Человек на скамейке

© Владлен Владимирович Козлов, 2021

ISBN 978-5-0055-3455-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Художник под дождём

«Пройдя некоторые двери, не стоит оглядываться назад, в стенах тех дверей больше нет…» «Эгоскриптум» человека на скамейке.

Крупные холодные капли майского дождя расстроили летнюю погоду уходящего дня. Серая пелена облаков отменила тёплый уют предыдущих часов и влажные порывы ветра выгнали из цветущих аллей всех посетителей. Остались лишь те, кто принадлежал Парку. Их было всего двое. Один, полицейский, нёс дежурство, парк был его постом, постоянным местом его службы. Уже не молодой полицейский потратил много усилий, чтобы его направили сюда, на это место, где обычно начинали службу молодые офицеры. Другой, в плаще, шляпе и под огромным зонтом установив мольберт, рисовал с натуры. Прямо на виртуальной крайней точке маршрута полицейского, патрулировавшего парк.

Художник не обернулся на шелест мокрого гравия, скрывавшего полуразрушенные плиты аллеи. Он не отвлёкся, даже когда источник шелеста приблизился к нему в плотную. Полицейский вдруг испытал давно забытое чувство неловкости, некой неуместности своего присутствия здесь. Специфика его службы давно убила напрочь в нём подобные чувства. Он заглянул через плечо художника на полотно. Там был пока неясный скетч девушки.

Художник всматривался куда-то вглубь аллеи и затем снова и снова добавлял штрихов к своей картине. Черты изображения становились чётче, общий набросок был понятен, но до конца работы было ещё очень далеко. В этих линиях полицейский увидел что-то знакомое и тоже утраченное, причём утраченное с болью, то что, изменило его последующую судьбу.

Художник всматривался куда-то вглубь аллеи и затем снова и снова добавлял штрихов к своей картине.

– Вы с натуры рисуете? Где эта девушка? Отошла? – спросил полицейский, поёживаясь – за шиворот упало несколько холодных капель с большого зонта, под которым укрылся художник.

– Там! – художник указал в глубину аллеи розовых тонколистных сакур.

– Я там никого не вижу! Где она? – немного раздражённо официально переспросил уже Закон устами полицейского.

– Там! – монотонно, без эмоций ответил художник и опять махнул кистью в сторону аллеи сакур.

***

Мия возвращалась со свадьбы подруги. Фигуристая, светловолосая, в мамином браслете, с роскошными рубиновыми серьгами под цвет облегающего красного платья, она могла быть не одна посреди этого парка глубоким вечером, где кажется, что уже никого нет – ни шумных детей, ни их пап, держащих мячи и велосипеды, ни говорливых мам, выкатывающих в колясках дремлющих младенцев. Никого, кроме, с виду четверых обычных парней, внутри полных отморозков.***

– Меня, а значит и тебя подруга пригласила на свадьбу. Ты пойдёшь со мной?

– Нет, Мия, у меня увольнение только вечером.

За спиной курсанта выстраивалась очередь его сослуживцев. Городской телефон-автомат был единственным в Высшем училище милиции.

– Я могу встретить тебя после свадьбы и провести домой. Или сходим на последний сеанс в кино.

– Хорошо. Свадьба будет в кафе, рядом с парком, ты знаешь где это. Я выйду в…

– Да, хорошо! Я буду обязательно, даже чуть раньше. Прости, Мия, мне надо идти и ребятам звонить надо.

– Не опаздывай! До встречи! – Мия на том конце телефонной линии повесила трубку.

***

– Какая ты у меня красавица! – мама Мии зашла к ней в комнату.

Мия уже одела красное платье и вертелась перед зеркалом.

– Ты пойдёшь сегодня со своим курсантом?

– Нет, мама, он не может идти со мной, он меня встретит вечером. Мама, я хочу попросить тебя. Пожалуйста! Дай мне надеть твои рубиновые серьги раз подарила это платье!

– Хорошо, я же тебе обещала, когда ты вырастешь, они будут твои. Они твои. Я ещё хочу подарить тебе мою сумочку.

– Сумочку?

Мама вышла из комнаты дочери и вернулась уже с футляром и небольшим предметом в полиэтиленовом цветастом пакете.

– Да, вот, – мама отдала дочери футляр с серьгами.

Затем достала из пакета превосходную маленькую женскую сумочку.

– Бери, теперь это твоё.

– Какая красивая! Интересный замочек, как он открывается? – Мия восхищалась подарками.

– Потяни кнопочку чуть в сторону и от себя. Получается?

– Да, мама открыла. Ой, что это? – в сумочке оказался льняной мешочек с косточками японской вишни и фотография.

– Это вишнёвый талисман. Мне он достался в Японии, на гастролях. Зимой я застудила руку, и женщина-администратор, Аяка Сачико, подарила мне талисман. Когда прихватывало пальцы, я разминала талисман перед концертом и боль уходила, а потом и совсем ушла. Ещё талисман обладает очень тонким, едва уловимым, но постоянным вишнёвым ароматом.

– Пусть остаётся в сумочке, ладно?

– Да, доча, там ему самое место, пусть остаётся. А фотография останется у меня.

– Это мой отец?

– Да.

Мия перевернула фотографию.

– Мама, тут стихи, только не разборчиво, затёрлось …, кажется так: «В свете софитов…», нет, не могу прочесть, жаль!

продекламировала мама и взяла фотографию из рук дочери.

– Как красиво! – Мия захлопала в ладоши.

– У тебя, моя дорогая, должна быть своя красивая и неповторимая история.

– Эх, мой курсант не умеет писать стихов.

– Это не главное. Проза отношений может быть не менее красивой, – женщина, улыбнувшись своим возникшим в памяти романтическим образам прошлого, вышла из комнаты.

***

Начальник курса с майорскими звёздами на погонах построил курсантов в две шеренги посреди казармы: – Сегодня у вас, по крайней мере у большинства, увольнение. Но нужно помочь известному вам суровому преподавателю с переездом. Помощь вроде «загрузить-выгрузить» и перетащить вещи. На экзамене он с пониманием постарается рассмотреть ваши непростые отношения с учёбой. И я буду благодарен отозвавшимся. Увольнение отгуляете в следующий раз. Кто желает оказать помощь, два шага вперёд!

Несколько курсантов, кандидатов на плохую оценку на грядущем экзамене, вышли вперёд.

– Недостаточно. Вот ты, двоечник-троечник, почему стесняешься? – начальник с нотками удивления в голосе обратился к недавнему пользователю телефона-автомата, – ты должен был отреагировать как яростная пробка, стартующая из бутылки взболтанного тёплого шампанского и стоять тут, это кому в первую очередь надо, мне? Ну да, ты мне статистику успеваемости опять портить будешь, устраивая забеги по пересдачам!

Курсант, переминаясь с ноги в сторону, покачивался, реагируя на слова командира, но оставался на месте.

Майор усмехнулся, наблюдая за подчинённым: – А, ясно, дама в городе ждёт?

– Девушка ждёт! – тихо ответил «двоечник-троечник».

– Ничего, подождёт до следующего раза! Или особое приглашение тебе к прямому приказу нужно, а, здоровяк? Я лично попрошу преподавателя за тебя, чтобы тройку поставил! Ну? Три шага вперёд!

***

Мия вышла из кафе. Её молодой человек опаздывал. Медленно погружаясь в ночь, она шла небыстрым шагом, время от времени, оглядывалась на ярко освещённый вход в кафе. Желая сократить путь, девушка направилась в сторону парка.

***

Курсанты, наконец, закончили разгружать мебель и вещи из армейского грузовика и построившись, серой небольшой колонной, издалека похожей на гусеницу двинулись в сторону училища. Вскоре, один отделился из строя и, едва догнав отходивший от остановки троллейбус, заскочил в пустой салон.

***

В парке уже светила полная луна. Прижавшись спиной к старому кедру стояла окровавленная Мия. Её окружали четыре накаченных наркотиками нелюдя. У одного из глазницы торчала красная шпилька от Мииной туфельки. Он истерично хихикал – тяжёлый наркотик помимо эйфории всемогущества давал ещё и сильный обезболивающий эффект.

– Ты посмотри, красотка какая. Я таких красивых девок даже по телеку не видел и тут здрасьте вам, вот она! Как она вам хари расцарапала!

– На себя посмотри! Она тебе туфлю в глаз вогнала!

– Ой, что это, это потому я так плохо вижу, а?

– Каблук вытащи!

– Ой, что это? – негодяй нащупал сломанную шпильку, торчавшую из его перекошенной рожи, – вот стерва! Всего то попросили серёжками поделиться и приласкать четверых классных парней!

– Да! Нам никто не отказывает!

– А если отказывает?

– То, мы… мы.

– Что мы?

– Наказываем!

– Да, накажем стерву!

Зажатым в кулаке камнем Мия сбила одноглазого с ног. Силы были слишком неравны. Остальные трое повалили Мию на землю. Девушка попыталась кричать, но лишь шевелила разбитыми губами.

Одноглазый поднялся. Из вывороченной глазницы кусками вываливалась плоть. Он неуклюже пытался ловить эти сгустки застывающей крови. Потом вытер руки о джинсы и засмеялся, – да!

– Накажем её!

– Держите, держите, я сейчас, да, – одноглазый достал нож, – что тут нас?

– Губки, розовые губки в размазанной помаде и личико, такое красивое, какое больше никто не увидит!

– Держите крепко её!

***

Они решили, что её больше нет, что осталось лишь истерзанное, изуродованное тело, светившееся в полутьме белизной кожи через рваное в лоскуты её красное платье. Они ушли.

Вишнёвые косточки из разорванной сумочки провалились в трещины напоенной кровью Мии земли.

***

Там, во мгле, в очертаниях…

***

Курсант подбежал к кафе. Неподалёку оказавшийся дед, копавшийся в багажнике «Запорожца», в ответ на вопрос, кивнул в сторону парка.

***

Она пришла в себя. Сознание подарило ей несколько секунд. На желание.

– Я не хочу, чтобы он видел меня… такой…

***

Ночь словно приоткрыла свои двери. Из мглы вышел человек в плаще и большой шляпе.

– Не смей. Мы не вмешиваемся в судьбы смертных. Мы лишь определяем. Ты останешься с ними!

***

Полицейский вернулся на то место, где …

Курсант подбежал к старому кедру. На земле валялись красные лохмотья, залитые кровью, рядом – разорванная маленькая сумка.

– Мия! Мия! – закричал он, ответом была лишь далёкая грызня стаи одичалых собак.

***

В милицейских сводках следующего дня сообщалось, что пропала девушка и в парке нашли четырёх мёртвых наркоманов, на которых напали бродячие собаки. Криминалисты связали эти события, в карманах наркоманов были найдены похищенные вещи пропавшей девушки.

***

Полицейский вернулся на то место, где встретил художника. Там стоял мольберт. На картине была изображена красивая девушка в красном, облегающем платье, с рубиновыми серьгами. На красивых ножках красные туфли на высоких шпильках и с изящной маленькой сумочкой на плече.

Полицейский всмотрелся в темноту, туда, куда дважды указал кистью художник. Там, во мгле, в очертаниях великолепной цветущей розовой сакуры он, спустя много лет, наконец, увидел свою Мию.

Пути

Соавтор – Маргарита Козлова.

«Кто видит путь, тот получает всё,

остальные идут по следам его и получают лишь крохи».

«Эгоскриптум» человека на скамейке

Город, стоящий на пересечении многих путей, накапливает пыль проносящихся мимо поездов, перемешанную с пустыми мимолётными мыслями пассажиров, его воздух наполнен гулом пролетающих самолётов, множество бесцветных лиц потеряются в его памяти, сотрутся вместе с выброшенными открытками и старыми фотографиями. Симферополь, ворота Крыма, открыт всегда, летом и зимой. Такие города накапливают не только разные истории, пролетевшие словно киноленты над жарким асфальтом его улиц, но и привлекают разных сущностей, умеющих дружить со временем и хорошо улавливать его монотонный ритм.

Три вампира сидели на скамейке посреди площадки, словно в глубоком ущелье среди высоких, многоэтажных, панельных домов района улицы Лермонтова. Издали они казались припозднившимися любителями пива, выпускавшими пары зелёного змия в лунное небо за небыстрой беседой. Вампиры были голодны и разыграли очередь пивной крышкой. Глубокой ночью движение людей не прекращается совсем, вероятности судеб большого города передвигают людей даже в такое неудобное время.

Вампиры вглядывались во мглу подъездов, надеясь быстро перехватить добычу в закрытом месте, чтобы случайные свидетели, оказавшиеся у своих окон, не заметили ничего необычного. Но вдруг сорвавшийся кусок жести заставил их непроизвольно посмотреть вверх, и они увидели там, высоко, на фоне ореола полной луны неясный силуэт девушки, медленно бредущей по крыше. Дойдя до самого края, девушка остановилась, вампирам казалось, что они видят пальцы её ног на краю бездны многих этажей.

На фоне ореола полной луны неясный силуэт девушки…

– Моя! – сказал победитель пивного турнира и, опершись на воздух чёрными крыльями, взмыл вверх.

Дружки смотрели с любопытством на необычную охоту, такое они видели впервые.

Вампир завис как колибри перед девушкой, представ во всём своём ужасе, преображённом во время полёта из человеческого образа. В больших красивых глазах девушки отражалась его тень, похожая на гигантскую бабочку. Вампир разинул пасть, показывая огромные клыки. Девушка стояла молча, глядя сквозь вампира, ни одна чёрточка её прекрасного лица не шелохнулась. В этом безмолвии вампир вдруг почувствовал, что какая-то неодолимая сила, вроде того притяжения полной луны, овладела им. Он сам не смог сдвинуться с места, только лишь махал и махал крыльями. Вдруг вампир услышал какие-то слова, доносящиеся из уголков его человеческой памяти, впитавшейся с кровью его жертв, и он стал их шептать всё громче и громче…

Внезапно открылось окно под вампиром. Луна стала тонуть в далёких облаках. Девушка медленно развернулась и побрела к бетонной коробке лестничного пролёта.

В окно высунулась огромная швабра и за ней по пояс толстая бабка.

– Как вы меня достали, сволочи распутные! – Швабра, описав дугу, точно угодила перекладиной вампиру между лопаток, прервав его лунный полёт. Подслеповатые глазки старухи злобно блестели. Сильный удар моющего инструмента, сделанного из старой осины, вызвал временный паралич мышц, и вампир рухнул на землю, описывая круги, как осенний кленовый лист. Наслышанные о разных исключительных ситуациях дружки вампира, обернувшись котами, быстро сбежали в разные стороны, вековой инстинкт самосохранения в нужных ситуациях включался автоматически.

Дружки вампира, обернувшись котами …

Спустя несколько минут вампир пришёл в себя. Его дружки вернулись обратно, убедившись, что кроме их собрата во дворе больше никого не было.

– Что это было? – Немой вопрос требовал ответа.

– Свои, это та, кого нельзя трогать, – сказал вампир.

Они пошли к своему укрытию. Охота не удалась.

Евгения проснулась бодрой и посвежевшей, ощущая мощный прилив сил. Такое было с ней всегда после полнолуния. Было похоже, что она напиталась холодной энергией Луны. Сев в кровати, она с удивлением увидела, что её одежда разбросана по полу. На прикроватном столике зазвенел органайзер, напоминая о времени приёма у врача. Евгения безуспешно пыталась вылечить сомнамбулизм. Она до сих пор не рассказала своему новому парню о приступах, под разными предлогами оттягивая один из основных моментов людских романов.

* * *

Зависшее в зените летнее солнце немного разморило Человека на скамейке. Он стал немного дремать и даже почти заснул, как какая-то женщина, довольно бесцеремонно, окликнула его.

– Я о вас знаю всё. – Женщина даже не поздоровалась.

Человек на скамейке поморщился, он открыл глаза, посмотрел на женщину, дремота по-прежнему немного сковывала его. Наконец он пришёл в себя:

– Всё! Неужели всё обо мне знаете!

– Да, всё! Мне моя подруга рассказала о вас!

– Подруга? Какая подруга?

– У которой, ну, та история, с собакой…

– Ладно, предположим, что вы знаете обо мне всё. И что же вы хотите?

– Я хочу всего лишь получить от вас хороший совет, и не для меня, а для моего сына.

– Я думаю, что вряд ли могу ему помочь.

– Почему? Вы же обязаны давать советы людям!

– Вовсе нет. Не обязан! – Человек на скамейке поморщился, он не любил бесцеремонных людей.

– Я прошу вас! – Дама изменила тон.

– О чём же вы меня просите? – Человек на скамейке пожал плечами.

– Мой сын влюблён! – Женщина немного сникла.

– Ну это же замечательно, – Человек на скамейке с любопытством посмотрел на женщину, – только пока мне непонятно, при чём здесь я.

– Я повторю, мне нужен ваш совет.

– Я слушаю вас. Расскажите свою историю.

– Мой сын уже вышел из подросткового возраста. Сегодня он покинул и гавань своей юности. Он, наконец, влюбился.

– Это действительно замечательно!

– Конечно, замечательно. Когда он мне рассказал, я очень обрадовалась. Проблема в том, что он не может к ней подойти, к девушке, в которую влюблён.

– Он стесняется?

– Нет, не стесняется. Каждый раз получается так, что девушка от него ускользает. Он даже подойти к ней не может. Физически не может. Не успевает. Он идёт в университет, с одной стороны реки. И она ждёт свою маршрутку, по другую сторону. Он просто не успевает к ней подойти.

– Пусть подойдёт к этому месту раньше, тогда они точно встретятся.

– Да, конечно, он пытался. Не один раз пытался. Даже на такси, такси каждый раз опаздывало, ровно настолько, чтобы только увидеть на несколько мгновений удаляющуюся девушку. Но это просто наваждение какое-то. До маршрутки девушка доезжает на машине, на такси. Возможность дольше видеть девушку появляется, если сын находится на другом берегу Салгира. Остановка – рядом с набережной, мой сын пытается добежать до неё по мосту. И каждый раз не успевает. Это уже превратилось в тренировку. Он значительно улучшил свой результат и приблизился к девушке. Но по-прежнему не успевает, она уезжает раньше.

– Давно ваш парень бегает так?

– Уже второй месяц.

– Хорошо. Я дам совет. Только вам не понравится.

– Я готова принять ваш совет.

– Вы – готовы. А он – нет. И его ждёт разочарование.

– Вы думаете, что девушка плохая?

– Дело не в девушке, дело в вашем сыне. Эта девушка не предназначена для него. Он должен это принять.

– Давно ваш парень бегает так?

– И вот так, просто, сидя здесь, на скамейке, даже не видя моего мальчика, вы даёте такой нелепый совет! Нелепый потому, что вы даже не хотите объясниться! Хотя, наверное, это хорошо, я бы не стала слушать пространные рассуждения о Судьбе.

– Вы же просили совет, я вам его дал! Если вы летите в самолёте, вы сможете подойти только к человеку в салоне. Люди остального мира будут для вас недоступны. Не для всех и не всегда. Но чаще это именно так. Как в вашем случае. Есть много других хороших девушек. Какая-нибудь из них будет рада стать плодом мечтаний вашего сына.

– Хорошо. Я поговорю с ним. Но он такой упрямый!

– Да, упрямый. Значит, всё увидит сам. Я думаю, что вы уже получили совет.

– Это то, чего я не ожидала. Тем не менее спасибо! До свидания!

* * *

Парень привычно бежал по набережной. Он досконально изучил этот простой маршрут – 300 м по набережной, 160 м по мосту, 250 м по набережной обратно, по другому берегу. Фигурка девушки, садящейся в маршрутку, была всё ближе с каждым разом, но по-прежнему недостижима.

Этим утром произошли некие изменения – опершись на чугунную ограду, через реку на девушку смотрел другой парень. Потом этот другой, обернувшись, остановил взгляд на клумбе, затем сорвал несколько простых цветков. Этот соперник, дерзкий парень, не стал бежать вокруг, по мосту. Он просто перемахнул через ограду и, не жалея одежды, быстро побежал по мелкой, грязной после дождя воде Салгира. Потом он подпрыгнул, схватившись за ограду по ту сторону реки, быстро подтянулся и ловко перелез через препятствие, оказавшись в считанные секунды перед девушкой. Он поднёс ей помятые цветы, и они сели в маршрутку вместе.

* * *

Спустя несколько месяцев к Человеку на скамейке подошла пара молодых людей.

– Здравствуйте. Моя мама передала мне ваш совет. Я не выполнил его первую часть, продолжая бегать за незнакомкой на набережной, потому я выполнил вторую, – парень выразительно посмотрел на свою спутницу, – что же касается самолёта, то если у вас есть парашют, то и у самолёта открываются двери.

– До свидания! – сказала девушка, и они ушли.

Человек на скамейке улыбнулся – парень явно начинал смотреть на мир другими глазами.

Девушка еле выждала, когда они отошли дальше, настолько, чтобы Человек на скамейке уже не мог слышать разговор.

– Так! Рассказывай, что, оказывается, была другая, та, за которой ты бегал? Почему ты мне ничего не рассказывал?

– Да, бегал.

– Не добежал, значит! А я, вот такая простушка, стала с тобой встречаться! Знаешь, это как-то обидно даже!

– До неё добежал другой, и это хорошо.

– Почему?

– Потому, что я счастлив, что ты идёшь рядом со мной, а не она.

– Как её зовут, у неё красивое имя?

– Я не знаю.

– Всё равно обидно! Я чувствую какой-то неприятный осадок от этой твоей истории. Да, я чувствую себя в роли заменителя, в роли утешителя, временной заплаты на твоей проблеме!

– Вовсе нет. История встречи с тобой куда более интересная.

– Что же тут интересного? Был вечер. Ты ко мне подошёл, когда я пыталась отыскать нужный контакт в смартфоне. Ты стал меня о чём-то спрашивать, что я должна была что-то увидеть, потом придумал какую-то нелепую историю в духе начинающего пикапера, чем мне мешал. Чтобы ты отстал, я пообещала тебе дать номер своего телефона и не рассчитывала на продолжение. Так что же тут интересного?

– Хорошо, я тебе расскажу всё – сама решишь, интересно это или нет! Итак, мне моя ма рассказала разного про этого чудика, вроде как он умеет решать разные проблемы или предсказывает, как гадалка. И да, я поначалу решил, что клин клином вышибают, и отправился вечером в город, чтобы зацепить себе подружку и погасить последние порывы сожаления по неудавшимся забегам.

– А, так я была права! Я чувствовала, что это всё неискренне!

– Вот и нет! Я увидел тебя в небольшом сквере, я раньше не забредал в эту часть города…

– Сквер? Какой ещё сквер? Это прямой как стрела проспект Кирова, там каменный Ленин напротив…

– Ленин? Нет, это был сквер, освещаемый старинными фонарями, ты стояла спиной ко мне и копалась в своём смартфоне, причём довольно увлечённо. Мне очень понравилась твоя фигура, твои волосы. На тебе были джинсы и нежно-салатовый топик. Мне очень захотелось окликнуть тебя и заглянуть в твои глаза.

– И часто ты, подкравшись сзади по вечерам, окликаешь незнакомых девушек?

– Нет, до этого раза не пытался. Я хотел подойти к тебе.

– Хотел? Ты подошёл, и вид твой был таков, словно ты день бродил по пустыне, а у меня был стакан холодной воды.

– Это было потом.

– Что значит потом? Да, я вот решила, что мне интересна эта история, что дальше?

– Эх, ладно, я расскажу тебе всё, а ты сама решай, правда это или нет.

– Попытайся.

– Только, пожалуйста, мне довольно трудно будет передать словами то, что произошло в те минуты, когда я пытался подойти к тебе. Это было очень сложно.

Девушка остановилась, вопросительно и пристально, с лёгким недоверием посмотрела на парня.

– Да, сложно! И вовсе не потому, что я стеснялся, а потому, что это физически было невозможно. Едва я сделал несколько шагов к тебе, как упёрся лбом в какую-то прозрачную тугую границу. Ты представь моё состояние! Мне нравятся девушки, и я к каждой из них не могу подойти! Я пытался сперва тихо, а потом очень громко тебя окликнуть, ты не слышала, а я бился, словно муха в оконное стекло.