- -
- 100%
- +
На ней самой был спортивный костюм – кофта и синтетические штаны, на ногах – удобные беговые кроссовки.
Печально вздохнув и вновь пожалев, что с ней нет её любимого туристического рюкзака, девушка решила немного перекусить, открыла банку сгущёнки и отломила половину багета. Запивая хрустящую корочку прямо из банки, Женька подумала, что жестянку выбрасывать не станет – всё-таки посуда, в которой можно и воду вскипятить и лапшу заварить, пусть не всю, но сколько влезет. Проблема пропитания пока не сильно волновала Женьку, что-нибудь придумает. В конце концов, вокруг же лес! А в лесу есть ягоды и грибы. Да и кто знает, как оно сложится возле озера, до которого Женька рассчитывала добраться к полудню. Может и еда тогда ей не понадобиться. Девочка опять загрустила, печально размышляя о своей несчастной судьбе.
На соседнюю сосну вспорхнул дятел и, уперевшись в ствол хвостом, забарабанил, выискивая лакомых личинок. Женька понаблюдала за работой дятла и кусок багета застыл в ей руке на полпути ко рту. Она отчётливо видела четыре лапки, которые впились в кору острыми коготками. Четыре! Как у животного, а не у птицы! Да что же творится в этом лесу?!
Впрочем, несмотря на лишние конечности, дятел вёл себя обычно, занимался своей работой и не обращал никакого внимания на потрясённую девушку. Опасности он не представлял и Женька спокойно доела багет, закрыла банку сгущёнки (эх, маловато осталось!) пластиковой крышкой, убрала вещи в мешок и отправилась в путь. После скудного завтрака она чувствовала себя на удивление бодрой и полной сил, и надеялась быстро добраться до эпицентра.
Между тем, лес в Искажении был уже не таким чистым и удобным для передвижения, как за границей. Сосны остались прежними великанами, а вот вокруг них, как по мановению волшебной палочки, уже проросли странные кусты с сиреневыми, лиловыми, красными листьями. У многих кустов имелись острые колючки и Женька обходила такие заросли стороной. Кто их знает, может они не только колючие, но и ядовитые! В этом лесу приходилось всё время быть начеку и отслеживать малейшие странности, такие, например, как огромный гриб на толстой ножке, напоминавший гигантский боровик, но следящий за проходящей мимо девушкой десятком крошечных глаз. Или как, странная лиана, которую Женька даже сперва приняла за змею – настолько быстро и разумно она ползла вверх по стволу сосны, помахивая из стороны в сторону воздушным корнем.
Женька только качала головой, устав удивляться чудесам странного леса. Она всё больше ощущала себя Алисой, прыгнувшей в кроличью нору и открывшей для себя волшебный мир чудес.
Неожиданно, странный тонкий звук, напоминавший тихое пение, привлёк внимание Женьки. Звук раздавался откуда-то справа, из-за зарослей кустов, напоминавших боярышник, только без иголок. Женька осторожно раздвинула ветки и увидела небольшую поляну, в центре которой лежала старая автомобильная покрышка, невесть как оказавшаяся на территории, считавшейся заповедной. На покрышке стоял на задних лапках крупный полосатый бурундук и мелодично насвистывал. А вокруг столпилась целая группа таких же полосатых зверьков и внимательно слушала, напомнив девушке зрителей на концерте. Но вот лесной певец закончил пение и раскланялся. Слушатели зааплодировали крохотными лапками и засвистели, выражая полный восторг. А бурундук-певец вдруг заметил выглядывающую из кустов и разинувшую рот Женьку, и протяжно свистнул. В тот же миг слишком умные зверьки бросились врассыпную. Через секунду полянка с покрышкой была пуста.
«Вот ни фига же себе! – ошалело подумала Женька. – И это только начало! А что же дальше будет!»
Через несколько метров Женька увидела россыпь таких знакомых алых ягод – земляника! Обрадованная девушка накинулась на ягоду и минут тридцать с наслаждением набивала желудок. Земляника оказалась точно такой же, как и снаружи зоны, и на вкус, и на цвет. Никаких изменений в ней Женька не заметила.
«Не всё так страшно! – сделала она для себя утешительный вывод. – Что-то сильно меняется, что-то чуть-чуть, а что-то остаётся прежним».
Подкрепившись, хотя и не наевшись, Женька отправилась дальше, решив по пути поэкспериментировать со своей неожиданно обретённой способностью. До этого она старалась не вспоминать невидимые когти, убившие Антона и прорезавшие дыру в крепком деревянном заборе. Когти её откровенно пугали. Но теперь она решила, что невидимые когти – её главный козырь. Вряд ли, крохотный ножик можно всерьёз считать оружием, им легче защекотать до слёз, чем нанести серьёзную рану, а вот когти – другое дело! Проверено! И Женька стала тренироваться извлекать из руки когти по первому желанию.
Сперва у неё получалось плохо. Когти то появлялись, о чём она узнавала по странному тянущему ощущению в кончиках пальцев, то отказывались слушаться Женьку наотрез. И закономерности в их появлении девушка никак не могла обнаружить. Но по мере продвижения вглубь леса и благодаря упорным тренировкам Женька смогла добиться того, что когти появлялись почти каждый раз, когда она к ним обращалась.
«Коготочки, фас!» – мысленно приказывала Женька, и когти послушно срезали ветку, мешавшую пройти. «Коготочки, домой!» – и когти исчезали, а покалывание в пальцах прекращалось.
Невидимые когти оказались очень острыми и крепкими. Даже толстые ветки сосен не представляли для них преграды – когти резали их с той же лёгкостью, что тонкие листья. При этом не было никакой отдачи, боли в кистях или иных неприятных ощущений от использования столь экзотического оружия. Постепенно Женька научилась не только чувствовать появление когтей, но и правильно рассчитывать длину, на которую их требовалось выпустить. Сперва у неё выходило выпустить когти на несколько сантиметров, потом – чуть больше, потом почти на полметра. На этом девушка пока решила остановиться, хотя стала подозревать, что когти свободно могу удлиниться даже на метр.
Увлёкшись игрой с невидимыми когтями, Женька забыла о времени и опомнилась, когда солнце встало точно в зенит, а лес вокруг стал пронзительно ярким.
«Это сколько же я иду?! – удивилась девушка. – Давно пора уже озеру показаться! Или я заблудилась?»
Но нет, просто так даже такая юная туристка заблудиться в лесу не могла. Она машинально сверяла свой путь по солнцу и помнила, что ни капельки не отклонилась от выбранного направления. Она прошла по ощущениям не менее пяти-шести километров, а озера не было и лес не кончался. Сомнения стали одолевать Женьку, она ускорила шаг, но тут же устыдилась нахлынувшей паники – какая разница, когда она дойдёт, кроме этого леса ей всё равно ничего не осталось!
Женька успокоилась и буквально через сотню метров вынырнула из чащи леса на залитую солнцем поляну, в центре которой за небольшим заборчиком стоял простой деревянный домик с покатой крышей.
Глава 4. Буйство духов
Это одинокое здание в лесу Женька сразу узнала: она много раз видела его фотографии на занятиях, и оно не могло быть ничем, кроме заимки, из которой в пансионат доставили двух выживших охотоведов. Присмотревшись, Женька нашла и место посадки спасательного вертолёта – там трава оказалась до сих пор примятой, а на мягкой земле отпечатались следы тяжёлых колёс винтокрылой машины.
«Значит, это заимка – подумала Женька, не спеша подходить к домику и в задумчивости обсасывая сорванную травинку. – По карте она должна находиться примерно посредине пути от границы к озеру. Странно, не могла же я за полдня пройти только два с небольшим километра! Ой не так, что-то совсем не так с этим лесом!»
Озадаченная собственной медлительностью девушка осторожно подошла к домику, огляделась, и почти тут же её взгляд выхватил кучу человеческих костей, притаившихся в траве у боковой стены, совсем рядом с массивной деревянной дверью.
«Сколько там было охотников? – попыталась вспомнить рассказы наставников Женька. – Кажется, четверо. Двоих привезли в пансионат. Двое погибли и одного из них, кажется, я только что нашла».
Вид человеческих костей, совсем недавно бывших живым и здоровым человеком, почти не тронул Женьку: ну кости и кости, что тут такого? Для неё они совершенно не ассоциировались с бывшим владельцем, вот если бы тот превратился в труп прямо у неё на глазах – другое дело. А так, казалось, что кости лежат здесь целую вечность, и что она – наивная малышка из детского садика что ли, чтобы обычных костей пугаться? Вон, в кабинете биологии целый скелет стоит и никто не визжит при виде его от страха.
Поэтому Женька лишь скользнула по костям безразличным взглядом и решительно направилась прямиком ко входу. В охотничьей заимке могло найтись немало полезных для неё вещей и упускать такую удачную возможность прибарахлиться она не собиралась.
Внутри заимки царил приятный сумрак. Свет проникал в первую комнату через два довольно больших окна, но они были наполовину завешаны плотными шторами, да и вообще, внутри кто-то настойчиво пытался создать видимость домашнего уюта: мягкий и удобный на вид диван у стены, над ним – несколько полок с книгами, пара стульев, добротный стол, шкаф, наверное с вещами, коврик на полу. Под потолком висела трёхрожковая люстра, видимо в домике был даже свет, скорее всего от генератора, но сейчас он не работал и лампочка не зажглась. Впрочем и без электрического освещения всё было хорошо видно, особенно, когда Женька раздвинула шторы и в комнату брызнул яркий солнечный свет.
Первым делом Женька покрутила лежащий на столе приличных размеров тесак, подумала и решила его не брать – хоть и грозное оружие, но слишком тяжёлое, а её когти ничем не хуже, даже лучше, их нести не надо, они всегда с собой. Потом медленно прошлась мимо полок с книгами, полюбовалась оленьими рогами на стене, подошла к шкафу, распахнула скрипучую дверцу. Внутри обнаружилось множество поношенных мужских вещей: плащи, куртки, брюки, рубашки и прочий ширпотреб. Ничего из этих вещей девушке не подходило. Вздохнув, Женька закрыла шкаф и направилась дальше.
Маленькая спальня её совершенно не заинтересовала. Едва заглянув внутрь и увидев стоявшие прямо посредине комнаты носки, ощутив застоявшийся запах немытого мужского тела, Женька брезгливо поморщилась: «Проветривать же надо иногда!», решительно захлопнула дверь и вошла в последнюю комнату, оказавшуюся кухней.
На полу кухни нашёлся последний охотовед, опять-таки в виде рассыпанных костей. Его череп лежал уткнувшись пустыми глазницами в пол, и поэтому Женька не обратила на него никакого внимания. Её больше заинтересовали холодильник и кухонная горка – несколько подвесных и напольных шкафчиков, в которых могли найтись какие-нибудь продукты. Кушать хотелось страшно.
Едва успев приоткрыть холодильник, Женька торопливо захлопнула дверцу обратно, сдерживая рвотный позыв, охвативший её от нетривиальных запахов – внутри что-то крепко и основательно испортилось. Это удивило Женьку. Она понимала, что такой запах могут дать продукты, пролежавшие в холодильнике минимум месяц, а не жалкую неделю-полторы, которые прошли с момента Искажения. Видимо, так на продукты подействовало дыхание зоны. Ещё одна странность, которую следовало взять на заметку – время в зоне словно текло иначе, быстрее, чем за её пределами. Об этом можно было догадаться и раньше – слишком быстро умерла собака, слишком старыми казались кости недавно погибших людей, а теперь ещё и это – слишком быстро пропавшие продукты. И слишком долго она сама шла до этой заимки.
Дыхание зоны.
Найденное выражение понравилось Женьке и она несколько раз покатала его на языке, вслушиваясь и пытаясь лучше понять его значение, но так и не произнесла вслух. Впрочем, говорить здесь всё равно было не с кем.
Когда запах от неосторожно открытого холодильника немного выветрился, девушка принялась шерстить в шкафах и почти сразу была вознаграждена несколькими мешочками с разными крупами, сахаром, и пачкой соли. Имелись тут и консервы – тушёнка, рыба, овощи. Всё это были продукты длительного хранения и Женька им искренне обрадовалась. Скудный завтрак из багета и сгущёнки давно был переварен, лесная земляника вообще сошла за небольшой десерт, так что она основательно проголодалась.
Найдя в углу кухни кулер, Женька нацедила кастрюльку воды и отправилась во двор, где быстро отыскала подходящее для костра место, использовавшееся бывшими хозяевами заимки под барбекю. Сноровисто разведя огонь, она поставила кастрюлю на найденную тут же решётку-противень, и стала ждать, пока вода закипит. Потом всыпала в воду гречку, дала крупе повторно закипеть и вывалила внутрь банку тушёнки. По округе пополз приятный мясной запах, а у Женьки потекли слюнки. Она немного переживала, как бы этот запах не привлёк внимания каких-нибудь опасных лесных обитателей, до Искажения, как она знала из рассказов папы, в Золотой долине даже медведи встречались, но всё обошлось. Из леса на обед никто не явился. Видимо знало местное зверьё, что от суровых охотоведов ничего не дождёшься, кроме пули в загривок. Дождавшись, когда каша приготовится, Женька наложила себе полную тарелку и с аппетитом пообедала, запивая найденным в заимке квасом. Жизнь сразу заиграла новыми красками, жить стало веселей.
После такого обеда, девушке захотелось вздремнуть, но она сдержалась и пересилила себя. Вместо сна она отправилась на задний двор, исследовать сарай. В сарае Женька нашла большое количество плотницкого и прочего инструмента, о назначении которого имела весьма смутное представление, а также кучу разной полезной в хозяйстве утвари и, что сделало её почти счастливой, сносный рюкзак. Этот рюкзак хозяйственная девушка и стала торопливо набивать как своими, взятыми из пансионата вещами, так и вещами, а особенно продуктами, найденными здесь. Когда с этой важной процедурой было покончено, а рюкзак разбух и стал ощутимо тяжёлым, Женька присела за стол и задумалась. С одной стороны, ей надо было спешить к озеру, любая задержка казалась ей непозволительной тратой драгоценного времени. С другой – домик был таким уютным и в нём имелся роскошный диван, куда как превосходящий по уровню комфорта подстилку из еловой хвои. Сколько сейчас времени Женька не знала, но судя по положению солнца, было около четырёх-пяти часов дня. Если она полдня топала до этой заимки, то логично предположить, что и до озера предстоит идти ещё столько же, не меньше. А это значит, что она точно не успеет добраться до Глубокого до темноты. Снова ночевать под ветками ели Женьке не хотелось. Она не боялась таких ночёвок, но если есть возможность выспаться в нормальной постели, почему бы ею не воспользоваться?
Эта мысль примирила между собой внутренние противоречия и Женька решила остаться на ночь в заимке, а уже утром, со свежими силами отправиться к озеру. Как оказалось позднее, это её решение было большой ошибкой.
Остаток вечера Женька провела в праздном безделье, от которого успела основательно отвыкнуть за последние дни. По-хорошему, шептала ей совесть, следовало заняться тренировками, продолжить изучать когти, или поделать ещё что-нибудь полезное для будущего, но Женька просто устала. В конце концов, она была просто маленькой девочкой, которой пришлось пережить столько, что и на двух взрослых хватило бы с головой. Женьке хотелось хоть на немного забыть, кто она и куда идёт, забыть всё, что случилось с ней за последнее время. И она завалилась на диван, вооружившись «Золотым телёнком», найденным среди книг на полке, и с головой погрузилась в чтение.
Так прошло несколько часов. Стемнело. Женька потянулась и решила на ужин побаловать себя любимой сгущёнкой, тем более, что среди запасов охотоведов нашлась ещё одна целая банка любимого лакомства. Так что Женька с чистой совестью доела утренний багет, выскребла банку, прихваченную с собой из пансионата и отправила пустую жестянку в мусорное ведро – зачем ей теперь какая-то банка, когда в шкафу нашёлся отличный походный котелок, куда лучше приспособленный для организации обеда на природе.
Снова ощутив в животе приятную сытость, Женька решила укладываться на ночь. Она стянула кофту, скинула штаны и, оставшись в тоненьких трусиках, улеглась на диване, укрывшись собственным пледом. Сон пришёл почти сразу. Видимо под воздействием интересной книги, Женьке наконец-то приснился не кошмар, а красавец Остап, почему-то жутко похожий на Мишку Комарова из параллельного класса. Мишка-Остап смеялся, обзывал её двоечницей и показывал язык, а потом стал оглушительно хлопать огромными как у слона ушами. Это грохот и разбудил Женьку.
Стояла ночь. За окнами судорожно гремел гром, раскатисто сверкали страшно красивые молнии, ветер нахально шумел ветвями недалёких деревьев и, казалось, угрожал, подвывая и постанывая от натуги. Женька села на диване, подтянув к груди ноги и кутаясь в тонкий плед. Гроза за окном ярилась и бесновалась. «Какое счастье, что я не пошла дальше!» – успела подумать Женька, представляя, что было бы, застань её эта гроза в лесу, пусть даже под толстыми еловыми лапами. И тут всё вокруг поплыло.
Стены заходили ходуном, шкаф, как живой, захлопал дверями, стол на четырёх ножках запрыгал по комнате, с полок посыпались книги, но не упали на пол, а закружились по воздуху вокруг ошеломлённой девушки. Чей-то зловещий смех вонзился в её уши и заворочался, коля барабанные перепонки тысячами острейших иголок. Неожиданно тесак со стола стремительно вспорхнул в воздух и метнулся по направлению к Женьке. Девушка успела отклониться в последний момент и острое лезвие воткнулось в спинку дивана, прошив её насквозь. А диван, словно обидевшись на такое обращение, встал на дыбы, сбросив девочку на пол. Лежанка, на которой только что сидела Женька, обернулась огромной пастью с острыми зубами, которая защёлкала ими в опасной близости от девушки.
Женька хотела завизжать от страха, но не смогла издать ни звука, только беспомощно раскрыла рот, носясь по комнате и уворачиваясь от разных летающих предметов. Оленьи рога сорвались со стены и, оглашая комнату почему-то лошадиным ржанием, погнались за девочкой. Женька успела юркнуть в угол, и теперь с ужасом смотрела на острые кончики рогов, что дрожали в паре сантиметров от её лица. Дом сбесился.
«Домовой, домовой, я же знаю, парень ты не злой» – мысленно зашептала Женька пришедшие на ум слова, повторяя их раз за разом, словно молитву-заговор. Но дом и не думал останавливаться. Из раскрытых книг на Женьку посыпались буквы и целые предложения, которые принялись кружить и жалить, не хуже ос, девушка суматошно замахала руками, но буквы были быстрее. Казалось, ещё несколько минут, и они зажалят её до смерти. Ужас нарастал, а душа не просто ушла в пятки, она свернулась калачиком где-то в районе копчика и в панике твердила: «Ой, что сейчас будет!». Кошмару не было конца. А потом с Женькой что-то произошло. Она внезапно перестала бояться. Совсем. Почувствовала внутри странную уверенность и холодную ярость. Выпрямилась, оскалилась, как дикая кошка при виде добычи, и в свою очередь замахала руками, на кончиках пальцев которых выросли невидимые, но вполне смертоносные когти.
Кошмарные книги оказались нашинкованы на мелкие ленточки в несколько взмахов и лишившиеся жизни буквы горохом посыпались на пол, оленьи рога разлетелись на мелкие кусочки, стол лишился сразу двух ножек и неуклюже завалился на бок. Услышав со спины подозрительный свист, Женька стремительно повернулась и встретила летящий тесак своим новым оружием. Добрая нержавеющая сталь спасовала перед сталью невидимой, тесак был перерублен с потрясающей лёгкостью, словно был сделан не из металла, а из папиросной бумаги. А Женька мысленно хохотала и крушила всё вокруг. Что ей буйство духов, что ей вредный домовой! Она сама стала фурией, посланницей смерти, ужасом, летящим на крыльях ночи, и ничто не могло приблизиться к ней на расстояние вытянутой руки, не рискуя оказаться перерубленным невидимыми лезвиями.
Так продолжалось несколько бесконечных минут, а потом всё стихло также внезапно, как началось. Гроза за окном уходила, гром слышался всё дальше, молнии сверкали всё реже, дом умирал. Женька из последних сил вывались через снесённую когтями дверь наружу и, пройдя пару шагов, упала лицом вниз в траву, мокрую после прошедшего дождя. Холодная дождевая вода освежила девушку и заставила прийти в себя. Она перевернулась на спину и посмотрела на заимку. Дом стоял тёмный и спокойный. Ничто в нём не напоминало о том буйстве духов, что только что произошло. Женька встала и мысленно обратилась к дому:
«Что притих, сволочь? Не понравились мои коготочки? Думаешь ты тут самый сильный, да? А вот и нет! Теперь я тут хозяйка, понял?! Только посмей мне ещё!»
Почему-то Женька нисколько не сомневалась, что дом услышал её мысленную речь, а услышав, вздрогнул от страха. Она довольно оскалилась, обнажив острые, хотя и очень маленькие зубки. Но в свете последней молнии эти зубки вдруг вспыхнули алым огнём, слово клыки неведомого чудовища, тронуть которое – значит сыграть в покер со смертью.
И тут девушку окончательно отпустило. Она ссутулилась, обхватила плечи руками, ей стало холодно. Только сейчас она обнаружила что стоит посреди двора в одних трусиках и её тело начинают покрывать пупырышки озноба. Женька передёрнула плечами и решительно направилась к дому, пинком распахнула дверь и в который раз удивилась: внутри всё было так, как она запомнила впервые оказавшись на заимке: целый диван спокойно стоял у стены, над ним висели полки с вернувшимися на место книгами, стол опять на четырёх ногах важно стоял посредине комнаты, а шкаф закрыл двери и притих, стараясь казаться меньше и незаметней. И только на ковре, приглядевшись, можно было заметить несколько крошечных букв, которые чёрными букашками спешили скорее добраться до родных полок и страниц, лишь бы не вызвать гнева новой хозяйки.
«Так-то лучше!» – с мстительным удовлетворением подумала Женька, проходя в комнату и спокойно садясь на диван. Почувствовав некоторый дискомфорт, нахмурилась выискивая его причину, мысленно дала себе оплеуху, и, сняв мокрые трусики, аккуратно повесила их на спинку ближайшего стула – сохнуть (просто мокрая трава, а вы что подумали?). Потом снова улеглась на диван, укрылась любимым пледом: «Ты один меня не предал, мой хороший!», не волнуясь, что дом в это время может снова взбрыкнуть. Почему-то Женьку наполняла глубокая уверенность, что полтергейста больше не будет, что дом признал её и покорился её воле. И с этой приятной мыслью она спокойно заснула.
Глава 5. Потапыч
Проснувшись утром от солнечного зайчика, устроившего игры на её лице, Женька долго лежала, не понимая, было ли ночное сражение с домом явью, или это ей только приснилось. Все вещи в комнате находились на своих местах, совершенно целые и невредимые: стол спокойно стоял посредине, на нём валялся небрежно брошенный тесак (целый, а не перерубленный!), шкаф мирно дремал у стенки, а книги – на полках. И только высохшие за ночь трусики на спинке стула прямо говорили девушке о том, что ночная битва ей не приснилась, что она произошла на самом деле.
Пожав плечами и не почувствовав угрозы от дома, Женька вскочила, быстро оделась и позавтракала остатками гречневой каши. Потом мысленно и без всякой злости попрощалась с домом, совсем не удивившись услышанному в ответ: «До свидания!», закинула вчера ещё собранный рюкзак на плечи и вышла в солнечное утро, осторожно прикрыв за собой дверь. Кто знает, может быть она сюда ещё вернётся и тогда этот дом будет её, только её личной собственностью, послушный и смирный, как домашний пёс. Женьке было приятно от мысли, что у неё появился свой уголок, куда она всегда сможет вернуться, надёжный тыл, в котором можно укрыться от любых неприятностей. Почему-то девушка была уверена, что любого другого гостя в доме ждёт очень горячий и совсем не радушный приём.
Спокойным шагом Женька пересекла полянку возле дома и вошла в лес. Тропинка, протоптанная охотоведами, была отчётлива видна и ещё не заросла травой. Она вилась между высоченных стволов как раз в нужном Женьке направлении. Казалось, вчерашние мытарства, когда она шла не ведая дороги, куда глаза глядят, лишь бы просто идти, закончились безвозвратно, и лес, как прежде дом, принял её. От этого на душе Женьки стало легко и спокойно, в прекрасном настроении она шла несколько часов, ни о чём не думая и просто наслаждаясь знакомым чувством единения с природой. И только когда солнце стало медленно приближаться к зениту, вновь заволновалась.
По её прикидкам, от заимки до Глубокого озера ей оставалось немного, максимум пять-шесть часов спокойного хода, если считать, что вчера она прошла половину пути, но озера всё ещё не было. Лес казался бесконечным и неизменным, а хорошее настроение, державшееся с утра, куда-то испарилось. Женька почувствовала нарастающую усталость и даже стала присматривать место для привала, когда внезапно услышала впереди глухой шум падающей воды. Очередной поворот тропинки вывел её к берегу неширокой и очень мелкой лесной речки, а чуть в стороне из-за деревьев выглядывали высокие скалы, по которым стремительно сбегала вниз сверкающая лента водопада.