Повесть о настоящем Карабасе Барабасе

Глава 17

17 «Мне отмщение, и аз воздам»

Письмо для Барти было написано красивым каллиграфическим почерком, что даже при свете костра, Бартоло смог его прочитать. А вот подпись стояла очень даже интересная. Письмо было подписано просто и без затей – «Твоя тётушка Анна». Барти не надо было объяснять, кто подписал письмо. А вот суть письма была следующей: – «Барти, дорогой племянник, наш дядя Марко заболел, и ему стало очень плохо, доктора помочь не могут, те свинцовые примочки, что прописал ему доктор, только свели его в могилу, твоя Бабуля, по мере возможности борется с крысами, они наводнили весь её дом, и одна она справиться не может, она очень тоскует по тебе, оставила меня на хозяйстве, а сама поехала к знахарю за снадобьем от крыс, если можешь приезжай в родную деревню, там её видели в последний раз, где жить ты найдешь, жду от тебя вестей. Твоя тётушка Анна».

Барти был достаточно умным юношей и письмо он прочитал между строк, а из него следовало, что Анна осталась в Валетте, а вот бабушка занимается делами, связанными с освобождением Мальты.

Конечно, Мария отпускать его не хотела, она за него переживала, а вдруг, а может, такие вопросы всегда встают у любой мамы отправляющей своего сына скорее всего на войну. Только надежда на наставника Гонзало вселяла ей уверенность в возвращении сына.

Сицилийский рыбацкий баркас, среди ночи приближался к берегам Мальты, шкипер, слушая наставления юноши, знавшего прибрежные воды, уверенно управлял парусами, а Барти сидел на румпеле и только по одним известным ему ориентирам вел лодку не в Мелиху, а в Химхию, ибо он посчитал, что так будет надежнее, и не будет привлекать лишнего внимания.

Подведя баркас к песчаной косе, рассчитав время прилива, Барти лихо развернул поворотом фордевинд лодку, и попрощавшись с командой баркаса ловко прыгнул через борт, попав в воду практически по колено, принял от Гонзало баулы, подождал, когда он спрыгнет в воду, и оттолкнул от отмели баркас в обратный путь, навстречу новому приливу.

Луна освещала им дорогу до деревни, отражаясь в воде и лужах на отмели, по которой они шли в сторону деревни, а в деревне, к которой они приближались, стояла полнейшая тишина. Не горело ни одно окно ни в одном доме, что придавало некоторую зловещность при взгляде на деревню, над которой висела полная луна. Так, стараясь обходить глубокие промоины они дошли до берега, где по очереди вылили воду из сапог, выжали свои портянки, и вооружившись холодным оружием двинулись в сторону дома Алехандро и Лидии.

Подойдя к крыльцу, и собираясь уже постучать в окно, а не в дверь, Барти вдруг услышал, то что давно не слышал, – «Мяв». Гонзало быстро выхватил из-за пояса дагу, но Барти остановил его рукой, и тихо прошептал, – не надо это Волд.

– Что за Волд, он что не мог нормально сказать что ни будь.

– Он не может говорить – «что ни будь», дружище, потому что он кот, черный кот, его не видно, но он нас видит, сейчас я всё улажу.

Барти присел на корточки и шёпотом как с человеком заговорил, – Волд, это я Бартоло, я не один, я с другом.

– Мяв.

– Хозяева дома?

– Мяв.

– Можно мы зайдём?

– Мяв.

Каждое «Мяв» было в своей интонации, поэтому Барти понимал, ну или догадывался, что отвечал ему кот.

– Тогда веди, – сказал Барти и осторожно пошёл за еле видимом в лунном свете черной тенью, которая обогнула угол и подойдя к двери пролезла в специальное окошечко у пола, в дом, а через три минуты ожидания, дверь им открыл Алехандро, и взяв за руку Барти провел его в дом.

Конечно Дон Гонзало, был человеком бывалым, но вот чудеса, по его мнению, начались прямо с высадки на остров. Ну, во-первых, он впервые слышал осмысленный разговор с котом. С котом! А тот зараза отвечал на все вопросы, своим Мяв. Когда открылась дверь он не увидел хозяина, но только когда они вошли в какую-то комнату, оказавшуюся мастерской шорника, он всё-таки обнаружил хозяина дома Алехандро, маленького для него человека, сидевшего на высокой табуретке и раздувавшего фитиль лампы.

Сидя в мастерской, Барти и Гонзало услышали рассказ об истинном положении дел на Мальте. Несмотря на то, что Барти стал Сицилийским дворянином, но родина то его тут, на Мальте, и он не мог равнодушно воспринимать повествование Алехандро.

После высадки Французов на остров, многие Рыцари Ордена никакого сопротивления не оказали, а те, что были родом из Франции, вообще перешли на сторону врага. По острову пронеслись грабежи и насилие, что подняло народ на восстание и сопротивление, а это в свою очередь привело к голоду, особенно в Валетте. Хорошо, что Португальский флот, привозил припасы и раздавал нуждающимся, ибо после воцарения французской диктатуры, некогда богатый и цветущий остров превратился в голодные пустоши. Под шумок и английские корабли приближались к острову, а рыбаки в том числе из Мелихи, выходили в море и принимали груз с английских кораблей.

Когда французы появились в Мелихи, то первым делом зачитали свои манифесты, о свободе равенстве и братстве, поставили гарнизон в виде взвода вечно пьяных солдат под командованием такого же лейтенанта.

Всё шло своим чередом, рыбаки ловили рыбу, крестьяне пасли скот и выращивали пшеницу и овощи с фруктами, но как-то незаметно, всё стало угасать, и уже следующий урожай практически перестал попадать на прилавки, есть хотели все. Рыбакам проще, они могли сходить на Сицилию, и там закупиться, но французы вывели в море небольшие корабли, которые стали захватывать и топить рыбацкие лодки. От этой информации у Барти сжалось сердце, значит, его отец был первой ласточкой в этой бойне.

Вскоре после этих манифестов, диктатор острова генерал Вобуа, издал очередной приказ, о конфискации церковных ценностей и перевозки их в Валетту. Фактически началось разграбление острова. Вот в этот период в Мелиху приехал какой-то комиссар, который распорядился изъять церковную утварь в церкви Рождества Богородицы в Мелихе, что привело к трагедии, которая цепной реакцией распространилась на побережье. Во время изъятия церковных ценностей и погиб, защищая народное добро святой отец Марко.

Народ не просто восстал, народ выгнал гарнизон из Мелихи и половину солдат перебил, так что им пришлось этим чертовым революционерам бежать. Однако, через некоторое время они вернулись с подкреплением, но встретили яростное сопротивление местных жителей. Хорошо, что Британский флот накануне снабдил восставших оружием и припасами, и они отбили несколько атак французов, которые просто отошли в соседний город, а потом и в Валету. По всей Мальте произошли восстания, которые частично были подавлены. А возглавил народное движение священник Дун Микиэл Шерри, которого потрясла весть о гибели священников, защищавших словом божьим церкви от поругания. Но проклятые якобинцы плевать хотели на совесть не только свою, но и чужую. А в помощниках у него был отставной военный бывшего Мальтийского ордена капитан Лоренци. От этой фамилии уже Гонзало удивился, и сообщил друзьям, что знал его, они вместе воевали в русской армии, по найму. Но этим сынам Мальты не повезло, в результате предательства, при попытке проникнуть в Валетту вместе с английским офицером, они были схвачены, их жестоко пытали, а потом на центральной площади города расстреляли. Они никого не выдали, никто из их помощников в городе не пострадал, перед лицом города на виду у французского отделения, они сорвали с себя повязки с глаз и перед самым выстрелом крикнули – Да здравствует Мальта.

Но народ ещё более сплотился, и за варварство этих чертовых просветителей, по всему острову почти одномоментно произошли стычки с гарнизонами, а кое где их выбили из поселков или уничтожили.

Вот в такое важное и ответственное время Бартоло и Гонзало прибыли на остров для помощи в освобождении Мальты.

– А я смотрю ты в моих сапогах и шляпе Барти? – Поинтересовался Алехандро у Бартоло.

– Да, дядя Леха, самые удобные сапоги и самая удобная шляпа, будет удобно в них ходить, да и французов бить, – ответствовал Барти

– Ну раз удобно, то тогда давай действуй Барти, только вы останетесь у меня до утра, а то не дай Бог прибьют вас в темноте. – После чего провёл гостей в гостиную, где уже накрывала стол Лидиа.

– Ой Барти, мальчик мой, как я рада тебя видеть, и представь пожалуйста своего гостя. – Радостно улыбаясь и ставя кружку на стол молвила Лидиа.

– Это мой наставник, Дон Гонзало, последнее время он меня готовил правильно держать меч в руке, там на Сицилии.

– Очень приятно, – слегка присела в книксене Лидиа.

– Взаимно Синьорина Лидиа, – так же кивнув по-военному, поздоровался Гонзало.

– Ой, Барти, как ты вырос, вон уже косая сажень в плечах, поди наверное уже на девочек заглядываешься, ой засмущался, – с очаровательной улыбкой произнесла Лидиа, и потрепала Барти по волосам, в общем как все ему знакомые женщины.

Чтобы не смущаться и скрыть свой румянец, Барти решил выяснить самый животрепещущий вопрос :

– Дядя Леха, а как у тебя с едой?

– Да нормально, нам много не надо, коты вон сами где-то едят, мы их так подкармливаем до лучших времен. – Ответил Алехандро.

– Так дело не пойдет, – сказал Барти, и подтянув к себе один из мешков, развязал его и достал из него каравай хлеба и пару копченых рыбин. – Это от нас, а в Мелихе, я всяко найду что поесть.

Утром, когда солнце только начало восход, Барти и Гонзало, распрощавшись с радушными хозяевами двинули по дороге на Мелиху, ну и конечно же до околицы деревни их провожал черный кот. Только сейчас при свете, Барти увидел, что кот имеет подпалённый бок и рваное ухо. Когда они дошли до конца деревни, то Барти обратился к коту, – ну что брат и тебе досталось, видать не просто тут.

– Мяв,

– Ну давай прощаться, – Барти присел перед котом и погладил его между ушей.

–Мммяяяв

– Приятно было познакомиться с вами синьор Волд, – в свою очередь попрощался Гонзало и приподнял край шляпы.

– Мяв, – кот развернулся и потрусил в деревню, вероятно к кусочку копченой рыбы, которую презентовал Барти.

– Однако, честно говоря этот кот ничего не сказал по человечьи, но я понял, представляешь Барти.

– Да, я тоже не сразу понял этого кота, но ничего, теперь мы понимаем друг друга.

Так они молча и дошли до деревни, где при входе в деревню их ждала баррикада из разбитых лодок, столбов, и ещё разного хлама. Возле которой у костра грелись пятеро жителей.

Обнаружив гостей, они сделали очень устрашающий вид, повытаскивав тесаки и щелкнув взведенными курками различных пистолей и допотопных ружей. Однако присмотревшись к непрошенным гостям, заулыбались попрятали свое железо за пояса и бросились обниматься с Барти и Гонзало, наперебой пытаясь и похлопать их и обнять, и рассказать последние новости.

Когда все успокоились, Барти обратился к ополченцам с вопросом, – Братцы, мой дом на месте, как там арендаторы, я могу у них остановиться?

– Остановиться конечно можешь, но вот места там вряд ли хватит. Когда мы гнали супостатов, половина дома сгорело, а во второй части они и живут сами, хорошая трудолюбивая семья, да вот такое несчастье. – Ответил ему один из ополченцев.

– Да лучше вам поселиться на постоялом дворе, – посоветовал другой.

– А кто у вас руководит, к кому обратиться, – задал вопрос Барти

– Так, оно как всегда, староста у нас, главный, как только французы стали бузотёрить, он и поднял народ и первый выстрел его. Если французы бы начали основательный разбой, то от деревни ничего бы не осталось, а чем ему тогда руководить, – с ехидством ответил тот же второй ополченец.

– А так у нас есть английский офицер, вот он то же помогает нам, дисциплину тут навел, заставил редуты накопать, – вон там, – показал рукой в сторону поля первый ополченец. – Так он, то же на постоялом дворе живет, вот там с ним и познакомитесь, его зовут Джим Хиг. – закончил объяснять мужчина.

На постоялом дворе, в обеденном зале они и застали Джима Хига, завтракающего за одним из столов. Джим был высокий молодой человек, возрастом под тридцать лет, с рыжеватыми волосам, собранными на затылке в хвост. Простое лицо, но вот глаза у него были глубоко посажены, и были они зеленого цвета. Такая черта его образа давала ему возможность, выглядеть как весельчаком, так и суровым дознавателем, вытягивающим из оппонента всю правду, в общем, на первый взгляд это был очень неординарный человек.

– Мистер Хиг, я надеюсь? Я Бартоломео Борго Альчерито, кавалер с Сицилии, но раньше я здесь жил с отцом и мамой, – представился Барти.

– Дон Гонзало, кондотьер, – коротко представился Гонзало.

– Рад приветствовать вас господа, я слышал о вас и о вашей трагедии, синьор Бартоло, присаживайтесь, рассказывайте какими путями и судьбами, да и зачем вы приехали в Мелиху.

– Ну раз вы слышали про меня, то понимаете, что я не спущу этим варварам смерть отца и отца Марко. А дон Гонзало любезно согласился составить мне компанию, ему тоже не сидится на месте.

– Ну это другой разговор, – взглянув на Гонзало и поняв кто есть, кто улыбнулся мистер Хиг. – А сейчас, присаживайтесь ко мне, прошу составить мне компанию, и мы с вами перекусим и решим некоторые вопросы нашего дальнейшего взаимодействия.

Прожив на постоялом дворе пару дней, Бартоло успел повидаться со своими друзьями, пообщаться с рыбаками, рассказав, какие у него новости в жизни, да и вообще он теперь решил идти во флот, раз судьба сделала такой кульбит. Всё-таки благодаря морю и Британской помощи жизнь в Мелихе была более или менее сытной, а вот в глубине острова жители ели собственные сапоги. Одной из задач отрядов Мелихи и ближайших деревень было сопровождение обозов внутрь страны с провиантом, доставляемых Британским флотом. Французы то же голодали из-за блокады с моря и не брезговали по своей революционной привычке экспроприировать продовольствие у местных жителей, и плевать им было на их судьбы, главное это свобода, равенство и братство, только по французский.

Ну а Гонзало всё это время общался с Джимом. И как выяснилось, они смогли даже найти общих знакомых, ведь у них у обоих была довольно таки насыщенная жизнь на поле боя. В общем мужчины быстро сошлись на одной волне. После их посиделок мистер Хиг уже смотрел на Барти не как на барчука, а как вполне возможного будущего военного.

По распоряжению Хига, как руководителя боевой части восставших, было предложено дону Гонзало возглавить отряд из соседней деревни, которая прикрывала южный фланг Мелихи. В этой деревне как раз и жил дед Николо со своим хозяйством, присматривающий за плантацией семьи Борго.

– У вас оружие есть Господа? – Поинтересовался как-то мистер Хиг.

На его вопрос, Бартоло, выудил из своего баула, четыре нарезных пистолета из арсенала Борго и Альчерито, а также свой палаш. Увидев оружие мистер Хиг присвистнул, и с уважением посмотрел на парочку, стоявшую перед ним.

– Да, солидно, да вы вдвоем можете взвод покрошить в капусту. – С удивлением произнес Джим. – Дон Гонзало, вот вам письмо к местному старосте и не забывайте, вы там главный военный начальник, со всеми вытекающими последствиями.

– Постараюсь оправдать ваше доверие мистер Хиг, – с улыбкой как своему знакомому, козырнул Гонзало.

– Ну тогда с Богом господа, – пожал Джим руки Барти и Гонзало и проводил их на выход.

Бартоло и Гонзало сидели и пили отвар из различных трав в доме деда Николо и слушали рассказ о бесчинствах французов в Мелихе. В ходе рассказа у Барти непроизвольно сжимались кулаки, а рука гладила навершие семейного оружия. Гонзало же сидел и только желваки ходили на суровом лице испанца.

Гарнизон французов, обосновался в школе отца Марко, выгнав оттуда детей в первый же день своего прихода в деревню. Разрешили забрать только библиотеку и учебные пособия, зачем варварам свет науки. Расставили по деревне посты и начали нести несложную службу. Рыбаки так же ходили в море, и привозили свой улов в деревню. Но прошло немного времени, и революционная натура Марсельских и Парижских клошаров взяла вверх. Сначала стали отбирать часть улова себе на пропитание, потом больше, начали потихоньку экспроприировать и продовольствие у крестьян, что вызвало ропот среди населения. Дальше больше, того кто не подчинялся новой власти ждали удары прикладами и заточение в сыром подвале, – для порядка, так сказать. Однажды, в деревню приехал представитель генерала Вобуа с очередным декретом, и приказал собрать народ на деревенской площади. Прокашлявшись и развернув документ, он зачитал декрет о конфискации церковных ценностей из местной церкви Рождества Богородицы на нужды армии. Исполнение приказа было возложено на гарнизон, стоявший в деревне.

Недолго думая, группа синих мундиров уже через час, дыша в лицо отцу Стефану перегаром и чесноком, на паперти церкви приказывала ему сдать всё злато серебро, что имелось в храме. Старик не смог оказать им сопротивления и был отброшен беснующимися солдатами от входа ударом приклада во впалую грудь святого отца.

Обрадовавшись такой героической победе над служителем ненавистного культа, они ворвались в храм и стали обдирать оклады с икон, распихивать по ранцам ободранные со статуй в церкви серебро и разбивая из об пол божественные изваяния. Но на пути орды встал отец Марко, который своим кулачищем стал отправлять в беспамятство одного солдата за другим, при этом пытаясь призвать их к разуму на чистом французском языке с парижским произношением. Не давая супостатам подойти к священной реликвии – Фрески Божьей Матери Мелихской, что была в центре иконостаса и окружена золотыми и серебряными украшениями, пожертвованными за шесть столетий многими людьми. Но это мелочи, – Ризница, вот она цель, рядом, да вот только какой-то сумасшедший здоровяк монах не даёт им приблизиться к заветной цели любого революционера – неправедно нажитому добру священников мироедов. Раскидывая обезумевших солдат как бешенных собак, он пытался до конца вразумить их от бесчинств и богохульства. Не выдержав такого отпора, сержант Гийом Донадье, не желая иметь препятствие к заветной цели, а в целом исполняя приказ генерала, вскинул свой кавалерийский пистолет и с расстояния в один метр выстрелил в широкую грудь монаха. Пуля, ударившись в кипарисовый крест, разнесла его в щепки, вбив часть святого дерева в грудь, пробила плоть святого человека и своим калибром разбивая кости прошла сквозь сердце. Отец Марко смотрел на своего убийцу с укором, – «Что ты делаешь человече, тебе же ответ держать перед НИМ», но взгляд его стал затухать, ноги подкосились и он своим могучим телом упал на мозаичный пол храма, разливая свою кровь по древним узорам. Так закончился земной путь отца Марко, защищавшего от поругания святыни, слугами нечистого, добрейшего человека на Мальте, учителя и просветителя, наставника для всего населения деревни и окрестности. Одновременно с его смертью оборвалась жизнь бакалавра права и богословия, бывшего лихого парня и неисправимого оптимиста, Александра Ринга, который волею Божьей стал послушником монашеского ордена.

Убийца святого отца, через много лет, даже и не вспомнил этого эпизода, и не покаялся за него, замерзая на старой Смоленской дороге, в лесу под Вязьмой, у затухшего костра со своими друзьями мародерами, обобрав очередной храм в «варварской» стране. Отчаяние и злость от беспомощности, а также крушение его мечты о богатстве, таяли вместе с безразличными взглядами, проходящими мимо, остатками великой армии, в которой он служил.

Услышав выстрелы, доносившиеся из храма, на помощь к уже начавшим сопротивление морякам, присоединились и другие жители деревни. рядом с храмом послышались выстрелы, пока что в воздух, вооруженных и разъяренных жителей. Французы, поняв, что в храме они могут оказаться как в ловушке, прекратили грабеж и попытались создать что-то вроде строя, для оказания сопротивления восставшим, однако народ был так яростен, что несмотря на штыки погнал остатки взвода из деревни, добивая отстающих и спотыкающихся, всем что попало им под руку. Спаслись от народного гнева немногие, в том числе и сержант Гийом Донадье, отступив в соседний город, но даже придя с подкреплением через день, они нарвались на яростное сопротивление и стрельбу из-за возведенных баррикад.

Больше попыток отбить Мелиху они не предпринимали, а потом и вовсе отошли в Валетту.

Вот такую картину обрисовал дед Николо, бывший там и всё видевший своими глазами.

Отца Марко, как положено, отпели, похоронили на старом кладбище у стен церкви, теперь это то же святое место для жителей Мелихи. И понеслась по Мальте новость, о том, что есть в старой деревне Мелихе место, где происходят чудеса исцеления, хромые по молитвам начинают ходить, слепые видеть, а страждущие ума, умнеют на глазах.

Ученики отца Марко, обиходили могилку, скромный холмик весь усыпан цветами, простой деревянный крест, с простой надписью « Марко 1800 год».

И потянулась к скромной могилке, страждущая помощи от святого паства, многие его помнили и знали лично, другие слышали о нем, но рассказы учеников о его жизни передаются из уста в уста, от деревни к деревне, от города до города. Его подвиг будет описан святыми отцами, епископ пошлёт письмо в Рим, и специальная комиссия будет ходатайствовать о причислению к лику святых отца Марко.

Примерно в это же время в Валетте, несмотря на то, что генерал отдал приказ о недопущения бесчинств, в отношении местного населения, дисциплина французского гарнизона стала падать.

Днём конечно же солдаты старались не устраивать грабежи и держали себя в руках, но вот вечером, после бурных возлияний могли позволить себе лишнего, не будучи отягощенными надзором со стороны своих офицеров. Так в одну из ночей, в центре Валетты, отделение набравшихся дармовым вином гренадеров, распевая песни оказалось возле салона Анны Дрейк. Красивая вывеска привлекла их особое внимание и выкрикивая разные шуточки и оскорбления в адрес хозяев заведения, солдаты принялись выбивать дверь салона прикладами.

После очередного удара, дверь резко распахнулась и на пороге заведения появилась фурия, сверкая в свете факелов своими прекрасными глазами с искрами гнева. Она была неотразима в этой ночной вакханалии.

– Что вам тут надо, пьяные свиньи, не видите это салон мод, а не винный погреб, – на хорошем французском, прокричала в лица обалдевших от такого вида солдат Анна.

– Мадемуазель, поделитесь секретами женских радостей, а то мы без женского общества совсем не сможем защищать вас от бунтовщиков. – С кривлянием вступил в диалог сержант, судя по нашивкам.

– Сейчас, я поделюсь с вами всеми женскими радостями, – сквозь хохот солдатни прошипела Анна. – Поль, подай мне мои радости, – быстро.

– Сей момент мадам, отрапортовал Поль, – и из темноты дома вышел верный Поль, с подносом в руках, на котором лежали заряженные пистолеты.

Анна быстро взяла в каждую руку по пистолету и пальнула в ночное небо, из одного пистоля, прямо в Луну. Солдаты как-то сразу протрезвели и отпрянули от крыльца заведения.

– Если кто-то, сделает хоть один шаг в мою сторону, я сделаю его евнухом, вам понятно?

– Но, но, поосторожней с этими игрушками чертова баба, – произнёс сержант, хотя другие солдаты отпрянули от греха подальше за его спину.

– Слушай меня висельник, – прямо в лицо сержанту шипя процедила слова Анна. – Не далее, как вчера, это заведение посетил генерал с супругой и заказал у меня на приличную сумму гардероб для жены, а завтра вечером он приедет забирать её тряпки, теперь тебе становиться понятно в какую жопу ты влез. И кстати он же подарил мне пистолеты, так на всякий случай. – Анна как опытный делец, не рассказала всей правды, ну и малость конечно приврала. Генерал действительно был и гардероб жене обновил, но пистолеты он не дарил, не возит он с собой запасные пистолеты.