Это (не) взаимно
- -
- 100%
- +
Меня наконец-то отпустили. Прямо в ванну, а потом, пока я оглядывалась по сторонам, мощная струя холодной воды ударила мне в грудь. Капли с силой отлетали в лицо, попадая в нос и глаза, что казалось, я тону без погружения.
– Кир! – кричу я из последних сил, чтобы закончить эту пытку.
Машу руками, пытаясь выхватить лейку душа из мужских ладоней, но каждый раз, едва мои пальцы соприкасались с металлом, Кирилл снова её отдёргивал от меня.
– Прекрати! – сиплю я, захлебываясь водой, что тут же попадает в рот.
Пытка прекращается так же резко, как и началась, и теперь мы смотрим друг на друга, не желая уступать. Оба тяжело дышим, оба мокрые. Теперь мне без труда видно рельефное тело брата, облепленное намокшей тканью рубашки, что неосознанно заставляет сглотнуть ком в горле.
– Сабуров, да что с тобой сегодня такое творится?! Как с цепи сорвался!
После ледяного душа меня потряхивает от холода, так что циничный тон даже изображать не приходится.
– А ты догадайся, – ядовито выплёвывает он, отбрасывая душ в сторону. – Я приезжаю, мечтая об отдыхе и сне, а взамен приходиться тащиться на мега крутую вечеринку, чтобы спасти там твою непоседливую задницу от очередного драматического исхода.
– Я не просила меня спасать!
Смахиваю воду с лица и пытаюсь собрать мокрые волосы, что длинными прядями прилипли ко мне. Дрожь от контраста температур становится сильнее, но я не собираюсь показывать свою слабость некоторым задротам.
– А тебе и не надо было… за тебя это сделал отец, – бурчит сводный брат и, протянув руку в сторону, подхватывает с полотенцесушителя моё большое полотенце.
Делает шаг ко мне, набрасывая тёплую махровую ткань на мои озябшие плечи. Я думаю, что сейчас Кирилл уйдёт, но он сильными уверенными движениям начинает растирать мои плечи и спину, ускоряя согревание.
– Ты придурок, – уже более миролюбиво бурчу я, но желание отомстить не пропадает.
Просто месть такое блюдо, которое лучше подавать холодным, но под горячим соусом.
– А ты, блять, дитя гения! Не выводи меня из себя, и всё будет хорошо, – с хрипотцой в голосе парирует Сабуров, отталкивая меня от себя. – Поняла?!
– Не больно-то и хотелось!
Привычно огрызаюсь, пока рассматриваю мощную грудную клетку перед собой, крепкую шею с этим нелепым галстуком небесно-голубого цвета, который теперь больше напоминал мокрую тряпку.
– Тебе не идут галстуки, как в принципе и деловые костюмы, – зачем-то сказала я, ухватываясь за этот голубой позор.
– Тебя не спросил. Отпусти, – бросая уничижительный взгляд, обхватывает мои пальцы своими горячими и крепко сжимает.
Странно, что ему не холодно, учитывая тот факт, что ему тоже изрядно досталось от полива прекрасной меня.
Я злюсь на его пренебрежительный тон, который чаще всего слышится в мой адрес, и Кирилл сто процентов получит сюрприз за сегодняшнее, но что-то мешает мне просто отпустить злополучный галстук и тем самым избавиться от присутствия сводного брата.
Мы стоим так близко, но, кроме наших пальцев, ничем не соприкасаемся, и сейчас меня это тоже раздражает. Не знаю зачем, но я резко дёргаю замершего Кира на себя, целуя в плотно сомкнутые напряжённые губы.
Сопротивление длится всего пару секунд, пока я не скольжу языком по его нижней губе, требуя раскрыть рот. Мгновение, когда мужчина сдаётся, и я, вздрогнув, встречаю внутренним ликованием свою маленькую победу над опытом Сабурова.
Упиваясь восторгом его жадного и алчного поцелуя, скольжу пальцами второй руки на мужской затылок. Царапая кожу, натягиваю короткие пряди волос, что раньше, помнится, были длиннее, и ещё сильнее прижимаю к себе. Чувствую бёдрами его возбуждённую плоть, понимая, что цель достигнута, но, чтобы прекратить поцелуй, надо хорошенько напрячься и вспомнить, кто именно стоит передо мной.
– Зачем ты это делаешь? – вопрос Кирилла тут же обрушивается на неподготовленную меня.
В мужском взгляде коктейль разочарования и сожаления, что неприятно бьёт по моей горячо любимой гордости. Отталкиваясь от сводного брата, стремлюсь как можно скорее выбраться из ванны.
Что-то я закупалась!
– А просто так! Захотелось вдруг освежить воспоминания, – насмешливо отвечаю, избегая прямого взгляда. – Тем более ты сегодня лишил меня возможности трахнуться с королем секса. С тебя причиталась компенсация – вышло скромненько, конечно, без огонька, но от соплежуя я большего и не ждала.
Теперь, когда я стою на кафеле, замотанная в полотенце, могу наконец-то покинуть общество брата.
Боковым зрением замечаю, как губы Кирилла сжались в прямую линию от недовольства моим ответом.
А тут что посеешь, то и пожнёшь! Но я скорее иду вперёд, не желая показывать своих раненых чувств.
– Тебе пора взрослеть, Роксана! Начнёшь прямо с завтрашнего дня. Жду в восемь утра на завтрак.
Кир идёт следом за мной, назидательно поучая.
– Ой, как-нибудь сам! В одного! Ибо я в это время буду ещё спать.
Не поворачиваясь, машу рукой, чтоб не донимал меня и дальше этими глупостями.
– Не появишься вовремя и готовая к отъезду, поедешь со мной в офис Аренского в том виде, в котором будешь спать.
– Голенькую, значит?! – трепетно воркую я, но Сабуров уже на своём старом коне под названием «Невозмутимость».
– Да мне похер! Я всё сказал и даже предупредил. И если вдруг папочка забыл упомянуть, то на время его отсутствия твоим доверенным лицом становлюсь я, включая право распоряжаться банковским счётом, всеми картами и твоей жизнью тоже.
А вот это совсем плохо! Полный трындец!
Присаживаюсь на край постели, лихорадочно соображая, как избежать гнева сводного братца и при этом никуда завтра с утра пораньше не тащиться.
– И Роксана, поменьше фантазий. Я знаю все твои уловки, – уже у дверей кидает мне через плечо напоминание-угрозу.
Тут он прав. Ему всегда удаётся вывести меня на чистую воду, но я не оставляю попыток переиграть этого самоуверенного и напыщенного самца.
– И я. Это у нас взаимно, так что … удачи, братец!
Он бросает перед выходом очередной уничижительный взгляд и, громко хлопнув дверью, покидает меня.
Сволочь! Красивая и страстная! Непроизвольно дотрагиваюсь до губ, что всё ещё горят после его одичалого поцелуя.
Именно за это я его ненавижу! С первого дня нашего знакомства!
Сабуров Кирилл – это общественная душка, розовый мишка в сладких снах моих подруг, от которых я впоследствии тоже избавилась. И только для меня у него накоплены желчь и злость. Ведь меня доставили в дом, чтобы стать заменой его матери для отчима, а для него игрушкой вместо погибшей любимой.
Вот только обо мне никто не подумал… сволочи! Не прощу!
Сдернув испорченное платье, бросила мокрую тряпку прямо посередине комнаты на пол. Туда же полетело нижнее белье и полотенце.
Если братик завтра пожелает вывезти меня с собой к моему бывшему мужу, то придётся выбирать – исполнить своё обещание или искать компромисс между нами.
А то, что он нам нужен, это и ежу понятно! Месяц в одном доме в таком накале мы не выдержим. Все лампочки повышибает!
Глава 6
Кирилл
Неспешно покинул девичью спальню, хотя хотелось бежать без оглядки.
Наверное, в сотый раз за сегодняшний вечер я проклял отца и своё согласие на эту авантюру.
Только первый вечер из множества других, а у меня уже рвёт башню, нервы в хлам, а член из штанов выпрыгивает. Так дальше не может продолжаться, иначе быть беде.
Иду напрямую в кабинет отца, вспоминая, что у того была отменная коллекция виски. Алкоголь, конечно, не избавит меня от влечения к сводной сестре, но хоть немного расслабит тело и отключит мозги, чтобы можно было выспаться.
Свет не включаю, ориентируясь по памяти и за счёт блеклых лучей от ночного освещения двора из огромного во всю стену окна. Ещё пара минут, и янтарная жидкость приятно согревает горло.
Бухаюсь в кресло отчима со стаканом в руке и вспоминаю, как в детстве собирался идти по стопам Тихомирова, стать его гордостью и заменой, чтобы потом так же, как он, почётно занимать это кресло не только в доме, но и в обществе.
Не вышло.
Одна случайность, и мой мир рухнул. Простой гололёд сломал сразу столько судеб. Тогда я был так зол на весь мир! Потерял девушку, потерял мать, и в моей жизни остался только он – отчим, но нет! Тихомиров как из-под земли откопал свою внебрачную, но родную дочь.
Маленькая оборванка из неизвестного мне мира заняла не только комнату матери, но и всё свободное время отчима. Я стал не нужен. А когда политик наигрался в «дочки-матери», вступая в роль мэра нашего города, то ему никто больше не был нужен.
Роксану попытались спихнуть на меня, и если поначалу в надежде на внимание отчима я стал с ней возиться, то, не получив ожидаемого, перебросил заботы о девчонке на её няньку.
Так шло время, мы трое жили в одном доме, не видя друг друга. Но ничего вечного не бывает, и вот однажды ко мне в спальню заявилась Роксана. Уже далеко не ребёнок с мусорки, которым она когда-то была, а вполне цивилизованная и сформированная во всех нужных местах девушка.
– Кир, мне нужна помощь, – с порога начала сестра.
На часах почти полночь, так что решил, что у неё действительно какая-то неприятность. Тем более я её рыцарем не был, все вопросы решал Тихомиров, но сегодня Роксана почему-то пришла ко мне.
– Хорошо, только давай быстро. Мне завтра рано вставать, – усаживаюсь в постели, складывая руки на груди.
Девчонка, прикусив нижнюю губу, явно волнуясь, присела на край моей кровати.
– Кир, я хотела тебе сказать… – неуверенно начинает она, перебирая в пальцах пояс своего шелкового халата. – Я уже давно об этом думаю, но не знаю, как сказать.
И снова замолкает. Меня это начинает бесить. Мне вставать в пять утра, чтобы успеть добраться до работы. Это ей, папиной принцессе, не нужно ни о чём заботиться, ведь у неё было такое тяжёлое детство! А я совмещаю учёбу в универе и подработку у Богдана, начинающего серьёзно раскручивать скромный конфетный бизнес его покойной матери.
Тихомиров, конечно, за проживание и еду платить не просил, но я уже давно собирался покинуть этот дом. Тут только воспоминания о матери меня держали, но пора взрослеть.
– Рокс, давай быстрее уже! Что там у тебя за глупости?
– Почему сразу глупости?! – обиженно подскакивает девчонка, упирая кулачки в бока.
От резких движений её халат распахивается, предоставляя мне отличный вид на небольшую грудь, плоский живот, длинные ноги, что не скрывает короткая ночная сорочка, а только лишь подчеркивает прелести своей юной хозяйки.
В трусах оживает член, что мне сразу не нравится.
– Потому что в твоём возрасте ничего не бывает кроме глупостей. Иди в свою комнату и не мешай взрослым спать.
Но от моих слов Роксана ещё больше начинает злиться. Хватает моё одеяло и сбрасывает его на пол.
– Совсем что ли спятила?! – ругаюсь я, оставаясь перед девчонкой в одних боксерах.
Она не отвечает, уставившись на мой пах. Тоже смотрю туда, где ткань совсем не скрывает мою эрекцию.
– Значит, ты меня хочешь? – с лёгким дрожанием голоса делает вывод сводная сестра, вынуждая меня сочинять на ходу.
– При чём тут ты! Дитя! Очнись! Я просто до твоего прихода смотрел порнуху и сейчас хотел расслабиться. И в моих фантазиях точно была не ты!
– А кто?! Твоя святая, но мёртвая Ярина?! – она кричит, кривя губы на женском имени.
Удивляюсь, что Роксана вообще вспоминает имя моей погибшей девушки, но решаю использовать её версию.
– Возможно. Тебя это не должно касаться. Так что проваливай из моей комнаты, – рычу в ответ и встаю с кровати, чтобы выпроводить ненормальную из спальни.
– Как бы не так! – упрямо заявляет сестрица и прыгает на меня, обхватывая за шею.
От неожиданности вместо того, чтобы оттолкнуть, подхватываю её, но, не удержав равновесия, падаю на кровать. Роксана оказывается подо мной, а наши полуголые тела впечатаны друг в друга. Пытаюсь подняться, но тонкие руки ещё сильнее обвивают меня, притягивают, а пухлые губы неуверенно кусают за шею.
– Бог ты мой, какого хрена ты творишь?! – изумлённо шепчу я, но мне, твою мать, нравятся эти жалкие попытки соблазнения.
– Ну тебе же хочется, – шепчет она, толкаясь бёдрами в меня, намекая на мой стоящий член.
Хочется, но я ещё не лишился последних мозгов, чтобы трахнуть сводную сестру, а раз у неё откуда-то возникли такие желания, значит, надо их пресечь на корню.
– Рокс, мне девятнадцать, и я хочу трахать всё, что имеет дырку. Тем более, когда ночью ко мне в спальню заваливается полуголая девица, которая ведёт себя как последняя шлюшка. Неужели твоё детство ничему тебя не научило?!
Она будто замерзает, уставившись на меня своими огромными чёрными глазами.
– Ты… ты, – силится высказаться девчонка, но, видимо, не может подобрать слов.
– Я твой сводный брат, а ты хочешь поскакать на моём члене?! Совсем рехнулась?!
Она замахивается, собираясь залепить мне пощёчину, но я быстрее, поэтому перехватываю тонкое запястье.
– Не смей! – шиплю ей.
Но теперь Роксана действительно зла, поэтому заносит вторую руку. Хватаю и её и, чтобы показать, насколько её попытки бессмысленны, завожу руки у неё над головой и вдавливаю в матрас.
– Прекрати, Рокс!
– Ты меня всё равно хочешь! – упорно и зло шепчет она, выгибаясь подо мной дугой, что, кажется, выбивает весь воздух из моих лёгких, когда наши тела сталкиваются.
Хочу!
Не успеваю ничего ответить, как в комнату влетает отчим, а следом за ним один из его охранников.
Они оба застывают, в принципе, как и я. Но не Роксана!
– Папа, папочка, помоги! – неожиданно кричит сестрица и так жалобно, что я в шоке перевожу взгляд на неё. – Папа!
Тихомиров сначала выталкивает за двери телохранителя, а потом несётся к нам. Я уже успеваю отпустить руки сводной сестры и даже отскочить от неё в сторону, поэтому, когда он достигает нас, Роксана со слезами бросается в его объятия.
– Отец, это не то, что ты подумал! Я бы никогда её не тронул! Она сама пришла и … – рассказываю, как было на самом деле, так как понимаю, что со стороны могло показаться, будто я практически насилую бедняжку.
– Я тебе не отец, Кирилл! Ты мне вообще никто после такого! Неужели девок мало, что ты до сестры добрался! – яростно шипит мужчина, прижимая к себе дрожащее тело дочери.
– Я же говорю, что не собирался … Рокс, скажи ему! – ничего не понимая, обращаюсь к девчонке, но та лишь пуще начинает плакать.
Слёзы! Откуда, твою мать, у неё истерика?! Если минуту назад она активно меня лапала.
– Тише-тише, Пума. Он тебя больше не тронет, а если подобное случится, то я самолично пристрелю его как последнюю падаль.
Тихомиров успокаивающе гладит дочь по голове и плечам, решая за нас всех.
– Игорь Леонидович, вы сейчас серьёзно это сказали?! Реально верите, что я мог изнасиловать?!
Его злой и в то же время холодный взгляд красноречивее любых слов.
– Кирилл, я всё видел своими глазами, да и не только я, а ещё и слышал, как до этого она кричала.
– Значит, моё слово против её не имеет значения?!
– Прекрати паясничать! – кричит Тихомиров. – Ты совсем от рук отбился. Мать, наверное, там в гробу переворачивается.
Это я отбился?! Учусь, работаю!
– Не трогайте мою мать, – только и могу сказать в ответ, понимая, что настал конец и этой моей жизни.
Перемены пришли даже раньше, чем я планировал.
– Всё! Обсудим утром, как нам быть дальше!
Отчим уводит рыдающую взахлёб сестрицу, но, прежде чем исчезнуть в дверном проёме, она показывает мне средний палец за спиной Тихомирова.
Тогда она мне отомстила за мой отказ от её дара девственницы. Вышло жёстко, но зато, когда следующим утром я, собрав чемоданы, покинул их дом, наступило моё время.
Отныне только я и никто более решал, как мне жить.
Никто не бежал за мной вслед, уговаривая остаться, не рыдал. Меня даже проводить никто не вышел. Это явно говорило о том, что я загостился.
Сейчас эти воспоминания воспринимаются с оттенком лёгкой грусти, но первое время я реально ненавидел отчима и его дочурку.
И особенно дочурку! Потому что эта негодница стала сниться мне по ночам в своём умопомрачительном халате или вообще без него, а потом и днём мерещилась в чужих девушках с копной чёрных волос.
Наверное, поэтому я всегда выбирал женщин другого типа, начиная от внешности и заканчивая характером. Чтобы ничего лишний раз не напоминало о моем запретном плоде.
Но мне, наверное, надо было переехать в другой город или даже страну, чтобы действительно всё забыть, а здесь не вышло. Слишком много связей.
Вздохнул, запрокидывая остатки алкоголя одним движением. Теперь уже поздно, как говорится, пить «Боржоми». Сделанного не исправить, а прошлого не вернуть.
Оставляя стакан на краю стола, поднимаюсь с кресла.
Стол отчима практически девственно пуст. Кроме канцелярии, подставок и детской фотографии Рокс, на нём аккурат посередине лежит только папка.
Очень такая знакомая папка. Тихомиров решил оставить мне свои улики?! Зачем? Что именно он хотел этим сказать?!
Не понимая мыслей политика, забираю папку с собой, когда покидаю рабочий кабинет отчима.
Завтра уже давно наступило; скоро взойдет солнце, отмеряя новый день моих мучений.
Глава 7
Роксана
Просыпаюсь, и даже через едва приоткрытые веки меня ослепляют настырные лучи солнца, проникающие через не закрытые вчера портьерами окна. Приходится закрыть глаза обратно и даже прикрыть лицо подушечкой.
Когда остатки сна спадают, понимаю, что, если у меня так солнечно, значит, сейчас не меньше полудня, а это значит… что братец не сдержал своё слово.
На моём лице расплывается счастливая улыбка. Ведь впереди меня ждёт отличный день без назидания брата, холодного взгляда бывшего мужа и его новоиспечённой невестушки со своим кротким нравом и глазами коровы. Еву, которая скоро будет Аренской, мне после нашей короткой беседы видеть не хотелось от слов совсем и никогда. Эта овца меня ещё жизни собралась учить, а то у меня учителей, можно подумать, мало тут набралось. Лучше бы кто деньгами или полезным советом помог.
Надо бы подумать, что теперь делать дальше с моей жизнью. Отец скоро, чувствую, лишит финансирования, а у меня больше нет доходов от того же слова совсем.
Проект «Король» с громким треском провалился, но сейчас я даже этому рада. Макс всегда мне казался свиньёй, а теперь догадка только подтвердилась. И у меня даже есть, кому за это благодарность выписать, но, во-первых, хрен Кир об этом узнает, если только земля вдруг накренится и нас оповестят об очередном конце света, а во-вторых, мой способ благодарения ему сто процентов не понравится. И уже шлёпая голой в ванную комнату, меня неожиданно озаряет, что я даже замираю посреди спальни.
Не понравится!
Вот же он ключ к моему спасению от работы с Киром и Даном, да и вообще отличный метод контроля сводного брата.
Надо просто намекнуть ему на желание лечь с ним в постель, и его, бедняжку, тут же молния раскаяния прямо на месте поразит.
Как сказал виртуоз нацистской пропаганды Йозеф Геббельс – всё гениальное просто, и в случае с Сабуровым этот фразеологизм сработает на все сто.
Уже полностью расслабленная принятым решением, сходила в душ, облачилась в лёгкое платье и спустилась на обед. Агнесса появилась в столовой спустя минут пять, когда я уже за обе щеки уплетала грибной суп-пюре с гренками, поданный нашим поваром.
– Добрый день, Роксана. Кирилл Олегович отбыл по срочным делам ещё в семь утра, а вам попросил передать это письмо и желание видеть вас сегодня на ужине дома.
Я даже супом слегка поперхнулась, на что несгибаемая Агнесса с невозмутимым видом подошла ко мне и пару раз хлопнула между лопаток.
– Полегчало?
– Кх, да, кх! Спасибо. Гренка, наверное, не в то горло попала, – и взяла протянутый мне бокал с простой водой.
– Вот письмо, – как ни в чём не бывало продолжила помощница отца. – Ужин будет в семь, и от себя позволю вам порекомендовать там присутствовать.
Отставила стакан с недопитой водой в сторону, переводя взгляд на простой белый конверт, что положила Агнесса рядом с моей тарелкой.
А ведь я сначала решила, что женщина имеет в виду электронную почту.
– Боже, неужели Кир такой древний мамонт, что пишет письма от руки?
Удерживая письмо двумя пальцами, я крутила его перед собой как древний артефакт.
– Не древний. На мой взгляд, это прекрасно, что Кирилл Олегович, в отличие от современной молодёжи, ещё способен писать письма.
Удивлённо подняла брови, услышав этот восторженный ответ и особенно его пламенность. Агнесса Робертовна любит «помоложе» и залипает на моего сводного брата?!
– Да что вы говорите?! Как по мне, так лучше бы он вообще писать не умел. Мне было бы спокойнее.
Душка Кир ещё тот покоритель женских сердец, так чему я удивляюсь! Помощнице отца чуть за пятьдесят, хотя по внешнему виду не дашь больше сорока пяти, и если честно, то я до сих пор не понимаю, отчего он не выбрал кандидатуру на эту должность помоложе. Выбор-то у него был богатый! Особо старательные кандидатки, кроме обычной фотографии, ещё прикладывали профессиональные студийные съёмки и даже с вариантом «ню». Короче, это был ещё тот цирк четыре года назад, который проходил в стенах нашего дома и со мной в роли распорядителя. Девочки-кандидатки на должность помощницы при виде меня реально огорчились, так как как оказалось, они планировали, что будет мужчина, которого можно будет очаровать и тем самым добавить себе проходного балла.
Хотя несколько отчаянных и меня пытались склонить на свою сторону: в подруги набивались, комплиментами осыпали и даже секс предлагали. Не выдержав, я громко заявила для всех присутствующих, что я по мальчикам, а подруги мне сто лет как сдались.
Так что Агнесса на общем фоне выделялась не только возрастом и приличными манерами, но и взором умных опытных глаз.
Чувствую, что подзависла, уставившись на белый конверт в моей руке. Прежде чем открыть, громко вздохнула, готовясь к неизвестности.
Всего одно слово, написанное крупным красивым почерком посреди белого листа.
«Перемирие»
Видимо, условия и прочее будут оговариваться на этом самом ужине.
А как же мщение? Моя жалкая душонка требовала сатисфакции.
Я задумалась, отодвигая недоеденный суп в сторону. Агнесса Робертовна, пожелав приятного аппетита, скрылась из столовой, не мешая мне своим строгим взглядом в мой затылок, как она любила иногда делать.
С одной стороны, я понимала, что надо как-то прожить отведенный срок, но с другой, я категорически отказываюсь поднять лапки и сдаться сводному брату.
Эх, Кирилл и здесь провернул всё по-умному, так как теперь моё согласие или нет будет зависеть от этих самых условий моей частичной капитуляции. Если Сабуров выдвинет нечто стоящее, то можно и согласиться.
А мщение не обязательно должно быть показным… достаточно того, что я буду знать о нём, а братик пусть решит, что это лишь случайности и злой рок. Да! Очень всё было бы замечательно!
Аппетит ушёл, зато теперь я горела желанием приближения вечера.
Надо бы подготовиться: проработать сценическую речь, варианты развития событий и моего возможного отступления. Я-то не наивная девочка с улицы, которая млеет от голубых глазок свободного братика и ничего более не соображает. Я знаю, как хитро и незаметно он умеет манипулировать людьми, при этом расточая налево и направо лучезарные улыбочки. Аферист, одним словом.
Но сегодня всё было против меня. Я никак не могла определиться с нарядом, а ведь обычно это занимает у меня не более пары минут, а потом меня постоянно отвлекало пиликанье мобильного, где меня желали слышать многочисленные знакомые.
Я всех упорно динамила, кроме шестого звонка подряд от Марины.
– Алло, – недовольно буркнула я, созерцая недра своего огромного гардероба, откуда уже часть вещей валялась на кровати, как отбракованные варианты.
Я даже не могла определиться – хочу убить наповал своей сексуальностью на грани разврата или поразить скромностью с нотками пуританства в образе первой леди Великобритании.
– Рокси, слава богу, ты жива. Сегодня до тебя никто не может дозвониться!
Ещё бы! Если я трубку не беру.
– А надо было составить график дозвона, а так вы друг друга перебивали, – откликнулась я на возмущения подруги. – С чего бы такая честь?!
– Ты ещё не знаешь?! Неужели ещё в инет не заходила?
Вспомнилась Агнесса и её слова о современной молодёжи…
– Представляешь, у меня были более важные дела, чем листание новостных страниц и лайканье в «инсте».
Подруга даже на пару секунд зависла, видимо, не понимая, что может быть важнее-то?!