Глава 1
Дрейфующая в черной воде ледяная глыба по размеру вдвое превосходила направляющееся прямо на нее судно и явно не собиралась уступать дорогу. Другая, чуть поменьше, плыла по правому борту и не представляла опасности, пока корабль не решил бы изменить курс. Третья, впереди и левее, также не отставала от своих собратьев и как бы намекала: уцелеть не получится.
Однако капитан судна оказался под стать бездушным кускам льда и отличался таким же, ледяным – или безмозглым? – упрямством. Уже трижды он выходил на мостик, с важным видом смотрел в подзорную трубу, недовольно цокал языком и качал головой, после чего снова скрывался внутри. Отпаивался «горячительными» напитками – при последней встрече с ним Мартин еле сдержался, чтобы не зажать себе нос рукавом.
Разговоры на судне ходили разные… Не то чтобы Март подслушивал, но, во-первых, члены экипажа порой болтали чересчур громко и не таясь, а во-вторых, выделенный ему в помощники светлый маг Гилберт отчего-то считал своим долгом докладывать начальнику о каждом услышанном им слове.
А поговаривали на судне о том, что командир корабля и раньше был не дурак выпить, но в этот рейс присутствие на борту темного мага подкосило его окончательно. И, осеняя себя защитным знаком по десять раз на дню, капитан и вовсе сдал позиции перед пагубной привычкой.
Мартин вздохнул, оторвал взгляд от все приближающейся глыбы и поднял глаза к рулевому. Тот, в отличие от своего командира, большую часть времени был трезв, но не более дружелюбен. Во всяком случае, исправно вскидывал руку ко лбу, изображая святые знаки, каждый раз, когда черный маг появлялся на горизонте. Сейчас, стоя у борта и глазея на приближающегося к кораблю белого убийцу, Март, должно быть, здорово утомил этого парня.
Рулевой перехватил его взгляд и стремительно отвернулся; крепче обхватил кривыми пальцами штурвал, вероятно, рассудив, что, если лишний раз продемонстрирует свою полезность, маг не станет убивать его прямо сейчас. Наивный: всегда можно наложить на человека черное проклятие с отложенным действием.
Мартин невесело усмехнулся собственным мыслям и отвел взгляд.
Три года, прошло всего три года после реформы, уравнявшей в правах светлых и темных магов. Капля в море на фоне пятнадцатилетней вражды и укоренившихся суеверий. Всего лишь три года – первый шаг.
Мир не меняется за пару лет, Мартин отдавал себе в этом отчет. Однако иногда, в такие минуты, как сейчас, ему до боли хотелось взять любителей святых знаков за грудки и хорошенько встряхнуть – без всякой магии, – чтобы поставить мозги на место.
В его силах было уничтожить ледяное препятствие одним щелчком пальцев. Но самодеятельность в открытом море могла стать чревата. И если взбунтовавшейся от страха команде ничего не стоило сбросить за борт так пугающего их мага (король далеко, а своя шкура дороже), то он никак не мог позволить себе испепелить парочку самых пугливых.
Поэтому Мартин терпеливо ждал, пока капитан сдастся и попросит помощи добровольно. Капитан же ждал не иначе как манны небесной и того, что ледники растают сами. Идиот.
– Опасность прямо по курсу! – уже в третий раз проорал сверху вперед смотрящий.
Рулевой от этого окрика только сильнее втянул голову в плечи и поглубже спрятался в меховой капюшон. Капитан на сей раз даже не выглянул. Упрямый баран.
– Март! Март!
Послышались быстрые шаги по лестнице, и на палубу взбежал растрепанный Гилберт. Светлые волосы взъерошены, шуба из богатого лисьего меха распахнута. Мартин только поморщился при виде мятой хламиды между ее полами – еще один упрямец.
– Март, ты собираешься нас спасать? – потребовал Гилберт, тоже остановившись у борта и округлившимися от ужаса глазами оценив степень угрозы. – Люди напуганы! О чем ты думаешь? Сам не делаешь, мне запретил… Ты ждешь, когда нас размажет?!
К несчастью, свежеприобретенная должность помощника черного мага, не сделала Гилберта менее заносчивым. Он же Поллоу, мать его, представитель древнего рода.
Чтоб Приузу икалось за такого «помощничка».
Король был категорически против, чтобы отпустить Мартина в дорогу без сопровождения светлого мага, чье имя для лордов севера не стало бы пустым звуком. И Март подозревал, что кандидата белый соглава гильдии выбирал с особым злорадством.
Мартин одарил Гилберта тяжелым взглядом и отвернулся.
– Сделай милость, сгинь с глаз моих, – бросил через плечо.
Как уже повелось, Гилберт от такого пренебрежения к своей высокородной персоне потерял дар речи, и мгновенного ответа не последовало.
Что ж, пожалуй, это был единственный плюс от того, что с ним послали именно Поллоу, а не кого-то из представителей старой гвардии: Гилберта, по крайней мере, периодически можно просто послать.
Блаженные две минуты тишины истекли, и светлый маг вновь обрел способность говорить. А его глаза, обращенные к глыбе, стали еще больше.
– Мы же умрем! – возопил Гилберт, комкая в кулаках края своей шубы.
– Все когда-нибудь, – пробормотал Мартин.
– Да ты!..
– Я, я.
– Ты… Ты…
Похоже, светлому магу хотелось сказать ему так много, что не хватало слов.
– Ну ладно, – вдруг произнес Гилберт, успокоившись как-то резко и сразу, что уже само по себе не предвещало ничего хорошего. – Тогда я сам…
Придурок. Так и знал!
Мартин успел вовремя перехватить руку светлого, уже занесенную для магического удара.
– Не. Смей, – прошипел он, с силой сжав пальцы на тщедушном запястье и для верности еще и встряхнув.
Глаза Гилберта в ужасе расширились. Белый маг рванулся назад, силясь высвободить руку. Март резко разжал хватку, и помощник отлетел от него сразу на несколько шагов.
– Ты… Ты… – Гилберт обхватил запястье второй рукой и, баюкая, прижал к груди. Как будто его конечность не просто сжали, а прикоснулись к коже раскаленным железом. – Я буду жаловаться! – выкрикнул, высоко задрав патлатую голову и как бы невзначай отступая подальше и увеличивая между ними расстояние все больше и больше. – Если мы погибнем по твоей глупости, его величество…
Мартин снова поморщился.
– Да сгинь ты уже.
И вновь настали благословенные две минуты тишины.
В лицо пахнул ледяной ветер, заколол ледяными иголками непривыкшую к холоду кожу.
– Да пошел ты! – возвратив себе дар речи, Гилберт оскорбленно фыркнул. Застучал подошвами сапог по ведущей вниз лестнице. – Учти, наша смерть будет на твоей совести! – уже приглушенно раздалось из недр судна.
– Смертью больше, смертью меньше, – пробормотал Март, прихватив пальцами плащ у горла, чтобы ветер не сдувал с головы капюшон. Руки мерзли, несмотря на перчатки.
И стало тихо. Словно они и правда уже умерли. Ни единого звука, издаваемого кем-то живым. Только стихия: ледяной ветер, черное море, плеск волн и смертоносное препятствие впереди.
Мартин отпустил ворот, повернулся лицом к ледяной глыбе и взялся руками за край борта. Он, конечно, не моряк, но, по его расчетам, до столкновения оставалось всего ничего.
За спиной хлопнула дверь. Март не обернулся, но отчетливо уловил запах перегара.
– Лорд Викандер… – несмело раздалось из-за плеча.
Пользуясь тем, что собеседник не видит его лица, Мартин позволил себе усмехнуться.
– Да, капитан?
Глыба впереди уже полностью перекрыла обзор.
Три…
– Лорд Викандер, не собла…ла… соб… ла…
Два…
– Соблаговолю, – сжалился Март над гордым пьянчугой и, демонстративно приподняв руку, громко щелкнул пальцами.
Один.
Корабль качнуло, когда вмиг растаявший лед рухнул в черную воду, подняв волну. Палубу, как густым туманом, заволокло горячим паром.
Капитан чертыхнулся и, забубнив молитву, бросился прочь.
– Всегда к вашим услугам! – крикнул Март в спину удалявшемуся от него мужчине в коротком тулупе и съехавшей набок меховой шапке.
Тот споткнулся на ровном месте, но не обернулся и не ответил.
И все-таки капитан сам попросил темного мага о помощи – маленькая победа.
Мартин довольно хмыкнул и принялся стягивать с рук перчатки – сделалось душно, как в бане.
Глава 2
Для проверки обстановки на севере Реонерии его величество Лионар Первый выбрал крайне неудобное время. Будто Мартину мало было бесконечной охоты за древними книгами, попыток установить порядок в Гильдии магов и подготовки к открытию первой в королевстве магической академии.
Он и так почти не появлялся дома, подсознательно страшась, что однажды по возвращении дочь и вовсе его не узнает. Брэниган не стеснялся шутить по этому поводу. Но, Март не мог не признать, что друг был в своем праве: он проводил с маленькой племянницей куда больше времени, чем ее родной отец.
«Нам с Эль всего хватает, – утешала его Корнелия. – Не волнуйся, мы все понимаем». В те редкие минуты, когда видела супруга сама. Идеальная жена, любимая женщина… На которую, благодаря должности соглавы Гильдии магов, банально не хватало времени.
Теперь еще и в северной гильдии начался раздрай. Убили несколько черных – в знак протеста против королевской реформы. Убили несколько белых – в отместку за убийство собратьев. А влиятельные лорды севера, как на подбор, сплошь и рядом бездарные и боятся темных магов как огня, из-за чего и прикрывают светлых. Наместник – туда же.
К слову, за гибель черных никто так и не понес наказания: темные же сами учинили самосуд – не осталось виновных. Зато «судей» казнили долго и со вкусом – жгли на главной площади города. После чего часть темных демонстративно покинула гильдию, и началось черт знает что настолько, что у Лионара, получившего доклад о происходящем на севере, волосы встали дыбом. Какое тут отказаться от поездки? «Поезжайте, лорд Викандер. Это по вашему профилю».
Еще и Гилбертом Поллоу наградили, для полного счастья.
Три года – только первые шаги к установлению мира между магами разных цветов дара. Впереди – десятилетия работы. Март и вправду не мог отказаться.
Деревянный настил в порту остался плохо расчищен еще с прошлого снегопада. Потом, во время оттепели, старый снег, вероятно, несколько раз растаял и подморозился, превратившись в плотную ледяную корку. Пошедший же с утра свежий снег и вовсе превратил всю территорию порта в полосу препятствий.
Мартин только успел спуститься со сходней, когда сзади послышался грохот. Кто-то выматерился. Кто-то вскрикнул.
Он едва отступил в сторону, как мимо прокатилось что-то крупное и пушистое. Пелена валящего снега позволила рассмотреть мохнатое нечто только с третьей попытки (пришлось часто моргать, чтобы сбросить снег с ресниц): женщина в серой кроличьей шубе до пят поскользнулась на сходнях и, кубарем скатившись с них, пронеслась «колбаской» дальше, сбивая попадающихся ей на пути пешеходов, словно пустые бутылки.
Над пристанью пронесся нестройный гул ругательств.
– М-да-а-а, – протянул пристроившийся у его плеча Гилберт. – Это нам не столица.
За невозможностью возвести глаза к небу (тут же засыпало бы снегом), Март только тяжело вздохнул.
Люди поднимались на ноги. Кто-то поддерживал друг друга. К тем, кто был одет подороже, кинулись на помощь местные носильщики, как и везде, встречающие на пристани приходящие суда.
Укатившаяся к ограждению женщина, кряхтя, тоже силилась подняться. Но ноги разъезжались, а дрожащие руки были не в силах удержать увесистое тело, и она плашмя падала на обледеневший настил вновь и вновь и наконец осталась лежать навзничь, широко раскинув руки и прикрыв глаза. Снег оседал на ее лице и, тая, скатывался по щекам.
Никто не шелохнулся, чтобы прийти несчастной на помощь – шуба у женщины не выглядела ни новой, ни дорогой.
Март негромко выругался.
– Согласен, – с готовностью поддержал его Гилберт. – Разлеглась тут. Весь вид портит. Смотри, какие за ней красивые горы… Эй, ты куда?
Боги, пошлите ему терпения, чтобы не прибить этого заносчивого кретина…
Поправив на плече широкий ремень сумки с вещами, Март двинулся наперерез уже редеющей толпе. На ходу пару раз поскользнулся, случайно заехал кому-то локтем в бок, пытаясь удержать равновесие. Буркнул извинения, получил в свой адрес проклятие и только после этого добрался до цели.
– Вставайте. – Остановился возле женщины и протянул руку.
Та тут же распахнула глаза и часто заморгала, удивленно уставившись на протянутую ей ладонь в черной кожаной перчатке.
– Ну же, хватайтесь. – Март несколько раз сжал и разжал пальцы. Но, очевидно, у женщины не осталось сил даже на то, чтобы приподняться. – Давайте, – вздохнул он, сам обхватил ладонь в толстой вязаной рукавице и, поддержав еще и под локоть, помог несчастной подняться.
– Уф-ф… – выдохнула женщина, вновь обретя вертикальное положение. – Спасибо вам, мо… – И обмерла, вскинув на него глаза.
Видимо, она собиралась сказать «молодой человек», но так и не договорила.
Когда Мартин наклонился, спасающий от снега капюшон упал на глаза, и он сбросил его на плечи, чтобы не мешался. Собранные же в короткий хвост волосы не скрывали мочку уха, на которую теперь и уставилась в ужасе женщина.
Март не носил серьгу-ограничитель магии вот уже три года, но, как и у других темных, отверстие, оставшееся после нее, даже не думало зарастать. А в Реонерии любой, кому было больше трех лет от роду, знал, что означает такой след и от чего он остался.
Женщина вздрогнула и отшатнулась. Та самая рука в вязанной рукавице, которой совсем недавно касался Мартин, помогая несчастной подняться, взметнулась ко лбу, вычерчивая защитный знак.
– Дремучие люди, – фыркнул подошедший Гилберт. И женщина замерла, не окончив движение; во все глаза уставилась на новое действующее лицо. Белый маг сгримасничал. – Да не действует это на них, только злит!
Лицо горожанки побледнело.
Март мысленно выругался. Подхватил Гилберта под руку и потащил за собой к выходу с пристани.
– Пошли, помощничек.
Юноша-носильщик, которого Поллоу успел нанять, пока Мартин отвлекся, с готовностью потащил вслед за ними внушительный багаж белого мага.
Глава 3
– Еще раз, – холодно повторил Март, уперев ладони в столешницу и практически нависнув над собеседником, инстинктивно вжавшимся в спинку своего кресла, – только теперь что-то более внятное, чем «ничего не знаю, так получилось».
Дейл Хорес, глава местной Гильдии магов, судорожно сглотнул и в очередной раз мученически скосил глаза на золотое кольцо-печатку на пальце настойчивого визитера. Такие кольца имелись лишь у немногих приближенных к королю – знак высочайшего доверия его величества и права говорить от его имени. Дома Мартин никогда не носил свое – в столице его знали в лицо, и его положение не требовало доказательств. Здесь же, чтобы хотя бы попасть в кабинет начальства, ему пришлось тыкать печаткой в нос буквально каждому встречному магу. Белому магу.
– Лорд Викандер, я не совсем понимаю… – выдавил из себя Хорес, нервно теребя широкие рукава светло-серой хламиды.
Еще один показатель того, как обстоят дела на севере: если в столице в подобной одежде до сих пор ходили лишь немногие упрямцы вроде Гилберта Поллоу, то тут в хламиды были облачены все белые маги без исключения. Прямо-таки путешествие в прошлое. С той лишь разницей, что на сей раз прибывший в город черный маг был не изгоем с ограничивающей серьгой в ухе, а доверенным лицом самого короля – знатный диссонанс в сознании местных.
– И я не понимаю, – согласился Март. Выпрямился и уперся указательным пальцем в стопку бумаг на краю стола. – Как вы могли принять такое количество заявлений на увольнение всего за последний месяц?
Светлый маг нахохлился, как замерзшая птица на ветке.
– Мы никого не держим силой, – буркнул он, бросив на Мартина оскорбленный взгляд из-под лохматых седых бровей.
Держали. Шантажом, обещаниями и даже угрозами, если нужно. Тем более черных. Тем более высокоодаренных. Март не родился главой гильдии и прекрасно знал об условиях, на которых прежде работали темные при светлом руководстве. А учитывая, что реформа о равенстве будто бы прошла мимо Северной провинции, подобное утверждение было даже не преуменьшением, а самой настоящей наглой ложью.
Поэтому Мартин даже не стал спорить. Лишь скептически изогнул бровь и уставился на собеседника. Тот заерзал.
– И где они все? – Март еще раз указал на кипу на краю стола.
– Все здесь, – не понял его Хорес. – Пока ничего не относили в архив.
– Не заявления. Черные маги.
Всю прошлую ночь Мартин занимался изучением обстановки в городе. Если бы не беспрерывно валящий снег, ему удалось бы увидеть больше, но и ближайших окрестностей постоялого двора, где они с Поллоу остановились, хватило, чтобы понять: борьбой с нежитью и нечистью в городе не занимался никто – ни гильдия, ни вольнонаемные темные.
Услышав последнее уточнение, глава заметно сник и словно бы с опаской ответил:
– Уехали?
– Вы меня спрашиваете?
Тот только пожал плечами и снова втянул тощую шею в необъятный ворот своей хламиды.
Март отступил от стола и сжал пальцами переносицу. Он-то наивно предполагал, что после инцидента с публичной казнью темные маги затаились. Пускай оставили гильдию, но если покинули город… Города? Сколько населенных пунктов в Северной провинции?..
Мартин попытался воспроизвести в памяти то, что читал перед отбытием на север, – цифры не радовали.
– Сколько черных магов осталось на службе в северной гильдии? – Он резко опустил руку и повернулся к расслабившемуся было Хоресу.
Тот вздрогнул и подобрался.
– Так… э-э… – Договорить он не успел, так как прямо перед ним над столешницей материализовался желтоватый бумажный листок. Глава поймал его еще в полете, поднес к глазам и подслеповато заморгал, вглядываясь в строки. – Ни одного, – констатировал скорбно и протянул Мартину бумагу.
«Прошу досрочно завершить…»
– Черт. – Март не стал вчитываться в текст. Только скользнул взглядом вниз листка: «Йенис Биглоу» и дата. Ни адреса, ни названия подразделения. – Где он? Откуда письмо? – Поднял глаза к хозяину кабинета.
– Так это… – совершенно растерялся белый маг.
Действительно, не все ли равно, какой еще черный решил подать в отставку?
– Живо! – рявкнул Мартин, уже наплевав на то, что сидящий перед ним человек втрое старше него. – Где этот Биглоу?!
– Пятилески, – испуганно залепетал Хорес. – Три часа пути на запад, но дороги замело…
Дальше Март уже не слушал. Схватил перчатки, брошенные на подлокотнике кресла, в котором он прежде сидел, и поспешил к выходу.
Остановился уже на пороге, обернулся.
– И не вздумайте ничего подписывать и отсылать, пока я не вернусь. Это понятно?
Светлый маг отчаянно закивал.
Мартин хлопнул дверью.
***
– Ты куда? – Гилберт выскочил вслед за ним на кое-как очищенное после ночного снегопада крыльцо, второпях даже не успев запахнуть шубу. – У нас же через час встреча с наместником!
– Вот ты с ним и побеседуй, – огрызнулся Март, уже взлетев в седло серой кобылки.
Кобыла была взята на прокат на постоялом дворе и стоила бешеных денег даже по меркам столицы. Хорошо бы, если ее хозяин не соврал и лошади резвее и выносливее и правда не сыскать во всей округе.
– Почему я-то? – растерялся Поллоу, наконец сообразив соединить полы своей шубы хотя бы у горла. – Может, он вообще меня не примет. У меня же даже…
Он не договорил. Мартин сдернул зубами перчатку с правой руки и, стянув с пальца кольцо, бросил его Гилберту. Тот судорожно замахал руками, но все же поймал.
Март удовлетворенно кивнул.
– Теперь есть, – констатировал очевидное и повернул кобылу в сторону дороги.
Глава 4
Согласно покосившемуся от ветра частично облезшему указателю, к Пятилескам вела узкая извилистая дорога, ответвляющаяся от основного тракта и идущая напрямки через лесной массив. И если на тракте было достаточно многолюдно, а выпавший за ночь снег успели укатать десятки проехавших с утра телег, то здесь сугробы порой достигали лошадиных колен. Ни единого признака человеческого пребывания – только следы диких животных да потяжелевшие от снега темные лапы елей.
Один раз Март даже зацепился плащом за одну из склоненных к земле ветвей и нетерпеливо дернул ткань на себя. В ответ с дерева сыпанул снег, погребя под собой торчащие из сугроба на обочине сухие ветви низкорослого кустарника, а с верхушки потревоженной ели с криком взметнулась в небо ворона.
Мартин невольно вздрогнул от неожиданности и проводил птицу взглядом до тех пор, пока та не скрылась за деревьями с другой стороны дороги. Кобыла же лишь флегматично повела ушами и даже не сбилась с шага. Северная закалка, не иначе.
Если бы Март обладал подобной выдержкой, то сейчас непременно распивал бы чаи в теплой гостиной наместника. А Йенису Биглоу отправил бы ответное послание с требованием явиться в гильдию как можно скорее. И пусть бы тот сам пробирался по сугробам и распугивал своим видом ворон.
Вот только что-то подсказывало, что ждать его в таком случае пришлось бы до прилета других птиц – весенних уток. А ответы Мартину нужны были прямо сейчас. Желательно – вчера.
Прежде чем он вспылил и начал давить на местного главу, тот битый час блеял нечто невнятное. Мол, все у них хорошо, тихо-мирно, служат на благо королевства, конфликт, о котором «нехорошие люди» донесли его величеству, был один единственный и уже «счастливо исчерпан».
Пожалуй, именно это «счастливо исчерпан» и заставило Марта сорваться. Публичная казнь со сжиганием заживо, в его понимании, мало сочеталась со словом «счастливо». А повальное увольнение черных ясно говорило, что считать конфликт исчерпанным преждевременно.
***
Как и предрекал Хорес, обычные три часа дороги после недавнего снегопада превратились в бесконечные семь, и до места Мартин добрался уже затемно.
Спешился и, взяв кобылу под уздцы, не спеша двинулся по расчищенной от снега главной улице поселения.
Пятилески еще не спали, но уже явно готовились ко сну: вокруг было тихо, лишь в окнах домов горел свет, мелькали за шторами тени, временами слышались приглушенные голоса. В одном из дворов коротко тявкнула собака, но сразу же замолкла, почуяв черную магию чужака.
И все снова стихло.
Ровно до тех пор, пока, пройдя еще немного вперед, Мартин не услышал мерный звук врезающейся в снег лопаты.
Он завернул за угол.
В свете единственного тусклого фонаря, подвешенного на столбик ближайшей ограды, улицу чистил низкорослый мужчина, похожий на медведя в своих объемном тулупе и меховой шапке. Шапка эта то и дело съезжала на глаза, заставляя «медведя» фыркать и прерывать работу, чтобы ее поправить.
– Здравствуйте!
Не заметивший чужого приближения местный житель вздрогнул и, резко распрямившись, вонзил лопату острием в снег; оперся локтем на ее черенок, подслеповато вглядываясь в того, кто его побеспокоил. Шапка снова сползла до самой переносицы, и он нетерпеливо сдвинул ее обратно на лоб, поддев край большим пальцем в грубой рукавице.
Сообразив, что свет фонаря слишком тусклый, Март шагнул ближе, давая себя рассмотреть.
– Здравствуйте, – повторил еще раз и вежливо улыбнулся. – Вы мне не поможете? Я ищу одного человека, Йениса Биглоу.
Растерянность с раскрасневшегося от тяжелой физической работы лица мгновенно исчезла; взгляд, направленный на чужака, сделался оценивающим и цепким.
Отпустив поводья, Мартин развел в стороны руки, демонстрируя, что безоружен и не представляет угрозы. Местный не обладал даром и не мог видеть его ауры, а капюшон он намеренно сдвинул ровно настолько, чтобы открыть только лицо. Впрочем, при таком скудном освещении не факт, что мужчина сумел бы рассмотреть след от серьги, но Март решил не рисковать.
– Друг он тебе? Родственник? – требовательно и ничуть не дружелюбно уточнил житель Пятилесок, опустив приветствия и все еще сверля незваного гостя недобрым взглядом исподлобья.
– Должник, – быстро сориентировался Мартин.
Угадал с ответом: собеседник крякнул и криво улыбнулся.
– Отчего ж не помочь хорошему человеку? – Мужик подхватил лопату под мышку, а второй рукой снял фонарь. – Поспешай за мной! – бросил уже через плечо и побрел в сторону главной улицы, откуда только что пришел Март.
***
– А чего должен-то? – поинтересовался мужик по дороге.
Потерянных семи часов, отсиженного в седле зада и отмерзшего носа…
– Денег, – коротко бросил Март и, подумав, добавил: – Много.
Ответ собеседника устроил, он покивал, отчего пушистая шапка опять съехала ниже бровей, и ее пришлось поправлять необъятной рукавицей.
– Похоже на Йениса. Чертов транжира. Марька все глаза выплакала. А говорили ей: не связывайся с трупоедом…
Мартин невольно подавился воздухом и закашлялся.
– Неместный, – бесхитростно сделал вывод мужик, решив, что это он от холода. И тут же без паузы объявил: – Пришли.
Мартин отодвинул капюшон от лица и поднял глаза. «Питейная», – значилось на вывеске над ярко освещенным крыльцом.
– Квасит, – пожал плечами проводник в ответ на его вопросительный взгляд. – Полдеревне должен паршивец.
Так, значит…
Мартин поблагодарил за помощь и протянул мужику несколько медных монет.
Тот хмыкнул, но отказываться не стал, сжал руку в кулак, принимая награду.
– Ты уж сдери с него три шкуры, – благословил напоследок. – Мы-то из-за Марьки не трогаем…
– Все четыре сдеру, – серьёзно пообещал Март; закрепил повод лошади у коновязи и шагнул к крыльцу. Обернулся, уже взявшись за ручку двери. – Чёрные маги не едят мертвецов – они невкусные.
И полюбовавшись враз побледневшим лицом выполнившего свою миссию проводника, вошёл в душное полутемное помещение, пропитанное алкогольными парами и запахом горелого мяса.