Искупление страстью

Глава 3

На лекции профессор истории рассказал нам о создании университета Берроуз, о традициях и об основателях. Трое друзей учились в Гарварде. Они попытались передать историческую значимость и серьезность Лиги Плюща, но сделали Берроуз более камерным заведением. Чтобы каждый студент чувствовал себя так, будто получает образование в кругу единомышленников. Поэтому стипендий выделяли немного, аудитории были маленькими – едва больше школьных классов, а парты одноместными. Когда я пришла в кабинет, то сразу увидела Тейлор во втором ряду. Она подкрашивала губы розовым блеском, а заметив меня, широко улыбнулась. Оказывается, Тейлор ушла раньше, чтобы пройти кастинг в чирлидеры университетской сборной по футболу.

– Мне так не понравилось есть одной! – пожаловалась Тейлор, когда мы шли на следующую лекцию. – Пообедаем вместе? – Она сделала щенячьи глазки.

– Второкурсник Лиам пригласил меня за свой столик, хочешь с нами?

Все же я боялась быть лишней в чужих отношениях, несмотря на образ его «ангельской» девушки, и надеялась, что Тейлор составит мне компанию. Тей казалась простой и искренней. Она активно закивала.

– Ага! Но сначала нас ждет лекция профессора Ричардсона. – Тейлор погладила меня кончиком своего светлого хвоста, словно заигрывая.

Я вспомнила сон, запнулась и едва не упала.

– К-хм… Надеюсь, будет интересно.

– Определенно. – Тей прикусила губу. – Определенно, будет интересно.

Мы пришли за десять минут до начала, но класс уже был забит под завязку. Трое парней болтали на последнем ряду, остальные парты заняли девушки. Я посмотрела на первокурсниц. Им настолько хотелось впечатлить профессора Ричардсона, что в ход пошли длинные ресницы, глубокое декольте и яркие губы. Я опустила взгляд на свое платье-сарафан. Да, одно из самых коротких в гардеробе, но мое лицо без косметики… волосы без укладки… В груди зашевелилось неприятное чувство, оно отдавало горечью на кончике языка и усилилось, когда я увидела, с каким обожанием первокурсницы смотрели в сторону доски.

Я проследила за их взглядами: профессор Ричардсон, прислонившись к стене плечом, неспешно листал книгу. Он время от времени поглядывал на наручные часы, приподнимая край белой рубашки. Волосы падали Ричардсону на лоб, и он откидывал их назад небрежным жестом свободной руки. Зависнув, я рассматривала его аристократичные черты и опомнилась, только когда прозвенел звонок.

Тейлор утащила меня к свободным партам во втором ряду, а Ричардсон с хлопком закрыл книгу: Достоевский – все, что я успела прочитать.

– Добро пожаловать. Я профессор Ричардсон. – Он встал напротив первых парт. – Мои правила просты. Приходите вовремя. Отключайте телефоны. Выполняйте домашние задания. Отсрочек я не даю. Пересдача возможна дважды. Мне неинтересны ваши проблемы и жалобы. В конце лекции я раздам программу курса, а также список чтения на весь семестр. После вводного курса вы можете записаться на углубленное изучение зарубежной литературы. Если захотите, разумеется. – Он усмехнулся, будто всерьез сомневался, что кто-то решится. – Все понятно?

Его голос отдавал льдом и гармонировал со стальным взглядом. Студенты медленно закивали. Я переглянулась с Тейлор, и она испуганно свела брови. Но меня не смутил командирский тон – напротив, мне понравилось, что профессор ценил время и знал, чего хочет от себя и других.

– Рад, что мы друг друга поняли. – Ричардсон сел за стол и открыл тетрадь. – Также я не люблю непоследовательность. Сегодня я отмечу тех, кто записался на мой курс. Два пропуска без уважительной причины, и двери моего класса для вас навсегда закрыты. – Он перевернул страницу и принялся зачитывать имена и фамилии: – Кэтрин Андерсон.

– Здесь!

– Дориан Блэкфорт.

– Я!

– Астрид… Дэвис.

Он поднял голову, отыскал меня среди других первокурсников, пристально посмотрел и прищурился, будто… Узнал? Вспомнил? Жар поднялся по моей шее до щек, наверняка окрасив их в алый.

Дерек Ричардсон меня запомнил?

Я неуверенно подняла руку. Несколько секунд профессор молчал, ускоряя мой пульс до нереалистичных цифр, и назвал следующую фамилию.

Отвернувшись, я поймала игривую ухмылку Тейлор.

После переклички Ричардсон встал перед студентами и прислонился к своему столу, сложив руки на мускулистой груди. Рубашка натянулась на его бицепсах, а воротник слегка приоткрыл ключицу, и я услышала пару прерывистых женских вздохов. Профессор даже бровью не повел. За два учебных года он, наверное, привык к подобному вниманию.

– Итак, – начал он. – На первом занятии мне бы хотелось узнать вас лучше и понять ход ваших мыслей. Сегодня мы поговорим о нравственности. Что заставляет нас делать правильный выбор? Поступать хорошо? Отчего нас мучает совесть из-за плохих поступков? Обсудим вопрос нравственности в литературе, необязательно в зарубежной. Примеры из американской литературы также любопытны. Вспоминайте.

Позади раздался самодовольный голос:

– «Нет книг нравственных и безнравственных. Есть книги, написанные хорошо и написанные плохо». – Я повернулась: парень с последней парты потрепал себя по каштановым волосам и, лениво потягиваясь, ухмыльнулся. – Мы точно не будем обсуждать дерьмовые книги. Верно, профессор?

– Как и снобов, которые не читали у Уайльда ничего, кроме его знаменитого «Портрета», – парировал Ричардсон без единой эмоции. – Но вы правы, мистер Картер, позиции героев Уайльда относительно нравственности весьма неоднозначны. Я засчитываю ваш ответ. Кто-нибудь еще?

Я на секунду зажмурилась. Неплохо, профессор. Парень с последнего ряда явно пытался похвалиться перед однокурсницами знаниями, но девушки все так же неотрывно смотрели на Ричардсона. А я словно отключилась, рассматривая свои пальцы. Когда я проваливалась в размышления, то уплывала далеко-далеко. Нравственность… Интересный выбор темы. Преподаватели любят рассуждать о вечном, о добре и зле. Типичная университетская программа. Но что для профессора значит нравственность?

– Мисс Дэвис. Ау, вы с нами? Есть что сказать? Привести цитату?

Взгляды устремились на меня. Думай, Астрид, думай… Время, проведенное в луксонской библиотеке, не могло пройти даром.

– «Когда наши чувства обращаются на нас самих, в короткое время происходят странные явления: нравственные перевороты совершаются по законам быстрого действия».

– Бальзак… – Ричардсон хмыкнул. – Любопытно, мисс Дэвис. Как вы понимаете эти слова? Растолкуете для нас цитату?

Либо он проверяет меня, либо не такой уж хороший преподаватель. «Утраченные иллюзии» – основа зарубежной классики! Но, стоит отметить, профессор умело провоцировал дискуссию и удерживал внимание аудитории.

– Хм… – Я снова сосредоточилась на своих пальцах. – Мы часто меняем нравственные ориентиры, когда дело касается нас. Например, вы можете спокойно смотреть, как кому-то причиняют боль, но если обидят вас, вам будет не так весело.

Смущенная, я выпрямила спину и посмотрела Ричардсону в глаза. Смущение стало сильнее, но я не отворачивалась. Впитывая каждой клеточкой стыд, я терпела и словно освобождалась от оков своих эмоций.

– Буду стоять и смотреть? – уточнил профессор. В тоне сквозила усмешка, бровь вызывающе приподнята. Банальный трюк, чтобы заставить меня растеряться, но я ответила прежде, чем считала манипуляцию.

– Необязательно вы. Таким образом легче привести пример.

– Ох, а я подумал, что произвожу впечатление монстра! – Ричардсон хрипло рассмеялся. Его улыбка ослепительна, но глаза слегка прищурены. Затаившийся зверь – ассоциация пришла молниеносно.

Студентки захихикали, а я прислонила ладони к щекам, пытаясь остудить кожу, и уставилась на свои дрожащие колени. Умничать не стоило, я с юности знала, что у мужчин хрупкое эго. Мне следовало поддержать цитату из «Портрета Дориана Грея» или притвориться глупышкой, едва одолевшей школьную программу, а не привлекать внимание.

– Благодарю. – Ричардсон резко отвернулся: я перестала его интересовать. Он кивнул девушке с первого ряда: – Вы, мисс Стоун. Теперь ваша очередь. Нравственность – это?..

До конца лекции оставалось десять минут, и три студентки активно спорили о нравственности в пьесе Шекспира «Гамлет». Если простая тема вызвала такую жаркую дискуссию, что будет, когда мы перейдем к конкретным произведениям? Курс определенно мне нравился. Профессор Ричардсон заставлял нас думать нестандартно, задавал неудобные вопросы и с довольным видом наблюдал за спором, не принимая чью-либо сторону. Профессор лишь изредка добавлял свои комментарии, и в итоге студенты поблагодарили друг друга за обсуждение, а также приняли доводы оппонентов. Дерек Ричардсон управлял беседой и не навязывал свое мнение. Он не только красив и харизматичен, но и умен.

Наверное, профессор заметил мой полный восхищения взгляд, потому что сразу после лекции громко попросил:

– Мисс Дэвис, помогите мне, пожалуйста, стереть с доски.

Его слова мало походили на просьбу. Командирский тон будто обладал гипнозом, и в первую секунду я бы согласилась на что угодно. Но посмотрела на Тейлор в поисках поддержки: мне нельзя терять голову. В широко распахнутых глазах Тей отражалось мое удивление.

– Подожду за дверью, – сказала она и ободряюще улыбнулась.

Мимо прошли две студентки, и я невольно услышала их диалог:

– Пф-ф, его новая игрушка.

– Каждый год выбирает себе первокурсницу и растаптывает ее сердце.

– Точно. Это ненадолго.

– Конечно.

По рукам пробежал озноб. Я не собиралась быть чьей-то игрушкой! И особенно не хотела, чтобы кто-то так думал. А если слухи дойдут до деканата? Меня, мать его, выгонят из университета!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Отсылка на цикл Джоан Роулинг «Гарри Поттер».

2

The Sims – серия видеоигр в жанре симулятора жизни.

3

America’s Psychic Challenge – американское телешоу.