Эмпирическая психология. Часть II. О способности желать в частности и о взаимодействии между умом и телом

Глава I. О удовольствии и унынии, а также о понятии добра и зла

§. 509. Установление автора

Мы уже обсудили способность познания, и теперь нам нужно перейти к способности желать. Желание возникает из познания, а не по ошибке. Поэтому сейчас важно подробно объяснить, как желания формируются на основе понятий. Для полного понимания способности желать также важны понятия определенности и вероятности в человеческом познании, а также мнения и ошибки, о которых мы еще не говорили. Однако уже в других местах было достаточно обсуждено каждое из этих понятий в отдельных главах (§. 564 и далее Лог.), поэтому нет необходимости повторять уже сказанное. Таким образом, опираясь на известные нам предпосылки, мы обращаемся к объяснению связи между познанием и желанием, обсуждая такие понятия, как удовольствие и скука, а также добро и зло. В первую очередь, из познания возникает удовольствие, затем формируется суждение о ценности объекта, и, наконец, возникает желание. В противоположной ситуации, когда речь идет о негативном опыте, познание вызывает скуку, за которой следует суждение о том, что это зло, и в итоге – отвращение. Различение желания и отвращения имеет важное значение, так как эти понятия служат основой всей моральной философии, и именно из этого чистого источника выводятся основы права.

§. 510. истинная и кажущаяся разница.

Истинное суждение – это то, что можно продемонстрировать через неэффективную силу понятия, или, если хотите, то, что действительно присутствует в объекте. Кажущееся суждение – это то, что мы ошибочно приписываем. То же самое можно сказать и о несовершенстве. Идею как совершенства, так и несовершенства вообще мы дали в первой философии (§. 503.). Совершенство любого объекта формируется через рассуждение. Когда это происходит, становится очевидным, что истинное совершенство или несовершенство вещи не существует. Таким образом, прагматическое определение прежнего совершенства и несовершенства оказывается верным, хотя и сопоставимо с другим определением. Однако не все используют четкие понятия совершенства и несовершенства, когда оценивают объекты; часто они заменяют это предвзятостью. Из-за этого возникают ошибки, когда они считают объект совершенным или несовершенным, хотя это не так. Не осознавая своей предвзятости, они убеждают себя в том, что объект действительно совершенен или несовершенен. Люди, ослепленные своими предвзятыми мнениями, воспринимают как совершенное или несовершенное то, что не соответствует действительности. Таким образом, совершенство и несовершенство становятся лишь видимыми концепциями.

§. 511. Определение удовольствия.

Удовольствие – это интуитивное восприятие или понимание совершенства чего-либо, будь то истинного или кажущегося.

Это различие в понимании удовольствия мы должны Декарту, как уже упоминалось в «Часах» 1719 года, том 1, §2. В письме к принцессе Елизавете Пфальцской он говорит: «Все наше удовольствие заключается только в осознании какого-либо совершенства, и, кроме того, он отмечает, что при оценке совершенства люди часто путают то, что кажется, с тем, что есть на самом деле. Поскольку мы интуитивно знаем, насколько наши идеи ясны (§286): Декарт, очевидно, выводит удовольствие из интуитивного понимания совершенства. Конечно, тот, кто испытывает удовольствие от чего-либо, представляет себе его совершенство и осознает это. Однако он также подчеркивает, что люди при оценке совершенства часто путают то, что кажется, с тем, что есть; он явно намекает на то, что удовольствие воспринимается не меньше от кажущегося совершенства, чем от истинного, и здесь это одинаково, независимо от того, является ли суждение о том, что вещь совершенная, истинным или ложным. Важно, чтобы мы поняли, что удовольствие не менее воспринимается от кажущегося совершенства, чем от истинного, поскольку это лежит в основе всех моральных зол.

§. 512. Является ли опыт соответствующим.

Понятие удовольствия, которое мы рассмотрели, связано с нашим опытом. Каждый из нас знает, что мы получаем удовольствие от образа, например, винограда, который мы воспринимаем настолько похожим на настоящий, что считаем его тем же самым. Удовольствие здесь не возникает от самого объекта, который представлен, или, в данном случае, от винограда, поскольку у нас не возникает двойного удовольствия при взгляде на виноград, хотя мы хорошо осознаем, что это именно виноград, который мы видим. Удовольствие также не возникает от того, что, приближаясь к образу, мы понимаем, что не судили верно, когда принимали нарисованный виноград за натуральный, и испытываем скуку, когда осознаем, что наше суждение оказалось ошибочным. Поэтому удовольствие возникает из нашего осознания сходства между нарисованным виноградом и натуральным, и мы убеждены в том, что сравнили нарисованный с натуральным. На самом деле, в сходстве изображения с прототипом заключается его совершенство. Следовательно, все удовольствие заключается в том, что ты осознаешь совершенство изображения или, что то же самое, интуитивно его понимаешь. В действительности никто не оспаривает, что восприятие изображения следует оценивать по его сходству с прототипом: если кто-то хочет доказательства, мы легко его предоставим. Когда художник создает картину, например, рисует виноград, его цель заключается в том, чтобы изобразить прототип – виноград на холсте. Изображение должно быть очень похоже на оригинал, и те элементы, которые мы видим на картине, точно соответствуют тем, что есть в прототипе (§. 195 Онтология). В изображении нет ничего, что не имело бы аналога в оригинале, и наоборот, в оригинале нет ничего, что не было бы представлено в изображении. Каждая деталь, различимая в картине, является представлением прототипа, а все вместе они составляют полное изображение оригинала; элементы картины согласуются друг с другом, и именно в этом согласии, а также в сходстве, заключается совершенство изображения (§. 503 Онтология). Мы также получаем удовольствие от часов, которые точно показывают время и все их детали. В этом и заключается совершенство часов, так как они созданы для того, чтобы показывать время (примечание §. 573 Онтология). Таким образом, удовольствие от часов возникает из нашего осознания совершенства их архитектуры, что приносит удовлетворение, когда мы смотрим на здание, построенное по архитектурным правилам. Тем не менее, если структура здания полностью соответствует архитектурным правилам, это позволяет объяснить, почему каждое его элемент должно быть именно таким; здание считается совершенным. Таким образом, знаток архитектуры осознает совершенство здания, когда получает от него удовольствие. Есть люди, которые находят удовольствие в распущенной жизни, потому что живут, абсолютно независимые от чужого влияния. В этом смысле они ошибочно воспринимают свою независимость как признак совершенства и получают удовольствие, осознавая некое видимое совершенство. Поэтому не следует противопоставлять случаи, когда, получая удовольствие, они не могут быть уверены в каком-либо истинном совершенстве, той концепции удовольствия, которую мы описали. Важно отметить, что не обязательно, чтобы кто-то в общем считал, что объект, который он воспринимает, является завершенным. Достаточно, чтобы это завершение, будь то истинное или по крайней мере кажущееся, воспринималось на интуитивном уровне. Таким образом, не требуется, чтобы судьи считали изображение завершенным, как прототип; достаточно, чтобы ты осознавал его сходство. Также не нужно, чтобы судьи считали часы завершенными; достаточно, чтобы ты понимал, что они точно показывают время. И не нужно, чтобы кто-то считал, что жизнь является завершенной; достаточно, чтобы он осознавал, что делает то, что ему хочется. Ведь суждение, которое мы устанавливаем, основывается на том, что мы осознаем, и завершение воспринимаемого объекта связано с известными понятиями, которые распознаются лишь теми, кто способен с особой проницательностью их анализировать и выделять различия.

§. 513. Постоянство удовольствия.

Если существует истинное совершенство и можно показать, что нечто действительно совершенно, то удовольствие становится постоянным переживанием. Оно возникает всякий раз, когда человек осознает это совершенство. Если совершенство подлинное, его можно продемонстрировать как невыразимое качество (§. 510). Те, кто осознает это, могут обосновать свои утверждения с помощью гипотезы, гарантирующей, что они являются частью сферы совершенства, которую они воспринимают в этом объекте (§. 568 Лог.), и нет причин опасаться, что их суждение когда-либо поколеблется. Таким образом, всякий раз, когда они сосредотачивают на нем свое внимание, они неизменно утверждают, что этот объект принадлежит к царству совершенства, напоминая об уверенности своего первоначального суждения и ощущения (§117. 213). Следовательно, удовольствие неизменно возникает всякий раз, когда человек осознает это совершенство (§. 511). Это подтверждается и постфактум. Сходство изображения – это истинное восприятие, и тот, кто умеет это доказывать, может установить восприятие изображения на основе сходства, не поддаваясь предвзятости, чтобы убедить себя в обратном. В данном случае мы, не прибегая к доказательствам, обращая внимание на связанные понятия, приходим к выводу о восприятии изображения через сходство. Действительно, как только ты замечаешь сходство объекта с его прототипом, ты также испытываешь удовольствие, и никогда не бывает так, чтобы изображение отличалось из-за этого сходства. Таким образом, тот, кто получает удовольствие от познания истины или от того, что находит истину, постоянно испытывает это удовольствие, всякий раз, когда размышляет о познании истины, или когда он уже осознает истину, ранее скрытую или незнакомую ему. Что касается осознания истинного совершенства в каждом из этих случаев, это было показано в «Часах» в 1729 году, весной, когда я говорил о удовольствии, получаемом от познания истины; оно всегда возникает, когда кто-то осознает это совершенство (§.511). Хотя из вышесказанного видно, что удовольствие, которое мы испытываем, остается постоянным, когда мы осознаем истинное совершенство и точно его познаем, все же стоит показать это наглядно. Тот, кто через доказательства понял, что искусство нахождения является высшим проявлением человеческого интеллекта, будет всегда так судить о правде, когда у него есть возможность размышлять об этом искусстве. Поскольку осознание несуществующего искусства нахождения в любом случае, когда он о нем судит, воспринимается как совершенство его интеллекта, в любом случае необходимо учитывать ту же причину удовольствия (§. 511). Поэтому также важно в любом случае принимать во внимание то же удовольствие (§.189 Онт.). Таким образом, удовольствие возникает всякий раз, когда мы осознаем искусство нахождения в себе, следовательно, это удовольствие является постоянным. Я не думаю, что кто-то сможет истолковать представленное здесь утверждение в искаженном смысле, поскольку оно очевидно и не нуждается в дополнительных доказательствах. Чтобы ощутить удовольствие, недостаточно просто осознавать его существование среди удовольствий; ты также должен понимать, что оно действительно относится к этой категории. Если ты не осознаешь, что то, о чем ты знаешь, связано с наслаждением, то никакого удовольствия ты не испытаешь. Если же по ошибке ты решишь, что это относится к недостаткам, то вскоре ощутишь скуку, как станет очевидно позже. Важно понимать, когда удовольствие является постоянным, так как это позволит нам сделать множество выводов в области моральной практики.

§. 514. Истинное и мнимое удовольствие.

Истинное удовольствие возникает из подлинного стремления, тогда как мнимое удовольствие – из внешних факторов. В моральной философии важно различать истинное удовольствие и мнимое. Многие люди совершают преступления, потому что путают мнимое удовольствие с истинным.

§. 515. Каково истинное удовольствие.

Поскольку удовольствие является постоянным, если стремление было истинным и ты можешь это доказать (§. 513), то ты также можешь быть уверен, что удовольствие является истинным (§. 514); истинное удовольствие стабильно как в себе, так и в том контексте, в котором его признают. Конечно, хотя истинное удовольствие и стабильно само по себе, поскольку нет внутренних причин для его изменения, все же может случиться так, что в каком-то конкретном случае оно будет нестабильным и изменится, если человек не признает его, в результате чего истинное суждение, в котором он не убежден, может стать ложным, как станет яснее из последующих примеров.

§. 516. Степень совершенства.

Чем больше совершенство, или хотя бы чем ярче оно проявляется, тем больше будет удовольствие. Для наглядности представим, что совершенство A составляет половину совершенства другого B; тогда B будет в два раза больше A, то есть B=2 A. Предположим также, что из совершенства A возникает удовольствие C: в этом случае совершенство A будет достаточной причиной для удовольствия C (§.129 Онтология). Таким образом, из совершенства A должно возникать еще одно удовольствие C (§. 189 Онтология); очевидно, что из совершенства, которое в два раза больше A, должно возникать и удовольствие в два раза больше C, следовательно, из совершенства, которое в два раза больше A, возникает и двойное удовольствие, исходящее из совершенства A. На самом деле совершенство B является двойным совершенством A по гипотезе. Следовательно, из совершенства B возникает двойное удовольствие, которое исходит из совершенства A. Поскольку это также очевидно, если рассмотреть любую другую систему совершенств, в общем, можно утверждать, что удовольствие будет тем больше, чем больше будет совершенство.

Действительно, если удовольствие возникает, не имеет значения, было ли совершенство истинным или лишь кажущимся (§. 511); следовательно, независимо от того, происходит ли это в результате фактического восприятия или по ошибке ему приписывается (§.510). Поэтому, если совершенство B хотя бы кажется двойным совершенством A, то, как и в случае истинности, из него должно возникать двойное удовольствие, которое исходит из совершенства A. Следовательно, если совершенство хотя бы больше проявляется, то и удовольствие должно быть больше.

Это также подтверждается на практике. Мы получаем большее удовольствие от изображения, если оно больше, чем если оно меньше. Большее подобие означает более высокое качество изображения, как это показано в предыдущем разделе (§. 512). Поэтому удовольствие в этом случае больше, потому что качество выше, или потому что мы осознаем его большую степень совершенства. Мы также замечаем, что удовольствие уменьшается, если кто-то, обладающий навыками, укажет, что подобие не так велико, как казалось. Таким образом, часть удовольствия зависела от того, что казалось, или была ошибочно приписана объекту. Отсюда следует, что удовольствие также будет больше, если качество просто кажется более высоким. То же самое наблюдается и в других случаях. Никто не оспаривает, что искусство нахождения представляет собой более глубокое понимание, чем полное понимание того, что было открыто другими. Кто может утверждать, что, не имея собственного опыта, не испытывает большего удовольствия от того, что сам, через размышления, открывает скрытую истину, чем от того, что, изучая идеи, предложенные другими, приходит к тем же выводам? Таким образом, мы получаем еще большее удовольствие от глубже осознанного достижения, и это удовольствие становится ярче, потому что мы осознаем большую степень совершенства. Например, если кто-то считает, что нашел истину, скажем, квадратуру круга, но при этом ошибается, и сам же это осознает, он все равно испытывает не меньшее удовольствие, чем если бы действительно открыл искомую истину. Таким образом, становится очевидным, что удовольствие может быть даже больше, если ты осознаешь свою ошибку и видишь большую степень совершенства. Об этом уже говорил Декарт, подчеркивая, что каждый из нас может испытать это в себе, если его не лишит остроты ума, необходимой для различения тех вещей, о которых мы знаем о себе. Он ясно утверждает, что, несмотря на удовольствие, возникающее от величия совершенства производящего, люди часто путают очевидное с истинным: этими словами он намекает на то, что достиг понимания этих вещей через опыт. Не должно вызывать затруднений то, что его восприятие того, что не существует, может усиливать степень удовольствия. Удовольствие не возникает из-за того, что вещь, которую мы воспринимаем, действительно существует, и что мы также это воспринимаем; а из того, что мы осознаем это как несуществующее, и, таким образом, судим о ней как о несуществующей, так что акт суждения не проявляется ясно, лишь после того, как восприятия души развиваются. Поскольку, следовательно, удовольствие зависит от акта суждения, то акт различения истинности не всегда достигает его, и, следовательно, место должно быть, независимо от того, истинно ли суждение или ложное. Поэтому очень важно привлекать внимание к удовольствию, которое мы получаем от воспринимаемых вещей, чтобы своевременно исправлять суждения, если когда-либо они могут отклоняться от истины, чтобы ошибка, едва замеченная, не повредила бы нашему желанию.

§. 517. Другой уровень совершенства.

Чем более уверенно мы воспринимаем или считаем истинным суждение о совершенстве объекта, тем больше удовольствия мы от этого получаем. Удовольствие возникает в той мере, в какой мы можем созерцать совершенство в воспринимаемом объекте, или нам кажется, что мы это делаем (§.511). Это не зависит от того, действительно ли совершенство присутствует, а скорее от нашего суждения о его наличии. Поэтому, когда уверенность позволяет нам считать суждение истинным (§. 564 Log.), мы также более осознаны в том, что воспринимаем совершенство объекта, чем если бы наше суждение было менее уверенным. В этом случае созерцание совершенства становится яснее или, по крайней мере, таковым кажется. Следовательно, удовольствие должно быть больше, когда мы яснее видим совершенство, чем когда оно менее очевидно, поскольку в последнем случае скрытая неопределенность мешает возникновению удовольствия (§. 511). Таким образом, удовольствие должно быть больше, если суждение о совершенстве объекта будет более уверенным или явным. Также это становится очевидным и в обратном направлении. Действительно, архитектор, который считает себя убежденным в истинности архитектурных правил, или даже действительно убежден, получает большее удовольствие от здания, когда замечает его соответствие этим правилам, чем тот, кто осознает это, но не понимает истинность правил и просто запомнил их, чтобы знать, что они должны соблюдаться архитекторами, однако не уверен, что это действительно обязательно. Это большее удовольствие возникает из того, что мнение одного человека о завершении здания кажется более достоверным, или, по крайней мере, так воспринимается, чем мнение другого. Также важно, что если мнения обоих окажутся ошибочными, первый получит гораздо большее удовольствие, а второй – меньшее, в зависимости от того, насколько один человек более убежден в истинности своего мнения, чем другой. Особенно это актуально в тех случаях, когда вы хотите подтвердить истинность данной пропозиции в обратном направлении. Исследование здесь заключается в том, чтобы произвести ясность в восприятии, как если бы мы смотрели на какой-либо объект, освещённый более ярким светом. Действительно, лучше видно и распознаётся то, что выглядит более ясным, чем то, что кажется более тёмным. Отсюда и в случае большей определённости восприятие более признано, чем в случае меньшей, следовательно, в первом случае ты более осознаёшь восприятие, чем во втором.

§518. Определение скуки.

Скука – это интуитивное восприятие или понимание несовершенства чего-либо, будь то истинного или ложного.

В данном контексте скука рассматривается как противоположность удовольствию, так как не существует слова, которое бы в силу своей этимологии противопоставляло удовольствие, как, например, в разговорном языке, где слова Lust и Unlust выступают в противостоянии. Поскольку скука должна противопоставляться удовольствию, её определение можно легко вывести из определения удовольствия. Несовершенство противопоставляется совершенству. Таким образом, если удовольствие возникает из совершенства, то и скука, как противоположность удовольствию, должна возникать из несовершенства. Как в случае с происхождением удовольствия не учитывается истинность суждения, так и в случае с происхождением скуки это не рассматривается. Достаточно лишь осознавать, что по твоему мнению скука относится к какому-то роду.

§. 519. Понятие скуки, основанное на опыте.

Понятие скуки, о котором мы говорим, связано с нашим опытом. Представим себе человека, который наслаждается изображениями и придает им ценность. Он видит картину, которая совершенно не похожа на его любимый образец и написана очень грубо. Если он сосредоточит свое внимание на различиях, он перестанет получать удовольствие, которое мог бы испытать, увидев изображение, похожее на его любимое. Его зрение, как будто оскорбленное, отворачивается, и он не позволяет другим уговаривать его снова взглянуть на это изображение. Скука не всегда воспринимается так же явно, как удовольствие, потому что, стремясь избежать скуки, мы не так внимательно обращаем внимание на недостатки, как на достоинства, к которым привыкли стремиться, когда удовольствие побуждает нас продолжать, в то время как скука мешает нам это делать. Поэтому я привожу пример человека, который наслаждается изображениями и ценит их, чтобы никто, кто сталкивается с противоположным опытом, не подумал, что скука легка и едва ощутима, не отвлекаясь. Это также подтверждает пример архитектора, который, испытывая удовольствие, не позволяет себе отвлечься от созерцания прекрасно построенного здания никакими доводами, кроме случаев необходимости, когда необходимо подчиниться. Действительно, когда к зданию добавляется то, что продаётся как работа мастера, архитектор сосредотачивает своё внимание на том, откуда оценивается исполнение. Как только он замечает, что это противоречит архитектурным нормам, охваченный скукой, он отворачивает глаза, и никакие мольбы не способны заставить его снова сосредоточиться на созерцании. Причина этого в том, что ему трудно, почти невозможно, заставить глаза вновь обратить на него внимание. Когда мы испытываем удовольствие от чего-либо, мы осознаём, что совершенство этого отсутствует (§.511.286), и одновременно осознаём своё собственное совершенство, поскольку, очевидно, интеллект указывает на исполнение, судя о выполнении другой вещи. Таким образом, Декарт, определяя удовольствие, учитывал лишь совершенство того, кто его испытывает, или субъективное совершенство. Архитектор, оценивая исполнение здания, осознаёт свои знания в области архитектуры, которые у него есть, и без которых он не мог бы осознать совершенство здания, которое созерцает. На самом деле, когда мы признаём несовершенство вещи, это так далеко от того, чтобы осознавать какое-то наше несовершенство, что скорее наш интеллект извлекает из этого совершенство, которое мы можем признать. Таким образом, в первом случае удовольствие возникает от воспринимаемого объекта, который мы ощущаем через наши чувства; во втором случае скука, возникающая от этого объекта, подавляется удовольствием, получаемым от наших ощущений. В результате возникает своего рода конфликт между скукой и удовольствием, и это воспринимается как то, что одно из этих состояний превосходит другое. Поэтому важно внимательно наблюдать, когда вы хотите распознать скуку, вызванную недостатком воспринимаемого объекта; в первую очередь стоит сосредоточить внимание на тех случаях, когда мы осознаем только свои собственные недостатки. Никто не может не заметить, что поспешность в суждении и недостаток внимания относятся к числу недостатков ума, так же как умение делать выводы заключается в том, чтобы не выносить суждений, если вещам не уделено достаточное внимание и они недостаточно изучены. Давайте предположим, что мы совершаем ошибку из-за поспешности в суждении или недостатка внимания, а затем осознаем, что совершили ошибку и почему это произошло. Каждый может почувствовать скуку, и он будет осознавать, что его мучает скука именно из-за того, что он не избежал поспешности в суждении или позволил себе недостаток внимания. Таким образом, мы испытываем скуку, потому что осознаем некоторые наши недостатки. Мы можем ошибочно считать, что у нас есть ошибка, которой на самом деле нет, и приписывать это либо спешке в суждении, либо недостатку внимания. Мы заметили бы скуку у себя не меньше, чем в тех случаях, когда действительно совершаем ошибку из-за спешки или недостатка внимания. В такие моменты нам кажется, что мы судим слишком поспешно; нам кажется, что наше внимание просто ослабло, и мы осознаем себя лишь как обладающих неким видимым несовершенством (§.510). Это также говорит о том, что мы испытываем скуку из-за этого видимого несовершенства, что затрудняет различие между истинным и ложным суждением. Мы считаем, что концепция скуки, которую мы разработали (§. 518), соответствует нашему опыту. Поскольку скука в конечном итоге приводит к отвращению, важно четко понимать, что такое скука. Мы представим убедительные примеры в моральной философии, где извлечем все нормы поведения из природы человеческого разума и подтвердим это через согласующийся опыт. Кроме того, то, что мы отметили о удовольствии (замечание §. 512), также применимо к скуке, а именно, что достаточно воспринимать некое несовершенство, будь то истинное или хотя бы видимое, но не обязательно, чтобы кто-то судил в общем, что объект, который он воспринимает, является несовершенным.