Вновь: хроники Бэккера. Часть вторая
- -
- 100%
- +
Номад внимательно смотрел на Адаму, который не мог не заметить нечто большее в этом внезапном откровении.
– Давай выкладывай, к чему это вдруг ты на эмоции вылез.
– Во-первых, просто хотел сказать спасибо, уж не сломаешься, потерпишь, братишка. Во-вторых, как ты мог заметить, мы почти одни, и я рад, что ты на моей стороне. Ну а в-третьих, я хочу попросить тебя найти кое-что. Возможно, Олдуай именно это и ищет, привнося в нашу жизнь хаос, чтобы успеть завладеть тем единственным, что наш Отец и Мать построили в самом начале. Это называет Единство. Сложная, автоматизированная сеть механизмов, перерабатывающая все и вся, чтобы произвести… все и вся. Единство смогло построить первые заводы без человеческого ресурса, даже без школ и прочего, что требовало бы времени. Так они возвели Опус, Аврору, Монолит и все остальное в кратчайшие сроки, подпуская людей лишь к выборочным частям освоения территории.
– Дай-ка угадаю…
– Уже угадал. Клендат начал строить Галактику Единством, лишь потом, когда основа была положена, привлек нас к полноценной работе.
– Почему я не знал о нем?
– Да мы сами узнали впритык. Обновление Буревестникам никто не отправил.
– Понял. Тогда откуда мы знаем, что оно не уничтожено?
– А мы не знаем.
– Ну ты даешь. Значит, я должен прошерстить весь ИМБ в поисках Единства, критерии которого неясны, просто потому, что оно теоретически еще существует?
– Если сам хочешь. Заставлять не буду, могу лишь попросить. Либо придумай, как построить роботов, которые помогут возвести цивилизацию. Людей и Нерожденных так мало, что нам бы популяцию не потерять.
– Объединиться ради Единства – как-то даже символично.
– Не только Коваку с Изабеллой повезло, – с ухмылкой сказал Номад, встретив искреннее удивление Адамы. – Точно, ты же не в курсе. Ковак знал, Изабелла с Колыбели, рано или поздно она бы вернулась туда, вот и заразил ее, когда та посетила Монолит после эвакуации колонистов. Импланты смогли купировать заразу, после чего, когда она плыла на Колыбель, то заразила уже корабль с людьми, а дальше ты знаешь.
– Ты как-то слишком уверен в этой версии.
– Потому что это не версия. Анализы корабля подтвердили – Чума рукотворная, почерк Ковака нам известен, да и некому больше такое мудрить. А история с Изабеллой подробно была описана Любой.
– Я не понимаю, как она перенесла Чуму, ее же наверняка бы проверили.
– Хороший вопрос. Тебе не понравится ответ. Тут важно другое. Изабелла, Олдуай и Ковак работают вместе. Возможно, работали так изначально. Возможно, преодолели разногласия на пути к цели, которую мы не знаем. И мы этим воспользуемся. Летим на Кому, поможем Оскару и его людям.
– Ты как-то слишком оптимистичен на его счет. С чего ему вдруг помогать нам?
– Верить должен Олдуай.
– Поверь, он достаточно пережил. Я никого не виню. То, что случилось на Коме…
– Адама, у нас война. Колыбель, да и сам Опус, непригодны для жизни. Если для тебя этого недостаточно, то скажи сейчас, потому что, брат, уж прости, но время выбирать сторону.
7
Каждый раз, когда Банкер возвращается с орбиты, происходит нечто удивительное – он забывает обо всех проблемах цивилизации. Не то чтобы буквально забывает, скорее отпускает мысли, переживания и недопонимание того мира, который ему всегда был в тягость своей многогранностью. Бесспорно, трудоголизм позволил ему официально и честно отстраняться от многих контактов с человечеством и теми проектами, что так были нужны людям по плану отца. Иногда это оборачивалось обратным эффектом – Банкер желал углубиться в ту или иную сферу деятельности общества, выискивая там место чуть поодаль, создавая тем самым легкий холодный душ от затворничества. Шли годы, научная команда под его руководством пополнялась новыми лицами, менялась по разным причинам, дробилась в угоду продуктивности разных направлений, выросших из основного столба по изучению телепортации. Сам того не ведая, Банкер, занимаясь чуть ли не последним в списке приоритетов проектом, смог стать тем человеком, кто сформировал множество крепких коллективов. Он искренне считал, что такой подход – чуть ли не самый обыденный, пока на одном из ежегодных встреч с отцом не узнал: Ковак решился оставить их и заняться Комой, а Номад делегировал почти все свои обязанности нейросетям, толком прекратив контакт с людьми вне семейного круга. Решить же проблему контакта с Опусом в роли Основателей оказалось проще некуда – Ковак и Номад появлялись редко, так что их замена на синтетиков была незаметной. Тогда-то Банкер и пришел к выводу: живой коллектив более перспективен, чем неживое руководство. Шли годы… В тот день, когда Монолит пал, отец познакомил детей со своей новой стороной характера: категоричной и властной, но не в привычном воплощении. Казалось, они ему чужие, как и он чужой им, будто бы перестал считать их фигурами его игральной доски, смотрел насквозь, чего ранее не наблюдалось. Ослушаться было невозможно, приказы слетали с его уст так, будто бы он играет наперегонки со временем в самую сложную партию, совершая каждый ход с четким осознанием невозвратности. Проект «Рассечение» был в стадии успешного прототипа с уже используемым перечнем допустимого применения и того, что запрещено страхом смерти. И вот тогда Банкер познал на личном опыте лишение… Лишение проекта, команды, даже собственной позиции среди Основателей Опуса. Но то не было наказанием. Наверное…
Вот уже четыре месяца Банкер так же, как и в первый день знакомства с Сиротой Олдуайем, не верит в существование этой новой планеты. Отец тогда сказал, что не знает, по каким принципам целая планета смогла сюда телепортироваться, вот и отдает эту задачку на контроль сыну, который посвятил этой науке всю жизнь. Тогда Банкер и слов-то толком не находил, какие уж там версии или теории, сам факт услышанного был воспринят им то ли непонятной шуткой, то ли проверкой на верность. Ну а потом он узрел ее прямо своими глазами, перестав ставить под сомнение реальность лишь по приземлении, что было не таким и удивительным по сравнению с тем, как ныне он смотрит на этот травмированный кусок материи. Уже тогда часть планеты отсутствовала, что почему-то никак не вредило экологической системе, во всяком случае так, как это должно было бы быть по результату многих симуляций. А потом, пока Банкер был на орбитальной базе по приказу отца, случилась детонация мощнейшего взрыва, затмившего все небо пепельным одеялом от чудовищных разрушений целого континента, потрескав титанические плиты, изуродовав комплекс природных крайностей.
Отныне тут невозможно долго дышать воздухом без вреда для здоровья, ибо тот непригоден для легких из-за обилия вредоносных макрочастиц. Густое пылевое небо не пропускает прямые солнечные лучи, вынуждая терпеть почти нулевую температуру на любой стороне света. Половина органики погибла, другая же поделилась надвое: часть будто бы ушла в спячку под почву, где это было возможно, другая внезапно адаптировалась, начав преображаться в нечто новое. Магнитное поле шалит, кислород почему-то пропадает в некоторых местах, появляясь вновь без предупреждения вместе с каким-то бунтующим характером чего-то подземного… Банкер назвал это явление Буек, потому что, например, без намека на причину прямо в поле может вылезти прямоугольная каменная плита, внезапно решившая сменить температуру до минусовой, убив все то живое, резвившееся в парниковых условиях. Итак, по всей планете примерно раз-два в неделю то там, то здесь появляется Буек, перестраивая окружение… а потом, в случайное время, исчезая, оставляя бездонную дыру, которая порой засыпается обрушением окрестностей.
И вот столь же Банкер оказался увлечен влияниями планеты, сколь трепетно относился к безопасности, спускаясь на поверхность лишь в крайних, особенных случаях, да и то лишь при свете солнца. Таковым оно было до сегодняшнего дня. «Не заставляй меня ждать» – это было простое текстовое сообщение на компьютере Обелиска – орбитальной станции, ставшей Банкеру полноценным домом и прибежищем. Следом пришли координаты, ведущие на конкретную точку планеты. Там благодаря сканированию Банкер узрел результаты, по форме то был человек, а по колебаниям частиц было лишь одно имя, подходящее под такие параметры. И имя это – Клендат.
8
Номад вернулся в свой кабинет, служившей еще и спальней, расположенный около мастерской. Его рабочее кресло было с высокой спинкой, цельными подлокотниками и выдвигающимися подножками, чтобы в положении лежа или наклоне он мог быть зафиксирован. По образу и подобию этого кресла он и создавал деревянную версию для Любы, желая отразить чистым бруском обратную сторону технократичного мира. Не отключи он оповещения скафандра еще несколько часов назад, перед тем как пойти к Любе, Номад был бы заранее уведомлен о подступающем приступе. К сожалению или нет, но, поддавшись давлению от происшествий, он забыл включить все обратно. Но хорошо, что отделение от Адамы совпало с приступом: ему не хочется, чтобы кто-то знал про сложный, крайне опасный, пока что далекий до завершения путь к самостоятельности.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.