Осторожно! Двери открываются… Часть 1

Дизайнер обложки Алиса Нешина

© Ольга Владимировна Михайлова, 2017

© Александр Николаевич Ляшенко, 2017

© Алиса Нешина, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-1009-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Все во Вселенной есть суть энергия. Она пронизывает все уровни человеческого сознания, помогая путешествовать ему от основы к периферии, от центра к краю, от причины к следствию и наоборот. Путешествие, длиною в жизнь, не носит односторонний характер, это дорога с двусторонним движением, где нет указателей и маяков. Единственное, что радует тебя в Пути – возможность, на каком – то пространственно – временном отрезке найти собеседника, друга, наставника. И это есть истинное наслаждение, ведь только в одиночестве ты, наконец – то, осознаешь всю роскошь человеческого общения. Во всех остальных случаях, на всем протяжении своего Пути, ты сам для себя являешься и указателем, и маяком, и ориентиром в безграничном океане самопознания и самосовершенствования. Ибо совершенствованию не бывает границ.

Энергия, Сила, Сознание сплетаются для человека в единую структуру. Одно перетекает в другое и формирует третье. Все взаимосвязано и неотделимо друг от друга в нашем мире или в любом другом. Случайностей не существует. Предопределенность – может быть, но только до тех пор, пока ты не осознал в себе Творца, человека – наблюдателя.

Глава I. Наследие новых магов

Андрей мечтал стать настоящим магом, наивно считая, что его «хотения» предостаточно для обучения и движения вперед. Он был молод, амбициозен и эгоистичен. Но именно молодость и неопытность позволили приоткрыть дверь за семью печатями, а собственная глупость не раз спасала ему жизнь.

Глупость – это универсальное свойство всего человечества, а вот управляемая глупость – это свойство мага, которое еще и необходимо было в себе развить, помимо интуиции, восприятия окружающей реальности и внутренней тишины. Долгое время, эти изначальные качества, позволяющие стать обычному человеку Человеком, оставались для него лишь пустым звуком, не больше. Он охапками читал разнообразную литературу по практической магии, фантастику, т.е. все, что умудрялся найти в книжных магазинах на тему развития человеческого сознания. Но все это не давало никаких результатов, оставаясь лежать в закоулках памяти нетронутым и невостребованным мертвым знанием.

– Ну и пусть, – говорил он себе. – Когда-нибудь это обязательно пригодится.

И продолжал топтаться на месте с упорством осла. Наивный, он и не подозревал, что в свое время ему в первую очередь придется избавляться именно от этого багажа, от всех образов и собственных суждений. Снимать с себя «чешую» чужих жизней и судеб, чтобы найти свою собственную судьбу, свое предназначение.

Родители давным-давно махнули рукой на непутевого сына. Ну не сдавать же родимое чадо в дурку только из-за того, что оно зачитывается какой-то ерундой и постоянно молчит. Как говорится, чем бы дитя не тешилось – лишь бы есть не просило. А ему и не хотелось. Он упорно искал то, на что можно было бы поставить ногу, оттолкнуться и взлететь. Четырнадцать лет не шутка, переходный возраст давал о себе знать, но усталость и бесперспективность его поисков Истины все-таки дала результат. Надоело все, но больше всего он надоел сам себе, про других и говорить-то было нечего. Захотелось забиться, уснуть, лишь бы больше не думать, не чувствовать, не искать. Закрыв дверь своей комнаты на ключ, он сел в свое любимое кресло с жесткими деревянными подлокотниками и решил умереть. За окном моросил унылый весенний дождь, грязные от городской пыли листья настойчиво стучали по мокрому стеклу, но посторонние звуки уже не так мешали как раньше, постепенно отодвигаясь от него все дальше. Закрыв глаза, Андрей сделал глубокий вдох, рассчитывая на то, что он будет последним. Но не тут то было. Картинки, разные мысли и образы просто ломились из всех темных закоулков его памяти, куда в свое время, он так любовно прятал их, в надежде найти практическое применение. Весь этот винегрет не только не давал сконцентрироваться на его цели покончить со всем этим быстрее, он просто навязывал свои правила игры, заставлял думать, смотреть, слышать и переживать все заново. Память сыграла с ним злую шутку. Вконец измаявшись, Андрей разозлился на собственную никчемность, в сердцах выругался на подростковом сленге и открыл глаза. Дождь все также барабанил по карнизу, тяжелые крупные капли ни сколько не успокаивали, скорее, раздражали окончательно.

– Все, спать. Уж во сне то у меня обязательно получится, – утешил себя Андрей.

Расстелив постель и закрыв огромное, с водными потеками окно, он пнул ни в чем не повинную ножку кресла и плюхнулся на кровать. Уже засыпая, ему в голову пришла чудесная светлая мысль, что, может быть, жизнь не так уж и плоха, просто он не правильно к ней относится и поэтому все время упускает что-то важное.

Тело Андрея расслабилось, дыхание выровнялось, он, наконец, парил в воздухе как птица. Сон был потрясающий: широко раскинув мощные сильные руки в стороны, он разбежался по голой ровной поверхности земли, оттолкнулся ногами и полетел, но поразительно низко, желаемую высоту почему-то никак не получалось набрать.

– Все равно, я птица – легкая, воздушная и стремительная, – закричал в своем сне Андрей.

Отчаянно молотя по воздуху руками, он старался разогнаться посильней в надежде, что именно это поможет подняться в манящие просторы голубого безоблачного неба. Когда ничего не получилось из этой затеи, Андрей повторил попытку заново. Разбежавшись посильней, он подпрыгнул, оттолкнулся и взлетел. Но опять низко. Распластавшись в воздухе, он растопырил пальцы рук, представляя, что это длинные белоснежные маховые перья. Только ему показалось, что все сейчас получится, как кто-то совсем рядом тихонько хохотнул и с усмешкой в голосе проговорил:

– Низко летишь, упрямец, видать к дождю.

Продолжая зависать в воздухе в раскоряченном состоянии, Андрей повертел головой в поисках источника звука. Никого и ничего. Поднатужившись и еще интенсивнее замахав руками, он спросил:

– Ты где?

– Фу, пыли то поднял. Не ты где, а ты – кто, – ответил невидимый собеседник и начал медленно проявляться в воздухе.

Пространство по правую растопыренную руку Андрея завибрировало, отзываясь в его теле легким гулом, идущим из нижней части живота. Незнакомый субъект наконец-то проявился, точнее он как бы вышел из-за прозрачной воздушной загородки и встал рядом. Встал?! Андрей висел на уровне его пояса и продолжал отчаянно махать руками, как будто это что-то меняло.

– Да уж, тот еще летун на расстоянии одного метра от поверхности, – снова раздался задорный смех незнакомца.

Андрей посмотрел на собеседника, потом перевел взгляд на землю и опешил: он совсем не двигался относительно стоящего человека, как будто вовсе не было никакого динамического процесса.

– Иллюзия движения, ты уже столкнулся с ней в своем реальном мире, когда мучительно долго поглощал огромные массы литературы, в надежде, что книги дадут тебе тот великодушный пинок под зад, о котором ты так мечтаешь, – улыбнулся старец.

Да. Стоящий рядом человек был стар, но определить его возраст было просто невозможно. Молодые, светящиеся задором глаза, совершенно не дряхлая кожа, потрясающая осанка – да он просто дышал здоровьем и жизнерадостностью. Вот только белые волнистые волосы и едва различимая в уголках глаз усталость, спрятанная за сеточкой морщин, которая появляется у людей веселого нрава, выдавали его преклонный возраст.

– Ты маг? Наставник? – только и спросил Андрей.

– Скорее наблюдатель. А что есть для тебя маг? Не отвечай сразу, я сам приду к тебе чуть позже. Надеюсь, этого времени хватит на то, чтобы определиться с ответом.

Андрей перестал бешено махать руками, но продолжал висеть в воздухе в распятом виде. Маг, наставник или наблюдатель, сам Андрей еще толком не разобрался, кто это перед ним стоит, вдруг протянул руку, сгреб его за шиворот и рывком поставил на ноги. Усмехнувшись, маг легонько хлопнул его по спине, наверное, возраст позволял ему себя так вести. Мельком заглянул в лицо Андрея, он лукаво прищурился и проговорил:

– Еще рановато, малыш. Ровно через год дашь ответ. Не забудь.

– Но у меня так много вопросов, а ответов нет, – почти застонал Андрей, интуитивно понимая, что перед ним стоит настоящий маг, который может дать ответы на все интересующие его вопросы.

– Нет ни одного человека, который бы захотел отвечать на них, даже если б мог. Ты пока туп, глуп и амбициозен. Стань вопросом в себе самом. До встречи.

Андрей не успел опомниться, как старый маг зашел за прозрачную воздушную ширму и исчез. Сон прервался. В дверь комнаты кто-то настойчиво стучал и жалобным, как на поминках голосом, скандировал:

– Андрюша, сынок, открой, ну же!

Это был голос матери. Вот только сейчас его как раз и не хватало для полного счастья. Андрей нехотя поднялся с постели, почти на автопилоте открыл ей дверь и уставился в бесцветные серые глаза:

– Что? Я спал.

– Папа с работы пришел, пойдем ужинать, сын, – мать предприняла последнюю попытку достучаться до своего отпрыска.

– Спасибо, я не голоден, – пробормотал он и захлопнул перед ее носом дверь.

Андрей снова лег на кровать, заложив руки под голову для удобства мыслительного процесса, начал вспоминать и анализировать свой странный сон. Интуиция подсказывала, что в его жизни появился Наставник, пусть даже он и не захотел им назваться. Ведь как говорится: «Если готов ученик, то готов и учитель». Андрей чувствовал и верил, что это именно тот человек, который поможет ему в поисках собственного предназначения, наконец – то поможет стать настоящим магом. Тогда он только подозревал, что перед человеком всегда стоит самый важный выбор в его жизни: быть или не быть, существовать или отсутствовать. Но одно Андрей знал точно – Наставник был, а он пока нет.

Год пролетел незаметно. Андрей отчаянно пытался найти ответ внутри себя, что же для него означает быть магом. Он закрывался в своей комнате и часами размышлял над тем, о чем вообще не имел ни малейшего представления. Единственное, что тогда дошло до него – он не может ответить на такой простой, на первый взгляд, вопрос: «Что значит быть магом, чувствовать себя им?». Родители в течение всего этого времени совершенно перестали его доставать. Его и их жизнь словно распалась, он не чувствовал себя их сыном, а они не чувствовали себя его родителями. Просто чужие люди живут в одной квартире, изредка здороваясь, и натянуто улыбаясь. Андрея это устраивало, даже в какой – то степени радовало. Став одиноким в этом насыщенном суетой людей мире, он, наконец, ощутил себя спокойно и даже уютно, независимо оттого, что собственные родственники обходили его стороной. Все народные и семейные праздники стали обычным туманом, в котором изредка появлялись какие-то вспышки света в виде спокойной радости, по крайней мере, на тот период он так их осознавал. Но ответ так и не пришел, собственный, ранее заданный, вопрос завел его в тупик, выход из которого найти так и не получалось.

Внутри Андрея стала формироваться странная, щемящая все его существо, пустота, постепенно разрастаясь и вытесняя собой все образы и картинки, собственноручно запиханные в память в прошлом. Единственное, что он чувствовал в этот период жизни – постепенно заполняющую его гармонию и частичное спокойствие. Будто кто-то шелушил, очищал его от собственного и чужих мнений, словно луковицу, снимая чешуйку за чешуйкой, постепенно добираясь до вкусного и сочного овоща.

Ровно через год, день в день, у Андрея возникло острое предчувствие, что сегодня должно произойти нечто важное, которое перевернет всю его жизнь с ног на голову. Он в очередной раз закрылся в своей комнате, задвинул светлые выцветшие от старости шторы. Рисунок на них был практически неразличим. Маленькая хрущевская комнатушка погрузилась в приятный полумрак. На кухне звонко гремели вымытой посудой, расставляя ее по привычным местам. Сев в свое доисторических времен кресло, Андрей расслабился, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, закрыл глаза и начал медленно погружаться куда-то внутрь себя. Его спокойно затягивало, несло все глубже и глубже. Но уйти далеко все равно не получилось, как он не старался. Андрей начал дергаться:

– Ну, еще чуть-чуть, давай же, вперед.

Знакомый смешок прервал все его усилия, просто сведя их на нет:

– Назад, малыш, к истоку.

В кромешной темноте перед Андреем висел (или стоял) знакомый ему старец с седой светящейся бородой, крючковатым посохом, в белом балахоне со странным золотистым знаком на груди. С плеч до самых ног свисали две широкие золотистые планки с геометрическими рисунками: линиями, точками и зигзагами. Обут он был в кирзовые сапоги на толстой войлочной подошве. Совершенно неуместная обувь при таком облачении. Радость от долгожданной встречи хлынула из Андрея волной, затопив светлой эмоцией все его существо с ног до головы:

– Наставник! Ты не обманул!

– Да не верещи ты так, а то уши закладывает, – улыбнулся старец. – Маг никогда не врет, он может недоговорить, а это уже совсем другое.

Он поднял правую руку вверх ладонью от себя. Мощный поток света, вырвавшийся из нее, осветил тело Андрея, пронизывая его насквозь. Тонкая, как паутинка, золотистая оболочка сплелась вокруг тела. Наставник немного приподнял руку, как бы призывая кого-то невидимого замолчать. Но все внимание исключительно было направлено на юношу. Андрей начал светиться приглушенным белым сиянием и медленно вращаться, стоя на месте. Создавалось впечатление, будто кто-то поместил под ноги вращающийся диск. Сначала он был совершенно черным, намного чернее того пространства, которое его окружало. Потом цвет постепенно стал меняться на алый, образуя в черноте диска маленькую красную точку, разрастающуюся и заполняющую весь диск. Алый сменился на оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и ослепительно белый. Цвета сменяли друг друга, образуясь точкой в центре и распространяясь к периферии. Каждая такая смена цвета заставляла странное устройство вращаться все сильнее и сильнее. По мере увеличения скорости внутри тела Андрея толчками что-то раскрывалось, начиная снизу, постепенно перескакивая в живот, грудь, шею, голову и, наконец, вырвалось из макушки тонкой ниточкой энергии. Волна мягкого, насыщающего тело тепла, успокаивала и окончательно расслабляла. Бессвязные ленивые мысли путались в голове, оставляя за собой легкий навязчивый шум.

– Не готов, – послышался со спины голос невидимого человека.

Диск к тому моменту окончательно остановился, и, теперь Андрей стоял лицом к Наставнику.

– Знаю, ритмы не сложились, но с возрастом и постепенным усложнением внутреннего рисунка Силы все встанет на свои места, – ответил старец.

– Не поломай его.

– Уж постараюсь, Лант.

Андрей совершенно ничего не понимал из странного диалога Наставника с голосом из пустоты. Он изумленно хлопал глазами и вращал головой, в надежде увидеть таинственного Ланта. Разговор закончился. Оставалось только побыстрее сообразить с какого вопроса лучше всего начать, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, в которую он попал. Но, как назло, ни одного дельного и важного так и не выплыло. На помощь пришел Наставник:

– Ну как, ты нашел ответ?

– Если отвечу – да, то совру, – ответил Андрей и заметил, что губы его не шевелились, и он мог мысленно говорить.

– Это невозможно, твои мысли бегут впереди тебя, а винегрет твоего ума лежит просто на поверхности, – Наставник мягко постучал юношу по лбу указательным пальцем. – Магия – это стиль жизни, сама Жизнь, которая пронизывает все вокруг и внутри тебя, стоит только начать это осознавать.

– Тогда маг – это своего рода волшебник? – Андрей решил реабилитировать себя в глазах старого мага.

– Не совсем. Маг – человек крайней степени развития эгоизма, сконцентрированности на самом себе и осознающий, в первую очередь, самого себя, а не кого бы то ни было. Это человек, который, изменяя себя изнутри, транслирует эти изменения в окружающее пространство; отслеживает их и фиксирует. Это человек причины и следствия, самодостаточный, целостный прагматик. Понимаешь, о чем идет речь? – хитро прищурился Наставник.

– И вы никогда ничего не делаете просто так? – вдруг дошло до Андрея.

– Это непозволительная роскошь, ведущая к пустой трате личной силы. Просто так не бывает ничего.

– Да уж, не знал, – смутился он.

– Скажем так, что ты вообще пока ничего не знаешь и не умеешь. Но многое зависит от тебя.

– А кто такой этот Лант? – не унимался Андрей.

– В свое время ты обязательно с ним познакомишься, но не сейчас. Все, что ты сегодня пережил, стоя на магическом диске – активаторе, немного соберет твой внутренний «холодец» в кучку. А уж что из этой кучки получится – будешь отслеживать сам. Сейчас тебе необходимо немного поспать, тонкие внутренние изменения должны дойти до твоего физического тела.

В глазах Андрея все поплыло, поочередно стали вспыхивать яркие разноцветные пятна, и он провалился в крепкий, здоровый сон. Единственной мыслью, посетившей его голову перед провалом, было:

– Наконец – то я ученик и у меня есть учитель.

Наставник приходил почти каждый месяц, каждый раз описывая и показывая что-то новое, то, что являлось обязательным в исполнении. Никакие отговорки на подобие: болел – устал, на него не действовали. Он как сержант на плацу муштровал новобранца Андрея до хотя бы частичного изнеможения его ума. Под бдительным руководством Наставника он заново учился слушать и слышать, видеть, дышать и даже ходить. По его же совету занялся восточными единоборствами, т.к. оказывается, что это был один из способов качественного вышибания из себя многочисленной дури, укрепления тела, развития самодисциплины и частичной отстраненности. Андрей из кожи вон лез, чтобы удивить Наставника своими успехами и вновь приобретенными навыками: быстротой и стойкостью физического тела, потрясающей активностью, запуском в себе и других людях тонких энергий. Он даже так называемое астральное карате не обошел своим вниманием. Но вредный старик все время находил такие слова, чтобы окончательно испортить все его благие намерения. Он цокал языком и тихонько посмеивался над всеми его стараниями. Хитро прищурив один глаз после очередной демонстрации Андреевых умений, он говорил:

– Да, да, да, это все здорово, но вот тут ты прокололся, вон там недостаточно освоил, а здесь до тебя совсем не дошло.

И тут же показывал все его недостатки, начиная от простой человеческой жадности, заканчивая недоработками в техническом исполнении того или иного магического приема, чем окончательно приводил ученика то в состояние бешенства, то вгонял в ступор, когда человек совершенно перестает что-либо понимать, а уж осознавать тем более. Но как бы погано Андрей себя не чувствовал, Наставник все равно умудрялся быстро вернуть его к состоянию «хлипкого» холодца, т.к. до плотного мусса он еще не дотягивал. Бешенство снималось весьма простым способом: стоило только Наставнику посмотреть в его глаза, как бурная эмоция откатывала, словно морская волна, не оставляя за собой никаких следов пребывания в настроении. Ступор же убирался другим способом. Улыбаясь, Наставник подходил к своему ученику и, стуча указательным пальцем по лбу, ехидно спрашивал:

– Ау, есть кто живой?

От этих слов стеклянные глаза Андрея вновь приобретали осознанное выражение. Хотя со временем он прекрасно разобрался, что дело было вовсе не в словах Наставника и стуку по лобной кости. Чтобы у Андрея окончательно не снесло «крышу» от перебора получаемой информации, он буквально насильно укладывал своего ученика поспать, а уж потом вытаскивал его из самого себя за шиворот, куда он всячески старался спрятаться от надоедливого старика. Новой информации поступало так много, а осознать ее предстояло лишь многие годы спустя.

Иногда Наставник приходил к Андрею во сне, но спустя некоторое время в энергетическом двойнике, который был суть энергия такой степени насыщенности, что его можно было потрогать, т.е. тактильно ощутить. От физического тела он отличался тем, что не мог есть, пить и справлять нужду. Андрей никак не мог отследить формирование своего двойника. Порой ему казалось, что он у него просто отсутствует. Хотя даже если он и формировался, то осознать сам процесс, как это происходит, не получалось. Андрей чувствовал себя просто непутевым учеником, которого тянут вверх за уши и периодически выдают авансы в виде оплеух. Таинственного Ланта он не видел и не слышал. За несколько лет, что Андрей провел в многочисленных тренировках физического и других своих тел, он, оказывается, не сдвинулся даже в элементарном. Эмоции скакали как кони на ипподроме, совершенно никем не управляемые, назойливые дурацкие мысли лезли в голову и никак не хотели оставлять его в покое.

Андрею исполнилось двадцать четыре года. Родители купили себе квартиру и таким образом, наконец – то избавились от глупого сына окончательно, однако, не преминув на прощание прополоскать ему мозги на тему эгоизма, жестокосердия и равнодушия по отношению к ним. Бросив на журнальный столик ключи от теперь уже его собственной квартиры, они чинно и с гордо поднятой головой удалились восвояси. Чтобы не умереть с голоду Андрей подрабатывал: настраивал компьютеры, писал новые антивирусные программы, которые у пользователей просто шли нарасхват. Так что денег стало вполне предостаточно. Казалось, что у Андрея все было для спокойной счастливой жизни: создавай семью, рожай детей, работай, а потом бац – и старость, которая неминуемо заканчивалась уже всем известным фактом. Такие два замечательных события в жизни любого человека, как рождение и смерть, его не устраивали. Он хотел стать чем – то большим, чем то, что пытались вдолбить в него родители и многочисленные родственники, начиная с самого рождения. Он хотел стать Человеком, вольным как птица, а не абстрактно свободной марионеткой, которой пытаются управлять все, кому не лень, начиная от простых мелких начальников, заканчивая государством. Вздохнуть полной грудью и наконец-то разбудить в себе способность волить не получалось. Андрей сам себе мешал, постоянно хныкая, жалуясь и чего-то желая. Наставник, видя, что ученик больше вгоняет себя в депрессию, чем занимается практикой, сжалился весьма своеобразным способом, от которого захотелось просто взвыть. Он сказал:

– Андрей, ты не выходишь за грань желания, и многое просто притягиваешь за уши. Так не годится. Твоя иллюзия порождает новую иллюзию – это как снежный ком, который катится с высокой горы, а ты, дурень, стоишь у подножия этой горы и хлопаешь глазами. Так вот: этот ком может просто раздавить, если до тебя вовремя не дойдет немного посторониться и уйти в сторону. Но если ты сумеешь это сделать и посмотришь, как огромный ком пролетает мимо, то увидишь, как за ним тянется прозрачный вихрь, много сильней и насыщенней, чем скомканный снег. Именно в этом вихре находится то, что тебе нужно. Желание – это ничто по сравнению с тем, что идет до него.

– Значит, стоит отказаться от желаний, чтобы рассмотреть это нечто большее? – спросил Андрей, обхватив голову руками, чтобы окончательно не съехала крыша.

Ну не мог он понять, какая сила формирует желания, и все тут. Наставник ответил:

– Ты не можешь пока избавиться от них, но ты в состоянии немного отстраниться, уйти в сторону, чтобы, наконец, ощутить то мощное, что идет до них и, по сути, является их формирующей силой. Ты же пока завис в своих желаниях, не пытаясь понять сам механизм их формирования. Оторви свой нос от тарелки и многое увидишь за ее пределами.… Этим-то маг отличается от обычного человека. Он ищет и раскрывает множественные процессы в самом себе, таким образом, растет его личная сила и расширяется восприятие. Подумай над этим, а еще лучше, если ты ощутишь эту силу в себе. Она совсем рядом, а не где-то.

С этими словами он исчез. Андрей повалился на кровать и застонал. Разные мысли одолевали его: ну неужели он не мог сказать ему этого раньше, несколько лет назад, а не пудрить мозги так долго. Юноша лежал и судил Наставника, как только мог. Вконец измаявшись, он забылся тяжелым сном.

Андрей проснулся оттого, что внутри его что-то росло. Желаний не было никаких, мыслей тоже. Но это что-то росло и крепло, как будто откуда – то из внутреннего пространства прорастал огромный стебель, больше похожий на стержень. Сила, идущая изнутри, подбиралась осторожно, все больше и больше нарастая при приближении к его телу. Не было ни образов, ни слов, ни эмоций. Дойдя, наконец, до тела появилось непреодолимое желание. Желание?! Нет, скорее желание-уверенность: я – маг, был им и всегда буду. И только потом все это окрасилось эмоцией – тихой спокойной радостью. Андрей немного прикоснулся к этому прозрачному вихрю, летящему за снежным комом, о котором говорил Наставник. Значит, теперь возможно все. И снова уснул с улыбкой на губах. Вот наивный лентяй. Голос в пустоте сказал: