НОВАЯ НАДЕЖДА-4
Фантастический роман, часть четвёртая (пишущийся ЧЕРНОВИК)
Глава 1. Система 9747
Новые члены Совета баронства шли по широченному главному коридору линкора «Перун» смешавшись с нашим взводом особого назначения. У всех было какое-то разгульное, непонятно почему праздничное настроение, и толпа состояла из обнявшихся парочек и даже целых групп в обнимку, хотя никто не пил, и все твёрдо могли стоять на ногах. Могли, но не хотели, поддавшись вирусу распутства и нарушения Устава. То и дело раздавались весёлые возгласы и взрывы смеха. Всем было просто радостно, и ощущался какой-то близкий перелом, предчувствие долгой и напряжённой работы, перед которой нужно максимально «зарядить батарейки», чтобы хватило надолго.
Наша группировка кораблей, прилетевшая в бывшую пиратскую систему 9747, чтобы выбить пиратов и сделать её туристическим и промышленным центром сектора неисследованного космоса, готовилась вскоре разделиться и вернуться к местам дислокации. В системы «Герим-15» (свадебный подарок Нитикс на краю империи Аратан со стороны Земли) и «Тана-1246» (на другом краю Империи, слева, если смотреть на карту Империи с Земли, в которой полгода назад была куплена старая космическая станция, расселена и уничтожена под видом пиратов). А мы готовились всласть потанцевать в главном трюме линкора, за одно, потренировать и проверить новеньких членов взвода особого назначения в аратанских танцах, и пожарить шашлыки из натурального мяса, которое хранилось в морозильных камерах на такой случай. Понятно, что жарить мясо, пить безалкогольное пиво, танцевать, и не позвать остальной экипаж составного линкора, командование кораблей флота и адмиралов – было бы кощунством. Поэтому в главный коридор, ведущий в трюм, вытекали новые и новые группки весёлых моряков в белой парадной форме и прекрасных женщин в прекрасных вечерних платьях.
Я с улыбкой понял, что после случая с Ежегодным императорским балом, брать на войну, чисто на всякий случай, бальные платье, украшения и туфли, у наших женщин стало такой же необходимостью, как взять бластер или бронированный скафандр.
Новенькие советники баронства и одна советница (пять человек – Дарья Владимировна Носова, Стефан Браун из Баварии, Франц Шварц из Гамбурга, Генри Бэйкер из Манчестера, Семён Викторович Перемышлев) тоже пошили себе парадную белую флотскую форму. Даша же взяла на линкор бальное чёрное платье и алые лаковые туфли, которые прекрасно сочетались с алой помадой на губах. А на шее красовалось платиновое ожерелье с сияющими зелёными камнями. Глаза у ребят были совершенно ошалевшие и счастливые.
Первые дни на линкоре они немного дичились, всё им, земным гражданским людям, было необычно, в новинку. Будоражило и волновало, манило и пугало одновременно. Муслим Ибрагимович (новоявленный министр обороны баронства) бесповоротно покорил советников, отвезя их на тяжёлом крейсере прорыва пострелять из туннельных орудий по астероидам. Вид разлетающихся в облаке пыли и щебня гигантских каменных глыб, как будто по астероиду ударили исполинской невидимой кувалдой, привёл ребят в благоговейный трепет. После взрыва первого поражённого астероида они с широко распахнутыми глазами стояли застывшие перед обзорным экраном крейсера, и впитывали глазами, пытались объять сознанием чудовищную мощь, подвластную экипажу боевого корабля. А потом полковник устроил учебный бой между фрегатами серии «О» нашего составного линкора, где советники выполняли роли операторов наступательного вооружения и азартно палили друг по другу учебными лазерными импульсами пониженной мощности. Всполохи защитных полей при попаданиях лазеров вызывали у новеньких такой восторг и бурю эмоций, что никаких сомнений не было – эти дипломаты, юристы и экономисты теперь наши, флотские, такие же как мы, настоящие маньяки. Как говорил Маэстро из фильма «В бой идут одни старики», «Споёмся!»
Когда мы вышли из коридора в главный трюм, то не поверили своим глазам. Это был не трюм боевого корабля, а настоящий бальный зал! Стены и потолок были увешаны длинными полотнами тканей розовых, персиковых и голубых оттенков. Их изгибы создавали загадочные узоры. Элегантно задрапированные в ткань абордажные дроиды устроили своими прожекторами завораживающую подсветку колышущихся полотен на стенах, а из их мощных динамиков раздавалась негромкая лёгкая музыка. Над огромными жаровнями, сварганенными из термоядерных походных обогревателей, колдовали «особо доверенные люди», жаря шашлыки, бифштексы, овощи, и целые тушки крупных птиц похожих на рождественских индеек.
Вентиляция трюма работала на полную мощность, но ничего не могла сделать с одуряющими ароматами барбекю и жареной птицы. И это было восхитительно. За длинной барной стойкой, сваренной из малых контейнеров, и раскрашенной в весёленькие цвета, стояли дроиды уборщики, обёрнутые в ткани, словно в римские тоги, ловко манипулируя своими многочисленными манипуляторами с бутылками и стаканами. И даже показывали барменские фокусы, явно подсмотренные корабельным искином в земных телепередачах. Дроиды творили безалкогольные коктейли, разливали соки, пиво, газировку и воду с кубиками льда. А кто хотел горячительных напитков, им делали чай, земной кофе на настоящем земном огромном кофейном аппарате, и настоящее какао с молоком.
Перед началом танцев меня чуть ни хором попросили сказать речь. Кто-то из инженеров линкора тут же приказал конструкционному дроиду притащить большой ящик с инструментами в качестве помоста. Я не стал «ломаться», запрыгнул на ящик и с доброй улыбкой выждал, когда стихнут громовые возгласы приветствий и аплодисменты. Поднял обе руки, тут же стихла музыка, все замолчали, и наступила тишина, в которой стали громко слышны бульканье и шелест льда в шейкере дроида за барной стойкой. Через две секунды эти звуки тоже оборвались. Я обвёл взглядом своих ребят, смотрящих на меня горящими от хорошего настроения и ожидания чего-то важного глазами, и начал говорить,
– Привет, ребята! – зал снова взорвался возгласами,
«Привет, барон!», «Здравствуй, Дима!», «Здравия желаем, товарищ адмирал флота!»
– Хочу вас поздравить, и поблагодарить, с великолепно проведённой операцией в системе 9747! Мы не только вытравили пиратское гнездо, но и спасли людей на пиратской станции от жуткого существования в невыносимых условиях. Весь флот здорово потрудился. Станция, которая должна была развалиться с минуты на минуту, полностью восстановлена, люди сыты, дышат свежим воздухом и пьют чистую воду. Это наша общая победа! Главная победа! Потому что флот создан, прежде всего, защищать и помогать гражданским людям. Без них флот, армия теряют смысл.
Мне было очень приятно и радостно наблюдать ваше искреннее воодушевление, рвение, самоотдачу и радость, когда вы помогали этим людям на станции. Я почувствовал, наверное, вы все тоже почувствовали, настоящее единение флота и народа, ощутили, что мы выполняем свою самую важную миссию, что всё делаем по-настоящему правильно и здорово, – я замолчал, подбирая слова, чтобы не скатиться в пошлую банальщину и неловкость, а народ в зале расчувствовался, вдруг вскинул руки, и радостно, во всю глотку закричал:
«Даааа!!!», «Ураааа!!!», «Даёшь!!!»
Я понял, что всё, что хотел, я сказал, и спрыгнул с «подиума». Пошёл к своим девочкам, жёнам Брелси и Эларе, сопровождаемый радостными, одобрительными возгласами и похлопываниями по плечам. Девчонки стояли возле барной стойки и восторженно улыбались. Подбежали ко мне, обняли и поцеловали в щёку, Брелси – в правую, Элара – в левую.
– Ты так здорово сказал, Дима, – с чувством мурлыкнула мне в ухо Элара.
– Замечательная речь! У меня аж мурашки побежали по спине, – тихо сказала в другое ухо Брелси.
Я улыбнулся, немного присел, обнял своих жён за талию, выпрямился, оторвав их от пола, и закружился на месте так, что их ноги начали изображать лопасти пропеллера, а они счастливо завизжали и рассмеялись.
Бал прошёл замечательно! Скорее, это был не бал, а большое дружеское пати с бальными танцами. Расслабленное, душевное, радушное, хлебосольное. Но с элементами официоза в виде красивой одежды и безупречных манер, прошитых в базе знаний «Светский этикет» 3-го ранга, которая как-то сама собой стала обязательной к изучению для всех служащих баронства Кошкин.
Новенькие советники сдали «экзамен» по аратанским танцам на «отлично». Мужчин «проинспектировали» Брелси с Эларой, а дипломата Дарью Владимировну – Муслим Ибрагимович. Ещё чувствовалось лёгкое напряжение, что ребята пока тщательно следят за своими движениями, но они уже были уверенными и красивыми.
В общем, теперь можно было лететь на Аратан, создавать торговую и дипломатическую миссию баронства, и не ударить в грязь лицом, если получим приглашение на какое-нибудь светское мероприятие.
На «балу» произошёл интересный и важный разговор. Во время перерыва между танцами, когда мои девочки отлучились «попудрить носики», и я сидел один за столиком, пил кофе, ко мне подошёл финансовый советник баронства Стефан Браун из Баварии. Среднего роста, сухощавый, но с мускулистыми плечами, прямая осанка, как у человека, привыкшего к вниманию, темные волосы аккуратно подстрижены, Речь медленная, каждое слово взвешено.
– Можно к тебе присесть, барон? – я радушно показал рукой на свободный стул, советник сел и поставил перед собой на столик бокал со смесью яблочного сока и газированной воды.
– Мы можем обсудить важный вопрос?
– Конечно, Стефан! Но не долго. Начнётся следующий танец, и меня сразу утащат на танцпол. Да и тебя, я думаю, тоже, – немец согласно закивал,
– Пять минут, Дима! – я кивнул в ответ, мол, слушаю внимательно, начинай, – Помнишь, на втором заседании Совета баронства у нас была очень глубокая и интересная дискуссия по поводу плановой и рыночной экономики? Ты меня во многом убедил, но я хочу заострить внимание на одном вопросе, – я заинтересовано посмотрел на баварца, наклонив голову, – нужно что-то придумать в баронстве с реализацией личных инициатив. Я согласен, что рынок делает всё грубо, необдуманно, очень затратно, но зато результативно. Да – методом многих проб, ошибок и потерь, да – вслепую, бессистемно и хаотично. Но в итоге регулярно появляется нечто невероятно востребованное, удобное, полезное. Такое, до чего специально не додумается ни один институт с учёными, ни один чиновник. Примеров таким вещам миллион: от безопасной бритвы Gillette, до прозрачной клейкой ленты «Scotch Tape», и копировальной машины Xerox (Ксерокс).
Ничего бы этого не было, если бы у людей не было возможности организовать свою компанию.
А какой смысл будет людям в баронстве придумывать что-то новое, мучиться, внедрять, пробивать, если оно в их жизни ничего не изменит, не сделает богатыми? У всех итак всё нужное гарантированно есть, богатыми и влиятельными всё равно не стать, запрещено. Что в итоге? В итоге получится застой, остановка развития. А общество не может стоять на месте, оно или развивается, или деградирует.
Я согласно, глубоко задумавшись, покивал. Тяжело вздохнул, и продолжил поднятую финансистом тему,
– В этом ты очень прав, Стефан! Очень! Я интересовался этой темой, сколько изобретений было сделано в СССР, и не смогло пробить себе путь. А через какое-то время они прекрасно воплощались «за бугром» и возвращались в страну, их придумавшую, в виде «чудес враждебной техники». Видеомагнитофон, электронная почта, сверхпроводники, спутниковая связь, искусственное сердце, система позиционирования GPS, ультразвуковая диагностика (УЗИ), микроволновые печи, компьютерное зрение… всё это было придумано в Союзе, но успешно реализовано на Западе.
СССР выдвинул около 200 тысяч патентов, и лишь 1% (один процент!!!) из них, – я с горечью показал немцу указательный палец, изображая единицу, и потряс им, – перешёл в эксплуатацию внутри страны. Запад же легко и быстро внедрял наши идеи в своё производство и продажу.
Мы оба задумчиво помолчали. А потом я спросил у финансового советника,
– И как с этим быть? Как не повторить ошибки СССР и ошибки Запада?
Финансист огорчённо пожал плечами и развёл руками. Тут прибежали мои жёны, и потащили нас со Стефаном танцевать. Я ему на последок крикнул:
– Ты подумай, Стефан, над этим! Подумай! – немец согласно кивнул, увлекаемый за руку смеющейся Эларой.
В этот день мы так и не закончили разговор, и он глубоко засел у меня в голове, требуя какого-то решения, которого пока даже близко не было.
Глава 2. Изобретательская «ферма»
Все дела, требующие нашего активного участия, в системе 9747 были завершены, и мы готовы были улетать в столицу империи Аратан. Решили, что терять целую неделю на полёт на линкоре нет смысла, пусть летит в систему Герим-15 без нас. А мы за это время успеем решить все дела в столице Империи.
Перейдя на свои скоростные фрегаты серии «О», мы отстыковались от линкора и я обратился к диспетчеру движения в пространстве системы через ближнюю связь:
– Фрегаты составного линкора «Перун» – контролю пространства. Прошу разрешение на разгон в сторону столицы империи Аратан.
В эфире раздался довольный, немного скрипучий голос старого диспетчера Типиса:
– Контроль пространства – фрегатам с «Перуна». Разгон разрешаю. Спасибо, господин барон, за новую диспетчерскую! Теперь у меня вся система как на ладони, а какие роскошные кресла, душевая… Всё не нарадуюсь, каждый день бегу на работу как на праздник. Аж помолодел лет на тридцать от радости.
Все в рубке управления нашего фрегата заулыбались. Я ответил, тоже улыбаясь,
– Пользуйся на здоровье, старина Типис! Конец связи.
– Счастливой дороги, господин барон! Конец связи!
Наши фрегаты начали разворачиваться и становиться на курс разгона, который продлится два с половиной часа. Чтобы не терять время, пока есть связь между нашими фрегатами, я решил собрать голо-совещание советников баронства по последнему непонятному вопросу будущего устройства нашего герцогства.
Я встал с капитанского кресла и позвал своих девочек,
– Брелси, Элара, сажайте вместо себя замену на боевые посты, и пошли в кают-компанию на совещание Совета. Есть важный нерешённый вопрос. Мои жёны кивнули, на несколько секунд замерли, общаясь с другой сменой по нейросети. Через пять минут в рубку зашли парень с Земли и девушка аратанка, и поменяли Брелси с Эларой за пультом защитных систем и наступательного вооружения.
Когда я с жёнами зашёл в кают-компанию фрегата, там уже «тусовались» голограммы советников баронства. Мы тепло со всеми поздоровались, взяли себе из пищевого синтезатора напитки, и уселись на диванчики возле стола.
Мне очень захотелось подурачиться, и я начал наше внеплановое собрание голосом капризного избалованного дворянина:
– Уважаемые советники, – при этом я сделал очень чопорное официальное лицо, задрав подбородок, копируя высокородных пэров, никто такого от меня не ждал, все «старички» расплылись в улыбках, еле сдерживая смех, а новенькие советники напряглись и смотрели широко распахнутыми от изумления глазами, – нам с уважаемым советником Стефаном нужна ваша помощь! Интеллектуальная помощь, – я надменно всех осмотрел и медленно величественно моргнул, от чего голограммы в кают-компании совсем начало распирать от рвущегося наружу смеха. Я хотел продолжить игру, но не смог сдержаться и громко засмеялся, люди в кают-компании тут же взорвались хохотом.
«Ну, Дима! Ну, отмочил!», «Это невозможно! Вы видели эту надменность, это превосходство!», «Дима, я уже испугался, что всё, сейчас объявишь себя императором!»
Когда мы отсмеялись и вытерли выступившие слёзы, я посерьёзнел и вкратце рассказал ход наших со Стефаном Брауном размышлений о будущем устройстве герцогства и озвучил вставшую перед нами неразрешимую проблему:
– У нас есть как бы два полюса развития: с одной стороны рыночная экономика, с другой – плановая. И у той, и у другой есть серьёзные недостатки и огромные преимущества. А хотелось бы от одной системы взять преимущества, а от другой – взять ещё преимущества. И побольше, побольше! – я сделал руками жадные хватательные движения, народ снова начал хихикать, я тоже заулыбался, потом с усилием подавил улыбку, и извиняющиеся поднял обе руки,
– Простите, что-то напало на меня веселье. Наверное, от того, что началось наше новое путешествие. У меня всегда в начале пути возникает какое-то весёлое, шальное настроение. От ожидания новых приключений, открытий и побед, – советники согласно и понимающе покивали, затаив в глубине глаз смешинку, я прочистил горло и продолжил,
– Так вот! Какие имеются плюсы у рыночной экономики? Главный из них – гибкость и подвижность. Востребованные изобретения и разработки мгновенно внедряются и продаются, приносят пользу и прогресс. Но достигается эта гибкость большой ценой: стартует множество компаний и стартапов, а получают «приз», становятся востребованными и прибыльными лишь некоторые. Огромные людские, финансовые и материальные ресурсы просто «вылетают в трубу», – я взмахнул рукой, показывая, как ветер развеивает дым сгоревших богатств,
– В крупных инвестиционных компаниях считается нормой, что два стартапа из трёх прогорают, и лишь один приносит прибыль.
Этого недостатка лишена плановая экономика – при ней все проекты тщательно прорабатываются, изучаются большими коллективами специалистов, планируются, и реализуются общими усилиями. За счёт этого большинство проектов оправдывают себя. Но система становится очень неповоротливой, замедленной и маловариантной. Пробиться неожиданному интересному изобретению, разработке, становится очень сложно.
Я внимательно осмотрел всех и спросил,
– А как нам сделать так, чтобы система была гибкой, многовариантной, «лёгкой на подъём», но при этом плановой, предсказуемой, управляемой, с минимальными потерями и перекосами? Как сделать так, чтобы люди могли продвигать свои изобретения, получая от этого большие дивиденды, но не допускать появления сверхбогатых людей и частной собственности на предприятия?
Руку поднял наш советник по науке Лев Николаевич, худой, нескладный, в очках (без диоптрий), с торчащими во все стороны волосами, классический профессор. Я разрешил говорить, физик поднялся на ноги и начал излагать:
– Дима, в смысле, господин барон Дима, я предлагаю разбить эту проблему на составляющие, и решать их по отдельности. Давай начнём с конца. Как людям продвигать свои идеи, получать от этого дивиденды, но не впадать в безумие богатства?
Вы описывали следующую схему при рыночной экономике: человек придумывает что-то прорывное, что нужно людям, патентует изобретение и создаёт свою фирму, которая занимается производством и продажей, делая человека миллионером. Нам нужны прорывные идеи, зажиточные изобретатели, но нам не нужны миллиардеры. Я правильно обрисовал задачу?
Я утвердительно кивнул,
– Совершенно верно, Лев Николаевич.
Учёный довольно потёр руки, как во время интереснейшего научного эксперимента,
– Давайте сделаем что-то вроде изобретательской фермы! Что-то вроде того, что происходит у нас в научном городке на гражданской станции Земли, – все непонимающе воззрились на советника, он нетерпеливо махнул рукой, как на несообразительных студентов, – Создадим большую площадку с мощными искинами, самыми лучшими конструкционными дроидами, прекрасными условиями быта, мощнейшими полевыми принтерами, реакторами, складами, транспортом, высококлассными инженерами и учёными. Самодостаточное универсальное научно-производственное объединение (НПО), – народ начал понимать и оживлённо зашевелился,
– Представьте, какой-нибудь техник или инженер придумал какую-то идею, прибор, устройство. Пишет заявку в это НПО: «Я придумал то-то и то-то, хочу внедрить в жизнь».
Ему ответ: «Пожалуйста! Мы готовы. Откуда вас забрать, чтобы привести на наше производство для изготовления пробной партии?»
Человек приезжает, ему выделяется свободный «модуль» со всем необходимым, чтобы воплотить свою идею в металл. В прямом доступе у изобретателя инженеры, учёные, техники, задача которых – помочь воплотить идею человека в конкретное изделие, сделать партию и испытать.
Предположим, у изобретателя ничего не получилось. Идея «не выстрелила». Ничего страшного. Человеку выплачивается премия за старание, и его увозят, откуда забрали.
Баронство практически ничего не теряет. Станки, специалисты, оборудование, всё остаётся на месте, расходы только на зарплату и потраченные материалы.