Дух мщения
- -
- 100%
- +
Медленно, по-хозяйски, я обошёл весь дом, заглянул в тёмные углы, проверил и убедился в том, что всё лежит на своих местах и не представляет для меня угрозы, в случае, если вдруг на финальной стадии моего плана возникнут проблемы. В конце концов, удовлетворившись осмотром, я вернулся к машине и отправился обратно в город. Стоило проверить, как она проводит этот день, и поискать скрытых подсказок указывающих на то, что сегодня придёт то самое время.
В последнем я убедился, доехав до магазина. Оказалось что дорога, ведущая через него, перекрыта на ремонт. Ещё вчера она была открыта, и знаков ограничивающих движение не было, равно, как не было и моего утреннего предчувствия.
Я был рад. Наконец, время ожидания подходило к концу, кто-то там сверху покровительствовал мне, и я решил не подвести его ожиданий.
Убедившись, что она в магазине, я вернулся домой и несколько раз внимательно повторил всё, что собирался сделать сегодня вечером.
***Когда час пробил, над городом выпал снег. Февраль непостоянный и резкий, вмиг сменил своё настроение и окутал Льюистон белым саваном. Впрочем, я не считал, что снег станет мне помехой, наоборот, он мог помочь мне и убрать с улиц ненужных зевак. Думая об этом, я выехал из дома в приподнятом настроении. Хотя, конечно, руки мои тряслись от напряжения, а правая нога то и дело выжимала лишнее из педали газа.
Я отправился к магазину пораньше, не хотел попасть впросак, ошибившись со временем. Я так долго этого ждал, что не мог позволить самому себе всё испортить.
Добрался до места за полчаса до его закрытия. Я знал, что она очень пунктуальна и никогда не позволяла себе уйти с работы пораньше. Это не входило в её принципы, и, в свою очередь, очень мне нравилось. Именно такой и была та, которой больше нет. Но едва ли мне стоило думать о ней сейчас.
Те полчаса, отделявшие меня от того, чего я желал свершить, казались вечностью. Время ожидания действовало мне на нервы. За эти тридцать минут, я несколько раз успел разочароваться в своём плане, из-за излишнего волнения едва и вовсе не сорвался и не уехал. Осознания того что то, что произойдёт через считанные мгновения навсегда изменит мою жизнь было особенно острым, и оно же породило в моём кипящем мозгу тонну сомнений. Я начал опасаться, что принял неправильное решение, но когда сам с собой начинал его разбирать, то в очередной раз понимал, что у меня не было другого выбора. Увидев её однажды, я уже подписал себе приговор, и мне оставалось только два пути – завоевать или погибнуть. Гибнуть мне не хотелось.
Когда стрелки моих наручных часов приблизились к половине шестого, я выждал ещё пару минут и завёл машину. Я заранее остановил её немного в стороне, так, чтобы её не было видно из окон магазина, и теперь, делая вид, будто очень спешу, быстро подъехал к самой ограде, установленной дорожными службами. Я рассчитал всё просто великолепно, в тот миг как я остановился, она как раз вышла из магазина и начала возиться со связкой ключей. Я нацепил на лицо чёрную медицинскую повязку (не хотел, чтобы она узнала меня раньше времени), вымочил платок хлороформом и стремглав ринулся к входу.
Моё появление её испугало, она вздрогнула и немного пошатнулась, когда я поравнялся с входной дверью. Что ж, её страх был уместен, особенно учитывая то, что я собирался сделать в следующее мгновение. Я уже поднял платок, как вдруг где-то сбоку послышались оживлённые голоса. Быстро оглянувшись, я увидел, как из-за угла, мило воркуя, вышла в обнимку молодая парочка.
Я начал закипать, эти любители романтических прогулок под снегом всё мне испортили. К счастью, я заранее предвидел такой поворот событий, поэтому припас в рукаве План Б. И по нему, она ни в коем случае не должна была меня бояться. Поэтому я поспешил объясниться:
– Простите, ради бога, – я изобразил хриплый голос, такой, каким он мог быть у больного человека, – я не хотел вас напугать, просто… сегодня день рождения у моей племянницы, а я так забегался, что совсем забыл купить подарок. Она очень хотела одну книгу, и если вас не затруднит… Я понимаю, что уже опоздал, поэтому готов заплатить даже двойную цену.
Заранее заготовленная речь сработала, она сразу же успокоилась и повела себя именно так, как я и думал.
– Ох, не переживайте так, конечно я продам вам книгу, – сказав это, она улыбнулась, – если только она есть у нас в наличии.
Она отомкнула дверь и впустила меня внутрь.
– Так какую книгу хотела ваша племянница?
Я долго думал над этим вопросом дома, лёжа в своей кровати, степенно перебирал варианты, пока не вспомнил об одном произведении, которое всегда хотел прочитать сам, да только руки всё никак не доходили приобрести его бумажную форму.
– Она называется «Коллекционер», а её автор, кажется, Джон Файвз.
– Фаулз, – мягко поправила она, я и не сомневался, что она это сделает, и решил дать ей удовольствие почувствовать себя умнее.
– Может быть и так, – усмехнулся я, – я не силён в этом, благо, хотя название запомнил. Так он есть у вас?
– Уверена что да, нужно поискать, но я точно видела эту книгу пару дней назад.
И она ушла, затерявшись между книжными полками. Пока её не было, я бросил тревожный взгляд на улицу и невольно улыбнулся. Погода испортилась окончательно, и это, безусловно, играло мне на руку.
Она вернулась через пару минут и принесла с собой небольшую книгу с проколотой булавкой бабочкой на обложке.
– Вот, думаю, это именно то, что вам нужно.
– Премного благодарен, – ответил я и потянулся во внутренний карман за кошельком, – сколько я вам должен за неё?
Она назвала цену, затем я расплатился и, рассыпаясь в благодарностях, вышел вместе с ней на улицу. За последние минуты снег усилился, и когда она закрывала магазин я, подавляя всё нарастающее напряжение, спросил:
– Я прошу прощения, но я не могу не предложить, учитывая погоду, подвезти вас домой. Это из-за меня вы так задержались, и я чувствую себя виноватым.
Она внимательно посмотрела на меня, и, покачав головой, вежливо отказалась.
– Вы же и так опаздываете на день рождение, я бы не хотела, чтобы ваша племянница расстроилась.
– Несколькими минутами раньше или позже, – я как можно более небрежно пожал плечами, – это не испортит её настроение, но определённо улучшит моё состояние, потому что я буду знать, что из-за меня вы не замёрзли и благополучно добрались до дома.
Я говорил уверенно, так же, как тогда перед зеркалом, когда выхоливал и заучивал эту фразу наизусть. Впрочем, несмотря на всю мою видимую открытость, она всё равно колебалась, и я уже было подумал, что улов сорвётся с крючка, как вдруг она, выдохнув, согласилась.
– Учитывая погоду я, наверное, всё же приму ваше предложение, только если это не станет помехой для ваших планов.
– О, ну что вы, – я улыбнулся, – повторюсь, это не как им не помешает.
Мы сели в машину, и она объяснила мне куда ехать. Бедняга, она потратила на это минут пять, даже не подозревая о том, что я был отлично осведомлён насчёт того, где она живёт. Но, естественно, я не мог этого сказать и поэтому когда мы выехали, был вынужден несколько раз переспрашивать направление. Она была мила и очень благодарна, в конце концов, эти её благодарности начали вставать у меня поперёк горла, благо переломный момент нашего пути был близок.
Проезжая один из тёмных проулков, я сделал вид, будто на мгновение потерял управление, и машина заскользила на льду, которым весьма кстати начала покрываться дорога. Пытаясь вырулить, я въехал в этот проулок и, пробравшись за свет фонаря, резко затормозил. Получилось эффектно, и самое главное эффективно. Мой опасный трюк подействовал – она не на шутку перепугалась.
Под предлогом того, что мне нужно проверить передние колёса, я выбрался из машины и, обходя её сзади, незаметно достал из кармана уже выдохшийся платок и заново окропил его хлороформом. Теперь наступало время самого главного. Сделав вид, что осматриваю колёса, я надолго остановился возле правого переднего колеса, изобразил на своём лице расстройство, а затем легонько приоткрыл дверь, за которой сидела она, и сказал, что мне понадобится небольшая помощь.
– Да, конечно, сейчас, – ответила она и начала поспешно отстёгивать свой ремень, он не поддался с первого раза, но она была упорной.
После того как она вышла наружу, я сделал несколько шагов назад и дал ей возможность повернуться ко мне спиной. Момент настал, нужно было действовать сейчас или никогда, и я решился. Резко взмахнув кистью, я прижал платок к её лицу левой рукой, правой же обвил её стан, сдерживая бесполезные попытки вырваться. Она была бойчее, чем я думал, и один раз даже почти смогла выбраться из моей хватки, но, к счастью, наконец, подействовал хлороформ. Вся буквально сгусток энергии, она в мгновение обмякла и повисла на моих руках. Если бы я не держал её так крепко, она наверняка бы упала.
Отложив платок в карман, я огляделся и, убедившись, что в округе нет ни души, подхватил её на руки, поднёс к кузову, открыл его и уложил её тело внутрь. Пришлось действовать быстро, ведь она могла в любой момент очнуться и закричать. Чтобы предотвратить это, я первым делом заклеил ей рот толстым плотным сантехническим скотчем, а затем поместил на подготовленную заранее деревянную поверхность, в которую были вделаны верёвки. Сначала я отдельно связал ей руки и ноги, а затем теми же верёвками крепко привязал её к этому подобию столешницы. Закончив эту процедуру, я вылез из кузова и внимательно всё осмотрел. В пору было похвалить самого себя – при всём желании, она никак бы не смогла сбежать.
Самое сложное было сделано, но расслабляться было ещё рано. Захлопнув багажник, я вернулся обратно за руль, завёл мотор, и как можно быстрее (точнее насколько могла позволить обледеневшая дорога) повёл машину в сторону гостевого дома.
Я ехал в полной тишине но, в конце концов, она начала действовать мне на нервы, и я включил радио. Возможно, это было безумием, но в тот момент мне нужно было как-нибудь расслабить голову, а что могло это сделать лучше музыки, особенно той, которая полилась из динамиков? О, это был великолепный Мэрилин Мэнсон надрывающий «Сладкие мечты» – ничего лучше уж точно быть не могло.
Взбодрившись, я аккуратно довёл машину до дома. Вышел. Открыл, ржавое подобие ворот, затем ещё более ржавые ставни гаража, заехал внутрь, и, прикрыв их, наконец, смог выдохнуть с облегчением. Теперь уже дело оставалось за малым.
Когда я забрался в кузов, я ожидал испуганного взгляда и шевелящихся из стороны в сторону суставов, но оказалось, что она ещё не пришла в себя. Испугавшись, что я передержал хлороформ, я прильнул к её груди, и, к своему облегчению, услышал в её недрах хоть и медленное, но стабильное сердцебиение. Покуда она не очнулась я, быстро развязал верёвки, соединяющие её тело с деревянной поверхностью, подхватил её на руки и понёс в дом. Благо гараж с ним были соединены дверью, и мне не пришлось выносить её на улицу.
Когда я спускался с ней в подвал, я почувствовал, как её голова, до этого бессильно лежавшая на моём плече, вдруг немного приподнялась. Ощутив это, я ускорился. Не став дожидаться пока она окончательно придёт в себя, я быстро, не включая свет, наощупь проследовал к дальней стене, продвинулся несколько в сторону и, когда мои ноги натолкнулись на мягкий матрас, опустил её вниз и пристегнул ей руки и ноги наручниками к тянущимся по полу и стене широким металлическим трубам отопления. Снимать скотч с губ я не стал.
Когда я пристёгивал последнюю ногу, она окончательно пришла в себя и начала брыкаться, что едва мне не помешало. Поднявшись, я взглянул на неё. В темноте я не видел лица, но был уверен – она очень напугана. От такой неё мне не было никакого прока, поэтому, я решил больше не травмировать её сегодня своим присутствием. Я предположил что ей понадобится время для того чтобы прийти в себя. Вдобавок, мне нужно было вернуть машину в свой дом, для того, чтобы надолго схоронить её в гараже.
***И вот сейчас, я вновь был наедине с самим собой, а за окном лил дождь, и пришедший вслед за снегом. Погода точно сходила с ума, вероятно, правда, она лишь пыталась неуклюже подражать мне, и если так, у неё получалось откровенно так себе. Но это было не важно, спустя столько лет, я, наконец, почувствовал, что смогу вновь увидеть её. Для этого лишь нужно было приехать в тот дом на окраине, спуститься в подвал и быть с ней. Всегда. Навечно.
Глава 2
Рэнди замер возле двери. Массивная, крепкая, с двумя вмятинами, она лучше всего характеризовала своего хозяина. Он был отличным человеком, и детективу совершенно не хотелось с ним расставаться, но решение уже было принято, а путь назад заказан.
С тех пор как в конце прошлого года Рэнди сделал предложение Хелен его жизнь начала меняться. Затяжная депрессия потихоньку уходила в небытие, взамен невеста пыталась населить его душу радостью и светом, который источала сама. Рэнди поддался излечению, а подготовка к свадьбе позволила ему отринуть прочие тревожные мысли.
Зима и весна пролетели незаметно. Узнав о столь радостном событии, капитан определил Рэнди заниматься финансовыми махинациями и ни под каким предлогом не выпускал его из душных кабинетов, чему сам детектив был в тот момент несказанно рад.
Рэнди с Хелен поженились в начале июля. Был жаркий летний день, немного гостей, в число которых вошли только самые близкие и тихое мероприятие, соединившее их судьбы воедино. Он как никогда был счастлив. В тот день детектив думал, что уже не сможет быть счастливее, но он ошибался, ведь самое настоящее счастье пришло к нему в конце августа – когда он узнал, что Хелен беременна.
Однако за радостью пришла и тревога. Рэнди снова потерял сон, размышляя о том, как устроить ребёнку лучшее будущее. Думая о настоящем, он склонялся к неприятной для их семьи перспективе – Хелен в скором времени должна была уйти с работы, он же, наоборот, как глава семьи был обязан зарыться в свою полностью, и уж точно вернуться к крупным делам. Рэнди не был уверен, что его психика выдержит это испытание, вдобавок ко всему, он полностью разочаровался в Нью-Йорке. Прожив в этом городе больше трёх лет, он был склонен считать его слишком опасным, шумным и давящим на нервную систему. Рэнди боялся растить ребёнка в такой обстановке, он опасался, что может не суметь защитить его от опасностей подстерегающих здесь на каждом углу. И поэтому в голове его сама собой возникла мысль, о которой он уже думал раньше, но всегда задвигал в долгий ящик как трудновыполнимую. Мысль о переезде.
Перед тем как поделиться ей с Хелен, Рэнди сначала решил рассмотреть варианты тех мест, куда он смог бы перевезти свою семью. Первым из них, конечно же, был его родной городок Саратога-Спрингс. Курорт – он был, казалось идеальным вариантом, если бы не одно «но». Рэнди никогда его не любил, для него Саратога-Спрингс на всю жизнь остался местом, в котором погибла его сестра, и о возвращении туда он никогда не думал всерьёз.
Гораздо более интересным вариантом, который он рассматривал, был город Льюистон, находящийся в округе Андроскоггин, в штате Мэн. Именно в этом небольшом городке родилась и прожила больше половины своей жизни его жена. Когда в конце апреля Рэнди впервые поехал туда чтобы повидаться с родителями Хелен и познакомиться с её роднёй, он остался впечатлён местными красотами. Но в особенности, конечно, ему приглянулась тишина, которая буквально растекалась по улицам Льюистона. В таком месте Рэнди мог бы, работая в полицейском департаменте, иметь гораздо больше свободного времени для того чтобы проводить его с семьёй, плюс к этому, улицы Льюистона были явно спокойнее их сестёр из Нью-Йорка.
Решив, что этот город отличный вариант, Рэнди собрался с силами и обсудил переезд с Хелен. Он говорил обстоятельно и конструктивно, внутренне понимая, что поддержит любое решение своей возлюбленной, тем самым оставляя последнее слово за ней. Какова же была его радость, когда Хелен сказала что уже и сама порядком устала от Нью-Йорка, а ещё оказалось что, живя здесь, она часто тосковала по родным местам. Решение было принято быстро.
Лишь одно смущало Рэнди и останавливало от переезда. Он не хотел оставлять семью Харви. Будучи всегда рядом, когда им была нужна помощь, своим уездом из Нью-Йорка, он боялся предать память друга. С другой стороны, на кону стояло слишком многое, и наконец, Рэнди решил рассказать Кристин о переезде. К его облегчению, она отреагировала на эту весть положительно и посоветовала им с Хелен немедленно претворить их план в жизнь. На все тревоги Рэнди она ответила, что они со всем справляются уже гораздо лучше, чем раньше, и что есть те, кто в случае чего могут им помочь (родители Кристин уже почти два года жили вместе с ней и Келли, и быт их покалеченной семьи понемногу пришёл в относительно нормальное русло).
Получив одобрение Кристин, Рэнди с Хелен начали подыскивать новый дом в Льюистоне. В этом им немало помогли родители Хелен, которые несказанно обрадовались возвращению дочери вместе с мужем и, ещё не родившимся ребёнком, в их родной город.
Параллельно с этим Рэнди готовился к разговору с Джеймсом Смитом, он знал, что эта беседа не будет лёгкой, но все его тревоги оказались напрасными – капитан воспринял его уход стойко. Ему, конечно же, было жаль терять такого детектива как Рэнди, но он уважал его решение и выказал ему свою поддержку.
К середине сентября Рэнди с Хелен нашли себе новый дом, который был гораздо больше их предыдущего и ударили с его прежним хозяином, наоборот переезжавшим в город покрупнее, по рукам. Своё жилище в Нью-Йорке они продали за три дня, хороший район и не очень высокая цена сделали своё дело.
Перед самым отъездом второго октября во вторник Рэнди специально встал пораньше, чтобы заехать в свой уже бывший отдел и попрощаться с капитаном и всеми теми, с кем он в последние годы рука об руку трудился на благо общества.
Ещё раз оглядев дверь, Рэнди несколько раз несильно ударил по ней, и когда из-за стены раздался хриплый голос капитана:
– Войдите.
Осторожно нажал на истёртую временем дверную ручку и зашёл в кабинет.
Джеймс Смит был на своём месте, окутанный вуалью сигаретного дыма, он выглядел уставшим. Потушив окурок, он нехотя перевёл свой блуждающий взгляд на вошедшего.
– Рэнди? – Смит поддался вперёд, в его голосе послышалось удивление. – Какого чёрта ты здесь делаешь? Неужели передумал?
– Нет, капитан, – детектив мягко улыбнулся, – заехал попрощаться, после обеда мы с Хелен уедем в Льюистон.
– Что ж, – Смит сцепил пальцы в замок и уложил их на свой массивный стол, – я скажу так, Рэнди, я был рад, что ты появился в моём отделе. С самого начала я видел в тебе потенциал и твой пылкий ум быстро его реализовывал.
– Спасибо, кэп, – Рэнди немного смутился, – я хотел поблагодарить вас за то, что вы помогли мне стать тем, кто я есть сейчас, сказать «спасибо» за то, что заставили меня снять розовые очки и воспринять мир таким, какой он есть, это дорогого стоит.
Джеймс Смит хмыкнул и, поднявшись со своего кресла, медленно подошёл к полуприкрытому жалюзи окну.
– Ни черта это не стоит Рэнди, блажен тот, кто не ведает горя и печали. Я не желал тебе того что ты пережил, и если бы два года назад в этот самый день я знал то, что знаю сейчас, то кинул бы на помощь вам с Харви весь отдел.
Рэнди глубоко вздохнул, воспоминания двухгодичной давности были свежи в его памяти, и как бы он не хотел, он не мог от них избавиться.
– В конце концов, – он постарался приободриться, – я сам хотел настоящее крупное дело, мечтал о нём с самого детства, и не мне жаловаться на судьбу, которая подкинула мне шанс воплотить мечту в реальность.
– Перестань Рэнди, – Смит развернулся и в упор глянул на своего бывшего подчинённого, – ты честный малый, и не твоя вина, что наш мир – дерьмо. Я скажу откровенно, без тебя нам было бы тяжко разобраться с теми убийствами. Да и если бы не ты Рэнди, их могло было быть гораздо больше, кто знает скольких ещё мужчин собиралась убить эта бездушная стерва. С самого первого дня, когда я взял её на работу, она мне не нравилась, было в ней что-то отталкивающее, что-то, чего я не могу объяснить. Зато вот наш старичок Хэнк – это другое дело.
Рэнди усмехнулся, после того как Дороти Уайт покинула свою должность, капитан потратил уйму времени, но смог пригласить на её место самого безобидного человека во всей Америке – семидесятилетнего старика Хэнка, который почти всю свою жизнь проработал мороженщиком. Вскоре после ухода на пенсию он сильно заскучал, и был рад перебраться из душного дома со сварливой женой в тихий архив полицейского отдела.
– С ним в том чёртовом подвале, – продолжил капитан, – стало гораздо уютнее. Да и проку от него больше, ведь в немалой степени, как бы это странно ни звучало, но именно Хэнк нанёс окончательный удар по обороне Де Лаурентиса, и мы смогли, наконец, засадить этого гада в тюрьму.
Упомянув об этом событии, лицо капитана всё словно засияло. Рэнди помнил, как месяц назад, благодаря новой информации, которую нарыл Хэнк, прокурор смог-таки сломать оборону защиты Де Лаурентиса и отправил его в тюрьму очень надолго.
– Я очень рад, – взял себе слово Рэнди, – что, наконец, справедливость восторжествовала, ну… хоть в каком-то виде.
– Да, – задумчиво протянул капитан, затем он неспешно отошёл от окна, приблизился к Рэнди, глянул ему в глаза и сказал: – Знаешь, если бы восемь лет назад, когда я был амбициозным лейтенантом, с красоткой женой и огнём в глазах, мне кто-нибудь показал то, чем я стану, я бы рассмеялся ему в лицо. Этот город отобрал у меня силы, жену, здоровье и все мечты, я растворился в работе настолько, что просто не смог выбраться из неё. Я рад, что ты решил избрать другой путь Рэнди, ты всё правильно сделал, отсюда нужно бежать, туда, где спокойнее, где каждую ночь на твою спину не ложатся тонны новых трупов, бежать и помнить, что самое главное в твоей жизни это семья и если ты потеряешь её, то никогда не сможешь себе этого простить.
Рэнди не отрываясь смотрел на капитана, Джеймс Смит всегда был для него непоколебимой глыбой уверенности, и только сейчас он увидел в нём обычного человека, который ради того чтобы стать «железным» отдал слишком многое.
– Вот и всё, – капитан, улыбнувшись, протянул Рэнди руку, – не стану отнимать у тебя больше времени, перед тобой раскинулся новый мир, и я знаю, что тебе не терпится ринуться в него с головой. Но пока ты этого ещё не сделал, запомни главное, если понадобится помощь, ты всегда можешь позвонить мне, и я сделаю всё что в моих силах для того чтобы помочь.
– Спасибо, капитан, – Рэнди ответил на рукопожатие, – мне будет не хватать вас.
– И мне тебя Рэнди, и мне тебя…
Дверь выпустила Рэнди обратно в разгорячённый утренней мандражкой отдел. После капитана он заглянул попрощаться к Бесерре. Виктор был рад его видеть, но сразу сходу уточнил, что не любит долгих прощаний, поэтому пожелал детективу удачи в новом городе и сказал, что всегда будет рад увидеться, если судьба когда-нибудь занесёт его в Нью-Йорк.
По пути к выходу Рэнди попрощался с ещё несколькими коллегами, а уже возле самой двери столкнулся с Гарри Вассером.
После допроса Дороти, Вассер полностью изменил своё отношение к Рэнди. В немалой степени, это, конечно, было связано и с тем, что Рэнди спас его во время облавы на Де Лаурентиса. С тех пор он, насколько позволяла его природа, старался проявлять к Рэнди дружеские позывы. Детектив отвечал ему тем же. Впрочем, разговаривали они по-прежнему очень редко, в основном обмениваясь выразительными кивками. Так вышло и на этот раз, кивнув, Вассер протянул Рэнди свою массивную руку, и детектив с силой пожал её. Начав противниками, они закончили друзьями.
Покинув отдел, Рэнди сел в машину, включил тягучую «Orion» и поехал в уже бывший дом, где его ждала Хелен и, в прошлом маленький пушистый комок, который теперь превратился в большого, но очень ласкового кота. Жизнь, казалось, и правда менялась в лучшую сторону.
***Льюистон встретил Рэнди с распростёртыми объятиями. Он пленил его и дал то, что ему так не хватало в последние годы – спокойствия. Здесь этого добра было в избытке, и Рэнди полностью в него погрузился.
Устроиться в местное полицейское управление он смог без труда. Джеймс Смит дал ему такую рекомендацию, что не взять его просто не могли. Но в каждой бочке мёда всегда найдётся своя ложка дёгтя.
Явившись в свой первый рабочий день в управление, Рэнди первым делом отправился к новому начальнику майору полиции Вернону Гилмору.
Его кабинет был намного меньше кабинета Джеймса Смита. Скудно обставленный, он многое мог рассказать о своём хозяине, который сидел за узким невзрачным столом. Худощавый, с начинающей пробиваться на висках сединой, он внимательно поглядел на Рэнди поверх своих очков, и, пригладив аккуратно подстриженные усы, проговорил: