Жизнь, к которой я стремилась

Мне крупно повезло, что я познакомилась с Мирославой. Мы встретились в приемной у гадалки, «прославленной на весь свет» (так было написано на ее сайте).

Мирослава была записана на час, я – на половину второго. Когда перевалило за два часа, Мирослава, посмотрев на меня, с усмешкой заметила, что сервис тут, вероятно, на высочайшем уровне. Мы разговорились.

– А ты откуда о ней узнала? – спросила Мирослава.

– От соседки, Риты. Я хотела посоветоваться, но Рита сказала, что в моем случае советоваться лучше с профессионалами.

– А что за случай?

– Я переехала с другого города. Была причина, семейные дела. Здесь мой диплом никому не нужен, а опыта работы у меня нет, и устроиться на работу довольно сложно. Я надеюсь, что гадалка натолкнет меня на правильный путь, что-то подскажет.

– Не уверена, что гадалка поможет, – с сомнением сказала Мирослава, – она же просто предсказывает будущее, а не указывает, как его воплотить.

– А кто тогда?

– Не знаю. Центр занятости?

– Была. Ничем они не помогли. Я в отчаянье, уже и не знаю, к кому обратиться и с кем посоветоваться.

– Слушай, – осенило Мирославу, – так у нас же есть работа.

– У кого – у нас?

– У нас с мужем. Я замужем за очень богатым мужчиной, у него есть особняк за городом. И мы давно уже ищем женщину по уходу за домом. Ты умеешь ухаживать за домом?

– А что нужно делать?

– Просто поддерживать чистоту, ничего сложного. Мы иногда приезжаем вдвоем с мужем на пару дней, иногда с гостями. Очень редко, прошлым летом приезжали только два раза.

– Зачем вам тогда дом за городом?

– Вот именно! Я говорю мужу то же самое, но ему нужен дом за городом, и всё тут. Так и что? Согласна?

– Ну еще бы. Я очень признательна за это предложение. Что мне дальше делать? Нужно пройти собеседование с твоим мужем?

– С мужем – нет. С Павлом Сергеевичем, он присматривает за домом уже семь лет. Диктуй телефон, я скину тебе контакт Павла Сергеевича, позвони ему, скажи, что ты от Миры.

Я надиктовала номер за минуту до того, как предыдущая посетительница вышла с заплаканным лицом. Мы проводили ее глазами, что-то страшное ей предсказали, наверное. Затем Мирослава встала, помахала мне рукой и вошла в комнату гадалки.

Пока я ждала своей очереди, у меня было время подумать. Я не умела поддерживать чистоту и ухаживать за домом, в моем доме этим занималась приходящая уборщица. Там, дома, я тоже была замужем за очень богатым мужчиной, но мне пришлось сбежать. Обычная история, муж со мной не считался, перестал меня замечать, создал мне невыносимые условия. Со своими связями он мог найти меня здесь, в этом городе, и вернуть домой. А в особняке за городом никто меня не найдет, и в голову не придет искать меня где-то в лесу. Идеально.

Мирослава тоже вышла от гадалки заплаканной.

– Да что же это такое, – возмутилась я, привстав, – она что там, запугивает, сулит несчастья?

– Нет, – ответила Мирослава, – всего лишь говорит правду. Это похлеще запугиваний.

После этой загадочной фразы я зашла в комнату гадалки.

– Ну, кто тут у нас? – спросила довольно полная женщина с окрашенными красными волосами.

Кроме красных спутанных длинных волос, ничего примечательного в ней не было. Зеленый дешевенький джемперок в катышках, короткие ногти, внешность деревенщины. Мне она не понравилась.

– Я от тебя тоже не в восторге, долговязая, – ответила она на мои мысли.

– Я же… я ничего не говорила.

– Еще бы ты сказала. Ну давай, присаживайся, чего застыла? Посмотрю, что там у тебя, растрясу на деньги.

Выложив две карты, гадалка захохотала.

– Так ты думаешь, что он тебя будет разыскивать? Да на фиг ты нужна? – она сказала не «на фиг», а грубее, матом, но я не буду передавать ее манеру общения. Грязная, грубая простолюдинка.

– Послушай, твой муж – занятой человек, – продолжала гадалка, отсмеявшись, – он выбрал в жены девочку смирную, удобную. Взамен давал тебе всё, что пожелаешь. Обижал? Нет, не обижал. А вот ты нанесла ему удар, не оправдала ожиданий. Не будет он тебя искать, разве только затем, чтобы ты подписала документы о разводе. А тебе теперь придется несладко, самой-то выживать в чужом городе, еще и без опыта работы. Ну, попробуй.

Она выложила еще две карты.

– Разве что так. Ну да, согласна, других вариантов нет. А куда тебе, как не в особняк прислугой? Будешь так же жить затворницей, без светских мероприятий, без нарядов, подруг и общества, сидеть безвылазно дома, только у чужих людей и за еду. Всё, мы закончили. Цену знаешь? Расплатиться можно переводом.

– А подальше в будущее можно заглянуть? После того, как я поживу в особняке, как сложится моя жизнь?

– Ладно, – после недолгой паузы фыркнула она, – так и быть, посмотрю, раз уж ты спросила.

Гадалка снова вытащила две карты и вскинула на меня округлившиеся глаза.

– Что? – спросила я тихо, затаив дыхание.

Помолчав, гадалка таинственным полушепотом ответила:

– Ничего. Просто жути нагоняю. Спецэффекты. Без драматизма могу не запомниться. Конкуренция высокая.

Я выдохнула и с досадой ответила:

– Запомнитесь, можете не волноваться. Так и что там?

Она посмотрела на карты и выложила еще одну.

– Ну что? Развилка. Может, будет так, а может, эдак. Но ты выберешь эдак.

– Как так и как эдак? Ничего не поняла.

– А тебе понимать и не обязательно. Просто запомни, что будет развилка, потом поймешь и восхитишься моей проницательностью.

– Да у каждого рано или поздно бывают развилки, – фыркнула я, – что тут особенного и проницательного?

– Раз такая умная, сама открывай свой бизнес по предсказаниям!

Она притворилась рассерженной. С вызовом посмотрев на меня, эта припадочная снова расхохоталась.

– Поверила? Да куда уж тебе. Ну, теперь уж точно всё. Плати и проваливай, надоела.

Я расплатилась, недоумевая, что у нее с головой.

На следующий день мне позвонила Мирослава.

– Мы с мужем едем туда, – сообщила она, – в особняк. Завтра. Можем тебя захватить, осмотришься, познакомишься с Павлом Сергеевичем.

Я с удовольствием согласилась. Не хотелось трястись почти три часа в электричке. Я ждала их у выезда из города, прямо под табличкой с перечеркнутым названием. Проезжающие мимо машины сигналили и притормаживали, но я отрицательно мотала головой, раскаявшись, что надела короткое платье. Хотела понравиться Павлу Сергеевичу, кем бы он там ни был, а внешность всегда была моим коньком, не подводила ни разу. Наконец меня забрали.

Мирослава представила мне своего мужа, Алексея. С заднего сиденья я видела только его затылок.

– Мирослава сказала, что ты не местная? Как ты оказалась в нашем городе? – спросил он.

– Мне пришлось уехать из дома. Дела семейные.

– И как долго ты планируешь ухаживать за нашим особняком?

– Года два, может, три.

– Это если выдержишь два или три года.

– А чего там выдерживать? – удивилась я, – работы я не боюсь, буду следить за чистотой. Готовлю пока не очень хорошо, но смогу научиться, это не проблема.

– Когда-нибудь жила одна в огромном доме?

– Нет. Но в этом же нет ничего страшного?

– Это как посмотреть.

Я уже начинала сомневаться в этом своем решении.

Через два с лишним часа машина свернула на дорожку, покрытую гравием. Мы проехали еще минут двадцать, прежде чем выехать к дому. Он был огромен, подавляюще огромен, как мне показалось.

– Все комнаты убирать не надо, – сказала Мирослава, угадав мои мысли, – только гостиную, спальню и кухню. При наплыве гостей мы пригласим помощниц из села, но у нас наплывов гостей не было ни разу. Сначала я покажу тебе твою комнату.

– А где живет Павел Сергеевич?

– Не в доме. На территории есть небольшой домик, он перебрался туда после смерти жены. Говорит, одному в доме неуютно. А, вот и он.

Вопреки моим ожиданиям, Павел Сергеевич вовсе не был старым дедом. Ему на вид было около сорока лет. На лице была написана приветливость и искренняя радость. Он показался мне милым и обаятельным мужчиной.

Но всё его обаяние слетело, когда он узнал, зачем Мирослава привезла меня.

– Я справляюсь, – с напором втолковывал он, – зачем здесь еще одна работница? Пройтись тряпочкой по мебели раз в день?

– Нужна, – убеждала Мирослава, – Павел Сергеевич, мы не хотим Вас перегружать. К тому же, вдвоем веселее, ведь так?

– Мне не за веселье платят.

Алексей, муж Мирославы, молча наблюдал за их спором. Когда Мирослава обернулась к нему за поддержкой, он покачал головой.

– Решать Павлу Сергеевичу, – проговорил Алексей.

Я решила вмешаться. Одернув платье, я подошла к Павлу Сергеевичу и слабо улыбнулась, заглянув ему в глаза.

– Я не помешаю, поверьте – сказала я, – буду жить себе в доме тихонечко, как мышка.

– Да я не поэтому.

– А почему?

– Неохота решать дополнительные проблемы.

– Не будет никаких проблем, уверяю Вас.

Павел Сергеевич с сомнением покачал головой, но спорить перестал. Мирослава повела меня в дом и показала комнаты. Обстановка явно обошлась очень дорого. Комната, которую отвели мне, была очень красивой, обои в цветочек, мягкие подушки, пуфики, бежевый туалетный столик и огромная кровать.

Мне всё понравилось, и я переехала на следующий же день.

Я с размаха упала на мягкую кровать. Это было потрясающе. Я снова подумала, что знакомство с Мирославой – невероятное везение. После ванны я переоделась в длинную светло-серую шелковую комбинацию на бретельках, в которой спала, и наложила на лицо маску из белой глины. Затем удобно устроилась перед телевизором с бокалом вина и нарезанными на блюдечке персиками. Блаженство длилось весь вечер, и после одиннадцати часов от вина и усталости (я всё-таки почти полдня провела в дороге) я заснула, так и не смыв маску с лица.

Среди ночи я проснулась. Не знаю, что меня разбудило, обычно я сплю до утра, как убитая. Вероятно, сказалось новое место. Я почувствовала стянутость кожи на лице и вспомнила про маску. Включив ночник над кроватью, я встала и пошла в ванную умывать лицо. На улице залаяла собака, так и зашлась лаем. Я приоткрыла дверь и выглянула, чтобы ее успокоить.

В это же время со стороны своего домика вышел Павел Сергеевич, увидел меня, застрявшую в проеме в светлой длинной комбинации и с белой маской на лице и заорал.

Я переполошилась и кинулась к нему, чтобы он меня увидел, понял, что это всего лишь я. Но добежать я не успела, Павел Сергеевич вскинул ружье и выстрелил.

К счастью, пуля прошла мимо, видимо, со страху он не прицелился как следует. Я развернулась, ворвалась в дом и захлопнула за собой дверь.

Лишь утром я в полной мере осознала, что чудом избежала смерти. Позавтракав, я выглянула в окно, проверяя, не вышел ли Павел Сергеевич в сад. Так и было, он уже копался у яблоневых деревьев. Я очень осторожно приблизилась к нему.

– Вчера…, – начала я, поздоровавшись.

– Ты в порядке? – перебил он меня, – перепугалась? Я же говорил – плохая идея – жить девушке одной в доме. Проблем не оберешься.

– Любая бы перепугалась, если бы…

– Так и знал, что она вернется, – снова перебил меня Павел Сергеевич.

– Кто вернется?

– Та дама в белом, призрак особняка. Я ее спугнул на время, но она вернется, всегда возвращается.

– Это был не призрак, это…

– Я предупреждал тебя. Предупреждал? Говорил же, что лучше не надо приезжать сюда и вселяться в этот дом.

– Паша! – крикнули издалека.

К нам приближалась молодая румяная девушка примерно моего возраста с корзиной яиц. Она приветливо махала нам рукой.

– Принесла? – спросил Павел Сергеевич, – привет, Люся.

– Привет, – ответила Люся и улыбнулась мне, – новенькая?

– Призрак особняка вернулась, – встрял Павел Сергеевич, – видел ее ночью.

– Что, опять? – всполошилась Люся, – а новенькая в доме одна?

Люся снова ахнула и посмотрела на меня с вытаращенными глазами.

– Это не… – снова попыталась объяснить я.

Но они уже не слушали. Павел Сергеевич придирчиво осматривал корзинку, а Люся всячески ему в этом помогала, вынимая отборные куриные яйца из корзинки одно за другим и демонстрируя ему со всех сторон.

Я решила им не мешать, и вернувшись, пропылесосила, смахнула пыль, вымыла запыленные окна на кухне и снова отправилась осматривать комнаты. Была одна комната, заинтересовавшая меня, больше похожая на библиотеку. Я придвинула кресло и залезла осматривать книги, решив начать с верхней полки. И не ошиблась. Помимо книг, на верхней полке обнаружился фотоальбом. Я спустилась и уселась в кресло, перелистывая альбом. Уже на третьей странице я обнаружила себя на фотографии.

Удивление длилось несколько минут. Вглядевшись, я поняла, что фотография вовсе не моя, просто на ней была запечатлена очень похожая на меня девушка в летнем платье и с распущенными волосами. Она сидела в кресле, в этой самой библиотеке, перед открытым окном, в которое лился солнечный свет, падающий на ее лицо и волосы. Я вынула фотографию и посмотрела на обратную сторону. «Июль 1965 года», – было написано там. Я еще не родилась. Надо же, нашла двойника. Не зная, у кого спросить про фотографию, я решила позвонить гадалке. А кому еще?

– Приемная прославленной на весь свет гадалки, – ответили там.

– Здравствуйте. А могу я с ней поговорить по телефону?

– Можно записаться на онлайн-прием.

– Да, давайте запишем меня на онлайн-прием. Я не знала, что так можно. Знала бы, не поехала бы в первый раз.

– Тогда Вы не познакомились бы с хозяйкой особняка, и не поехали бы присматривать за домом.

– А Вы откуда знаете? – удивилась я.

– Гадалка сказала. Говорит, содрала деньги ни за что, даже гадать толком не пришлось. Само Ваше появление здесь, в приемной гадалки, привело к судьбоносной встрече и повороту в судьбе. Мы добавили эту историю на сайт.

– Ясно. Так когда у нее есть окошко?

– Сегодня. Сейчас, минут через семь. Посетительница выйдет, и можно будет сразу набирать.

– Через семь минут?

– Ровно. Иначе она уйдет кофе с коньяком пить, от этого я уже не смогу ее оторвать.

– Хорошо.

Я засекла время и посмотрела в окно. К Павлу Сергеевичу и Люсе подходили какие-то другие люди, с зеленью, мясом и овощами в корзинках, но Павел Сергеевич не торопился забирать продукты. Он что-то с увлечением рассказывал, поминутно показывая на окна особняка.

Как только семь минут истекли, я снова набрала номер гадалки.

– Переключаю, – сказала девушка с приемной, даже не удостоверившись, что это я.

Долгое время в трубке трещало. Наконец, гадалка ответила.

– Не представляю, чем я могу тебе помочь, – сказала она сходу, не успев выслушать меня, – я что, по-твоему, в картах увижу имя и биографию этой девушки с фотографии?

– Ну, хотя бы посмотрите ее историю. Она умерла? Эта она – призрак особняка?

– А, ну это я могу. Сейчас, жди. Карты выкладываю.

Я послушала шелестение карт.

– Ну, что я вижу? Вижу, что умерла молодой, и душа ее переродилась в новое тело.

– Это в какое же?

– Мне откуда знать? Я что, гадалка? – она прыснула.

– Не понимаю, за что я Вам плачу.

– За разговорчики. Ладно, подожди.

Она снова зашелестела картами.

– Карты говорят, она была хозяйкой дома. Хранительницей очага. И всё. Только и делала, что ухаживала за домом, больше ничем не занималась, крайне скучная мадам. Больше мне добавить нечего.

– За этим домом?

Гадалка вздохнула.

– Да. Здесь, на карте таро, написан адрес. Совпадает.

Я распрощалась, предварительно намекнув на скидку и получив категоричный отказ, перевела деньги и задумалась. Нужно было больше информации. Павел Сергеевич сказал: вернулась. Если ее душа переродилась, как сказала гадалка, если ее душа во мне, она не могла появляться здесь в предыдущие семь лет. За окном Павел Сергеевич всё еще ораторствовал. Я вышла послушать.

– …моя покойная жена, – закончил он фразу и, по всей видимости, свой рассказ, когда я подошла.

– Мне бы хотелось послушать с самого начала, – сказала я.

Толпа застонала.

– Может, сначала заберете мясо? – спросил мясник, – и я пойду уже? Другие смотрители особняков тоже ждут.

– Подождут, – отрезал Павел Сергеевич, – это важно. Слушай, запоминай, им тоже перескажи.

Рассказ Павла Сергеевича.

– Въехали мы, значит, в дом семь с половиной лет назад, зима была. И заселились в дом. В первую же ночь жена моя, Василиса, разбудила меня из-за фигуры в белом, с бледным лицом, которая заглядывала в комнату. Как только я поднял голову, фигура юркнула в коридор и послышался быстрый топот ног. Я сказал Василисе, что она боится нас больше, чем мы ее, перевернулся на другой бок и заснул. Василиса привалилась к моей спине и тоже засопела. Потом около недели фигура не появлялась. В следующий раз мы увидели ее вечером, не ночью. Хоть солнце уже ушло (зимой темнеет рано), часы показывали четверть девятого вечера. Фигура в белом, или, как мы с Василисой начали ее называть, призрак особняка, слонялась по коридору. Я закричал, увидев ее, и фигурка, испугавшись, скрылась в дальних комнатах. Василиса сказала, что призрак особняка, наверное жила здесь когда-то, а, если это так, избавиться от нее невозможно, даже если побрызгать углы святой водой. Но попробовать стоило. Мы набрали святую воду в сельской церкви с бутылочку из-под газированной воды и попрыскали в доме. В каждый угол. Но фигурка продолжала появляться раз или два в неделю. Должно быть, она жила здесь, и даже святая вода на нее не подействовала, как и сказала моя покойная жена.

Павел Сергеевич осмотрел присутствующих.

– Всё запомнили? – строго спросил он, – или еще раз?

– Запомнили, запомнили, – испуганно зашумели селяне.

После этого Павел Сергеевич принял у каждого продукты и отпустил восвояси.

Его рассказ для меня мало что прояснил. Гадалка, и та рассказала больше. Единственное, что мне оставалось, это поговорить с самой девушкой-призраком. Я решила ее подкараулить.

Для тех, кто не знает, как привадить в дом призраков: рок-оперой. Я нашла эту информацию в интернете. Для такого случая вторая бутылка вина из винного бара хозяев особняка не помешала бы. В ожидании я посмотрела телевизор без звука, попивая вино, затем мне стало скучно, и я снова отправилась в библиотеку. Рок-опера лилась из телефона, вино разлилось по телу приятной волной, эта библиотека со старинными книгами была как в сказке, и я решила протереть корешки книг. Когда последняя книга встала на место, уже начало рассветать. Посмотрев в окно, за которым распелись соловьи, я обратила внимание на запыленные стекла и решила их помыть. В блеклом свете раннего рассвета, сидя на подоконнике, я увидела Павла Сергеевича, стоявшего вдалеке у своего домика неподвижно и беспечно помахала ему рукой. Забыв, что он снова может спутать меня с призраком особняка. Пришлось вспомнить, когда он заорал. Я соскочила с подоконника и кинулась в свою комнату, зарывшись в постель. Я ждала, пока сердце прекратит колотиться, и незаметно для себя заснула.

Спала я до полудня, проснувшись и позавтракав, сразу же направилась в библиотеку домывать окно. Фотографию своего двойника я вынула из фотоальбома, чтобы вставить в рамку. Выглянув, я снова увидела в саду толпу жителей села, собравшихся в кружок вокруг Павла Сергеевича, который увлеченно что-то рассказывал, показывая на окно библиотеки. Весь день я наводила чистоту. Меня уже захватил процесс уборки, это оказалось сплошным удовольствием.

Призрак особняка не посещала дом, несмотря на многочисленные рок-оперы, которыми я ее всеми силами приваживала. Иногда Павел Сергеевич меня видел по ночам, принимал за призрака особняка, кричал, грозил ружьем, и всякий раз рассказывал селянам, принесшим свежие продукты, об очередном появлении фигурки.

Первой всегда приходила Люся с отборными куриными яйцами.

– Привет! – махала она нам рукой издалека.

И всякий раз жадно спрашивала:

– Сегодня ночью была?

– Полночи в окне второго этажа горел ночник, – отвечал Павел Сергеевич, – и я видел тень.

Это я там прибиралась. Но в разговоры о призраке особняка я не вмешивалась, рассказы Павла Сергеевича о фигурке в белом стали традицией.

– Да ладно, – ахала Люся, – ты слышал? – обращалась она к подошедшему мяснику, – призрак особняка каждую ночь включает свет.

– Может быть, она хочет этим что-то сказать, – многозначительно изрекал Павел Сергеевич.

В другой раз призрак особняка высовывалась из окна (это я вытрясывала коврики). Селяне около часа гадали, что же это могло значить.

Частенько вечером после работы меня навещала Люся. Ей втайне нравился один молодой селянин, и мы часами обсуждали, стоит ли Люсе признаться в своих чувствах или дождаться его инициативы.

У меня любовных романов не предвиделось, да и не сильно нужно было, уход за домом занимал почти всё мое время, но я заметила, что мясник пару раз мне подмигнул.

Призрак особняка так ни разу и не явилась, я уже знала, почему. Ее душа жила во мне, в этом я уже не сомневалась. Вот почему этот дом стал мне таким родным, я знала его. Я вернулась в него, когда-то он был моим домом.

Мирослава с мужем приехали на Рождество.

– Нравится тебе здесь? – спросила Мирослава.

– Даже очень нравится. Этот дом для меня, как родной. Время летит незаметно.

– Ты здесь уже два с половиной года, – уточнила Мирослава.

– Что? – удивилась я, – я и не заметила.

– Ну да. Останешься еще? Ты планировала через два года перебраться в город.

– Даже думать об этом не могу, – призналась я, – здесь моя жизнь.

– Пойми, меня и Алексея это вполне устраивает, дом стал обжитой. Но ты уверена, что не хоронишь себя заживо? Ты – молода, красива, можешь в городе найти друзей, работу, выйти замуж. С твоей внешностью в городе ты сможешь без труда устроить личную жизнь.

Я помотала головой.

– Мне и здесь нравится.

Следующим летом гадалка позвонила мне сама.

– Едет за тобой! – проорала она, – я назвала адрес, мне пришлось! Угрожал! Кто же знал, что будет искать! Настроен агрессивно. Уф, всё, я предупредила, долг свой выполнила. И я рассчитываю на благодарность за участие в твоей судьбе, выраженной в денежном эквиваленте, скажем…

– Давно он был? – перебила я.

– Часа два назад. Может, два с половиной.

– Что же Вы сразу не позвонили? – ахнула я.

– Кофе сам себя не выпьет, он и так оторвал меня от утреннего кофепития, такие выходки недопустимы. Да что он себе позволяет? – раскипятилась гадалка, – еще и пригрозил разоблачить меня, как шарлатанку. По какому праву? Он что, из прокуратуры?

Я не стала дослушивать ее возмущение, быстро распрощалась и повесила трубку. Времени оставалось мало. Я лихорадочно собирала вещи, пока не зацепилась взглядом за фотографию моего двойника, стоящую на тумбочке. Девушка на фотографии, мой двойник, выглядела такой спокойной, такой беззаботной, сидя в кресле библиотеки, облитая солнечным светом. Что мешает мне стать такой же? Ну что он мне сделает? Увезет силой? Как бы не так. Я осталась. Прошла на кухню и поставила чайник.

Когда Владимир, не позвонив и не постучав, вошел в дом, я спокойно сидела на кухне и пила чай.

– Привет, – поздоровалась я без тени удивления, – чаю?

– Нет, спасибо, – ответил он, – нет времени чаёвничать, собирайся. Мы едем домой.

– Я дома.

– Ты здесь всего лишь прислуга, это не твой дом.

– Этот дом стал мне родным. Я никуда не уеду отсюда, мне здесь нравится.

– Послушай, я – занятой человек, – сказал Владимир, – и выбрал в жены девочку смирную, удобную. Взамен давал тебе всё, что пожелаешь. Обижал? Нет, не обижал. А вот ты нанесла мне удар, не оправдала ожиданий.

– Я не могла больше так жить. Нельзя было никуда выйти, нельзя было пригласить к себе подруг. В любой момент тебе нужно было куда-то меня тащить, как трофей, на какую-нибудь свою дурацкую деловую встречу. Женившись, ты всего лишь сэкономил на девушках из эскорта, – я отхлебнула чай.

– Ты и была девушкой из эскорта, забыла? До замужества ты работала в эскорте уже четвертый год, мы так и познакомились. Так в чем разница? Благодаря мне ты приобрела статус жены и избавилась от необходимости шататься с разными мужиками.

– Но у меня были выходные, и, выходя замуж, я вообще шататься не планировала. Я хотела быть хранительницей очага, женщиной степенной, уважаемой.

– А кем в итоге стала? Прислугой в чужом доме.

– К твоему сведению, это – мой дом, я когда-то здесь жила и была хозяйкой. Взгляни-ка на фотографию, если не веришь.

Я сходила в свою комнату и принесла фотографию двойника, готовясь его поразить.