Прости, если сможешь

Глава 1

Ключ в дверном замке повернулся со скрипом, Дарья хотела зайти домой как можно тише. Она знала, что мама дома и скорее всего, опять не в настроении. Пройдя по коридору на цыпочках, она зашла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Сегодня эта географичка опять ей влепила двойку- матери ее повод для скандала. Даша- девочка тринадцати лет, щуплый подросток с бледно-голубыми глазами, тонким и болезненным лицом, кожа была прозрачной, сквозь которую были видны мелкие венки, двумя русыми косичками, достающими до плеч. Девочка быстро переоделась из школьной формы в трикотажное домашнее платье, и прошла в ванную вымыть руки. Из спальни мамы доносился пьяный храп.

В кухне на столе стояли пустые винные бутылки, пепельница, полная сигаретных окурков, запах спиртного и табачного дыма. Девочка принялась за уборку и через некоторое время и следа не осталось от попойки. Потом она налила воды в кастрюлю, и чиркнув спичкой, зажгла газ. Вода забурлила и пельмени из морозилки отправились вариться.

– Мам, просыпайся, пойдем поедим. – Даша присела на колени перед кроватью матери. Женщина не пошевельнулась. -Мам, ну вставай. – еще раз проговорила дочь.

– Уйди! – почти мужской голос издало тучное и одутловатое тело.

Девочка также тихо, как и вошла вначале- покинула комнату, закрыв дверь спальни.

…Детвора весело кричала и бегала по классу. Мальчишки дергали за косы девочек, те в ответ били их линейками и учебниками по голове, в классе царил настоящий хаос. Даша же сидела за партой и что-то рисовала в своем блокноте.

–Покажи, ну покажи- ее соседка Лида любила разглядывать рисунки Даши.

–Ну вот, смотри- Даша заулыбалась, ей было приятно, что кто-то интересуется ее работами.

Лида была полной противоположностью своей подруги- смуглая, с красивыми бровями и очень живым взглядом черных глаз, ее маленький и слегка курносый нос придавал ей озорства.

– Дашка, ну это же очень красиво! – восхитилась она. – Ну ты даешь, вот молодец!

–Ты правда, так считаешь?

–Еще бы! Класс!

В блокноте простым карандашом были нарисованы лошади на пастбище, они действительно были как живые, у девочки, бесспорно талант.

В класс вошла учительница и ребята быстро расселись по местам и успокоились. Невысокого роста, с дулькой на голове, со строгими четкими бровями и такими же глазами, с тонкой линией губ, крепко сомкнутых между собой, словно большой корабль она проплыла мимо парт. Светлана Васильевна окинула взором всех детей и остановилась на Даше:

–Кульжанская, что ты опять со своим бумагомарательством? Возомнила себя Фридой Кало. Вы только посмотрите на нее. -дети поддержали свою географичку дружным смехом. Только Лида опустила глаза и крепко сжала руку подруги под партой. Девочка медленно вырвала листок из блокнота и смяла его в своем маленьком кулачке.

-Ну что же, давайте приступим. – учительница села за свой стол и открыла журнал. – Кульжанская, двойку будем исправлять или тебе не до географии, рисуночки свои надо рисовать, географию же нам знать ни к чему. – продолжала она свою тираду.

Даша тихонько вздохнула и подошла к доске.

Прозвенел звонок и дети как горох высыпали на улицу.

–Писака-рисовака! – подбежал один мальчишка, выхватил сумку Даши и бросил другому. Так, по кругу девчонка бегала за своей сумкой. Выбежала Лида:

– Эй вы, герои, а ну оставьте Дашку в покое! – командирским тоном скомандовала она. – Я вам сейчас задам, как позову брата!

Брата у нее не было, но все верили, что есть. Мальчишки бросили рюкзак и убежали. Даша подняла его, отряхнула и накинула на плечи. «Еще один ужасный день» – думала она.

–Дашка, давай отпор, ну что ты? Надо стоять за себя, понимаешь – подбежала Лида и взяла ее за руку. – Пойдем ко мне, мама манты готовит. Пойдем? – стала уговаривать она подругу.

– Я не могу, Лида, маме не понравится и опять скандал. Я лучше домой. – пыталась отказаться она, но тут же вспомнила, какие вкусные манты готовит тетя Поля. Подружка, увидев, что та засомневалась, крепче ухватила ее руку и поволокла за собой.

– А твоя мама пусть там сама сидит со своими дружками. – заявила она, быстро шагая вперед.

–Не надо, не говори так. – Даше было неприятно, когда подруга что-то плохое говорила про ее маму.

Глава 2

В доме у подруги было всегда очень хорошо: пахло чем-то вкусным, чисто и уютно, мама такая добрая и внимательная.

–Мамочка, привет, мы с Дашкой! – девочки вошли в просторный холл.

–Привет, моя хорошая, Дашенька, здравствуй, как ты? – стройная и красивая женщина, очень похожая со своей дочкой встретила их в кухне. – Лидочка, ну зачем ты все время называешь свою подругу Дашкой? Это же грубо. И такая милая девочка просто не может быть Дашкой. Не позволяй ей этого. – обращаясь сначала к своей дочери, а потом к гостье сказала тетя Поля.

Девчата похихикали и сели за стол. Ароматные пельмени, которые хозяйка недавно налепила, вскоре оказались на блюде, салат из свежих огурцов и помидоров отлично сочетался с ними. Насытившись, девчата отправились в комнату Лиды.

–Дашка, признайся, тебе нравится Пашка. – подружки лежали на диване, задрав ноги на стену.

– Ну тебя!

– Точно нравится, теперь вижу! – довольная Лида обхватила руками шею Даши и чмокнула в щечку.

– Перестань, Лида, давай уроки делать. – вырвавшись из объятий, девочка подошла к столу и начала доставать учебники. Даша была их локомотивом в учебе.

– Дашка, какая ты скучная. – притворно надув губы, произнесла та, но последовала примеру подруги.

… – Я пойду, уже поздно, мама будет ругать. – когда за окном стемнело, Даша вдруг поняла, что она давно должна была быть дома. По лицу пробежала тень тревоги и страха.

– Может останешься у нас? Мама позвонит и всё решит. – Лиде так не хотелось расставаться с подругой и ещё она не хотела, чтобы ту опять обидели дома.

– Ну что ты такое говоришь? Я не могу. Мне к маме надо. Подружки обнялись и попрощались.

… Дома был дядя Витя – Даша это поняла по стоптанным ботинкам, стоявшим в прихожей, из кухни доносился мамин смех и мужской пьяный бас. Девочке в эту минуту хотелось, чтобы она уже оказалась в постели, закрывшись с головой одеялом. Но не тут-то было.

– А! Доченька моя пришла, родненькая, а ну садись к нам за стол. – мама была сильно навеселе и говорила притворно- ласково, она всегда так с ней разговаривала, когда к ним кто-либо приходил. Красное лицо ее было распухшим, а на голове растрепанные волосы. Она держала в руках дымящуюся сигарету, пепел падал прямо на подол халата.

– Мамочка, может мы пойдём уже спать? – нерешительно начала Даша, теребя свои светлые косички. Ей было страшно, не зная, какой ожидать реакции. Она попыталась положить свою детскую ладонь на плечо матери, но та вдруг с искаженным от злобы лицом скинула эту руку:

– Поздоровайся с дядей Витей для начала. Это так я тебя воспитывала? И давай, сообрази нам закуску на стол, не видишь, что матери закусить нечем?

Мужчина лет тридцати, ещё вполне неплохо выглядевший, но уже было видно, что любит выпить. Его небритое маслянистое лицо выразило что-то подобие улыбки:

– Тоня, ну что ты, не обижай девчонку, она у тебя умница, – масляный взгляд карих глаз скользнул по детской фигурке Даши. – смотри, какая ладная растёт деваха. – волосатые крепкие руки погладили по голове. Она отшатнулась в сторону.

– А ну пошла вон отсюда, – прикрикнула Тоня на свою дочь, толкнув ее рукой к двери, потом ногой захлопнула дверь кухни. – Ты чего это руки вдруг вздумал распускать? – доносилось из – за закрытых дверей. Даша быстро ушла в комнату, закрыв дверь за собой на щеколду. Детское сердечко часто- часто билось, она плакала, плакала тихо, беззвучно. Не раздеваясь, потому что так девочка себя чувствовала в безопасности, она нырнула под одеяло, накрывшись с головой, только маленькую щёлочку оставила, чтобы можно было дышать. Даша долго не могла успокоить частый и гулкий стук в груди и сжав свои маленькие кулачки, как- будто сдерживала сердце. До ее слуха доносились приглушённые звуки пьяного разговора взрослых, кажется, они ругались, девочке пришлось заткнуть свои уши пальчиками. Она лежала и думала о том, что было бы хорошо, если ее мама была как мама Лиды- тетя Поля: такая же милая и красивая, готовила вкусную еду, любила бы ее, а самое главное- не пила. С этими мыслями девочка наконец заснула, но сон ее не был крепким сном ребёнка, она то и дело вздрагивала во сне со словами:

– Мама… Папочка.

Два года назад они втроём – папа, мама и она, ехали на отдых в машине. Всё было хорошо: мама, счастливая и улыбающаяся, папа, сильный и смелый, очень весёлый и добрый. А самое главное- они все любили друг друга и в их доме жило счастье…

А потом этот грузовик, который выехал на встречную. Папа не успел среагировать. Он погиб на месте, на Даше и маме ни царапины. Мама долго не могла прийти в себя, начала пить, и со временем девочка стала жить словно сорняк. Ее источником и смыслом жизни была живопись, увлеклась этим занятием вскоре после того, как потеряла отца и была ее Лида, самая близкая и родная с которой можно было поговорить обо всём на свете.

В шесть тридцать Дашу разбудил будильник, стоявший на столе. Это были старые часы голубого цвета с кнопкой, нажав на которую можно было прекратить этот пронзительный звонок. Девочка, по обыкновению, прошла по коридору на цыпочках, и там обнаружила мужскую пару обуви – значит дядя Витя не ушёл вчера. Ей было больно за папу, Даша не понимала, как можно так быстро забыть, как можно пойти на предательство. И она ревновала маму ко всем этим посторонним мужчинам, с которыми мама обходилась лучше, чем с ней.

Наскоро позавтракав глазуньей, Даша закинула рюкзак на плечи и вышла из прокуренной и пропахшей дешевым вином квартиры. В школу совсем не хотелось: ей казалось, что все до единого – и мальчики и девочки, знали о том, что ее мама пьёт и будто боялись испачкаться, общаясь с ней, а учителя не особо жаловали.

Ещё пару лет назад жизнь была совсем другая, Даша была любимой Дашулей папы.

– Дашуля, кого боятся слоны? – отец поднял дочь на руки, чтобы ей было лучше видно этого зверя с необычно мягким хоботом и мягкими и широкими конечностями.

– И кого же? – смеясь спросила девочка своего отца. Она так любила, когда у него был выходной и они обязательно куда-нибудь выходили погулять. Синие глаза мужчины широко раскрылись, он схватил Дашу и щекоча ее, крикнул:

– Мышку! Маленькую и такую же серую как слон мышку! – он спустил дочку вниз и присел на корточки.

– Папочка, обещай мне, что будешь со мной всегда-всегда! – она провела по светлым волосам отца своими маленькими ручками.

– Дашуля, мы с тобой никогда в жизни не расстанемся, – очень серьезно ответил он ей и поцеловал поочередно пухлые щечки.

Да, раньше у неё они были пухлыми и под кожей век не просвечивали мелкие капилляры. Она очень изменилась с того момента. Чувствуют дети что-то такое или нет, но у Даши защемило сердце, и она крепко, до боли, обхватила своего папу за шею.

Это было их последней прогулкой вдвоём. А на следующий день она уже попрощалась с ним навсегда…

–Кульжанская, ты что ворон считаешь? Повтори, что я сейчас говорила классу! – девочка не заметила, как оказалась в классе и что уже начался урок.

Весь класс засмеялся.

«Вот бы сейчас оказаться рядом с папочкой, на небесах». – подумала вдруг Даша, вернувшаяся в реальность детским злым смехом. Она робко взглянула на Павлика, хотела увидеть, что он не смеётся, но жестоко ошиблась. Паша чувствовал, что нравится Даше, и она ему тоже нравилась, но толпа сильнее, и он не находил в себе сил противостоять ей. Пашка, как называла мальчика Асем, тихонечко смеялся со всеми, к Дашиному горлу подступила тошнота. Она не выдержала и выбежала из класса.

– Кульжанская! Даша! – испуганно крикнула классный руководитель Светлана Георгиевна, поняв, что они все перегнули палку. Женщина выбежала вслед за девочкой, её ученица сидела на полу и рыдала, школьное платье было испачкано. С ней началась настоящая истерика и пришлось вызвать скорую помощь.

Глава 3

– Сообщите родным, – на ходу бросил санитар, несший на носилках девочку. В школьном дворе мигала огнями карета скорой помощи, уроки во многих классах были сорваны, дети прильнули к окнам.

– Вы мне ответите за все! – процедила сквозь зубы Ольга Андреевна потупившей взор Светлане Георгиевне. Блондинка от природы, с длинной косой, пшеничного цвета бровями, высокая и статная, лет сорока-сорока пяти в жакете и юбке строго кроя песочного цвета достающей до колен, своими бледно-голубыми глазами сверлила коллегу.

Она проработала в этой школе больше двадцати лет, сначала пришла на практику будучи студенткой, потом вела начальные классы и дослужилась до директорского кресла. Ольга Андреевна была предана своей работе, своим ученикам и идеям, она замечала, что что-то не то с бледной девочкой из шестого «Б» творится, но дел всегда было «выше крыши», и она все думала, что обратит свое внимание на эту ситуацию, но сложилось наоборот.

– Ольга Андреевна, ну честное слово, никаких нарушений ни с моей стороны, ни со стороны класса. – классного руководителя охватила паника, ей совершенно не хотелось каких-либо неприятностей. – Вы же сами понимаете…– она не успела договорить, так как увидела гневное лицо директрисы, выражение которого давало понять, что все слова, которые сейчас произнесет Светлана Георгиевна, могут только навредить ей самой.

–Когда придут в школу с комиссией, им и расскажите свою историю. – указав рукой на дверь, попрощалась Ольга Андреевна с педагогом.

В кабинет зашла секретарь.

– Мы звоним ей уже полчаса, но мать Кульжанской не отвечает, – пожав плечами сказала девушка.

– Идите к ней домой, разыщите как хотите мне ее, – скомандовала Ольга Андреевна и маленькая молоденькая фигурка юркнула в дверь.

«С самого утра день не задался! Черт!» – с досадой сказала самой себе она. «На носу конкурс на звание лучшего директора школы города, и тут это».

– Кофе мне принесите без сахара, – проговорила она в селектор и с глубоким стоном протянула ноги под столом.

Состояние девочки было критическим, пришлось сделать укол снотворного.

– Ну и что Вы думаете?

– Надо подключать психиатра.

Люди в белых халатах с серьезным видом смотрели на бледное лицо Даши.

– Кто-нибудь связался с семьей девочки?

– Да там такая ситуация. Отец погиб, мать пьет уже год, ребенок предоставлен сам себе.

Тамара Павловна сочувственно сжала губы. Заведующая детским отделением всегда по-теплому относилась к детям, попавшим в ее отделение, самой стать матерью пока не довелось.

– Так, из моего отделения переводить девочку никуда не будем, кого нужно подключить – подключим. Отвечаете мне за нее головой, – обратилась она к персоналу. – Посадите дежурную медсестру сюда.

Все вышли из палаты, Даша крепко спала.

…Смеркалось, звездное небо заботливо укрыло весь город, остроконечные шпили зданий вонзались вверх в эти самые желтые звезды. Город затих, редкие машины оставляли короткий звук шуршащих колес по асфальту. Воздух был наполнен уже почти летним ароматом ночи, распустившиеся почки, казалось, издавали еще больший аромат в этой темноте. Мягкий ветерок ласкал крыши домов и верхушки деревьев. Уличные коты спали во дворах домов на скамьях. Все переживания людей, заботы и проблемы накрыла весенняя ночь.

В квартире на третьем этаже сквозь окна и плотные занавески в одной из комнат пробивался свет. Там не спали. Тамара Павловна сидела в своей чистой и уютной кухне и пила любимый отвар шиповника. Ей не давали заснуть мысли о девочке, которая поступила сегодня на отделение. Она вызывала в женщине острое чувство защитить ее, приютить и отогреть. Тамара уже понимала, в каких условиях живет Даша, также знала, что мать ее так и не появилась в больнице. Допив обжигающий напиток, помыла бокал, протерла и без того чистую поверхность стола и решила, что уже пора ложиться, завтра на работу к девяти. Приняв горячий душ, как она любила, женщина легла в свою просторную и мягкую кровать.

В квартире у Даши все так же были слышны винные пары, скопление грязной посуды на столе и в раковине, мать ее никогда не мыла, это задача полностью лежала на дочери. Антонина спала после изрядно- выпитого сегодня. Да, она что-то слышала по телефону, когда ей звонила из школы классная руководитель, потом из больницы был звонок, и вроде как ее дочь в больнице, но в пьяном мозге все это поплыло-поплыло и исчезло как в тумане.

В доме у Лиды не спали.

– Мама, мамочка, ну давай мы сейчас поедем к Дашке, ну пожалуйста, – слезно просила девочка свою маму. – Пап, ну скажи маме, – увидев отца в дверях спальни и подбежав к нему, крепко обняла она его с просьбой.

Лиде не здоровилось сегодня, поэтому в школу не пошла, и она только узнала, что ее подруге плохо.

Полина и Антон – отец девочки, очень любили свою дочь и также трепетно относились к Даше.

– Милая наша, сейчас уже ночь, нас не впустят в палату, ведь мы же не близкие родственники, пойми. Родители, обняв свою дочь с обеих сторон, мягко усадили ее на диван, и так втроем сидели и пытались ей все объяснить. Лида, всхлипывая произнесла:

– Мы можем, как только проснемся, сразу же поехать к Дашке, можем?

– Ну, конечно, с улыбкой произнесла мать.

Когда Лида укладывалась спать, она обняла свою маму за шею со словами:

– Она самая лучшая, мам, ты понимаешь меня? Она очень хорошая, это моя родная Дашка.

Глаза девочки наполнились слезами и любовью одновременно. И всего за несколько секунд она крепко заснула- столько переживаний произошло за вечер.

На кухне этой семьи тоже долго горел свет, мужчина и женщина, держась за руки обговаривали ситуацию.

– Антон, что мы можем сделать для Дашеньки? Рано или поздно должно было случиться что-то подобное.

Мужчина лет тридцати-тридцати пяти, смуглый, с открытым и честным лицом, такой же высокий и стройный как его жена, погладил Полину по руке:

– Не переживай, любимая, я обязательно что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю, – повторил он как будто сам себе. – Пойдем спать, уже поздно.

Супруги, обняв друг друга за талию, прошли в спальню.

Глава 4

-Даша, – простонала Тоня, – Даша, ну иди сюда, где тебя носит?

Женщина с трудом открыла свои опухшие глаза и стала звать свою дочь. Звенящая тишина раздражала, раздражала эта тяжелая голова, вся комната ходила ходуном перед глазами.

– Что ж так плохо-то, а? – говорила сама с собой Антонина. С большим трудом приподнявшись на локоть, она свободной рукой взялась за лоб. Тошнота вдруг подкатила к самому горлу и все мгновенно оказалось на ней и в постели. Женщина, чертыхаясь вслух, медленно встала и шатающейся походкой прошла в ванную. Около сорока минут шумела вода из душа. Обернув полотенце вокруг тела, она посмотрела на себя в зеркало. Тоня неприятно удивилась, как она постарела: лицо поплыло и приняло тупое выражение, взгляд синих глаз потух, их было почти не видно, словно пчелы покусали, с головой как Есенинская керосиновая лампа на плечах. Сложно было разглядеть в этой женщине былую красоту ее, ее женственность. Она вдруг вспомнила своего мужа Сергея и продолжая с жалостью смотреть на себя, беззвучно заплакала. Слезы текли по ее одутловатому лицу, и ее мозг постепенно стал просыпаться. чтобы не упасть, она крепко ухватилась двумя руками за раковину, опять рвотная масса вырвалась наружу. Умывшись и почистив зубы, Тоня почувствовала облегчение.

– Где же Даша моя?

Она стала вспоминать, что вроде ей звонили, вроде как ее дочь в больнице. Тревога поднялась во всем ее существе и окончательно разбудила и отрезвила. Пройдя в кухню, она брезгливо окинула все свое хозяйство взглядом:

– На это сейчас нет времени.

Выпив крепкий кофе, женщина оделась и поспешила в школу…

В кабинет директора пробивались утренние лучи солнца, простая мебель составляла убранство всего пространства, кругом чистота и порядок. Ольга Андреевна сидела на своем кресле в строгом, как всегда, жемчужного цвета жакете и юбке.

– Ну что же Вы, Антонина Евгеньевна? До чего Вы довели и себя и дочь?

– Ольга Андреевна, давайте сейчас не будем, хорошо? – женщина сидела на краешке стула и нервно поправляла свое платье, которое было словно из ее прошлой жизни и как-то не вязалось с потрепанным внешним видом. – В какой больнице Даша?

– Мы сегодня, из-за Вашего равнодушия к своему ребенку будем ожидать проверочную комиссию. А это как-то не входило в мои планы, знаете-ли. – с раздражением ответила директорша.

У Тони в голове как будто разрывались тысячи плотных коротких пружинок, она с трудом удерживалась от стона головной боли. Сердце гулко стучало во всей груди и в животе. Ей трудно давался этот диалог. Она завидовала этой такой правильной и безукоризненной директрисе:

«Ну конечно, у тебя муж не погибал в аварии, отчего бы не быть такой цацой», – думала с завистью она. Антонина изначально решила про себя, что не даст волю чувствам перед ней, но не рассчитала свои силы.

– Что Вы за мать, хочу я понять? – Ольга Андреевна завелась.

Антонина обхватила руками свою голову и все ее тело затряслось от рыданий. Ольга Андреевна, не ожидавшая, что ее слова так ранят, засуетилась, налила воды в стакан из графина и поднесла плачущей женщине.

– Тоня, успокойся, успокойся, прошу тебя. – вдруг перейдя на ты, по-доброму проговорила она.

Ольга Андреевна села рядом с Антониной и обняла ее.

–Мы с тобой обязательно поговорим обо всем, что не дает тебе покоя. А сейчас я вызову водителя, и мы вместе отправимся к нашей девочке, договорились?

Тоня выдала что-то вроде улыбки, и как ребенок согласно закивала головой. Говорить она не могла сейчас.

Асем в спешке бегала по квартире и собирала игрушки и фрукты для своей подруги.

– Мам, мамочка, я медведя отвезу Дашке, ладно? Она любит с ним сидеть и рисовать!

Папа и мама ее уже стояли на пороге, Антон не пошел сегодня на работу.

–Ладно, ладно, бери что хочешь, только давай побыстрее, доча.

Лида прибежала в коридор, уже начала обуваться, как что-то вспомнила и побежала обратно:

– Я сейчас, минутку!

– Я машину пока выгоню, – сказал Азамат и вышел на улицу.

В палате стояло три кровати, но Даша была одна. Она давно проснулась и лежала, неподвижно глядя в потолок. Ее спрашивали о самочувствии, как ей спалось- в ответ тишина. Принесли завтрак.

– Ну давай, милая, надо поесть, медсестра попыталась приподнять ее на подушках и подала кашу. Даша, не глядя на нее, отвернулась на бок.

– Так не годится, девочка моя, – пожилая женщина, невысокого роста и круглых форм, переваливаясь с ноги на ногу, обошла кровать, опять предлагая тарелку с кашей.

В эту минуту открылась дверь палаты, и вошли Ольга Андреевна и Антонина.

Антонина со страхом подошла к кровати дочери.

– Дашенька.

Даша продолжала смотреть в одну точку, никак не реагируя на приходи матери.

– Как же ты похудела, родная моя, – продолжала мать.

Бледное лицо Даши действительно очень осунулось, но похудела она еще год назад, когда потеряла отца и мать, в какой-то степени, только Антонина этого не замечала раньше. Бледно-голубые глаза не выражали ни одной эмоции. Ее белые, почти прозрачные руки лежали поверх одеяла, синие венки просвечивали сквозь кожу. Тоня опустилась на колени перед кроватью и взяв тоненькую руку дочери стала целовать ее. Медсестра- тетушка Дуня, промокнула свои глаза платочком, Ольга Андреевна сидела на соседней кровати и со слезами на глазах наблюдала эту душещипательную сцену.

–Доченька. Доченька. – это все, что могла произнести женщина. Дверь опять открылась и в палату вбежала Лида с громким криком:

– Дашка! Дашка!

Полина и Антон остановились на пороге, прикрыв за собой дверь.

– Здравствуйте, Ольга Андреевна, – поздоровались оба родителя.

–Здравствуйте. – ответила она, привстав, – хорошо, что вы пришли, – добавила она шепотом.

Увидев маму своей подружки, Лида остановилась и зло посмотрела на нее:

– Вы не очень-то хорошая мама для Дашки. – по- детски правдиво проговорила она.

–Лида, – в голос воскликнули и папа, и мама ее и директор школы.

– Ничего, – поднявшись с колен, посмотрев на всех присутствующих, сказала Антонина тихо. – Ничего, девочка права. Мать, на шатающихся ногах отошла и присела на свободную кровать.

Асем приблизилась к Даше.

– Даш, – протяжно и шепотом обратилась она к ней. Та впервые отреагировала, взгляд подружек встретился, Лида заулыбалась. – А я думала, что не увижу больше тебя.

–Лида, я хочу к папе.