Бархатная смерть

Рано или поздно один из таких вопросов должен был выйти на обсуждение. Инициатором выступил Ярослав.

– И давно у нас аутсорсинг?

– У нас? В смысле, в России или в мировой практике?

– В смысле, в УБМУ. У нас есть лаборатории, всякое барахло, – Ярослав указал большим пальцем за спину, в сторону багажника с чемоданчиком. – Мозги тоже есть – в твоей светлой головушке. А нас посылают на консультацию… в аптеку?

– В «Блумлили», она же «Цветущая лилия», она же «Ландыш». Правда, судя по фото вывески, наш аптекарь использует оккультные символы в оформлении и не ожидает наезда испанской инквизиции.

– Между прочим, «оккультный» не значит «злой»! Пентаграмма изначально была про пять элементов и защиту, а не про «аццкого сотону».

– Только давай говорить буду я. А то, уверена, ликбез по алхимии – это жуть как интересно, ты увязнешь в беседе и – хвать! – вы уже сидите в интимной обстановке при свечах и раздеваете друг друга глазами.

– Воу-воу-воу! Полегче, женщина! Я сосредоточен на работе! – Ярослав комично поджал губы, чем вызвал у Екатерины приступ едва сдерживаемого смеха, а затем перешёл в контрнаступление: – А вдруг наш консультант – солидный мужчина или симпатичный молодой провизор? Тогда что? Мне придётся катать вас по городу, пока вы доверительно общаетесь на заднем сидении?

– Не дрейфь! Босс сказал «владелица». – Екатерина заглянула в телефон, сверилась с сообщением от Табунина. – Валерия Зимина.

– Ммм, бизнес-леди. Интересно, с чего бы ей с нами сотрудничать? Уж не крышуем ли мы её за всё хорошее?

– Возможно. Табунин явно с ней знаком и, похоже, побаивается. Может, она барыжит препаратами или органами на чёрном рынке, а аптека – для отмыва. Или, может, она охренеть какой специалист и отказывается работать за оклад.

– А может, она ведьма и насылает порчу и понос на всех, кто ей не нравится?

– Раз уж я сижу в одном салоне с настоящим медиумом, то и вариант с поносом не исключается. Так или иначе, она должна быть нам полезна, раз босс послал именно к ней. Дело-то серьёзное…

За разговорами время и километры летели незаметно. Ярослав вырулил в неприветливый переулок, состоявший из бурых и жёлто-серых хрущёвок и пары трёхэтажных кирпичных домов. Возле одного из них, примечательного различными вывесками на уровне первого и второго этажей, Ярослав и припарковался.

– Что же, это хотя бы похоже на аптеку. – Екатерина вылезла из салона, глядя на зелёный пентакль с пятью ландышами, расположенными в виде лучей пятиконечной звезды. – Я ожидала нечто более эксцентричное. – Взойдя на крыльцо аптеки (или того, что под неё маскировалось), Екатерина осознала, что напарника рядом нет, и обернулась. – Ты идёшь? Ярик!

Ярослав, изначально следовавший за Екатериной, замер в шаге от машины. Даже оклик не вывел его из оцепенения. Задрав голову, Ярослав водил взглядом по стене, словно рассматривал сбитую насмерть собаку или раздавленного голубя. Особенно медиум задерживался на втором этаже: что бы там ни находилось, кто бы на нём ни жил, эта часть дома заставляла Ярослава щуриться и играть желваками.

– Яр, у нас мало времени.

– Здесь что-то происходит. – Ярослав не сменил выражения лица и не сдвинулся с места, но, по крайней мере, отвечал. – Что-то… нехорошее.

– Не удивлена. Зимина точно в чём-то замешана.

– В этом доме что-то происходит. Здесь много смерти, но нет мёртвых.

Екатерина сошла с крыльца и осторожно потянула напарника за рукав, будто всадник – коня за узды.

– Не как в морге и на стройке, по-другому. – Ярослав не упирался, но следовал за Екатериной без энтузиазма. – Много жизни, но мало живых. Много смерти, но нет мертвецов…

Дойдя до прозрачной двери, Екатерина отпустила напарника и потянулась к ручке, однако отшатнулась, не осилив последние несколько сантиметров. Ярослав, уже придя в себя после осмотра здания, озадачился; Екатерина кашляла, будто очутилась на складе гнилых яиц, в то время как сам Ярослав не ощущал ровным счётом ничего: ни запаха, ни удушья.

Однако он заметил кое-что, с запахом не связанное. Напрямую.

– Тебе надо остыть.

– Да неужели? – Отвернувшись от двери, Екатерина с необычайной жадностью вдыхала осенний воздух. – С чего ты взял?

– Тут какие-то символы… – Ярослав медленно скользил взглядом по дверной раме – вверх-вниз и слева направо. – Не знаю, видны ли они тебе, но, когда ты тянулась к двери, они прямо вспыхнули.

– Я что, им не нравлюсь?

– Как ты можешь кому-то не нравиться? Но, наверное, им не понравился твой настрой. Не знаю, что это за знаки, но думаю, какая-то защита.

– Наверное. – Екатерина не видела никаких символов на двери или рядом с ней и предпочла согласиться с напарником. – Наверное, неплохой способ отпугивать торчков. Ты можешь войти?

– Ну, я же не торчок!

Шутка прозвучала наигранно, но Ярослав открыл дверь без видимого для себя вреда. Ярослав замешкался, но, перешагнув порог, двигался по тамбуру вполне уверенно.

– У меня порядок, но тут точно что-то есть. Как сквозь паутину прошёл.

– А что со мной не так? Или это аптека только для нечисти и экстрасенсов?

– Подыши немного, постарайся думать о хорошем. – Предложение Ярослава прозвучало как минимум странно, но его интуиции Екатерина доверяла почти так же, как здравому смыслу. – Главное – без негатива о хозяйке. Мы тут гости, даже просители, а не рейдеры. – Последнее произносилось с оглядкой на стены, будто предназначалось не только и не столько для Екатерины, сколько для них. Непосредственно напарнице же адресовался шёпот: – У некоторых стен есть глаза и уши, а может даже руки.

– Окееей…

«Понятно, что ничего не понятно».

Если бы Екатерине пришлось в двух словах передать суть командной работы, а в особенности работы с Ярославом, она бы сформулировала её фразой «надо доверять». Именно так и пришлось поступить в этот раз. Стараясь не думать о том, как выглядит со стороны, Екатерина несколько раз медленно и глубоко вдохнула и выдохнула, будто восстанавливала дыхание после пробежки. Краем глаза Екатерина заметила странное выражение на лице Ярослава: он будто прикусил изнутри щёки, чтобы сдержать улыбку. Должно быть, топтанье напарницы напоминало сцену из комедий Чаплина.

Ярослав поманил Екатерину к себе. Она зашагала, точно по собачьей лужайке, смотря под ноги с соответствующим напряжением и приговаривая:

– Я пришла с миром, я пришла с миром…

Порог Екатерина переступила, сутулясь, жмурясь и закрывая лицо рукавом, словно шла сквозь ветви деревьев. Остановившись рядом с Ярославом, она выпрямилась.

– Что-то я никакой паутины не почувствовала.

Ярослав пожал плечами, впрочем, без особого сожаления. Не было сомнений в том, что лучше ничего не почувствовать, чем попасть под удар местной охранной системы.

– Ладно, идём.

Приёмная «Ландыша» встретила напарников, с одной стороны, оливковым диваном-канапе, кофейным столиком и настенной вешалкой, а с другой – моделью человеческого скелета и информационным стендом. Екатерина задержала взгляд на костях: цвет и фактура заставляли задуматься о материале.

Шкафы-витрины и стеллажи, стоявшие как вдоль стен, так и островками ближе к центру зала, демонстрировали отнюдь не только аспирин и зелёнку. За прилавком у противоположной к входу стены перешёптывались двое: безусый блондин и шатенка с коротким хвостом; оба выглядели достаточно молодо, были в очках и медицинских халатах. Сбоку от работников виднелось окошко рецептурной, а за ними – стальная дверь.

«Ассистентская или типа того. Неплохо для “прачечной”». Екатерина направилась к прилавку, а Ярослава явно заинтересовал ассортимент диетического питания. Но не успела Екатерина сделать и шага, как скрипнула входная дверь. Напарники инстинктивно обернулись: сказывалась заминка на пороге, да и не хотелось светить удостоверения при лишних свидетелях.

В приёмную шустро юркнула девушка, немного ниже Екатерины, одетая в поношенную, явно великоватую ей болотно-коричневую куртку, из-под которой торчали края чёрной тканевой мини-юбки. Ноги от осенней прохлады защищали лишь видавшие виды сапоги. Смуглое треугольное лицо и собранные в два хвоста по бокам головы чёрные волосы навевали мысли о южных, возможно приморских, далях и красотах.

– Хм-м, а вы ведь не покупать пришли, верно? – протянула она вслух, стаскивая с себя и вешая куртку. Под той оказалось тонкое подростковое тело в обтягивающей тёмно-красной майке; лифчика девочка не носила.

– Разве что презервативы и смазку, – убедившись, что завладела вниманием посетителей, девочка заглянула Екатерине в глаза и продолжила: – Презервативы тут имеются, и очень неплохие. И таблетки есть. А смазки нет. Так странно, правда? Сказал «А», говори «Б», верно, подруга? Верно, boys, girls2? – с улыбкой подмигнув смущённым аптекарям, девочка обратилась к Ярославу. – Хотя, может быть, вам стоит начать с приворота, не думаете? Или с отворота, если захотите поиграть в изнасилование. Но это не всем дано, тут нужен характер. Или в вашем случае – актёрский талант. Не желаете ли отрепетировать? Я подыграю, обещаю.

Каждая фраза сопровождалась тихим, почти бесшумным шагом: незнакомка наступала, Ярослав осторожно пятился. Екатерина сжала кулаки, но вмешиваться не спешила. Оно и понятно: Ярослав – взрослый мужчина, может и сам защититься от распоясавшейся нимфетки.

Мог, но хотел ли?..

– Софи, прекращай! – прикрикнул блондин из-за прилавка. – У тебя что, работы нет? Сейчас организую!

– О-о-оу! – Софи прижала кулаки к груди и свернула губы в трубочку, но уже через секунду лик обиды сменился озорной улыбкой. – Митенька, ты правда хочешь заняться мной лично? Да ты полон сюрпризов! – Она послала скривившемуся аптекарю воздушный поцелуй. – Настюш, я бы на твоём месте присмотрелась к этому жеребцу. Охнуть не успеешь, как его уведёт и оседлает какая-нибудь цыганка. Думаю, наша Maman уже польстилась на это личико и спит и видит, как бы на него присесть.

Дмитрий закатил глаза и пробормотал: «Ненормальная». Вряд ли в его должностных обязанностях прописан пункт о «толерантности к душевнобольным».

– Думать вообще не твоё, – добавил Дмитрий в полный голос.

– Да? Впрочем, уверена, Мити хватит на всех. – «Ненормальная» и не думала прекращать. – И раз уж нас здесь так много, мы могли бы устроить…

– Умолкни! – не выдержала Анастасия. – Ты можешь заткнуться и не пугать посетителей хотя бы минуту?!

Софи помрачнела и посмотрела на аптекаршу с молчаливым укором. Ярослав с Екатериной переглянулись: медиум был в большей степени удивлён, чем раздражён, напарница – наоборот.

– Могу. Конечно, могу! Что за вопрос!

Екатерина открыла рот, чтобы обратиться к работникам, но не стоило и ожидать, что серьёзности Софи хватит надолго.

– Вот только между нами, девочками, для мальчиков минута – это очень и очень долго. Измельчали мальчики… – Повернувшись к обомлевшему Ярославу, Софи мягко поднесла его ладонь к своему лицу и поводила средним пальцем по губам. – Или я не права, милый мистер? Как думаете, насколько вас хватит?

– Тебя это волновать не должно.

***

В зале притихло. Холодный, жестокий голос показался громом среди ясного неба, и Ярослав мог поклясться, что с прихода Софи входная дверь не шелохнулась. Судя по лёгкому испугу на лицах Дмитрия и Анастасии, они бы подтвердили.

За Екатериной стояла мрачная женщина. Её худое, бледное лицо с высоким лбом, выпирающими скулами и серыми впалыми глазами обрамляли ониксовые волосы, свисающие до груди. Чётко очерченные губы были плотно сжаты, а тяжёлый взгляд, казалось, обращён на всех присутствующих и ни на кого конкретно. Ни серёг, ни колец на женщине не наблюдалось, только чёрные «оксфорды», классические брюки и медицинский халат с блузкой под ней.

Опомнившись, Дмитрий скрылся в ассистентской, Анастасия машинально поправила халат и встала за кассу. Ярослав, как и Екатерина, уже догадывался, кто пришёл на непривычный для аптеки шум. Но спросить всё равно требовалось.

– Валерия Зимина, верно?

Поморщившись, женщина протянула Софи руку. Опознав жест, нимфоманка подскочила к куртке, достала что-то из кармана и вложила в ладонь.

– Скоро понадобишься. Не мозоль глаза.

Валерия глядела на Екатерину, но заговорила не раньше, чем Софи устроилась на краю дивана и обняла колени, точно скучающий ребёнок, а содержимое ладони исчезло в кармане халата.

– Верно. Теперь представьтесь, не заставляйте угадывать вашу масть.

– Рудкова Екатерина Владимировна. – Екатерина машинально сунула под нос Валерии удостоверение. Кивнула на Ярослава: – Патрушев Ярослав… хм-м…

– Григорьевич. – Ярослав тоже выставил перед собой маленькую тонкую книжицу.

– …Григорьевич. Мы к вам по серьёзному делу.

– Вы не похожи на рэкетиров и налоговиков.

– Нет, мы по другому серьёзному…

– А что, они доставляют проблемы?

Перебитая на полуслове, Екатерина сердито покосилась на напарника. Ярослав же сделал вид, что его искренне интересует ответ на заданный вопрос. Может, так оно и было. Валерия оглянулась на скелет у входа; её взгляд сделался туманным, словно женщина погрузилась в воспоминания о неких далёких событиях.

– Доставляли.

Ярослав сдержанно улыбнулся, при этом нервно сглотнув.

– Мы из УБМУ. Можем поговорить? – Екатерина окинула помещение взглядом, в ответ Валерия направилась к прилавку. Ярослав с Екатериной последовали за ней.

Миновав Анастасию, Валерия вошла в ассистентскую. Внутри за столом сидел Дмитрий и отвешивал ингредиенты для изготовления мази; на появление начальницы он никак внешне не отреагировал.

– Иди проветрись.

Указание исполнилось быстро: уже через пять секунд дверь закрылась и отделила троицу от остального мира.

– Вы знакомы с Михаилом Сергеевичем Табуниным?

Ярослав слишком поздно осознал, что не будь рядом Валерии, а за стеной – ещё как минимум троих посторонних, ему бы уже прилетело по шее от напарницы: та явно сдерживалась из последних сил, и далеко не факт, что она не сорвётся на улице или в машине. Тем не менее вопрос задан…

– Предпочитаю откровенной лжи недомолвки.

…но прямого ответа на него пока не предвиделось.

– Что у вас?

– Произошло убийство, – начала Екатерина, – в Люберцах нашли обезвоженное тело, буквально кожа да кости.

– Почему убийство? – игнорируя приличия, Валерия не смотрела на собеседников: её больше интересовала дверь в торговый зал.

– Что?.. Погибший жил на другом конце области, и его нашли на стройке абсолютно голого. Одежда лежала там же, неподалёку, целая и невредимая.

– Я похожа на Джейн Марпл?

– В паху трупа нашли раны и субстанцию. Выделения, похожие на половые и, вероятно, чем-то инфицированные. Мы собрали образцы и вполне можем проанализировать их самостоятельно, но…

– …вам приказано скинуть это на меня.

Екатерина закусила губу. «Неужели так сложно выслушать молча?» Видя, что самообладание напарницы на исходе, Ярослав попытался смазать шестерни расследования:

– Мы считаем, что дело очень серьёзное и требует привлечения спецов. Руководство порекомендовало вас как эксперта в области психомантии и демонологии.

– Взрослый, а в сказки веришь. К тому же, это работа для судмедэксперта, а не фармацевта.

– После смерти в теле остаётся тень души…

– Остатки психической энергии! – буркнула Екатерина.

– …но в этом случае ничего не осталось.

Валерия наклонила голову вбок. Хоть лицо не переставало выглядеть отрешённо, Ярослав заметил, что взгляд Валерии переменился.

– Понимаете, – продолжал Ярослав. – Мы с таким ещё не сталкивались. Я с таким ещё не сталкивался, потому надеюсь на ваш опыт. Что бы это ни было, оно убило не только тело.

Женщина развернулась к медиуму и смерила его взглядом – без недоверия, без предубеждённости, но с деловитостью, с какой профессиональный музыкант проверяет строй гитары.

– Вы ведь и сами были… там.

Ответ прозвучал не сразу. Несмотря на шумы за дверью, секунды молчания ощущались траурными, тягучими, вязкими. Будто всё, что придавало жизни объём, заглушилось, отошло на задний план, стало бестолковым, ничего не значащим фоном. А может, дело в самом Ярославе? Может, он оглох, его контузило? Может, в этот самый момент он стоял в шаге от взрывающейся бомбы, и время замедлилось – для него одного?

«Может, я умер, но ещё не осознал?..»

Сомнения рассеял топот: Екатерина утомилась от простоя и разминала ноги. Будто заразившись, Валерия тоже не устояла на месте и неторопливо пересекла ассистентскую, а затем вернулась. Не ощутив прямой агрессии или злобы, Ярослав, тем не менее, понял, что запустил камнем в дремлющий пруд – или в осиное гнездо.

– В аду холодно. – Уголки рта Валерии натянулись в слабое подобие улыбки, но в глазах всё так же стояла печаль. – Сомнительный повод для зависти.

– Я знаю. Я не завидую. Такие вещи не проходят бесследно.

– Не проходят. Даже если ты возвращаешься, часть тебя остаётся за вуалью. И кое-что возвращается вместе с тобой.

– Господи Иисусе! – Екатерина закатила глаза. Философские диспуты и мистические откровения – это последнее, что ей хотелось слышать и наблюдать – Ярик, это бесполезно! Простите, что побеспокоили. Сами разберёмся.

Стоило Екатерине шагнуть к выходу, в зазоре под дверью шевельнулась тень. Прежде, чем Екатерина успела хоть как-то среагировать, а Ярослав – что-то сказать, как-то образумить, на плечо девушки легла ледяная, будто пролежавшая на морозе железка, ладонь.

– Давайте образец.

***

К тому моменту, как напарники закончили, на улице стемнело, однако фонари ещё не включились. Внутреннее освещение в салоне скрасило сумерки, но ощущения уюта и защищённости с собой не принесло. Ярослав не стал включать радио или записи. За несколько минут молчаливой поездки Екатерина дважды ощупала плечо, подвергшееся касанию Валерии, ещё и заглянула под воротник: нет ли синяка или других следов на коже. Ничего не обнаружилось, но девушка всё равно морщилась и кривила лицо от недавних ощущений.

– Ну, как она тебе?

Екатерина наклонила голову и вздохнула. Тон Ярослава был далёк от издевательского: похоже, он устал не меньше неё. Вряд ли его действительно интересовал ответ; вопрос ради вопроса, ради беседы, ради разгона повисшей в салоне тишины.

– Мымра. Обыкновенная мымра. Мымра обыкновенная. – Фыркнув, Екатерина выпрямилась и повеселела. – Удивлена, что ты её уболтал. Надо бы мне держать ухо востро, а то рядом сидит специалист по езде по ушам, а я вся такая расслабленная, думаю, что в безопасности.

– Слушай, я ведь не подлизывался. Сымпровизировал, да, но я искренне так думал. И, кажется, с Зиминой действительно что-то не так. Есть в ней что-то… чуждое. Не от мира сего.

– Как и в тебе. Мне кажется, она мнит себя ведьмой или реинкарнацией Лилит, я не знаю. Столько пафоса, столько спеси. Хоть пророчеств не накидала и не потребовала позолотить ручку. Думаешь, она тоже видит при… как бы это ни называлось? Ну, пускай призраков.

– Мне кажется, она их не только видит, но и ест на завтрак и запивает кровью девственников!

– У-у-у, тогда держись от неё подальше!

За шуткой с обеих сторон последовал громкий, но несколько вымученный смех. Годы работы в УБМУ научили Екатерину, что иногда неловкие несмешные шутки оказываются в большей степени неловкими и несмешными, чем шутками.

– Да-а-а. А что думаешь о её работниках? О работницах, если точнее?

– Ты про озабоченную, что тебя обхаживала? Озабоченная она и есть. Насмотрелась отцовской порнухи и решила, что так себя ведут «настоящие женщины». Думаю, эта шелупонь в шаге от исключения из колледжа. Видел, в какой она одежде? Будто бродяжничает, может, уже и телом приторговывает. Прирежут в переулке – и всё, поминай как звали.

– Кать, ты сейчас точь-в-точь как подъездная бабка говоришь!

– Неправда. Бабки ворчат из зависти, а я не завидую!..

***

Агенты ушли, но Валерия уходить не спешила. Не спешила, хоть и знала, что в дверь с минуты на минуту постучит Дмитрий – ему нужно работать. И правильно. Кто-то же должен возиться с лекарствами, стоять за кассой и раскладывать товар. Не самое интересное занятие, зато помогает избежать расспросов.

Присев, Валерия достала из кармана передачку Софи: материал уже испортился, только слить в канализацию.

«Дура».

Но это мелочи, издержки в целом удачного эксперимента. Можно было бы что-то придумать, если бы не нарисовались более серьёзные проблемы. Конечно, стоило ожидать, что рано или поздно ситуация выйдет из-под контроля, но чтобы так скоро… И теперь ещё из УБМУ пожаловали. Спасибо, что как к эксперту, а не подозреваемому. Пока что.

– Слишком много проблем из-за тебя, – Валерия дёрнула кистью, будто подманивая кого-то приблизиться. В ту же секунду дверь ассистентской распахнулась, и в комнату, будто подгоняемая порывами ветра, вбежала Софи. Дверь за её спиной закрылась сама. – Всё слышала?

Софи виновато смотрела в пол и держала руки сцепленными за спиной, из-за чего едва успела поймать брошенную ей колбу с розоватой слизью.

– Они вернутся в среду. У тебя две ночи, чтобы всё подчистить, иначе я сама сдам тебя на опыты.