Пикник цивилизации. Фантастический роман

© Владимир Владимирович Долгошеев, 2016

Корректор Алина Владимировна Демченко

ISBN 978-5-4483-4623-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. СОН

«… Жарило солнце, перед глазами плавали красные пятна, дрожал воздух на дне карьера, и в этом дрожании казалось, будто Шар приплясывает на месте, как буй на волнах. Он прошел мимо ковша, суеверно поднимая ноги повыше и следя, чтобы не наступить на черные кляксы, а потом, увязая в рыхлости, потащился наискосок через весь карьер к пляшущему и подмигивающему Шару. Он был покрыт потом, задыхался от жары, и в то же время морозный озноб пробирал его, он трясся крупной дрожью, как с похмелья, а на зубах скрипела пресная меловая пыль. И он уже больше не пытался думать. Он только твердил про себя с отчаянием, как молитву: «Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой… всемогущий, всесильный, всепонимающий… разберись! Загляни в мою душу, я знаю, там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, – ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих его слов: «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!»1

Последнее слово захрипело, как в старом радио, звук шкрябал все чувства, время замерло и действие зависло, запечатлев на лице этого человека пик эмоциональных противоречий. Застывшая картинка, как в черно-белом кино, стала мелькать кадрами, постепенно замедляясь пока кадры не остановились. Но изображение было уже цветным, ни капли не отличимым от реальной жизни, и сам сюжет поменялся кардинально:

В старом, заброшенном, бетонном помещении находились три человека. Пол представлял из себя месиво из грязи и различного мусора. Холодные, сырые, серые стены. Большая грязная лужа, в которой плавало множество стеклянных лабораторных сосудов, занимала почти всё пространство пола. По середине помещения стоял человек средних лет, с редеющими волосами, одетый в тёмное драповое пальто. На его лице отражалась усталость. Другой – в коричневой куртке, высокий и худощавый, находился ближе к стене, где был большой проём в другой зал сооружения. У третьего были почему-то слезящиеся красные глаза, а на лице, с разбитой губой и ссадиной возле носа, было выражено мучительное страдание.

– Ты ведь понятия не имеешь, что здесь делается! – сказал, одетый в пальто, глубоко и тяжело дыша, и опустил подбородок, пытаясь подобрать дальнейшие слова. Потом повернул голову в сторону человека с ссадиной и с усмешкой продолжил свою речь вопросом:

– Вот почему, по твоему, повесился Дикобраз?

Человек c ссадиной, оправдываясь и шмыгая носом, ответил:

– Он в Зону пришёл с корыстной целью и брата своего загубил в мясорубке из за денег…

– Это я понимаю, -ответил деловито, задавший вопрос, -А почему он всё таки повесился? Почему ещё раз не пошёл, теперь уж точно не за деньгами, а за братом?…А?…Как раскаялся?

Ответ снова прозвучал дрожащим и оправдывающимся голосом, в котором отражалось какое -то замешательство:

– Он хотел… я не знаю… через несколько дней он повесился.

Вопрошавший, с настойчивостью продолжил мысль, закончив её в утвердительном тоне:

– Да здесь он понял, что не просто желания, а сокровенные желания исполняются! Наступила пауза и, закончивший речь, развернулся, сделал несколько шагов по хлюпающему мерзкому полу и остановился. Человек с ссадиной поднялся с места и, подойдя к проёму в стене, сел прямо на пол. Рядом стоял худощавый, который на протяжении всего разговора не произнёс ни слова, а только задумчиво переминался, делал из стороны в сторону по несколько шагов и глубоко вздыхал, переполненный какими-то глубокими и не весёлыми размышлениями.

– Да здесь, то сбудется, что натуре твоей соответствует, сути… – уже более размеренно сказал самый разговорчивый:

– О которой ты понятия не имеешь, а она в тебе сидит и всю жизнь тобой управляет. Ничего ты, кожаный чулок, не понял! -продолжал он, с иронией смотря сверху вниз на оправдывающегося:

– Дикобраза не алчность одолела. Да он по этой луже на коленях ползал, брата вымаливал, а получил кучу денег и ничего иного получить не мог, потому что Дикобразу -дикобразово… Понял он всё это и повесился.

Говоривший, встал посреди проёма, ведущего в другую комнату, повернувшись спиной к выслушивающим его, идущую от избытка сердца, речь:

– Не пойду я в твою комнату. Не хочу дрянь, которая у меня накопилась, никому на голову выливать, даже на твою, а потом, как Дикобраз, в петлю лезть…2

Очертания людей и комнаты стали расплываться, размазываться и вдруг проявились вибрирующие полосы, как помехи на экране большого монитора, но так же внезапно, следом возникло чёткое изображение огромного, полутёмного помещения, похожего на какой-то разрушенный промышленный комплекс.

Повсюду валялись большие обломки бетонных плит, куски труб, рассыпанный гравий, торчала толстая, железная арматура. Из глубины большого, бетонного котлована правильной округлой формы, находящегося аккурат по середине пространства помещения, мерцал тусклый красноватый свет, напоминающий тление углей от большого костра. Сама атмосфера, летающая в воздухе, почти не отличалась от атмосферы сырой комнаты с полами из луж, но всё же имела свой оттенок некой страшной торжественности. В этом громадном помещении, в той части, которая напоминала театральную сцену, находился, светящийся синеватым сиянием, кристальный камень больших размеров похожий на монумент. Перед ним стоял человек, экипированный в военный спец костюм. Форма лица и носа, даже очень коротко-стриженные волосы и залысины, всё напоминало человека с ссадиной из предыдущей сцены, но это был совершенно другой человек. Лицо волевое, во взгляде твёрдость и решимость. Такой не станет слезливо оправдываться перед кем-то и не дрогнет его рука нажать на курок, не даст себя в обиду и не повернёт назад встретив препятствия на пути. Он снял с плеча висевший АК-74 и небрежно отбросил в сторону, протянул руки по направлению к кристаллу так, как -будто вопрошает какое-то божество, и произнёс:

– Я хочу, чтобы зона исчезла…

В его глазах читались искрение мотивы и они, как зеркало отображали живую, но настрадавшуюся вдоволь человеческую душу. Внезапно появившийся, яркий свет принёс дискомфорт глазам, за последние часы привыкшие к полумраку, и заставил прищурится и закрыться от него руками. Яркость чуть угасла. Он опустил руки и приоткрыл глаза. «О, древние боги, неужели свершилось!?» – подумал он и, запрокинув голову назад, закрыл глаза, наслаждаясь невероятными ощущениями неведомого блаженства от увиденного. Он стоял посреди зелёной поляны, окружённой кустарником и редкими небольшими деревьями. Летнее яркое солнце нежно ласкало лицо очень тёплыми лучами. Он то открывал, то закрывал глаза от чувства неверия в случившееся, но перемешенного со сладостной эйфорией. Однако, наблюдая за ним, можно было увидеть ужас происшедшего дальше. В открытых в очередной раз глазах, наблюдающий со стороны, заметил бы отсутствие зрачков, физический факт невозможности созерцания предметов. Жуткий и жестокий финал!3

Вместе с ослепшим, стало всё меркнуть вокруг поглощаясь тьмой, а физические ощущения напоминали быстрое падение в большую, глубокую, бездонную нору. Но плавно, чувство падения сменилось ощущением подъёма и вдруг резкий толчок вверх, как будто чёрный тоннель выплюнул нечто мешавшее ему. Глаза резко открылись и Лад увидел, что он находится в комнатушке освящённой тусклым светом экрана плеера, в которой они с Рыжим устроили ночлег. Ощущение толчка в сновидении настолько были естественны, что его торс рефлекторно подскочил при пробуждении. Прикрытый на половину курткой и полусидящий на спальнике, он ещё находился в экзистенции, в том пограничном состоянии, когда резко проснувшийся разум не в силах отличить до конца реальность и сон. Лад испытывал всю гамму тех дискомфортных ощущений, что обычно испытывает вставший ещё затемно человек, собирающийся полусонным на работу. Вместе с тем, и виденный сон, оставил тяжёлый, мрачный, тревожный и не понятный отпечаток в душе. Но увидев Рыжего, душевная тревога как будто спряталась на время, от его позитивной энергетики. Лад, уже в который раз, ловил себя на мысли, что благодарен судьбе за знакомство с Андрюхой. Без Рыжего, ох, как пришлось бы здесь тяжко! Его прибаутки, байки и всякая дребедень, как звон русских бубенчиков, необъяснимым образом, гнали прочь тоску, уныние и мрачные места, где пролёг их путь, преображались и воспринимались легко. При этих мыслях ему навязчиво лез в голову образ Сэма и Фродо:

– В натуре хоббиты, попёрлись придурки в Чернобыльский «Мордор». Только вот этот «Мордор» намного поганее будет! -с саркастической самокритичностью ругал себя Лад. В Припяти, где они находились сейчас в одном из домов, уже около года не было ни одного человека: сталкеров, военных, вообще никого из смертных!

После того, как легенда Зоны Стрелок разнёс «О-Сознание» на ЧАЭС,4 был повреждён цепной реакцией и этот проклятый «философский камень» -исполнитель желаний Монолит. Правда, от философского камня, который столько времени искали древние алхимики для превращения простых металлов в золото, его отличало то, что он производил действие наоборот, трансформируя бесценные человеческие души и умы в отвратительные зомби-машины. В рамках эксперимента Монолит создавал лишь иллюзию сверхъестественного, о чём стало известно позже. После этих событий военные пытались установить контроль над ЧАЭС, но секретная операция «Фарватер» потерпела урон,5 а территория станции с тех пор стала не доступной. И никто не знал, что творится там. Правда ходили слухи и байки, что кто-то якобы, слышал онлайн аудио-трансляцию двух сталкеров, которые оказались на ЧАЭС, в момент срабатывания организмом Зоны защитной реакции от проникновения людей, в виде блокирования заградительными аномалиями её «сердца». И вроде эти «счастливчики» наблюдали формирование этих аномалий по периметру ЧАЭС, а далее добрались до Монолита, который, как подтверждали они, действительно является не естественным образованием Зоны, а, по-видимому, рукотворным, инженерным сооружением. Повреждённая установка выдавала мерцающую и временами исчезающую голограмму каменной глыбы, за которой были чётко видны технические коммуникации и агрегаты создававшие её. В общем, как объяснял всё тот же «испорченный телефон», они всё таки решили испытать судьбу. Один из них выразил желание быть бессмертным. Пожелавший бессмертия, постепенно, но быстро стал полностью металлическим монументом, запечатлевшим его в панической позе, а второй, с безумной интонацией, констатировал этот факт завершения эксперимента, видимо тоже став жертвой воздействия «исполнителя желаний». Но, что с ними произошло в реальности, все рассказывали по разному: то ли зверьё сожрало, то ли радиация, то ли просто бродят обезумевши, в одиночестве по лабиринтам станции. Так ли это, никто не мог сказать точно, поэтому все относились к этим слухам скептически.

Так вот, через некоторое время, как Стрелок добрался до Припяти и был эвакуирован из периметра Зоны с оставшимися военными и майором СБУ Дектярёвым,6 произошёл сильнейший выброс. Непроницаемость, не доступность центра Зоны распространилась и на Припять. Мёртвый город Припять действительно стал мертвым, в первый раз, за всю историю его существования, в нем долгое время не было ни единого живого человека.

И вот они здесь, первые, после природной изоляции Зоны, и единственные из людей на всей территории «десятки»! Воспоминание этого факта, пришедшее к Ладу после 30 секундного оцепенения от пробуждения, веяло ещё большей мрачностью, чем виденный сон.» О, Рыжий, Рыжий, как не странно, но я рад видеть твою надоевшую рожу!» -подумал Лад. У него, от нахлынувшей сентиментальности, даже чуть не навернулись слёзы. Рыжий сидел молча на свёрнутом бушлате в углу комнатушки. Со свойственной только ему иронией, отображённой на мимике лица, наблюдал за происходящим, как Лад с очумевшим видом «отстреливает дупля»7: где ж он сейчас и что с ним? Рядом у стены стоял спецназовский ВАЛ, возле на ящике, прикрытом импровизированной скатертью в виде старой газеты, стояли, недавно открытая, бутылка водки, стакан, распакованная банка тушёнки, а на краю лежал охотничий нож ручной работы из хорошей стали и с резной ручкой, сделанный и подаренный ему на днюху Ванькой» Токарем». У ног валялась уже пустая бутылка сорокоградусной. В руках, одетых в кожаные обрезанные перчатки, Рыжий держал тот самый светящийся плеер и в такт, игравшей в наушниках музыке, постукивал ногой. Не бритая рыжая щетина, на голове камуфлированная косынка-бандана, берцы, камуфлированные штаны, полосатый тельник и разгрузка, в левом ухе серьга в виде кольца, какие носили казаки. 8В этом полумраке он смахивал на какого то пирата -«вечно молодой, вечно пьяный»… блин! Его лицо само по себе отражало парадоксальность и таинственность русской души. На первый взгляд, кажется строгим, но в тоже время светится добротой. Cтрогость придают, нависшие над глазами, густые брови и тонкие губы, но глаза меняют первое впечатление – в них искорки весёлости и мягкости. Коротко постриженные рыжие волосы, слегка оттопыренные уши. Его внешность располагает к общению, чувствуется какая-то нотка искренности и участия, но и легкомыслия, бесшабашности. Так мог бы описать по внешности его внутренние качества любой мало -мальски грамотный психолог. Но кто был близок Андрюхе знал и то, что в душе у него много горькой боли, а за плечами трудная и жесткая судьба.

Рыжий мгновенно оценив ситуацию и, как доктор-терапевт, поставив доморощенный диагноз: «пост-пробудительный депрессивный шок небольшой интенсивности», молчаливо прописал» больному» 150 грамм водки и, протянув стакан Ладу, сказал: " Проснись, мистер Грин!»9 Не дожидаясь пока Лад переведёт дух от первой стопки, «доктор Пилюлькин» с ловкостью, то ли бармена, то ли алкаша со стажем, искусно и как-то художественно налил снова. Внимательно посмотрел на Лада и протянул стакан опять: " Ну… ехали 500! " Пока Лад закусывал армейской тушёнкой, изготовленной ещё в СССР, бог его знает когда, Рыжий, как фокусник достаёт из шляпы зайцев, достал из тёмного угла комнаты старую, не большую, жёлтую гитарку, которую с порванными струнами они при обследовании комнат обнаружили в одной из подсобок дома. Скорее всего, она принадлежала раньше какому-то сталкеру – бродяге, забытая или брошенная, кто ж теперь разберёт!? Рыжий умудрился находясь в карауле» на шухере», неплохо напиться, починить струны и, получить массу разного эстетического и физического удовольствия. По его довольной роже можно было понять, что вечер удался! Он поставил аккорд и провёл по струнам, не громко, понимая всё же, где они находятся и что лишний шум может привлечь массу ненужных проблем. Сделав деловую физиономию, выдал следующий свой концертный номер, перефразировав диалог из какого то фильма:

– Ростропович, услышав мою игру, сказал мне, одни мы с тобой Андрюха остались музыканты -ты да я!10 -и Рыжий снова извлёк звук из инструмента и расплылся в улыбке.

Лад усмехнувшись, прокомментировал:

– Хороший ты парень, только дать тебе нечего! …Ну, чё?…Как обстановка?… Всё пучком?… Странностей не было?

– Странность тут одна! -ответил Рыжий, -Какого хрена мы сюда припёрлись!? Вот же, блин, и не бухие же были!

И они оба засмеялись. Вдруг, что-то хрустнуло, то ли скрипнуло в соседней комнате! Мгновенно задержали дыхание, стали прислушиваться, а рука Рыжего потянулась к ВАЛу.11 Тревога оказалась ложной, но Рыжий, приложив палец к губам, с театрально-испуганным видом прошептал:

– Тцц, ежики – мутанты!

И уже, от невозможности сдерживать смех, они громко ржали. Накатили ещё- Рыжий с горла, а Лад со стакана и перед тем, как чокнутся, продекларировали классику тостов:

– Вздрогнем!

– Будем!

Андрюха видя, что Лад пришёл в себя после сна, с чувством выполненного долга, отрапортовал по солдатски:

– Пост сдал! Пост принял! Ну чё, родной, я в гости к Морфею и папе Гипнозу пошёл?!12

– Давай, что ж делать-то с тобой, не в вытрезвитель же вести?

– Вот с удовольствием бы ща поменялся с каким -нибудь там местным домочадцем местами… и так был бы счастлив! -бурча, ответил Рыжий, упаковываясь в спальный мешок.

– Да уж и не говори, как всё относительно в мире!

– Ну, теперь-то, похоже наша миссия увенчалась успехом и мы завтра рванём до дому, до хаты! -уже, затихая и зевая, тянул весельчак.

– Хотелось бы, чтоб так и было… аминь! -ответил Лад засыпающему. Но тревожное предчувствие, что Зона может изменить их планы, не покидало его.

Андрюха не долго ворочался и быстро уснул. Универсальное снотворное действовало эффективно. Лад поднялся и, подсвечивая путь экраном плеера, переданного Рыжим по вахте, направился к, забаррикадированной ими вчера на ночь, входной двери квартиры проверить целостность рубежа. Вернулся, зажёг огарок свечи и поставил на импровизированный стол в подсвечник -консервную банку, выпил, достал сигарету и аккуратно, по шуршащему, скребущему мусору: разбитым стёклам, кускам фанеры и всякой всячине, пошёл на балкон. Он стоял, облокотившись на перила, и завороженно смотрел на панораму, открывшуюся перед его взором, с 9 этажа. Наверно стоит сказать более точно – созерцал. Да, именно, созерцал! Потому, что красоту можно только созерцать: осознавать, чувствовать, сливаясь с ней в единое целое, а не просто видеть физическим зрением.

Ровное, мягкое, полнолунное сияние ночного светила заполняло всё пространство местности, создавая атмосферу естественного и реального мистицизма жизни. Кое-где, запутавшись в ветвях, плавно клубился таинственный туман, медленно ниспадающий вниз, как водопад, и стелющийся по земле. Легкий и тёплый, еле ощутимый, майский ветерок плавно двигал редкие, небольшие и почти прозрачные облака по, насыщенному бархатным и иссине-тёмным оттенком, небу. Бесконечный космос, таинственные миры мерцали многочисленными, яркими звёздами, усыпанными по всему небосклону. Пейзаж по ту черту реальности стирал грани между земным и небесным. Звенящая тишина… Где-то вдали, ядовитыми цветами светились разбросанные аномалии. Он испытывал парадоксальные ощущения от пост-апокалиптической картины города, того, что оставит после себя человек, когда время его на этой планете кончится, и того, что неизменно, непреходяще, вечно. Лад слушал это оркестровое беззвучие, но не мёртвой тишины города, а живой тишины вселенной. В такие минуты как будто находишься под ненасильственно-природным гипнозом страшного великолепия, наполняясь не передаваемой словами, всей палитрой чувств и сознанием ясности смысла бытия, который охарактеризовывается одним словом -любовь… Агапе. Она, как спящая красавица, дремлющая в глубинах человеческого сознания! А разве не в этом смысл!? Уметь любить, быть способным чувствовать её всём сердцем и естеством, быть её вместилищем!?Без неё любой смысл бессмыслен!!!Она, как бы, возносится над всеми страстями человеческим. Ни страх смерти, ни боль страданий, ни мерзость зла -ничто не может встать вровень с её силой. В какие-то счастливые моменты жизни она мобилизует все духовные, нравственные, психические и физические ресурсы человека и с необыкновенною силой проявляет в нём своё творческое начало.

Некое благоговение, от созерцания и ощущений, привело в равновесие чувства. Он вернулся в комнату, сел на место бывшего постового, взял плеер, вставил наушники, нашёл в плей-листе TIAMAT, нажал пуск. Звук заполнил не только всю сущность Лада, но и виртуально- стереофонически пространство комнаты. Звучавшая композиция The Sleeping Beauty, 13как нельзя кстати, подчёркивала всё фактические обстоятельства:

Сырой, грязный, жесткий звук электрогитар возвращал его к жестокой реальности всех обстоятельств и помогал думать, наталкивал на рассуждения, которые были просто жизненно необходимы, чтобы попытаться собрать воедино цепь разрозненных событий и дать им хоть какое-то логическое объяснение. Сон, этот странный сон! Он видел его не в первый и не во второй раз! Нет, нет он его не пугал уже, как раньше в юности, но сон этот впервые приснился ему в такой последовательности. Раньше все три эпизода снились всегда раздельно, то один, то другой и то очень редко. С начало это настораживало, но со временем он объяснил всё для себя причудами психики и совпадениями. Только это объяснение разрушилось, как карточный домик, когда Лад обнаружил впервые, что персонажи его снов, делающие и говорящие одно и тоже всегда, реально существующие люди. Он испытал шок пробуждённого Нео из «Матрицы» при осознании и осмыслении этого факта! И ему ничего не оставалось, как признать его, так как, если встречается хотя бы один факт, противоречащий господствующей теории, надо отвергнуть теорию и признать факт! Он понимал, что никакими совпадениями это не объяснить, сон несёт какую-то закодированную информацию! Но какую?! И как её расшифровать?!

Глава 2. ЯЩИК ПАНДОРЫ

Цепочка размышлений направляла мысли к вчерашнему дню, который мог бы стать завершением и апогеем их экстремального"путешествия» к центру Зоны, если бы не одно но! Теперь возникало ещё больше вопросов, чем ответов. Вчера они обнаружили то, из-за чего они здесь – «бомбу»…«бомбу замедленного действия» -тайник Стрелка с информацией, которую он успел прихватить с ЧАЭС и схоронить в одном из подвалов Припяти до своей эвакуации. Именно его с такой упорной настойчивостью искали появлявшиеся периодически тут, группы наёмников. Теперь цель их интереса была понятна.«Бомба» состояла из засекреченных досье, технической документации и архивных материалов, отчётов, гипотез, а самое главное информации о структуре построения и плане действий, идеологии какой-то тайной организации, которая названа была в документах «Мировым правительством». Информация частично находилась на цифровых носителях, а частично в виде толстой бумажной папки. Он только сейчас начинал понимать, в какую глобальную историю они вляпались с Рыжим. Там же, в тайнике, они и разжились водкой, консервами и кое-какими боеприпасами. В Припять попали они позавчера к вечеру и, переночевав предыдущую ночь, уже здесь в Припяти, рано утром начали поиски.

Обнаружить тайник не составило труда – он был отмечен на КПК Лада. А вот, чтобы до него добраться, пришлось пройти пол города – призрака, кишащего, как баночка с червями для рыбалки, всеми формами мутации и похожего на минное поле, состоящее из аномалий. Большим полюсом стало отсутствие в городе враждебных формирований – наёмников, монолитовцев, бандюков и прочих, а так же и то, что благодаря Стрелку они были снабжены самыми навороченными военными и научными «гаджетами». Феромоны мутантов, новейшие детекторы аномалий, отличное снаряжение и, конечно же, убойные стволы сделали своё дело, но, если бы не везение и отчаянность парней, всё могло закончится плачевно. План был прост – обрызгать феромонами снарягу и, не привлекая внимания мутантов, без суеты, проложив путь среди аномалий, отмечая их местоположение, добраться к точке назначения и таким же «макаром» назад.

Вообще самое трудное в таких ситуациях это справится с самим собой, победить, преодолеть возникающий страх, который прокрадывается в самую глубину естества и парализует волю. Стоит дать ему чуть места, и он как ёж из той сказки про кролика, приютившего в норе гостя, начинает выпускать свои острые иглы и изгонять из человека всё здравое, всю разумность, мужество и отвагу. Этот сорняк стоит вырывать с корнем, не оставляя ему не единого шанса к прорастанию, как делали древние викинги, стремясь в Вальхаллу,14 зная, что лучше пусть погибнет тело, чем умрёт в тебе мужчина и человек!

Перед выходом из облюбованной ими квартирки, Рыжий, испачкав пальцы в золе, оставшейся от разведённого ночью костерка, сделал по две чёрных полосы с обеих сторон лица- под глазами.

– Не гони, Рыжий, -оторопел Лад, настроенный на серьёзное дело и проверяющий ствол, увидев боевую окраску коммандос:

– Ещё Чингачгука нам не хватает!

– Отвали, – буркнул Андрюха, прикинувшись, занимающимся тоже весьма серьёзным делом: