Глава 1. Встреча друзей
Антон проснулся, как всегда, без будильника – в той самой тишине, что с годами стала почти родной. Комната наполнилась мягким светом утреннего солнца, пробивавшимся сквозь плотные шторы. Он полежал несколько минут, прислушиваясь к привычному звуку старого холодильника, жужжанию радиатора и невнятному гулу подъездной жизни.
Тридцать лет. Круглая дата, но он не чувствовал никакой разницы. Всё так же – та же кровать у окна, те же обои с выцветшим рисунком геометрических фигур, та же однокомнатная квартира на четвёртом этаже сталинки, которую родители купили, когда он только поступил в МГУ. Тогда казалось, что вся жизнь впереди. Сейчас казалось, что вся жизнь – это и есть эта квартира.
Антон медленно сел на край кровати и потянулся. Русые волосы, коротко подстриженные ещё неделю назад, торчали в разные стороны. Он прошёл в ванную, умыв лицо холодной водой – словно надеясь разбудить не только тело, но и мысли.
На кухне пахло пустотой. Маленький круглый стол, одна кружка в сушилке, банка растворимого кофе, половина черствого батона. Уют в квартире держался не на вещах, а на воспоминаниях: мягкий плед, купленный матерью, старое кресло, в котором отец читал газеты… Всё это окружало Антона, как музейная экспозиция его собственной жизни.
Сегодня должен был быть особенный день.
Он взглянул на телефон. В чате было новое сообщение от Артёма:
«Мы у тебя в шесть. Будет как раньше. Береги пельмени :)»
Антон улыбнулся. Артём, Вика, Саша – старые друзья, с которыми он учился, ссорился, мечтал. Последние пару лет виделись редко. У всех – работа, семьи, города. Но вот сегодня они приедут. Просто так. Посидеть. Вспомнить. Поговорить.
Он снова взглянул в окно. Москва за ним шевелилась, шумела, жила своей бурной жизнью. А здесь, в этой старой квартире, всё замирало. И всё же сегодня что-то начинало меняться. Он чувствовал это.
Антон достал из морозилки пакет пельменей, поставил чайник и включил музыку – ту самую, что слушали на первом курсе. Через несколько часов друзья войдут в эту комнату, и она на какое-то время оживёт. А может – изменится навсегда.
Ровно в шесть в дверь позвонили. Не торопясь, Антон открыл.
– Привет, старик, – первым вошёл Артём, высокий, уверенный, в тёмно-синем пальто и с бутылкой вина в пакете. Его крепкое рукопожатие было тем же, что и пятнадцать лет назад – крепким, надёжным. – Ну как ты тут? Всё тот же ковер, вижу…
Артём был как всегда в форме – подтянутый, с лёгкой небритостью, от него пахло дорогим лосьоном и вечерним городом. Казалось, он только что вышел с важной встречи, но в глазах светилась та же ироничная теплота, которой он всегда обезвреживал любую неловкость. Умел шутить, умел слушать. И умел скрывать, что иногда устаёт быть сильным.
Следом за ним – Вика. Ветер, тепло, книга и искра в одном человеке. Она появилась в дверях с широким платком, повязанным набок, в пыльно-зелёном пальто и вязаных митенках. В одной руке – тканевая сумка с каким-то винтажным пирогом, в другой – старенький «Зенит».
– Привет, Антон, – сказала она с мягкой улыбкой и обняла его, пахнув весной и чем-то травяным, – у тебя, как всегда, уютно. Как будто время остановилось.
Антон не ответил, только улыбнулся в ответ. Вика была как гость из другого мира – хаотичного, тёплого, настоящего. Когда-то она писала статьи про архитектуру и ночами рисовала странные сны. Её невозможно было понять – только чувствовать.
И, наконец, Саша.
Он вошёл последним, тихо, будто извиняясь. Чуть сгорбленный, с аккуратно уложенными волосами и в тёмном пальто, он нёс под мышкой книгу – подарок, очевидно.
– С днём, Антон, – просто сказал он, и взгляд его скользнул по комнате, как будто он мысленно читал стены.
Саша был тем, кто всегда сидел в углу, слушал и вдруг вставлял одну фразу – и она переворачивала разговор. Скромный, погружённый в мысли, с лёгкой улыбкой, от которой становилось спокойно. Он казался хрупким, но был удивительно целостным.
Антон вдруг почувствовал, что весь воздух в комнате стал иным. Не потому что пришли гости. А потому что вернулось что-то, что он считал давно ушедшим.
Он закрыл дверь. Вечер начинался.
Глава 2. Вечер, как прежде
На кухне было жарко и тесно, как и должно быть в старой квартире, где собираются друзья. Окно чуть приоткрыли, но оно давало только московский воздух – гул машин, слабый запах пыли и майской листвы.
Антон ловко варил пельмени в большой кастрюле, помешивая шумовкой. Вика устроилась на подоконнике, болтая ногами и листая старый альбом, который случайно нашла в шкафу. Артём разливал по бокалам вино. Саша молча сидел за столом, внимательно наблюдая, как капля соуса медленно скатывается по бортику тарелки.
– Помните, как мы жили в общаге? – вдруг сказала Вика, подняв глаза. – Этот душ на пятом этаже… И вечно кто-то из вас оставлял чайник включённым.
– Это был не я, – ответил Артём, приподняв брови. – Я всегда выключал. Это был Саша.
– Нет, – тихо сказал Саша, не отрывая взгляда от тарелки. – Это был Антон. Он думал, что выключил. Всегда.
Антон рассмеялся.
– Ну да. Я вечно думал, что выключил.
Смех прозвучал легко, искренне. Но в нём уже пряталось что-то… хрупкое.
Они ели пельмени, как в те времена – с уксусом, со сметаной, без изысков. Вика поставила на стол пирог с гречкой и сыром, домашний, странный и вкусный. Артём рассказывал про новую должность, как его компания купила литовский стартап, как теперь всё держится на совещаниях и правильных улыбках.
– А ты, Вика? – спросил Антон. – Где была в прошлом году?
– О, в Тбилиси. Потом в Армении. Писала статью про османское влияние на застройку. А потом – сломала ногу. И вернулась к маме. Полгода сижу на месте. Первый раз за десять лет.
– И тебе нравится? – спросил Саша.
– Пугающе, – сказала она и сделала глоток вина. – Я впервые поняла, каково это – просто жить.
Пауза повисла на секунду. Слишком личная, чтобы сразу перебить.
– А ты, Саша? – нарушил тишину Артём. – Ты говорил, что книгу дописываешь?
– Почти, – кивнул тот. – Но с отцом было тяжело. После похорон… ну, ты знаешь. Писать стало… не то чтобы трудно. Просто не хотелось.
Антон смотрел на них всех и чувствовал, как воспоминания накатывают, как волны на берег. Вот Саша в библиотеке, окружённый конспектами. Вот Вика, рисующая что-то на обоях. Вот Артём, спорящий с преподавателем экономики. И вот он сам – в центре, в стороне, в тени и на свету.
– Вы когда-нибудь думали, – сказал он медленно, – что, может, всё уже было лучшее? Что мы уже это прожили, и теперь только… догоняем?
– Ты что, философом стал? – усмехнулся Артём.
– Нет, – сказал Антон. – Просто один живу. Много думаю.
Снова – тишина. Но теперь она не звенела, а согревала.
Саша поднял бокал.
– За то, что мы снова вместе. Хоть на вечер. Хоть на мгновение.
Все чокнулись. Плитка щёлкнула, выключилась. В кастрюле остывала вода.
Сквозь приоткрытое окно в комнату тянуло весной.
Антон вдруг подумал, что никто из них не пришёл просто так. У каждого – был свой повод. Своя боль. Свой след. И, возможно, этот вечер – больше, чем встреча. Больше, чем случайность.
Артём задумчиво покрутил бокал с вином, глядя сквозь него, будто хотел разглядеть в тёмной жидкости какие-то очертания будущего.
– Знаете, – сказал он вдруг, – на днях наткнулся в одном чате на странное объявление. Кто-то скинул случайно – или не случайно. В Австралии, говорят, предлагают экскурсию… за стену.
– За какую стену? – переспросила Вика, морща лоб. – Ты о чём?
– За Австралийскую стену. Ту самую. – Артём поставил бокал и скрестил руки. – На юге континента. Говорят, она появилась после Реконструкции, когда почти весь тот район закрыли. Помните, в новостях пару лет назад мелькало? Земли изъяты, доступ запрещён, спутниковые снимки размыты. Местные туда и близко не подходят.
Антон напрягся. Он смутно припоминал те сообщения. Тогда всё казалось очередным фоном – как и многое в мире, когда тебя не касается.
– Так вот, – продолжал Артём, – в объявлении сказано: «Экскурсия за Австралийскую стену. Незабываемые ощущения. Открытия, которые изменят вас навсегда. Полная анонимность. Точка сбора – Дарвин». И – всё. Ни номера, ни сайта. Только ник и приглашение в закрытый чат.
– Похоже на фейк, – сказал Саша, глядя на свои руки. – Или на ловушку.
– Возможно, – кивнул Артём. – Но отзывы были. И не ботовые. Реальные. Один парень писал, что был там и теперь «видит вещи иначе». Что «мы живём на поверхности, а там – подлинное».
Вика подняла брови.
– Ты хочешь туда поехать?
Артём пожал плечами.
– Пока не знаю. Но это странно. И… интересно. У меня отпуск в августе. И билет в Дарвин – не такая уж проблема.
Антон молчал. Его что-то кольнуло внутри. Ему вспомнилось, как отец когда-то говорил: «Мир не такой, каким его описывают. То, что запрещено – не всегда опасно. Иногда просто слишком правдиво.»
– А если это не экскурсия? – тихо сказал он. – А эксперимент? Или зона, где прячут что-то?
– Или наоборот, – добавила Вика, – где что-то было… а теперь осталось только молчание.
Они замолчали. За окном шумел ветер. Где-то вдалеке пронеслась сирена. Саша встал и налил себе воды.
– Стена, за которой ты находишь не то, что хочешь, а то, от чего бежишь, – сказал он почти шёпотом.
Артём посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Антона.
– Я подумал: может, мы поедем вместе? Ну… как тогда, когда ещё верили, что всё возможно. Разок. Последний раз.
Антон не ответил. Но сердце билось быстрее.
Глава 3. Следы в тени
Поздний вечер в комнате будто сгустился. Окна стали зеркалами. За стеклом – чёрный прямоугольник, отражение лампы и лиц, слегка уставших, но чем-то тревожно оживлённых.
– Я думаю, это не случайность, – сказал Артём, беря в руки ноутбук. – То, что это сообщение вообще попало в общий чат, где я был админом три года назад, – слишком странно. Я даже не знаю, кто его скинул.
– А ты сохранил ник? – спросил Саша.
– Конечно, – кивнул он. – Вот.
На экране – окно мессенджера. Ник: RedSun.73. Ни аватара, ни описания. Только одно сообщение:
«Экскурсия за Австралийскую стену. Незабываемые ощущения. Полная анонимность. Запись через этот чат: [ссылка]».
Антон взял свой ноутбук и, не говоря ни слова, начал искать. Сначала в поисковике: "экскурсия за стену Австралия", "австралийская чёрная зона", "Darwin restricted area tour". Обычные статьи, туристические путеводители, рекламные блоги. Всё – ничего.
– Попробуй в Торе, – тихо подсказала Вика, усаживаясь рядом. – Мне как-то попадались ссылки на заблокированные архивы по зонам отчуждения.
Саша тоже подключился со своего планшета. Он пошёл глубже – по зеркальным сайтам, архивам исчезнувших форумов, где выложены скриншоты удалённых новостей. И вот – первые зацепки.
– Нашёл, – сказал он через десять минут. – Смотри.
На экране – скан газеты от марта 2022 года. Маленькая заметка с заголовком:
«Исчезновение исследовательской группы на границе ЮАРЗ. Власти молчат.»
ЮАРЗ – Южная Австралийская Реконструированная Зона. Та самая, что огорожена стеной.
В статье говорилось о научной экспедиции из шести человек, отправившейся «по договорённости с правительством» к южной границе. Все они исчезли. Спутниковый трекер обрывался ровно на координатах 13°45'29"S, 131°02'18"E. Через три дня власти опубликовали короткое заявление: «Экспедиция свернула с утверждённого маршрута. Дальнейшие поиски нецелесообразны.»
– Вот ещё, – подхватила Вика. – Архив Telegram-канала. Удалён, но кэш остался. Тут некий пользователь blipZero пишет:
«Я видел стену. Это не просто забор. Это прямая, идеальная линия. Ни пылинки, ни ржавчины. И она… гудит. Тихо, как ток в проводах. За ней – другое. Не место. Не пейзаж. Другое.»
Наступила тишина. Артём откинулся на спинку дивана.
– Вы понимаете, что это уже не игра?
– С самого начала не была, – тихо ответил Антон.
Саша задумчиво провёл пальцем по планшету.
– Информация об этой зоне удалялась системно. Платформы скрывали упоминания. Географические спутниковые снимки – замылены. А вот что странно: есть спутниковый снимок 2018 года. И на нём – никакой стены. Только пустыня и высохшая земля. А потом… тишина.
Вика взглянула на них.
– Кто-то не хочет, чтобы туда шли. А кто-то, наоборот… заманивает.
Артём закрыл ноутбук. В его глазах мелькнуло что-то новое – решимость.
– Это уже не просто авантюра. Это – приглашение. И я не хочу упустить шанс понять, что мы вообще упускаем.
Антон взглянул на свою кружку. Остывший чай. Тихое гудение улицы. Чувство, что что-то шевелится за пределами известного.
Он поднял глаза.
– Тогда мы идём глубже.
Антон открыл мессенджер и набрал новое сообщение:
«Привет. Мы – группа из четырёх человек. Хотим узнать подробности об экскурсии. Кто вы?»
Ответ пришёл быстро, почти мгновенно:
RedSun.73:
«Привет. Мы – те, кто ищет. Экскурсия – не для всех. Это не туризм. Это опыт, который меняет тебя. Если готовы – будут инструкции. Будьте осторожны.» Антон показал экран друзьям. Вика нахмурилась.
– Это не слишком расплывчато?
– Возможно, – ответил Артём, – но в этом что-то есть. Нам нужно понять, что именно.
– А если это ловушка? – спросил Саша.
– Мы будем осторожны, – сказал Антон. – Но отказаться сейчас – значит закрыть дверь.
– Значит, ждём инструкций, – подытожила Вика, – и готовимся.
В комнате вновь повисла тишина. Впереди – неизвестность. И первый шаг в неё.
На экране вновь мигнуло сообщение от RedSun.73:
«Инструкции просты.
1. Не рассказывайте никому о планах.
2. Приготовьте минимальный набор: удобная одежда, фонарик, запас воды и еды на сутки.
3. Перелёт до Дарвина.
4. Координаты точки встречи придут за 24 часа до вылета.
5. Будьте готовы к неожиданному.»
Артём перечитал сообщение несколько раз.
– Минимум информации и максимум осторожности, – сказал он. – Это либо очень серьёзно, либо очень опасно.
Вика помолчала, а потом заговорила тихо:
– Мне кажется, это проверка. На решимость. Кто готов – пойдёт.
– А кто – нет? – спросил Саша.
– Останется ждать, – ответила она.
Антон посмотрел на друзей. В комнате, казалось, повисла тишина, но каждый из них слышал свой внутренний голос, зовущий к переменам.
Несколько дней прошли в напряжённом ожидании. Герои обсуждали, что брать с собой, как лучше подготовиться к неизведанному.
Антон проверял карту Австралии, отмечая Дарвин и предполагаемые маршруты. Он тщательно подбирал одежду – лёгкую, но прочную, с множеством карманов. Крайне важным казался фонарик: один из старых, но с ярким светом.
Вика собирала маленький рюкзак с минимальным набором: аптечка, блокнот, камера и несколько пачек сухофруктов – питание для тела и для души.
Артём тщательно изучал документы: паспорта, визы, страховки. Он хотел быть готовым к любым ситуациям и делал списки необходимого с точностью инженера.
Саша занимался техникой. Он проверял ноутбук, заряжал пауэрбанк, искал офлайн-карты и загружал статьи, которые могли пригодиться.
За день до вылета на телефон Антона пришло новое сообщение от RedSun.73:
«Точка сбора: аэропорт Дарвин, выход номер 7, 23:30. Не опаздывайте.
Особое указание: держитесь вместе, не показывайте свои лица и телефоны в общественных местах.» Герои посмотрели друг на друга. Это стало не просто авантюрой – это стало испытанием.
– Завтра всё начнётся, – сказал Антон. – И мы не сможем вернуться назад, пока не увидим, что там – за стеной.
Вика глубоко вдохнула.
– Готовы?
Все кивнули.
За окном ночь шуршала листвой, и казалось, что сама тьма слушает их ответы.
Глава 4. Перед рассветом
Тишина ночной квартиры была неестественно плотной. Ни звука с улицы, ни скрипа половиц, ни гула холодильника. Будто сама реальность затаила дыхание перед тем, как измениться. В центре этой тишины – четверо.
До вылета в Дарвин оставалось шесть часов.
Чат с RedSun.73был закрыт, но фразы продолжали звучать в голове каждого:
«Точка сбора: аэропорт Дарвин, выход номер 7, 23:30.»
«Будьте готовы к неожиданному.»
«Не показывайте свои лица. Не пользуйтесь телефонами.»
Это уже не шутка, не авантюра. Всё происходящее было слишком продуманным, слишком точным и… слишком молчаливым.
Он стоял у кухонного стола, опираясь руками о столешницу. В свете лампы его лицо казалось старше. Он смотрел в одну точку, но видел совсем другое: снимок, который отец когда-то показывал – мутное фото пустыни с идеально прямой линией на горизонте. Стена. Тогда он не поверил. Теперь – не мог забыть.
Антон знал, что за этим шагом не стоит обычное любопытство. Это – зов. Зов тех, кто больше не может жить в поверхностном, скучном, упорядоченном мире. Его всегда тянуло туда, где опасно, где нельзя вернуться прежним. Он не боялся умереть. Он боялся остаться никем.
Артём сидел на полу в комнате, у стены, листая паспорт. В рюкзаке уже лежали все документы, аптечка, карта, складной нож, пауэрбанк и маленький жёсткий диск. Рациональность твердит: «не лезь», но разум молчит, уступив место чему-то древнему – желанию выйти за грань. Артём не сказал друзьям, что у него были сны после переписки с RedSun.73.
Во снах он шёл вдоль стены – гладкой, без шва, без углов. И чувствовал, как что-то ждёт по ту сторону. Что-то не враждебное, но непонятное. Он просыпался в холодном поту и знал: отказаться невозможно.
Вика сидела у раскрытого окна, босиком, в тени занавески. На её коленях лежал старый блокнот – тот, что она вела в девятом классе. В нём – десятки рисунков стены, ещё до того, как она узнала, что такая существует на самом деле. Тогда она думала, что это метафора, подсознательный страх. Теперь – не была уверена.
Она не рассказала другим: в день, когда Артём впервые заговорил о стене, она получила письмо без обратного адреса. Внутри был только один лист с надписью от руки: «Мама ждёт за линией.»
Она не решалась верить, но и выбросить не смогла.
Саша сидел на подоконнике, куртка на нём была уже застёгнута, как будто он был готов выйти в любую секунду. В одной руке – чёрная зажигалка с выбитой гравировкой. В другой – фотография: он, отец и та же стена, снятая дрожащей рукой.
После смерти отца он нашёл этот снимок в ящике, где лежали старые талоны, письма и военный жетон. Отец был там. Возможно, прошёл. Возможно – не вернулся.
Саша не верил в знаки. Но всё, что происходило, было слишком точно: сообщения, совпадения, фразы из прошлого. Он чувствовал: граница близко. И граница – не физическая. Это что-то в нём самом, что давно просилось наружу.
Ближе к утру они собрались в гостиной. На полу лежали четыре рюкзака. На столе – бумажные билеты. Молчаливая готовность висела между ними, как сеть.
– Мы ещё можем передумать, – сказал Антон, но его голос не был уверен.
– Нет, – покачала головой Вика. – Мы уже перешли первую черту.
– Осталась последняя, – добавил Артём. – Зайти в самолёт.
Саша просто посмотрел на них, потом в окно.
– Мир, в котором мы жили, был слишком тихим. Мне кажется, шум начнётся там.
В дверь никто не стучал, телефоны молчали, но всё внутри подсказывало: их уже ждут.
Глава 5. Переход
Аэропорт Шереметьево встретил их привычной суетой: катящиеся чемоданы, объявления над головой, запах кофе и металла. Всё было будто всегда: гул голосов, блики на кафельном полу, усталые лица в очередях. И всё же – что-то изменилось.
Внутри у каждого из них – напряжение, которого не могли понять ни прохожие, ни стюардессы, ни пограничники.
Они были чужими в мире, который привык считать их своими.
Перед стойкой регистрации стояла очередь. Вика заметила, как её руки дрожат, когда она достаёт паспорт. Она сделала глубокий вдох и шагнула вперёд. За ней – Саша, спокойный снаружи, но сжимавший ремешок рюкзака так, что побелели пальцы. Артём держал нейтральную мину, словно ехал в командировку. Антон – почти безмолвен, лишь изредка поднимая глаза к электронному табло: рейс SU107 – Москва–Сингапур. Пересадка на рейс в Дарвин – через шесть часов.
Пограничник мельком взглянул в их документы, пробежался по глазам каждого. На лице – ни тени подозрения.
– Цель поездки? – спросил он у Артёма.
– Туризм, – ответил тот без паузы.
Штамп. Проход. Один за другим.
Когда они отошли от пограничной стойки, Антон наконец выдохнул.
– Слишком просто, – тихо сказал он.
– Значит, правильно делаем, – ответил Саша.
Взлёт прошёл без происшествий. Москва осталась под ними – чёрное пятно с золотыми нитями шоссе и огней. Потом – ночь и облака.
Каждый сидел в своём кресле, молча, как в своей капсуле. Обычные пассажиры вокруг листали журналы, смотрели фильмы, зевали. Их реальность была другой.
Она открыла блокнот и начала рисовать – рукой, дрожащей едва заметно. Стена. Та, что повторялась снова и снова. Но в этот раз – с воротами. Узкими, почти незаметными. Она не знала, откуда пришёл этот образ. И не была уверена, хочет ли войти.
Артём пытался читать – технический отчёт, скачанный заранее, – но мысли ускользали. В голове пульсировала одна и та же фраза из переписки с RedSun.73: «Не показывайте свои лица.» Что это значит? Их кто-то ищет? Или… они уже находятся под наблюдением?
Он посмотрел в иллюминатор. Где-то внизу – бесконечная тьма и море. Ни огонька. Ни звёзд.
Саша не спал. Смотрел прямо перед собой, будто экран перед ним показывал не фильм, а нечто невидимое. Он чувствовал, что это путешествие было предрешено. Что вся его жизнь – подготовка к одному моменту. Не к встрече со Стеной. А к переходу.
Антон слушал, как гудит самолёт, и вспоминал, как отец однажды сказал: «Всё, что стоит знать – скрыто в белом шуме.» Тогда он не понял. А теперь – начинал.
Впереди – Сингапур. Потом – Дарвин.
Жаркий воздух ударил в лицо, как раскалённое одеяло. Утро в Австралии было ярким и глухим. Такси, автобусы, шум аэропорта – всё казалось ускоренным, неестественным, как во сне.
Они не разговаривали лишнего. Словно знали: скоро начнётся то, что потребует полной сосредоточенности.
Они нашли кафе в дальнем углу терминала и сели в тень. До назначенного времени оставалось пять часов. За окнами – пыль, жёлтая трава, редкие деревья. Южное солнце обжигало взгляды.
Антон смотрел в карту. Артём проверял батареи. Саша молчал. Вика рисовала.
Никто не произносил слово "страх", но он был – в каждом движении, в каждом взгляде на часы.
В 23:15 они покинули кафе. На выходе №7 – никого. Только одинокая тень у колонны. Высокий человек в серой куртке и тёмной бейсболке.
Он не подошёл, не поздоровался. Лишь кивнул, когда увидел их. Повернулся и пошёл.
Они двинулись за ним.