Мой бывший – зверь

– Ну, понятно…

– Ян, я понимаю, что ты смущена, но тебе не стоит ни о чем беспокоиться, – рассеяно увещевал босс, пялясь в монитор. – Наоборот, я очень за тебя рад. Вы, наверное, видитесь редко, вот ты и решила вызвать его к нам в клинику, да?

И он, довольный умозаключением, глянул на меня блестящим взглядом.

– А вы проницательны, – пожала я плечами, глупо улыбаясь.

Не было ни одного шанса сказать сейчас что-либо умное – в голове стреляли лишь матерные обороты один другого крепче.

– Молодец, Ян! – похвалил Пал Петрович пафосно. – И себе, и людям! Так можешь только ты. Ну беги давай, а то Игорь уже ждет тебя поди дома… – Тут он прищурился и хлопнул по столу. – И опять ты молодец! Облила мужика кофе!

– Я не специально! – устала я слушать этот поток щенячьего восторга. – Или вы думаете, что диагноз я тоже изобразила?!

– Ладно-ладно, Ян! – примирительно вскинул ладони он. – Все. Хороших выходных! И жду тебя в понедельник как обычно. – И уже у самых дверей меня догнало его громкое насмешливое «размышление вслух»: – Что ж он тебе задолжал такого, что ты его устроила в нашу клинику на подработку…

Я только сжала пальцы на дверной ручке до скрипа и вышла в приемную. Как же жаль, что кипяток у меня в стаканчике был не крутой! Теперь эта сплетня разнесется на всю клинику! Тихо взвыв, я скользнула в свой кабинет и закрыла двери.

Мой маленький уголок меня всегда успокаивал. Места тут хватало только на небольшой стол и два стула – мой и Машкин в углу. Хорошо хоть окно было. И даже подоконник, на котором я завела целое семейство бегоний. Был здесь и походный коврик моего бывшего парня со спальным мешком в углу. Я не стала выкидывать, когда его сдуло к какой-то пышнозадой походнице. Моя карьера пошла в гору, а спальный комплект пригодился, чтобы ночевать на работе в случае необходимости.

Я села за стол и обернулась к окну и своим бегониям. Сколько я тут провела часов вот за такими созерцательными медитациями! Что мне делать? Позвонить и обматерить Князева? Глупо. Нет, если он и ждет от меня реакции, то именно такой – бессильной злобной ярости. Ну точно! Решил выжить меня с работы! Вот же…

Я хотела было его обозвать вслух, чтобы ободрить себя, как боевым кличем… только вспомнилось выражение его лица, когда он перевел на меня взгляд в смотровой. И у меня вышло только пришибленно поскулить.

Я решительно поднялась и направилась прочь из этой насиженной клетушки. Знаю я себя! Стоит еще посидеть, и найдутся дела. А если еще немного – мне их найдут другие.

– Ян, ты уже уходишь?

Ну так и есть. Секретарь босса Эмма Сидоровна еле успела уберечь стопку бумаг, прежде чем я едва не смела ее вместе со стопкой.

– Угу. Босс дал выходной.

И я совершенно неожиданно загадочно ей улыбнулась. Эмма удивленно вытаращилась на меня:

– Ох ничесе! А выглядела как умирающая…

– Чего не сделаешь ради выходного, – пожала я плечами и болезненно скривилась, отворачиваясь.

Ну вот и все. Как говорила мама, если начинаешь врать, то уже не можешь остановиться. Даже если начинаешь не ты. Уже в лифте я подумала, что неплохой идеей было бы съездить к родителям… Но послезавтра на работу. Расстроенная этим, я отметила мельком, что и правда стало проще, стоило подыграть Князеву во лжи. Наверняка слух дошел уже даже до охранников, но стало плевать, кто там и как смотрит.

В задумчивости я вышла на крыльцо и подняла глаза от мобильника, прежде чем нажать кнопку вызова такси. Всегда так делала, чтобы понять, повезло ли мне, и машина сможет подъехать к крыльцу, или придется пробираться к выезду с территории. Но сейчас так сразу решить оказалось сложно.

На одном из трех козырных мест у ступеней стояло авто Князева. Это было несложно понять, потому что сам Игорь Андреевич опирался задом на ее капот, сложив руки в брюки, и смотрел на меня выжидающе. Действительно, зачем рассчитывать на сомнительную скорость слухов, если можно уже до вечера этого дня никому не оставить сомнений в своих словах?

Я окинула взглядом персонал, вышедший подышать воздухом рядом с клиникой – зрителей собралось достаточно. Конечно, оставался шанс, что он ждал не меня…

Я даже скорректировала траекторию, чтобы вильнуть в сторону выезда, когда Князев оттолкнулся от машины и учтиво открыл мне пассажирские двери.

– Яна Анатольевна, вам снова стало плохо? – сурово спросил он, ловко беря меня на прицел своего особенного взгляда.

– Нет, – растерялась я.

– Садитесь, – кивнул он в салон, и я, не придумав ничего лучше, повиновалась.

Откуда он знал, что я к нему сяду? С чего решил, что меня устроила его сплетня и я буду подыгрывать? Или он ничего этого не знал, а просто брал меня «на слабо»? Что вообще происходит? Может, он маньяк? Да ну, при стольких свидетелях… А может, считает себя таким неотразимым? Это слишком…

– Я надеюсь, что вы прошли обследования, которые я прописал? – глянул он на меня требовательно, усевшись за руль. – Пристегнитесь.

– Вы что, шутите?! – не вытерпела я, срываясь на сдавленный крик.

– Я никогда не шучу с диагнозами своих пациентов, – повернул он ко мне голову.

– Игорь Андреевич, скажите честно: вы псих? – не вытерпела я.

И было плевать, что мы все еще стоим на парковке, и нас с ним могут видеть. Не слышат же! А может, это и плохо?

– Никакого психического диагноза у меня нет, – спокойно ответил он, усмехаясь, как мне показалось, удивленно.

– Меня и не психические не устраивают! Вы патологический лжец? Нарцисс? Интриган? Чего вы добиваетесь?

– Теперь, видимо, я добиваюсь вас, – веселился он.

– Вы соврали моему начальству, что мы встречаемся!..

– Не я, – усмехнулся он, переставая улыбаться и становясь слишком серьезным. – Розмух уверен в этом с прошлой ночи. А меня он лишь спросил, как давно вы со мной спите.

– Что? – Я схватилась за голову, теряясь окончательно. – Вам не стоило… Вы тут из-за меня?

– Нет, Яна. Я встречался с пациентом.

Я прикрыла глаза, болезненно хмурясь. Во же дура! Выходит, Павел Петрович его даже не спросил, решив, что иначе и быть не может. А Князев что? Развлекается?

– Неужели вам так скучно живется? – сдавленно поинтересовалась я, глядя вперед. – Могли бы сказать ему правду…

– У меня не было шансов его убедить, – усмехнулся он и протянул карту в окно, чиркая ей по датчику шлагбаума. Машина не торопясь проехала до перекрестка со светофором и остановилась на красный свет. – Яна, мне жаль. Но я не поступаюсь тем принципом, который привел меня сюда. Мало кто этот принцип поймет и поверит, что я обещал себе реагировать на такие стечения обстоятельств. Однажды обратное стоило мне очень дорого. Но я не хотел бы рассказывать это всем…

– Рада, что вам не пришлось, – разочаровано отвела взгляд и отстегнула ремень. – Не беспокойтесь, я вам подыграла. Ваш принцип останется тайной. А теперь высадите меня на автобусной остановке за углом, пожалуйста.

– А как же счет за испорченные вещи? – вдруг на полном серьезе поинтересовался он.

– Скажите, сколько я вам должна, – ответила непринужденно, желая одного – быстрее провалиться сквозь землю.

Вязкий комок липкого холода сковал горло. Когда этот день кончится?

– Вы мне должны ужин. – И Князев как ни в чем не бывало тронул машину с перекрестка, стремительно перестраиваясь в крайний ряд. – Верните ремень.

– Вы правы, лучше высадить меня подальше от больницы, – упорствовала я.

Надо признать, что командовать он умел запредельно. Хорошо поставленный голос с правильной интонацией – и люди делают все, что ему нужно. Я тоже не посмела ослушаться, пристегиваясь снова. Князев – это какое-то стихийное бедствие невероятной разрушительной силы. Кажется, я не хирурга нашла для клиники, а демона вызвала! Ну и черт с ним! Машка права. Стихия неотвратима, отказывать я ей не могу, так хоть получу удовольствие. Или по башке, что более вероятно.

– Вы что предпочитаете? Какую кухню? – поинтересовался он, игнорируя мои надежды на другую остановку.

– Люблю суши, – выдавила нехотя и откинулась на спинку шикарного кресла, решив забить на свои жалкие попытки отвертеться от ужина.

Получить удовольствие пока что казалось вполне посильной задачей. Пока я не сообразила, что нет зрелища глупее, чем я, запихивающая в рот эти самые суши. Это с Машкой выходит непринужденно, а с этим я даже дышать забываю, а есть вообще не смогу. А если вспомнить, что он меня сегодня раздел до пояса, как и я его…

– Яна…

– А? – спохватилась я, запоздало понимая, что Князев меня о чем-то спросил.

Сморгнуть воспоминание о его топлесс стоило трудов, тем более что разум мой незаметно спеленало знакомым ароматом, к которому добавился запах кожаного салона…

– Ресторан «Японский городовой» подойдет? – притягательно усмехнулся демонюка. – Я просто не силен…

– В таком примитиве как суши? – хрипло крякнула я и закашлялась, на что Князев протянул мне новую бутылку воды откуда-то из-за моей спины.

– Просто скажи «да» или «нет», – посоветовал снисходительно.

– Да, – сдалась я.

– Хороший потенциал, – оскалился он, и я снова задержала дыхание, задрожав внутри.

Нет, с ужина надо «спрыгивать». Мало ли что он еще спросит, а я снова как завороженная скажу «да»! Я никогда не ходила на свидания такого уровня! Мой предел – какой-то менеджер среднего звена из Тиндера, который повел меня ужинать в кафе на районе. Деловые ужины Павла Петровича я только организовывала, да и смотреть там было особенно не на что. Отказывать его партнерам во встречах я поднаторела сразу. Встречаться с врачами я зареклась, наслушавшись в кулуарах клиники всякого, что меня и близко не интересует. К счастью, никто меня не спрашивал дважды… пока не нашелся тот, кто вообще не спросил.

– Ян, а вы давно в клинике работаете? – глянул на меня Князев, когда пауза, по его мнению, затянулась.

– Вам правда интересно? – зачем-то огрызнулась я. – Или нужна инсайдерская информация?

– Да, – ничуть не смутился он. – А еще интересно, откуда в вас столько напряжения и предубеждения к врачам.

– В клинике я работаю два года. Напряжена я, потому что день вышел какой-то незаурядный. А к врачам я просто отношусь как к коллегам по работе. Никакого предубеждения. Моя лучшая подруга – врач.

– У вас предубеждения к мужчинам-врачам, – усмехнулся он.

– Нет.

– Считаете их ненадежными?

– Да…

Он довольно усмехнулся, отводя взгляд.

– …А вы, наверное, видите людей насквозь, – фыркнула я.

– Профессия у меня такая, – пожал он плечами.

– Мне сложно поверить, Игорь Андреевич, что вам нечем занять вечер субботы, учитывая, что я нарушила ваши планы вчерашней ночью. Зачем вы везете меня в ресторан?

– Яна, я хочу вас накормить и затащить в постель, – вдруг с обескураживающей честностью ответил он.

– А почему не напоить? – охрип мой голос.

Ума не приложу, как я вообще могу поддерживать с ним этот разговор, да еще так непринужденно? Потому что внизу живота у меня все сжалось в тот момент, когда он произнес «затащить в постель», и пошло затягиваться в тугую спираль от пупка и до самого горла.

– Я считаю, что могу рассчитывать на трезвое согласие провести со мной ночь.

– Наверное, можете. Такой мужчина, как вы, может рассчитывать на все, что угодно, – несла я полный бред и чувствовала себя соответствующе. – Но меня ваше предложение не интересует.

– Вряд ли у вас было время оценить мое предложение полноценно, – упивался он моей дуростью, глядя на дорогу.

– Почему же? Я видела достаточно…

– Яна, – понизил он голос, ухмыляясь, и повернул ко мне голову. – Вы спешите с решением…

В горле пересохло. Никогда еще на меня так не смотрел ни один мужчина. У Князева взгляд был подчиняюще-гипнотическим, как у какого-нибудь удава, не знаю… Я чувствовала, как мое изначально не шибко решительное «нет» тает и течет лужей. Ужина с этой рептилией оно точно не переживет. Нет, если бы он не собирался работать в нашей клинике, хрен бы с ним! Но нам же потом тереться бок о бок, если он продолжит требовать меня в помощницы!

– А ваш временный контракт все еще содержит требование о личном помощнике в моем лице?

– Конечно.

– Тогда у нас с вами нет варианта, Игорь Андреевич. Ну как мы потом будем работать?

– Легко, – искренне недоумевал он. – И даже отлично. Будете под присмотром.

– Под чьим присмотром? – не поняла я.

– Под моим, конечно. Обследоваться не собираешься, как я понял? – перешел он на неформальное общение, и взгляд его потемнел настолько, будто мы сейчас свернем куда-то за угол, и он лично меня за это пристрелит.

– В понедельник, – пожала плечами. – Мне сказали, что это терпит.

– Зря ты не слушаешь, что я тебе говорю, – заметил он мрачно.

Я промолчала, решив не вызывать больше подобного взгляда в свою сторону, иначе его концентрация превысит все допустимые нормы.

– Хотела бы я посмотреть на ваших помощников.

– И что хочешь увидеть?

– Образчик дисциплины и хладнокровия, – улыбнулась.

Он усмехнулся, но интригу не нарушил.

– А зачем вы, кстати, меня указали в качестве вашего помощника? – спохватилась я.

– Я никого, кроме тебя, не знал, а мне нужна была квалифицированная помощь.

– Вы мне льстите?

– Ты правильно сказала – я людей насквозь вижу. Тебя я рассмотрел еще при первой встрече.

И Князев выкрутил руль, въезжая на ярко освещенную парковку. Да, ресторан показался совсем не того уровня, к которому я привыкла. Но, видимо, Князеву в самый раз. Все, за что я себя похвалила – что не выскочила из машины самостоятельно, предположив, что все же нужно дождаться галантного жеста. В остальном – ни одежда, ни растрепанный вид никак не соответствовали уровню заведения. Но тут уж осталось только наплевать. И не заказывать суши.

– А как вы решили стать хирургом? – решилась я на вежливое анкетирование, когда у нас приняли заказ.

– У меня не было большого выбора, – перевел он на меня взгляд.

Создавалось впечатление, что говорил и думал он совершенно о разных вещах.

– Но вы теперь легенда. Разве это не ваше призвание?

– Мне нравится моя работа.

Князев что, напрочь лишен честолюбия? Это непривычно. Обычно мне было легко поддерживать беседу с такими, как он. Пара комплиментов, побольше информации о достижениях – и врач заливается соловьем. А я скучаю. Этому же попробуй скажи, что я в восторге от его последней статьи – решит, что мне закупорило какой-нибудь важный для кровообращения сосуд.

– Вино будешь?

– Нет, – слишком решительно отказалась я, что вызвало у него уже привычную хищную усмешку.

– Ян, ты боишься, что пожалеешь завтра, если проснешься со мной в одной постели? – склонил он голову набок.

– Да, – Я чувствовала себя его пациенткой, а он будто собирал анамнез.

– Ладно, – улыбнулся шире. – Тогда давай не будем делать ничего такого, о чем ты боишься пожалеть. Будешь вино?

– Нет.

Он рассмеялся, а я едва не заскулила – как же сексуально он смеялся! Уверена, это мало кому доводилось видеть.

– Ладно, – улыбнулся он, не сводя с меня взгляда.

И это нервировало.

– Вы могли бы ради вежливости попробовать хоть что-то обо мне узнать, – зачем-то ляпнула я.

– Я попробую, – пронзил он меня взглядом снова, и я тяжело сглотнула. – Но сегодня я достаточно узнал.

– Размер груди? – продолжала я пороть чушь, а он получать от этого удовольствие.

– Не всем мужчинам это важно.

– Игорь Андреевич. Вы вот доверили мне свой принцип. Я вам доверю свой. – И я вздохнула, набираясь смелости для трогательного монолога. – Моя подруга Маша Карасева говорит, что нужно отвечать стоящему мужчине, если он проявляет интерес. Переспать? Да нет проблем – для здоровья полезно! А у меня принцип, понимаете? Я так не умею. Мне не нужен просто секс для здоровья. Какой-то у меня некомплект, наверное – не добавили мне современного программного обеспечения, которое позволяет вести разнообразную сексуальную жизнь. Поэтому не стоит тратить на меня время.

И я уставилась в его глаза, сразу же пожалев, что не согласилась на вино. И на ночь! Черт, ну какие же у этого демона глаза!

– Ян, у тебя две проблемы, – осторожно начал он, загоняя улыбку в уголки губ. – Ты удивительным образом себя недооцениваешь. А еще думаешь, что тоже умеешь видеть насквозь. И если с первой проблемой стоит работать, то со вторым фактом нужно просто смириться – угадывать чужие мысли ты не умеешь. Но принимаешь решения на основе своих, соглашусь, более безопасных, но совершенно неверных умозаключений.

– Как это?.. – насупилась я.

– Почему ты думаешь, что мне интересно вести беспорядочную половую жизнь? На основе средней температуры по палате?

– Ну и чем это умозаключение неверно?

– Знаешь, я оберегаю свой принцип от случайных включений – у меня ведь на входящие с незнакомых номеров стоит блокировка, – оскалился он и перевел взгляд на официанта с подносом.

Пока нам расставляли блюда на стол, я лихорадочно соображала, что все это значит. Он добавил мой номер себе и разблокировал?

– Значит, вы все же хотели поработать в нашей клинике, – встретила его взгляд, когда официант ушел. – Раз дали возможность вам дозвониться.

– Ну хорошо, пусть будет так, – спокойно согласился он. – А где твои суши?

Я опустила взгляд на салат из водорослей.

– Сегодня не хочется, – пожала плечами и взялась за вилку.