Повесть о настоящем Карабасе Барабасе

Половина преступных донов Неаполя, были завсегдатаями её салона, заходя к Кассандре по делам не только с улицы, но и со двора. Какие тайны они ей доверяли, никому известно не было. Но иногда, для особых клиенток, в продаже салона время от времени появлялись уникальные ювелирные украшения, которые могли быть похищены в любом городе Европы, переделанные до неузнаваемости, местными ювелирами и, выдаваемые за редкие исторические экземпляры. После таких, не совсем и разорительных для клиенток приобретений, в сторону Джима шла шифровка.

Её супруг, Клаудио Кавалли, помощник нотариуса, в одном из районов Неаполя, занимался немного другой сферой деятельности, что была изображена на вывеске его конторы. Он занимался частным нотариальным сыском, без особого разглашения, соответственно. Он искал родственников наследодателей практически по всей южной Европе. Имел связи практически во всех полицейских участках Италии и половины стран средиземноморья. Находя наследников и приводя их к получению наследства, за нескромные проценты. Такая служба требовала больших трат и много времени на разъезды, но что только не сделаешь, за приличные деньги наследодателей и возможности путешествовать за чужой счёт по миру.

При оккупации Неаполя, Кассандра прилично обогатилась, за счёт солдат Наполеона, возвращающихся из Египта. Покупая у них по дешёвке старинные папирусы, золото и серебро из разграбленной Александрии и Фив. А её супруг, после освобождения города, опять отбыл в сторону Испании искать сбежавших от Наполеона родственников наследодателя, скончавшегося от сердечного приступа при виде вражеских солдат.

В этот раз, она подготовила отчёт по некоторым вопросам, которые интересовали Джима, выуженные ей из болтливых супруг сильных мира сего и обслуги королевского дворца. Зашифровав полученные и отсортированные от пустобрёхства и бахвальства информацию, она скрутила исписанные листки в трубочку и вставила в корешок книги Джонатана Свифта, – «Путешествие Гулливера» так искусно, что только опытный глаз с помощью лупы увидит изменения в антикварном издании книги. Вот эту книгу и надо было доставить Джиму. Как доставить, это уже дело Джеймса.

Теперь, когда два агента знали друг друга в лицо, Барти было предложено, по прибытию в Неаполь встречаться в салоне сеньориты Кассандры, якобы для покупки антиквариата. Барти посетовал даме, что у него нет денег на такие траты, однако он был успокоен тем фактом, что всяких безделушек, не стоящих практически ничего у неё так много, что хватит на десять лет, его ежедневных походов в салон. И в подтверждении своих слов, она тут же сняла с полки, какую то мелочёвку и поставила перед Барти маленькую статуэтку в египетском стиле. Барти взял в руки этот черный кусок камня и, разглядывая его, лицезрел перед собой маленькую статуэтку…. Черного кота в сидящем виде со слегка приподнятой мордочкой, в которой он знал… мордочку Волда. «Carajo» вырвалось у Барти. И он спрятал кота в карман куртки.

Упаковав сверток с книгой в охотничью сумку, то же маленький подарок от Кассандры, Барти раскланялся и вышел из салона и не торопясь пошёл в сторону порта. Решив сократить путь, он повернул в сторону рынка и пошёл вдоль рядов, где торговали всякой всячиной. Так идя между рядов, он почувствовал, что кто-то оттягивает его сумку. Резко развернувшись, он успел схватить за руку, парня лет пятнадцати, который умудрился разрезать его подарок и засунуть свою руку в сумку. Когда Барти, своей крепкой хваткой вытащил его руку из своей сумки, воришка сразу запричитал, что он тут не причём, бес попутал и вообще, дяденька ты ошибся, хотя Барти был старше парня не более чем на три-четыре года. Вокруг голосистого воренка и державшего его за руку Барти, образовался круг из людей, которые то причитали, что невинного хватают, то были рады, что вор схвачен на месте.

Один из пожилых мужчин, сообщил Барти, что это знаменитый на рынке воришка по кличке Бураттино, если его сдать жандармам, то его, скорее всего, за все прегрешения отправят в каменоломни, ибо строгий окружной судья Валерио Корво, уже несколько раз назначал ему штраф за воровство. Но Бураттино и не думал бросать своё ремесло.

Местный судья Корво, был уже многоопытным судьёй, в поношенной мантии и залихватским париком на голове. Скрывавшийся под париком жгучий брюнет уже давно покрылся сединами, а пристальный взгляд темных глаз прожигал насквозь любого закоренелого преступника. Логично поставленные вопросы к обвиняемым, выводили на чистую воду, любого лгуна с заранее подготовленной версией для суда. И когда преступник под логикой вопросов был вынужден признаться в совершенном деянии, то в уголках глаз судьи появлялись насмешливые морщинки, говорящие, что преступный мир Неаполя ещё не дорос до обмана судьи Корво. Но было его сердце доброе, и судья Корво, никогда не отправлял на каторгу начинающих преступников, он давал шанс начать им новую жизнь. Многие конечно становились на путь истинный, а некоторые нет. В том числе и Анджело, по кличке Бураттино, которого он несколько раз судил, да отпускал на поруки отца или взымая небольшие штрафы. Но сей продвинутый в воровстве юноша, ну никак не хотел исправляться. До Корво доходили слухи о выкрутасах Бураттино с отцом и его промысле на рынке и, для себя он решил, что следующее дело с обвиняемым Бураттино, он рассмотрит быстро и отправит шального юношу прямиком в каменоломни, годика этак на три.

Барти посмотрел в глаза Бураттино и не увидел в них и капли раскаяния, они бегали, пытаясь избежать пристального взгляда Барти, он видел такие персонажи на войне, из числа мародеров, грабивших своих же сограждан. Тогда отряд ополченцев их просто вешал по деревьям, но сейчас другое время и другая страна.

Бураттино запричитал, – Отпустите меня, я больше не буду воровать, я пойду помогать моему старому отцу Карло, он шарманщик.

Слушавший его слезные причитания народ засмеялся над ним. Ибо знал, что Бураттино ни дня не помогал бедному Карло, отбирал у него честно накрученные рукояткой деньги и пропивал их со своими дружками. А Карло тихо плакал в своей коморке у нарисованного очага, не только печалясь об отобранных деньгах и пустом желудке, но и о дальнейшей судьбе Бураттино, единственного сына. Его сын, был рожден прекрасной женщиной по имени Карлита. Будучи женой уже бывшего в годах Карло, она долго не могла забеременеть, но когда забеременела и выносила сына, померла сразу после родов. Вот Карло и воспитывал своего сына Анджело, так, как подсказывало его доброе сердце. Да, настоящее имя Буратино было Анджело. А вот кличку среди воров он получил Бураттино, за нескладность фигуры, в тот день, когда он впервые украл на рынке кошелек.

– Конечно, я тебя отпущу каторжник, и ты даже воровать не будешь, – громко произнёс Барти и поднял руку Бураттино вверх. Народ примолк, не понимая, что произойдёт. А Барти просто взял и резко опустил руку Бураттино вниз и сломал её об подставленное колено. Рука Бураттино хрустнула в предплечье, Барти отпустил потерявшего сознание воришку, и пошел сквозь молчаливые ряды расступающихся перед ним людей в сторону порта. Никто не смел и слова сказать молодому сеньору, рука которого лежала на эфесе оружия, давая понять, что он его применит, не задумываясь, так же решительно, как он вычеркнул из списка преступников Бураттино, хоть и на время. Пусть папе Карло шарманку таскает. Да и судья Корво, отдохнёт от его делишек.

Вернувшись на фрегат, Барти всё сообщил Джеймсу и передал ему свёрток с книгой.

– Тут такое дело юнга, мы полностью пополнили запас, всё отремонтировали и нам надо выходить в море и идти в Трапани на базу, а затем в Марсалу. А донесение надо доставить срочно. Поэтому я предлагаю, сделать так. Ты находишь попутное судно до Валетты, а оттуда передав книгу Джиму, добираешься до Марсалы. Так мы и время сэкономим, и задание выполним. Вот тебе немного денег на дорогу, – и Джеймс передал Барти кожаный кошель с монетами, – Но. Через неделю, я с удивлением вижу тебя в Марсале на причале и, встречающего «Презент». Вооружись, как следует, зашей эту замечательную сумку, и возьми у кока, мяса и хлеба на первое время. И по дороге не ломай руки всяким там Бураттинам.

– Мистер Джон, у тебя есть, что собрать мне в дорогу? – спросил Барти у корабельного кока, самого старого члена экипажа, который нёс свою службу чуть ли не с постройки фрегата.

– Да мой мальчик, у старого Джона всегда найдётся парочка окорочков закопчённых на можжевельнике. Ещё никто и никогда не уходил от Джона Голда голодным. Даже адмирал Нельсон не раз хвалил мою стряпню и предлагал перейти к нему на линейный корабль.

На камбузе, недалеко от разделочного стола, сидел.. правильно Волд и, внимательно слушал разговор кока с юнгой. И почему Барти не удивился, увидев его там. Пока Джон пыхтя и что-то говоря себе под нос укладывал в охотничью сумку Барти различные разносолы, Барти завел разговор с котом.

– Отбываю по делам старина.

–Мяяв (я послежу за капитаном, езжай)

– Мне вот тут одна женщина подарила, – и Барти продемонстрировал коту фигурку кота от Кассандры.

– Мяяв( Это я, когда был молодой, у Клеопатры стояла)

– Да разве это возможно? Волд?

– Мяяв (Ну что за человек, у кошек девять жизней, забыл что ли)

– Я теперь буду его носить при себе.

– Мяяв (Ну наконец-то хоть одно правильное решение)

– Барти, ты что, с котом в полемику вступил? – поинтересовался Джон.

– Я всегда с ним в полемику вступаю, дядя Джон.

– Вот и он со мной вечно о чем-то спорит, нажрется, обрезков от рыбы или мяска какого, вот и сидит, учит меня уму разуму. Умный кот, ничего не скажешь.

– Ты чего к людям то пристаёшь? – обратился Барти к коту.

– Мяяв (Ты, так ничего и не понял Барти, я живу на флоте вечно! Под разными именами. Иди уже, неси службу)

Барти догадывался, что с этим котом что-то не так, но то, что он вечно живет на кораблях, это для него было открытием.

А черный кот, будет жить на лично выбранных им кораблях, столько, сколько захочет, в любых уголках мира, в любых странах, охраняя экипаж и корабль от различных напастей. И этот кот – сын Египетской богини Бастет. Полу кот, полу бог.

Получив от кока Джона сумку с продуктами, Барти пошел в кубрик юнг, где полностью экипировался, для самостоятельного похода, однако пистолеты он положил в сумку, что бы не пугать жителей города. Сойдя по трапу на причал, и отойдя немного, Барти повернулся и отдал двумя пальцами честь, провожающим лицам, стоявшим на шканцах правого борта. Капитану Блэку, коку Джону и боцману Кейну, который по привычке погрозил ему пальцем, ни и, конечно же, коту Волду, который просто сидел на планшире и как всегда что-то себе вылизывал, лишь изредка посматривая на своего в общем-то близкого друга строгим и умным взглядом.