Шел сороковой день космической экспедиции. За иллюминатором величественно проплывала Евразия, блистая огнями городов в кромешном мраке ночи. Девушка посмотрела на часы: 20 марта 2001 года, день весеннего равноденствия. Она вспомнила родной Нью-Йорк в это время. Вспомнила уже полные парки людей. Почки на деревьях. Вспомнила маму и её пирог. Тяжело вздохнула и снова принялась за чтение. Она пыталась найти ответ хотя бы в книгах. Научная литература и Камасутра были отштудированны ещё в центре подготовки космонавтов. Задача же, поставленная перед ней НАСА, казалась ей чуть ли не спасением всего человечества. Если они с Адамом найдут способ заниматься сексом в невесомости, значит у человечества появится шанс не сгореть в адском пламени ядерного противостояния и более того, возможность преодолеть пустоту космоса и заселить другие миры.
Девушка включила компьютер.
* * *
– Тебе хорошо ты опытная. Но что делать мне. Я и мужчину голым не видела.– девушка в полупрозрачных шароварах и монисто вместо лифа печально вздохнула.
– Повелительница мужчин живет внутри тебя, проснется и подскажет что делать. Инстинкты не подведут, – ответила любимая жена правителя, сбрасывая с себя простынь и погружаясь в теплую воду небольшого бассейна в центре общей залы женской половины дворца.
– Ну вот как бы ты это сделала?– молодая девушка придвинулась ближе к воде, монеты её ожирелья звякнули о гранитные плиты опоясовывающие бассейн.
Красивая черноволосая женщина с роскошной фигурой лишь улыбнулась и, сделав пару гребков руками, вернулась к краю бассейна.
Она вылезла из воды и уселась рядом, свесив ноги в прозрачную воду.
– Я бы села на него сверху. Оседлала как непокорного жеребца. Словно погонщика диких степей! Взяла бы инициативу в свои руки: начала бы с шеи, язычком прошлась по его коже, исследуя каждый кусочек, прикусила бы подбородок, словно клеймя его, шепча ему какой он волшебный, единственный и неповторимый. Потихоньку спускалась бы вниз, целуя грудь, играя с его сосками. А сама бы терлась пещеркой о низ его живота, елозя по его достоинству влажными от возбуждения лепестками. Головка от этого набухает и становится просто огромной, да и бусинка отзывается на ласки расширяя твое лоно.
Голос женщины стал томным, а дыхание участилось, словно она представляла себе все, о чем говорила. И говорила так вдохновенно, что внутри молодой наложницы проснулось странное чувство, будто стая бабочек разом вспорхнула в её животе, щекоча нутро нежными крыльями.
–Я исцеловала бы живот, – продолжала женщина, глядя в глаза девственнице. —Выводя язычком на его теле руны любви, спускалась все ниже и ниже, пока его достоинство не окажется между моих грудей. Пальчиками гуляла бы по телу, наслаждаясь телом, играя на нем как минестрель на своей лютне. А потом, взяв себя за соски, стиснула бы его жезл в лощине страсти меж своих холмов и водила бы ими вверх и вниз,– при этом руки любимой жены падишаха повторили сказанное, и девушка слушавшая старшую густо покраснела. —Спускаясь к его головке почти самыми губами, обжигая её своим дыханием, едва касаясь его достоинства, пока он не взмолится о большем. – женщина облизала губы, чем вызвала непроизвольный вздох у девственницы, чья фантазия уже превращала слова наставницы в картинки.
Но голос женщины вдруг стал серьезным, напускная сексуальность исчезла.
– Не забывай о том что ты должна восхищаться своим господином. Не жалей похвалы. Пусть она течет щербетом с твоих уст. Не только мы любим ушами. И это касается не только повелителя. Запоминай, дважды я учить не стану.
– Я услышала, госпожа. – прошептала девушка приходя в себя. Ее лицо снова стало серьезным и сосредоточенным, чем вызвало очередную улыбку женщины. Либимая жена правителя чувствовала себя здесь полноправной хозяйкой. Она подняла руку, подавая знак евнуху принести ей вина. Тот повиновался.