыбом.

Железное лезвие нажаловалось хозяину на мою неуклюжесть, взвизгнув о плитку, с которой его подняли. И Эльдар шагнул из-за спины к раковине. Я видела его боковым зрением, но так и не решалась повернуть голову.

– Что ты замерла? – недовольно поинтересовался он. – Я не кусаюсь…

Я повернула голову и встретилась с его взглядом. А следом позволила себе бегло скользнуть по его лицу. Изменился. До неузнаваемости. Жесткие режущие черты, смуглая кожа и черные глаза… А еще я ему, кажется, хорошо, если по плечо. Нет, если присмотреться и нормально поговорить, наверняка узнаю его прежнего.

Но разрешения на это мне никто не давал.

Эльдар отвернулся и включил воду, напряженно вздохнув. А мой взгляд прикипел к повязке на плече. Он стоял в майке, открывающей взгляд на его рельефные плечи. Какие тугие мышцы! Будто из железа… Я тихо сглотнула, а позади вдруг послышалось шуршание страниц и возня дочери за столом.

И уже хотела повернуться, когда меня вдруг схватили за руку и сунули пострадавший палец под воду:

– Кровь.

И так мы и застыли, глядя на струю воды. Я оказалась прижатой к его плечу, а его ладонь обжигала мои ледяные пальцы. Эльдар хмуро взирал на них какое-то время, и я, наконец, перестала дергаться внутри, спокойно разглядывая его профиль. От него пахло свежим бинтом и антисептиком.

– Как ты? – выдавила я тихо глупое, повинуясь порыву.

Но он не ответил. Выпустил и схватил полотенце с вешалки:

– Принесу тебе пластырь.

А я уставилась в его широкую спину. Он был в домашних свободных штанах и босиком. Моя мелочь проследила за ним, потом повернулась ко мне:

– Большой.

– Угу, – кивнула я ошарашено. – Это Эльдар.

– Эльдар, – послушно повторила Ксеня и вернулась к книжке: – Какао хочу.

Наверное, какао – все, что я могу сейчас сделать.

Эльдар вернулся, когда я ставила перед ребенком чашку. Он припечатал к столу пластыри и бутылку с антисептиком:

– Заклей.

Я послушно уселась за стол и принялась за дело. Ксеня оживилась от любопытства. Пришлось ей выдать упаковку от пластыря, и она принялась лепить ее себе на пальчик по моему образцу.

– Мама, тебе больно? – заговорщически прошептала она вдруг.

– Уже нет, – тихо ответила я.

– Эльдар полечил?

– Угу, – кивнула, бросая взгляд в сторону разделочного стола.

Эльдар взялся за мясо. А я – рассматривать его. Повязка на его плече выглядела жутко. Да и через футболку просвечивали заплатки. Он резал курицу на куски, а я следила за каждым движением, потому что оторваться стало невозможно. Я не понимала, что чувствую. Сожаление, что мы не виделись столько лет? Пожалуй. Вину, что не добилась от него причин, по которым он замолчал? Может… Хотя, скорее всего, для него наша дружба не имела особого значения. Да и дружбой это было не назвать…

Я была влюблена в него по уши.

– Ты хотела погулять с ребенком, – вдруг заметил он.

– Мешаю? – вырвалось у меня.

– Да, – вдруг прорычал он, полуобернувшись.

– Я не задержусь долго, не нервничай, – поднялась я. – Завтра уеду.

Нож в этот момент особенно громко ударил лезвием о доску, легко пройдя через куриную кость, и Эльдар откинул его в сторону, оборачиваясь. Его злой темный взгляд ошпарил почти осязаемо:

– Я не просил тебя уезжать, – прорычал он, раздувая ноздри. – Ты сидишь и пялишься мне в спину. Не люблю этого. И ехать тебе некуда.

– Не хочу тебя напрягать своим взглядом, – понизила я голос. – Я не знала, что ты здесь…

– А то что? – вздернул он надменно подбородок.

– А то бы подумала лучше… – тихо огрызнулась.

– Способность думать тебе, очевидно, отказала, – неожиданно вызверился он и, глянув на дочь, добавил: – Давно. Поэтому сиди тут и учись думать заново.

Я медленно моргнула.

– Ты себя давно видел, интеллектуал? – выпрямила я спину. – В дырках весь, считаешь, от большего ума, чем у меня?

Эльдар медленно втянул воздух, и я уже думала, что выдаст порцию ненависти, но он вдруг усмехнулся и отвернулся:

– Зубы спрячь и иди выгуляй ребенка.

– Тебя забыла спросить, – окреп мой голос.

Но он не ответил, а я подхватила Ксеню на руки и поднялась в комнату. Та успела сцапать книжку и как ни в чем не бывало уселась на диван, а я принялась расхаживать по комнате, пытаясь сбросить оцепенение, в которое вогнала меня перебранка с Эльдаром. Вот же козел! Мешаю я ему! Если первым желанием было убраться неважно куда, то теперь хотелось остаться ему назло! Мало было одного урода в моей жизни, другой пожаловал! Что за карма такая?

Пометавшись туда-сюда, я решила, что и правда не мешало бы выйти на свежий воздух. Тем более если обедом уже занялись. Проветрю голову и подумаю, что делать дальше…