Пролог
– Ты уверен, что это последнее средство? – хрипит мужчина в маске, скрывающей лицо.
Он говорит явно изменённым голосом. Одежда скрывает его фигуру, завёрнутую в плащ, скреплённый фибулой с головой дракона. На руках перчатки, на голове капюшон плаща. При всём желании узнать его, встретив в обычной жизни, не получится.
– Да, Великий магистр, – почтительно склонив голову, громко произносит маг-прорицатель, – это не просто последнее средство, это единственный шанс за последнюю тысячу лет.
– Доложи, чтобы все услышали, – требует мужчина, которого называют Великим магистром.
Маг-прорицатель разворачивается так, чтобы видеть ещё пять человек, стоящих в небольшой библиотеке замка. Все они магистры Ордена Дракона, объединённые единой фанатичной целью, ради которой готовы на всё.
– Я спрашивал Оракул, карты, гадал на внутренностях животных, составлял гороскопы, делал нумерологические расчёты и везде получал один и тот же ответ, – волнуясь, говорит маг, – час пробил. Ритуал вызова той, которая сможет заменить Катриону Макхью, нужно делать немедленно.
Магистры заволновались, переговариваясь вполголоса, известие ошеломило их. Из поколения в поколение их роды служили в Ордене ради того, чтобы вернуть драконов в этот мир.
Тысячу лет назад из-за упрямого предка Грегори Макхью драконы покинули этот мир, унося с собой удачу и процветание.
– Великий магистр, но тогда придётся убить Катриону, – с тревогой говорит один из пяти магистров Ордена, высокий, широкоплечий мужчина с карими пронзительными глазами и тёмными волосами. – Чужая душа не переместится в живое тело.
– Она сама виновата, такая же упрямая, как и её муж, – жёстко отвечает Великий магистр, – Если бы предки её мужа, упёртые гордецы, не прогнали драконов, то и нам не пришлось бы служить в Ордене.
– Мы предлагали Катрионе помочь нам, она отказала, – с сожалением произносит маг-предсказатель, – Мы уговаривали её продать Драконий перевал, но она отказалась. Вдова просто не оставила нам выбора.
– Сам подумай, насколько всё благоприятно складывается: Грегори Макхью погиб на войне, Катриона вчера, выждав все положенные сроки, унаследовала Драконий перевал. Когда, как не сейчас? – вступает в беседу один из магистров. – Или ты хочешь пойти против Ордена?
– Нет, конечно, нет, – испуганно произносит сомневающийся магистр с карими глазами.
Он знает, что делает Орден дракона с отступниками. Благая цель достигается грязными методами, и он боится, что цели Великого магистра не так благородны, как он говорит членам Ордена.
– Так тогда к чему эти сомнения? – сурово спрашивает таинственный лидер Ордена, и темноглазый магистр клятвенно заверяет, что он готов к ритуалу.
Пять самых сильных магов Ордена Дракона становятся по углам пентакля, подготовленного магом-прорицателем, смыкая цепь, взявшись за руки.
Верховный магистр становится в центр пентаграммы. Проводящий ритуал седьмой маг-прорицатель, зажигает свечи, читая заклинание. В это время Великий магистр рисует руны призыва.
Когда зажглась последняя свеча, нарисована последняя руна и сказано последнее слово, в пентаграмме происходит вспышка, забирающая силы у магов для переноса той, которая сможет выполнить прорицание.
– Она пришла, – восторженно говорит маг-прорицатель, а магистры падают без сил.
Глава 1
Я так замёрзла, что, кажется, все внутренности прилипли друг к другу, а кровь превратилась в лёд.
С трудом открываю глаза и ничего не вижу. Перед глазами белая искрящаяся пелена. Я осторожно поворачиваюсь и одновременно происходят два события: упираюсь во что-то тёплое и голову разрывает от невыносимой боли, словно вонзился раскалённый штырь.
Ощупываю голову. Вроде бы, кроме огромной шишки на затылке и нет ничего. Последнее, что я помню, это моё фееричное появление на катке, закончившееся падением. Я знатно приложилась спиной о лёд.
Вот только где я сейчас? На больницу не похоже, да это ни на что не похоже, кроме бескрайней Арктики.
Такс, посмотрим, кто это так любезно согревает мою попу, спасая от переохлаждения.
– Миледи, слава богу, вы живы, – закудахтал женский голос откуда-то сверху. – А кто это с вами?
Кто бы мне сказал, кто эти все люди вокруг: миледи и её «наседка», а ещё моя грелка под боком?
– Где это я? – спрашиваю сиплым голосом. Во рту сухость, губы потрескались, а в горле словно выросли заросли кактусов.
Мой вопрос сродни подвигу. И так нечёткие очертания склонившейся надо мной женщины расплываются ещё больше, превращаясь в одно тёмное пятно и исчезая вместе с сознанием. Я опять проваливаюсь в беспамятство.
– Милорд, – прихожу я в себя от того, что женщина-наседка трясёт мою грелку, – откуда вы на землях Драконьего перевала?
Божечки мои, кажется, я в дурдоме. Неужели так сильно приложилась головой, что проблемы с психикой появились? А главное, кто меня сдал сюда? Я же с пятнадцати лет живу одна, даже кошки нет. Моя соседка по палате явно перечитала фэнтези, раз глюки идут о драконах.
Тот, кого психическая назвала милордом, издаёт слабый стон, а я с любопытством разворачиваюсь и получаю новый болевой шок, голова снова взрывается миллиардом раскалённых углей. Из горла вырывается стон похлеще милордовского.
Наконец-то разлепив глаза и сфокусировав зрение на любопытной женщине, я понимаю, что это не дурдом. И по всей видимости, это я пересмотрела сериалов, потому что тот свет предстаёт передо мной в каком-то экзотическом виде. Ни тебе ангелов, ни райских кущ, прочем адские костры тоже отсутствуют. Хоть какая-то радость, что меня ещё не распределили. Значит, не так много я нагрешила. Получается, что я в чистилище?
– Миледи, вы можете встать? – спрашивает меня «наседка», одетая в закрытое платье из грубого тёмного сукна с заколотым на груди клетчатым пледом, на манер пальто.
– Ты кто? – с трудом произношу я, а женщина смотрит на меня с удивлением. – Я в чистилище?
– Можно сказать и так, – бормочет она про себя, но мне всё прекрасно слышно.
– Бог с вами, миледи, – громко произносит единственная, кто может изъясняться нормально. – Вы Катриона Макхью, наследница Драконьего перевала, вдова Грегори Макхью.
Опа! Хорошо я стукнулась башкой.
– Мы с вами отправились в горы, – продолжает свой странный рассказ женщина, – чтобы собрать хвороста, как началась метель, и я потеряла вас из вида. Через полчаса метель прекратилась, и я отправилась на ваши поиски.
Если отбросить рациональное зерно, то остаётся только то, что я попала в другой мир. Катюх, меньше сериалов смотреть надо и фэнтези почитывать. А то окажется, что ты попаданка из любимых тобой романов. Я горько усмехаюсь. Это надо же было угодить в такие неприятности.
Божечки, неужели всё это правда? Даже боль в голосе уже ощущается не так остро, притуплённая внезапной догадкой. Или я схожу с ума? Повременим с выводами до получения всей картины.
Точно, это передача «Розыгрыш», но где здесь камеры? Вокруг только снег и никаких человеческих следов, кроме… Как же её зовут? Мозг силится вспомнить то, что никогда не знал.
– Я ударилась головой, – говорю я. Хорошо, что хотя бы можно списывать всё, что делаю не так, на провалы в памяти из-за удара головой. Надо легализовать свою легенду. – Вызовите доктора. Простите, я не знаю вашего имени.
– Молли, – представляется она и делает что-то среднее между поклоном и книксеном. – Молли Макхью.
Мне становится нехорошо. Это что же, родственница какая, раз я здесь Катриона Макхью? Вариант с однофамильцами я исключаю.
– Молли, я вообще ничего не помню, – говорю я, – почему мы обе Макхью?
– Ох, бедная моя хозяйка, – причитает Молли, – мы же из одного клана. Ваш муж был главой клана Макхью, да убили его. Теперь вы унаследовали его земли Драконий перевал, но вот кто глава клана, пока не знаем.
Так, хотя бы с этим разобрались.
– А почему нет главы клана? – любознательно спрашиваю, прежде чем успеваю подумать, что сейчас-то мне это зачем.
– Так почти всех мужчин уничтожил ваш муж, забрав с собой на войну, – в её голосе слышится осуждение. – Остались только дети и старики. Кого выбирать-то?
Глаза Молли не поднимает на меня, словно боится моей реакции, но я лучше промолчу. Как реагировать на её выпад, я не знаю.
Накричать? Но мне безразлично, что она думает о моём покойном муже, о котором я только что узнала. Поступил как чудак на букву «м». Это же додуматься только – угнать всех мужиков на войну. Война-то хоть за правое дело или опять интересы короля отстаивали?
Всё узнаю постепенно, не нужно показывать Молли свою слабость. Да, никому здесь не пока нельзя доверять.
Что-то не сходится в её словах, но пока не пойму что. Точно! Загадочный милорд откуда?
– А это тогда кто? – спрашиваю, показывая на свою спину. Я так и не увидела милорда, греющего мне спину и попку.
– Я не знаю, – ошарашенно отвечает Молли, – он был уже здесь, с вами, когда я вас отыскала.
Глава 2
Кружится голова, а перед глазами белые мухи летают, неужели сотрясение мозга заработала? Учитывая, как я шмякнулась на лёд, удивляюсь, что ещё голову себе не пробила.
Пустыня с кактусами всё так же находится в моём организме. Я набираю ладонью снег и с наслаждением подношу ко рту. Никогда мне не было так хорошо. Кактусы позорно ретировались из-под удара снега, и я с облегчением глотаю живительную влагу.
– Помоги мне встать, – прошу я Молли, – голова кружится, не могу сама.
Молли подхватывает меня подмышки и тянет вверх. Вместо того, чтобы сесть, я оказываюсь стоящей на ногах и буквально висящей на крепкой по телосложению Молли.
Пытаюсь сфокусировать взгляд на лежащем на снегу мужчине. Единственное за что цепляется мой взгляд – красные пятна на снегу и на лёгкой рубашке. Одет он для зимы, прямо скажу, легкомысленно.
– Держи меня, Молли, – срывающимся голосом шепчу я, – меня шатает, как маркитантскую лодку.
Я навожу фокус на развалившегося в снегу и крови милорда. Да, лучше бы я села сразу. Потому что ноги у меня подкашиваются и не спасает даже мощная, как лавина обещаний перед выборами, Молли.
Зря вот, зря я рассматриваю его, но оторваться не могу. Высокий, мускулистый, я достаю ему едва до плеча. Его длинные светлые волосы слиплись от крови. Глаза с чёрными, как уголь ресницами закрыты, а мне так хочется узнать, какого они цвета.
Бескровные губы потрескались, на сильных руках костяшки пальцев сбиты в кровь, словно он бился на кулаках. Такой аристократ и бойцовские бои? Слабо верится. Из одежды на нём только рваные потёртые штаны из коричневой замши и испачканная в крови белая рубашка, распахнутая на полгруди. Я нескромно глазею на широкую мускулистую грудь со странным медальоном на чёрном шнурке.
– Может, это кто-то из соседей? – с надеждой спрашиваю я, не отрывая взгляда от красавца милорда. Молли тоже прилипла к нему взглядом, разве что слюна не капает.
Не про нашу честь такие красавцы. Если бы он не был ранен, то клянусь своей квартальной премией, даже не посмотрел бы на меня. Да и я не посмела бы разглядывать его. Наши параллельные прямые, вопреки всем математическим законам, пересеклись на этом перевале. Странная насмешка судьбы, но я не собираюсь упускать такой шанс, выданный мне по ошибке.
– Ну, что вы леди, – с придыханием произносит Молли, всё ещё разглядывая мужчину, – у нас все соседи темноволосые, а этот белый, как пшеница.
Весомый аргумент. Молли, кстати, тоже брюнетка. Я в прошлой жизни была бесцветная шатенка, а какая я сейчас, интересно? Может быть, мне дают не только шанс начать новую жизнь, но и новое тело?
Во второй шанс я резко верю, когда смотрю на идеальный образец мужской красоты, который кто-то нагло покалечил. От одной только возможности ухаживать за тяжело раненным красавчиком мне становится жарко.
– Надо что-то делать, – нервно говорю я, прикладывая холодные руки к пунцовым щекам, – не бросим же мы его здесь умирать?
Молли качает головой с возмущённым видом:
– Нам нельзя его нести в замок, – вдруг упрямится она, выпятив нижнюю губу.
– Это ещё почему? – шиплю я, словно разъярённая кошка, из-за упущенных, пусть и призрачных, перспектив. – Ты предлагаешь бросить его здесь?
Она с растерянным лицом разводит руками, видимо, не ожидала от меня, болезной, такой резкости.
– Леди, мы не знаем кто он, – громко шепчет Молли, – у нас в замке никого из мужчин нет почти, забыли? Нельзя же считать старика и мальчишку за мужчин.
Я смотрю на неё, так и тянет сказать, что сложно не знать, да ещё и забыть. Моли понимает мой взгляд по-своему и виновато опускает глаза.
– Простите, миледи, это я забыла, что вы ударились головой, – словно обвиняя меня, произносит Молли. – Не хотите меня слушать, сами подумайте, а вдруг он из лихих людей? Брать-то у нас нечего, а вот насильничать может.
Милорд распахивает глаза, и я тону в синем, как васильки взгляде. Вот зачем мужчине такая возмутительно красивая внешность? Несправедливо, решаю я, вспомнив, как выглядела перед тем, как попасть сюда. Серая мышь – самое точное определение моей внешности, как Екатерины Семёновой.
– Вы кто? – спрашиваю я внезапно севшим голосом и смущаюсь от его взгляда.
Из горла незнакомца вырывается хрип, а затем стон. Я рванула было помочь красавчику, как Молли резко дёргает меня за руку.
– Стойте, где стоите, миледи, – шипит она мне в ухо, – мы не знаем, кто он. Этот тип может быть опасен.
Ага! Опасен! Мужчина, который даже переворачивается с трудом. Опасен он может быть только своей внешностью.
– Так мы никогда и не узнаем, если не поможем ему, – резко отвечаю я. – Беги в замок и возвращайся с подмогой и телегой, чтобы можно было перевезти его.
– Леди Катриона, – осуждающе шипит Молли, поджимая губы, – это неприлично.
Поборница приличий нашлась. Вряд ли мы находимся в центре столицы, а раз я у себя дома, то и делать буду то, что считаю нужным.
– Ты меня бесишь Молли, – отчитываю я её, – что неприлично? Спасти человеку жизнь неприлично?
– За такое спасение можно и самой жизни лишиться и нас потащить с собой за компанию, – обижается Молли моей непонятливости.
Я, кстати, совсем не подумала, что он может быть государственным преступником. Скрывается в горах, ранен, не из этих мест, всё указывает на его нелады с законом, и я уже поворачиваюсь, чтобы уйти вслед за тянущей меня по дороге Молли, как слышу его тихий голос.
– Меня зовут Райтор Арганте, – прохрипел милорд, – на меня напали.
– Вот видишь, – подталкиваю я упирающуюся Молли к дороге, ведущей вниз, – бегом за помощью.
Молли нехотя повинуется, а я присаживаюсь возле него. Может, попробовать присыпать его снегом и очистить кровь? Более глупой мысли у меня ещё не рождалось, а я чемпионка в тяжёлом весе по глупостям.
– Обо мне никто не должен знать, – едва шевеля губами, произносит милорд Райтор, – моя жизнь в ваших руках.
Глава 3
Моя жизнь висит на волоске – одно неверное слово, и могут заподозрить, что я ненастоящая Катриона Макхью, и что тогда со мной будет?
Хватит ли у слуг смелости сдать меня правосудию, как самозванку? Всё меньше и меньше желания спускаться с гор и идти в замок.
Мне очень хочется расспросить милорда о том, как он здесь оказался в таком плачевном виде, но моя «серая мышь» забивается в норку и испуганно поглядывает на Райтора Арганте.
Под его вопросительным взглядом я наконец-то выдавливаю из себя:
– Я вас не выдам, не беспокойтесь, – уверенно заявляю я, не чувствуя даже сотой доли той решимости, с которой убеждаю красавчика. – Перевезём вас в замок, вызовем доктора, и он вас починит.
Красавчик ловко цепляет мою руку, а я борюсь с противоречивыми чувствами – желанием, чтобы он не бросал руку, и желанием оказаться как можно дальше от него. Милорд решает кардинально мои сомнения, просто заговорив:
– Благодарю тебя за то, что решилась помочь мне, женщина…
– Катриона Макхью, – робко подсказываю я, – хозяйка этих земель.
Он смотрит на меня своими невозможными глазами, и я забываю, как дышать. Нет, я не могу пасть жертвой его обаяния. Сколько я натерпелась от мужчин и давно закрыла эту страницу своей жизни. Не хочу опять страдать.
Райтор Арганте не для таких, как я, серых мышек, ему больше подойдут принцессы крови.
– Не каждый мужчина бы отважился на такой подвиг, – шепчет красавчик разбитыми губами с запёкшейся кровью.
Как же меня раздражает собственное поведение. По словам Молли, а я склонна им верить, я не просто женщина – я аристократка со своими землями. И такое поведение, как у глупой гусыни, которая боится каждого шороха.
По идее, я должна быть более решительной или даже более наглой. Но шлейф прошлых событий не даёт мне полностью погрузиться в роль дворянки. Даже если у него титул выше, чем у меня, то всё равно нас уравняло дворянство. Во всяком случае, я так думаю.
Погружённая в свои мысли, я не вслушиваюсь в его слова. Говорит он тихо, я сижу на расстоянии вытянутой руки и не очень хорошо слышу. Поэтому, предпочитаю заниматься более «приятным» занятием, в котором я виртуоз – самобичеванием.
– Вы не переживайте, я никому не скажу, что вы ранены и находитесь у нас, – ляпаю я очередную глупость, краснея под его взглядом.
Лучше бы молчала, корю я себя за попытку завязать беседу с раненым. Совсем из ума выжила, что ли?
Я отворачиваюсь, осторожно высвобождая руку, которую он почему-то так и не отпустил. Вглядываясь в дорогу, изображая кипучую деятельность там, где она неуместна.
– А вот и Молли, – радостно вскрикиваю я, словно увидела любимую подругу после пяти лет разлуки, – кажется, она нашла помощь. Кого это она притащила с собой?
Растерянно спрашиваю я, переводя потерянный взгляд на Райтора, словно ища у него поддержки. Такого я от служанки не ожидала.
Я даже протираю руками глаза, может, плохо рассмотрела? Но нет, Молли идёт рядом с телегой, которой управляет мальчишка лет десяти, а рядом с ними на вороном жеребце, мерно покачиваясь в седле, едет черноволосый мужчина.
– Она привела подмогу, – только и могу выдавить из себя я.
Вроде бы Молли говорила, что все взрослые мужчины убиты, остались одни старики и дети. Тогда кто это?
Я вглядываюсь вдаль, но в подробностях рассмотреть его не могу, понимаю только, что он так же молод, как и я. Ну, может, чуть старше.
Мне стало как-то нехорошо, а вдруг это муж, которого не добили на войне, вернулся и сейчас устроит сцену ревности.
А я даже не знаю, любил ли он меня, или я просто шла в довесок к богатому приданому. Я так нервничаю, что начинаю расчёсывать запястье. У меня всегда от нервов начинается зуд либо в области около уха, либо запястья. Значит, и все мои привычки пошли в комплекте к телу. Вот бы ещё узнать, как я выгляжу.
Мне доступна для просмотра лишь кожа рук, которая оказывается гладкой, молочно-белой, несмотря на финансовые трудности, дамочка себя работой не утруждала. Ногти нежно-розовые, миндалевидной формы.
Подол платья из тёмно-синей шерсти вполне обычный, как в кино. Я аккуратно приподнимаю юбку, ботиночки тёмно-коричневые, рассмотреть их на глазах двух мужчин я не рискнула.
Если останусь живой, изучу в подробностях, если нет – то и невелика потеря.
– Миледи, лорд Макинтайр вызвался помочь нам, – кричит Молли и машет мне рукой.
Спасибо, что хоть сказала, как его зовут. Какого чёрта он вообще делает здесь, на землях Макхью? Кто его приглашал? В этой ситуации есть положительная сторона, этот лорд не мой муж, и я по-прежнему вдова.
– Лорд совершенно напрасно беспокоился, мы вполне способны разобраться со своими трудностями сами, – громко говорю я, а тем временем нежданный гость подъезжает ближе.
Возмущённая тем, что кто-то без позволения вмешивается в мои дела, я нагло рассматриваю лорда Макинтайра, дал же бог фамилию. Словно компенсируя идиотскую фамилию, бог наградил его поистине мужской красотой.
Крупного телосложения с короткими тёмными волосами, как и все здесь, он рассматривает меня наглыми карими глазами. На грубом волевом лице выражение превосходства, губы кривятся в ухмылке.
Он спрыгивает с жеребца, да он сам, как племенной жеребец, красивый и породистый. Это называется не было ни гроша, да вдруг алтын. То не было ни одного мужчины, а тут сразу два.
– Леди Катриона, как же я рад вас видеть, – произносит он волнующим баритоном, лаская меня взглядом, словно и не он презрительно ухмылялся мгновение назад. – Я заждался вас в замке. Слуги сказали, что вы отправились на прогулку, и я взял на себя смелость дождаться вас.
Опять начинаю теряться из-за внимания красивого мужчины. Что за напасть такая?
– Я смотрю, что вы не только взяли на себя смелость дождаться и потащились со слугами, – от волнения я начинаю дерзить. – Лорд Макинтайр, вас здесь не рады видеть.
Но он словно не слышит моих наглых слов, а заглядывает мне через плечо с интересом, рассматривая мою находку.
– Вот, значит, как, – говорит лорд, и обойдя меня, словно пустое место, наклоняется над белокурым красавчиком, – а я считал, что всё это легенды.