Безымянный

Глава 1: Пробежка

Это было безлюдное место. Ну как безлюдное… Обычно здесь не бывало людей в это время. Меня всегда удивляло, как этот лес может настолько близко к городу стать таким густым и далёким от цивилизации? Солнце светило мне в глаза, свежий весенний бриз трепал мои волосы, запах цветения и приближающегося лета витал в воздухе… Но самым притягательным в этой ситуации было странного вида озеро прямо по центру поляны в лесу.

Почему оно было странным? Как минимум потому, что было формой похоже на погнутую подкову. Такую неровную, где центром являлось мелководье, переходящее в сушу. И наоборот. Крайне неровная обширная местность с водой. Где-то посередине водоёма даже выросли две берёзы.

Не знаю, о чем я в тот момент думал и почему вообще пришел сюда, но мне было просто необходимо злобно рассмеяться во весь голос. Я был один на всю поляну, никто меня не услышит, а если и услышит – обойдёт семью дорогами. Да ладно, разве люди не делают странные вещи вдали от других людей?

Делают, и ещё как. Думая об этом, я преодолевал неестественное мелководье, взбирался на ухабы, стараясь как можно меньше вымокнуть в прозрачной воде, которая так ярко отражала солнце. Погода отличная. Но ещё отличнее она станет, когда я злобно расхохочусь как умалишённый!

И вот я встал на небольшую низину, которая была за берёзами (признаюсь честно, я подсознательно боялся, что за мной кто-то наблюдает, поэтому все же хотел немного спрятаться), набрал побольше воздуха и начал смеяться. Я всегда был крайне неплох в злобном смехе, это у меня с раннего детства. Все же смотрели фильмы с ржущими злодеями? Они довольно забавные…

Сначала я не очень громко хохотал. Но стоило только приложить усилие, как эхо начинало вторить. Смех мой становился искаженным, а грохот повторения начинал пугать меня самого. Это была глупая затея. Что подумают люди, если все-таки увидят меня? А что подумают… Не люди, если увидят меня?..

Эта мысль заставила меня напрячься. Как глупо и беспечно было выйти одному в лес, пусть и недалеко от дома. У нас вообще-то сплошь и рядом криминальщина с мистикой творятся, а мне, простому пацану, на красоты лесные посмотреть захотелось да поржать в голосину. Супер.

Ну да, я мог бы взять с собой друзей, и было бы не так стремно. Да вот только были бы они у меня. Хотя даже если бы были, смогли бы они спасти меня от сущности, которая сторожит меня в темных кустах ожидая, когда я снова вернусь обратно в непроходимый лес?..

Я продолжал хохотать. Уже скорее по инерции, не от души. Но все-таки было в этом что-то. Постепенно мозг свыкался с гулкими отголосками и начинал чувствовать злобный смех своим. Но как только кульминация страха прошла, мне вдруг поскучнело. Правильно говорят: «Посмеялись и хватит». Мне хватило.

Поправив рюкзак, я подумал было возвращаться, как услышал другой смех. Он принадлежал кому-то ещё. Кто-то был на озере. Кто-то, кого я, видимо, не заметил. Мне вдруг стало стыдно за своё поведение, сразу показалось, что смеются надо мной.

Хихиканье было женским. Ещё хуже. И оно не прекращалось. Голоски сменяли друг друга, сопровождаемые плеском воды. Что там происходит?

К чёрту, надо уходить. Не нравится мне всё это.

Перемахнув через берёзы, я побежал так тихо, как возможно, но случай, как всегда, оказался весомее усилий. Мне дорогу перекрыл мяч. Брошенный откуда-то, он прилетел почти к воде у моих ног и ещё немного проплыл вблизи, окропляя всю мою одежду шрапнелью влажных пятен.

– Эй, мальчик! – послышался нежный голос.

Выбора нет. Сейчас мне придется взаимодействовать с женским полом.

Тем временем, судя по голосу девушка, продолжила:

– Не кинешь нам мячик?

– Конечно! – крикнул я. Я же джентльмен, даже не смотря на мою трусливую душонку.

Подняв футбольный мячик (такие когда-то раздавали за наклейки по акции в магазине), я развернулся.

Толпа девушек стояла в кругу, по щиколотку в воде. Их было пятеро, все в какой-то мокрой физкультурной форме. Мои ровесницы… В голову невольно поползли оценочные мысли.

Мне понравилась та, которая стояла рядом в кричащей. Её лицо выражало какую-то странную смесь эмоций для этой ситуации. Серьёзность? Холод? Смущение? А почему? Может они все слышали мой смех? Ну конечно, черт возьми, они слышали мой смех. Лучше постараться об этом не думать.

Я замахнулся рукой и как метатель ядра зашвырнул круглого друга обратно отправителю. А они будто нарочно не поймали, чтобы удар об воду спровоцировал брызги. Девчонки засмеялись. Отрадно. Мяч уплыл на глубоководье, и та которая мне понравилась, кажется рыженькая, погрузилась в воду целиком и поплыла за ним.

– Не хочешь с нами?

С вами? Вот так да. Обычная моя социальная роль – человек-тень, а тут вдруг девчата приглашают с собой фрика, который только что беспричинно оборжал весь лес, ага.

– Д-да мне пора, наверное…

Ну да, замялся. А с кем не бывает?

– Ну блин, нам как раз одного до чётного числа не хватает. В волейбол бы командами сыграли! – сказала немного полноватая девочка, которая до этого не подавала голос. Я её, буду честен, сначала и не заприметил. Личико было милое: пухлые губки, выразительные брови, приятные черты лица. Да, подруга, волейбол тебе явно не повредит.

И все-таки было здесь что-то неправильное. Толпа девочек. В лесу. Посреди озера. Я их до этого не видел и не слышал. Может быстро прибежали, пока я там под берёзами прятался и хохотал? А где тогда их вещи?..

Рыжая пропала. Где рыжая? Черт. Нет-нет-нет, только не опять. Мяч был на поверхности воды и как-то неестественно двигался, будто его намеренно закрутили. Вода покрылась рябью.

Вот черт, только не снова.

Ночь. Хотя это скорее вечер. Солнце, быть может, было ещё где-то на горизонте, но деревья его скрывали. Холодно. Ужасно и отвратительно холодно. Слякоть, мерзкий гнильный запах. Гадость! Из всех мест, куда меня заманивала эта паскуда, это было самым нечестным и несправедливым. Я даже не знал, как себя чувствовать. Бояться? Плакать? Злиться? Плыть? Бежать?

Непонятно. Почва подо мной была слишком вязкой и мягкой, чтобы бежать и не подходила ни к какому адекватному способу передвижения. Немного придя в себя, я все-таки сделал выбор в сторону страха. Как оказалось, не зря.

Крест на моей груди жёг холодным серебром. Только он придавал мне немного уверенности. Было ощущение, что маленькое распятье сможет в решающий момент отпугнуть чудовище. Вернее, в это просто хотелось верить.

Ну и дурак. Откуда было взяться милому озерцу в леске прямо рядом с окраиной? Тут я сам был идиот, признаю. Чтобы возле людей было что-то чистое и неопороченное? Не, не наш вариант. Ближайшие километров семь леса, примыкающего к городу, полностью захламлены древними и не очень отходами.

Я окинул взглядом то место, где в мороке были девчонки. Кривой фонарный столб, на котором что-то висело. Виселица. Точно. Это была виселица. Но на ней висела какая-то туша. Это была… Рыженькая? Полненькая? Кричащая? Хоть мне и было известно, что тьма любит злые шутки, всё равно страх острыми когтями царапал стену самообладания. Буду молиться, чтобы мне только показалось.

Холодно до дрожи. И не мудрено – я весь вымок в помоях! Передвигаться больно и опасно, кажется, я порезался о какую-то железку там, в вязкой кашице… Только не СПИД. Только не СПИД…

Когда я пробрался почти к берегу, стараясь не обращать внимания на мерещившиеся вокруг обезображенные гниющие трупы в горах мусора, уже запыхался. Перед бережком я встал, чтобы отдышаться, но дыхание моментально восстановилось, когда я услышал отвратительнейший вой. Мне уже доводилось его слышать. Он прозвучал где-то там за деревьями, не близко, но и не далеко. Словно какой-то медведь-мутант из сточных вод только что нашел свою добычу. От этой мысли, да и от вопля, я поёжился.

Судя по всему, тварь была разумной. Ну не может бездумная животноподобная мразь заманивать меня в такие изощрённые ловушки! Оно хочет меня напугать. Оно хочет сожрать испуганного хомячка… Растянуть агонию и напиться адреналином из моей крови…

Руки поставил на холмик суши. Твёрдый… С торчащими корнями. Тварь ещё далеко. Я успею убежать… Позади послышались всплески. Не звонкие и радостные, какие делали девчата в видении, а какие-то хаотичные, шлёпающие. Тварь уже на болоте, и едва ли ей понадобится много времени, чтобы добраться до меня.

Хватаясь за корень, я просил высшие силы, чтобы он не оторвался. Если я сейчас грохнусь, то упаду прямо в ржавый лом и лишу паскуду удовольствия меня убить.

Небольшое усилие, я вытащил ногу из хлюпающей жижи, кажется в ботинок натекло столько черной воды с тиной, что бежать будет тяжеловато. Нога отдала болью, я же порезался, черт. Вторая нога. Корень, не подведи. И… Гоп! Я выбрался!

Пока нëсся через деревья, хотелось кричать. Было так темно, что пришлось сильно постараться не напороться на острые сучья и не выколоть себе глаза. Я не слышал преследователя, но был уверен, что он вот-вот нагонит меня.

Увы, я не первый спортсмен, поэтому быстро выбился из сил. Теперь бегство было больше похоже на быструю прогулку. Сам не помню, как оказался на пороге своего дома. Но хоть оказался, и на этом спасибо.

Нога болела ужасно, рана кровоточила. И хоть порез был неглубоким, но вся штанина ниже колена окрасилась багровым. Ладно, тварь меня подловила. Если ей хотелось, чтобы я что-то подцепил, то это, почти наверняка, случилось.

Я первым делом пошел в ванную. Живу с дедом, в это время, он обычно смотрит телевизор или что-то в этом роде. Санузел у нас совмещенный и очень тесный. Унитаз и душ, даже без раковины. В любом случае, чем богаты – тем и рады. Раньше это вообще был кусок кухни-столовой, пока старик не сделал стену.

Сняв штаны, начал поливать ногу холодной водой. На душе почему-то стало легче, как будто проточная вода имела целебную силу. Итак, кровь смыта, штаны порваны и в крови, я достал перекись из аптечки на полке и обильно полил ей рану. Шипит и пенится – всё как положено.

Не сильно хотелось демонстрировать деду «боевое ранение», но за то, что он увидит кровь на штанах я не переживал – все равно стирка всегда на мне. Перевязывать ногу не стал, пусть порез дышит.

Я вышел на нашу скромную кухню и бросил штаны с толстовкой в корзину для белья. Ну и вечер… Повезло, что завтра суббота и не надо идти в школу. Учусь я, кстати, в одиннадцатом классе. Амбиций у меня нет, да и не откуда. Из увлечений у меня есть только радио, вот и пойду в местное ПТУ на радиотехника.

– Дед, привет. – я вышел в коридор и высунулся в наш зал, где достаточно громко работал телевизор. Судя по всему, там шел какой-то ментовской сериал. Ногу учтиво высунул в коридор так, чтобы ее не было видно.

– О, Вить, а ты когда вернулся? – старик протëр слипающиеся глаза. Мой приход его взбодрил.

– Да вот недавно.

– Оделся бы хоть, а то стоишь в одних труселях. – дед махнул в мою сторону пультом, явно показывая, что хочет чтобы я выполнил это задание сейчас же.

Он у меня заботливый, пусть иногда кажется грубым. Это и была первая причина, по которой я не хотел осведомлять его о ране.

– Один секунд… – сказал я и поковылял вверх по лестнице.

Дом у нас в два этажа. Хотя второй этаж – громко сказано, это скорее мансарда. В своей комнате, я напялил старую растянутую футболку и видавшие виды спортивные штаны, одним словом – домашнее.

Хотелось перекусить, но я лучше всех знал, что вся еда, оставленная в холодильнике, почти со стопроцентной вероятностью без жалости была поглощена моим дедом.

Наверное, стоит немного рассказать о нем. Его зовут Казимир, и я вообще не помню сколько ему лет. На вид, наверное, лет шестьдесят, но внешность бывает обманчива, ведь так? Я живу с ним с самого своего детства. Меня сюда привëз отец, как говорит старик. Это было из-за каких-то семейных обстоятельств. В общем, из родни у меня только он, ведь предков я не помнил.

Да и всё равно, мне одного деда с головой хватало. Всегда убеждаю себя этим…

– Витька, ты голодный? – послышался голос с первого этажа.

– А то!

– А то чë? – любимая шутка деда.

– А то то. – таков конец шутки. Кажется, он услышал её в КВНе когда-то давно.

Перекрикивались мы, пока я спускался вниз. Если спрашивает, значит, может быть, оставил мне пару сосисок с гречкой в холодильнике. Прошел на кухню.

– Как в холодильник заглянешь, мне принеси жигулей. – сказал дед из комнаты с телевизором. Пришлось напрячься, чтобы услышать, ведь он сказал это не очень громко.

– Окей.

– Ну и себе возьми.

Я усмехнулся:

– Дед, ты ж знаешь, я не пью. – взяв в руку холодную стеклянную бутылку, покрытую конденсатом, я очень жалел, что у нас не было лимонада. Только пиво.

Пара шагов, и я уже в зале. У нас всегда пахнет сыростью, но в зале, почему-то, особенно. Я частенько сваливаю всю вину на деда, а он только хихикает.

Он сидел в кромешной тьме, окруженный ореолом света из экрана толстопузого телевизора.

– И слава Богу… – старик достал сторожевую открывашку из стоящей рядом тумбочки. Она в этом месте столько, сколько я себя помню.

Пшик! Запах пшеничного солода донёсся даже до меня. И если честно, он нравился мне гораздо больше до сих пор стоящей в носу вони болота.

– Спасибо. – старик улыбнулся мне и качнул бутылкой вверх, – Тогда перекуси пока. Если что – позову.

Ужин. Не самый шикарный, но и не скудный. Как я и догадывался: сосиски и гречка. Ужин чемпиона. Если употребляется в другое время суток, «ужин» можно также заменить на «завтрак» или «обед». Опционально. Решил не греть, а то это ещё газ включать, ждать…

Рана зудела. Это я вновь заметил уже когда взбирался в свою комнату. Наверняка по моему рассказу и не скажешь, но сегодняшняя ситуация нагоняла на меня дикую жуть. Может, начало моей истории было чересчур сумбурным и беглым, но вы мне ещё спасибо должны сказать, что не мучаю вас нудной предысторией.

Щеколда лязгнула. Я заперт и в безопасности. Сел за свой стол. Хоть организм и умолял меня прямоходом лечь в постель, но я не могу завершить день, пока не побалуюсь со своей радиостанцией.

У меня был и радиоприёмник, и радиопередатчик, я собирал их довольно долго, а ещё дольше разбирался как сделать так, чтобы всё работало. Много деталей было безбожно реквизировано у деда из гаража, а также из школы. Там я чуть не попался, хорошо, что всё обошлось. И хорошо, что у меня нет друзей, которые бы меня сдали.

Обычно, перед сном, я люблю позависать на «Жужжалке». Никогда не слышал, чтобы по ней передавали какие-то осмысленные сообщения, но парочка моих знакомых товарищей по ремеслу клянутся и божатся, что слышали тут русскую речь. А я, простофиля, в это время либо спал, либо музыку слушал. Если это правда, то на самом деле обидно. Много слухов вокруг «Жужжалки» ходит…

Кручу-верчу, прослушиваю всякие частоты в наушниках, авось что-нибудь интересное выцепить получается.

К слову, об интересном. Надо же, все-таки, объяснить, что со мной произошло. Буду откровенен – я не знаю. Я не знаю почему это началось, но знаю когда. Где-то пару недель назад. Стабильно раз в четыре-пять дней я оказываюсь в заброшенных и зачастую опасных местах не по своей воле. Вернее… Как видно из примера, сначала мне кажется, что это хорошие места. Как и это озеро.

Неужели когда-то оно действительно было таким хорошим? Хотя такой своеобразный рельеф… Могло ли это получиться само по себе? Если бы только люди не похерили это место, оно бы стало достопримечательностью нашей «милой» окраины.

Формально мы с дедом обитаем в славном городе название которого ничем не отличается от многих других городов нашей страны. Тем не менее, по моим наблюдениям, городом его прозвали за милые, а если быть честным, то не очень, глазки. До реальной цивилизации ехать и ехать, через леса да горы, и так называемая «окраина» тянется почти на половину города. Только в центре у нас стоят многоэтажные дома и прочая инфраструктура. Хотя грех жаловаться. У нас есть пара школ и больница, не то, что у ребят из ближайшего села.

Всё, я наслушался помех, и выключил станцию. Ничего интересного я там не услышал, а желание спать стало преобладать над исследовательским интересом.

Голова соприкоснулась с холодной подушкой. Хорошо, что дед ещё не выключил наше отопление, теплая батарея под боком сейчас очень кстати. Было порядка часов восьми-девяти, когда я начал забываться в мыслях о тех девицах, которых показал мне морок.

Интересно, почему именно таким способом? Почему меня нужно заманить, помучить, а потом ещё и дать возможность сбежать? Может все-таки крест и даёт какую-то защиту?..

Я и рад наведаться в церковь, да вот боюсь, что за психа меня примут. Ну не встречаются батюшки с настоящей мистикой, думаю. Побегали бы они так как я – точно пузо бы спало и втянулось. Так ведь нет же… Они молитвы читают и в другом людям помогают. Скорее их цель – помочь найти Бога, а не отогнать какую-нибудь нечистую пакость. Особенно в нашем современном мире.

Девчонки-девчонки… Где же оно вас видело? Я так надеюсь, что их образы эта тварь просто срисовала с каких-нибудь местных. Мне становится не по себе при мысли о том, что возможно, эти красивые милые лица сейчас гниют в том болоте, откуда я чудом выбрался сегодня.

Как можно вообще убить невинного человека? Убить какую-нибудь симпатичную девушку? Зачем маньяки это делают и почему им это нравится? Разве может человеку нравиться разрушать и нести боль вместо того, чтобы просто жить? Не знаю. Я благодарен судьбе, что я нормальный. Может быть, в школе меня и считают тихоней, поэтому странно косятся, но могу заверить – я самый нормальный из всех, кто живёт в этом городе. Конечно, после моего старика. Вот он прямо-таки эталон нормальности. Ну и, собственно, яблоко от яблони… Желание злобно расхохотаться – не в счёт, кстати.

Эти рыжие волосы, острый умный взгляд больших глаз, еле заметные веснушки… Сколько же ещё я переживу покушений на свою жизнь? С этим надо что-то делать.

Глава 2: Визит

Шесть утра. Почему-то я не могу просыпаться позже. Кажется, это называется «профессиональная деформация». И хоть профессией тут и не пахнет, но из-за школы позже вставать с постели я не умею. Суббота… Если любой нормальный человек может при желании превосходно заснуть обратно, то у меня не выходит. Не знаю почему.

Я приподнялся и поставил ноги на холодный пол. Вчерашняя рана дала о себе знать тупой болью. Солнечный свет из окон с лёгкостью пробивал хлипкие шторы. Прекрасное утро. Неделя учёбы прошла без особых напрягов, скоро каникулы, поэтому от неё я не устал. Однако инциденты «мистического характера» достаточно сильно напрягали. Я в жизни не бегал так много и так быстро.

С утра зубы я не чищу. Мне кажется, что перед завтраком это самая тупая идея, какая только может быть. Вкус еды становится настолько отвратительным, насколько возможно. Поэтому, прежде чем идти в курятник за яйцами для яичницы, я просто достал из пыльной банки пару сушеных гвоздик. Дед постоянно покупает их целыми упаковками. Говорит, что полезно для здоровья полости рта. И действительно, вкус такой ядрёный, что наверняка убивает все живое, все бактерии. Причем не только вредные, но и свои – без разбора.

В целом, день мой проходил как обычно. Завтрак, зависание на радио, телек… Старик ушел к своим друзьям, а я на хозяйстве.

Пока слушал музыку с местной радиостанции, рука сама потянулась к тетради. Мне вдруг захотелось зарисовывать тварь, которая меня преследует. Поначалу выходило просто большое черное пятно (в рисовании я, буду честен, не силен). Позже я начал выводить этому существу лапы. Такие черные и мясистые. Есть ли у него когти? Почти наверняка. Как у монстра не может быть когтей? И вот уже спустя какое-то время я смотрел на силуэт гротескно жуткого медведя. Ничего удивительного. Я его никогда напрямую не видел, и слышал только рëв. Кто в природе умеет реветь? Правильно – медведи.

Мне не очень понравился получившийся рисунок, поэтому в конце своих трудов, когда все детали уже были подмечены, сделал самолётик. Надо выпустить его в окно. Но только стоило мне подойти к нему и потянуться к ручке, как я увидел следующее: небольшая группа детей по очереди подходила к нашему с дедом забору, словно примеряясь и собираясь перепрыгнуть его. И ладно, признаю, я склонен к странным вещам и могу допустить возможность того, что детвора делала это ради шутки. Но я простоял возле окна достаточно долго и увидел, как один из молокососов набирает разгон, с грохотом запрыгивает на металлическую пластину и хватается своими ручонками за края, видимо пытаясь перелезть.

Может потеряли что-то? Ну нет, в моём дворе ни одно мелкое человекоподобное существо не будет бродить без присмотра.

Когда я накинул старую спортивную кофту и вышел наружу, то не увидел никого в нашем дворе. А судя по ругани за забором – ничего у них не вышло. Хе-хе. Дистрофики.

Приблизившись к калитке, я высунулся на улицу, и обратился к детям (благо, рост позволял):

– Здарова.

Произнёс это достаточно громко и по-взрослому, так что детишки немного замялись. Ещё бы, небось сразу поняли, что я всё видел.

– З-здрасте.. – ответил, судя по всему, глава их мелкой своры. Я оценил его пëструю шапку. Такая могла быть только у главаря.

– А вас из окна видно, вы тут уже полчаса трётесь. – детвора продолжала молчать.

– На забор прыгаете… Что-то потеряли? – решил я перейти сразу к делу.

– Н-ну, потеряли кое-что…

– И чë же?

Кучка стояла потупившись. И всё также молчала. Будто я спросил что-то из ряда вон.

Вдруг самый неприметный пацан в каких-то лохмотьях поднял взгляд и по-злобному посмотрел мне в глаза:

– Как тебя зовут?

Внезапный вопрос. Чего? Ему нужно моë имя? Он из налоговой? Или из полиции? Шпана с улицы моë имя требует, дожились.

– А тебе какое дело? – я сощурился, словно тот пацан был неприятного вида букашкой.

– Ну, надо… – отозвался заикающийся парень, который заговорил со мной первым и которого я посчитал за главного.

– Чë? Нахрена надо? – у меня кончалось терпение. Детей я люблю, но не тупых и не назойливых.

– Ну интересно ему, не видите? Нам тоже интересно. – вступил в нашу непонятную игру другой пацан, белобрысый. Какой-то он был чересчур напористый. И вот уже оба из трёх смотрели на меня волчьим взглядом исподлобья.

– Вы прикалываетесь тут? Пранкеры что ли?

– Не-а. – покачал головой долговязый парень в обносках, – Просто интересно узнать имя конченного дятла, который вчера на болоте ржал как придурошный.

Вот тебе раз. А они там каким числом? По идее вечер был, дети по домам сидят. Рана снова отдала тупой болью, как будто наслаждаясь воспоминаниями о недавних событиях. Ещё и обозвали, как-то неприятно.

Моя гордость взыграла и я, скорчив надменную морду, на повышенных тонах ответил:

– Слыш, тебя дома мало бьют, дылда? Вали отсюда, пока глаза на жопу не натянул. – это была моя сторожевая фраза. Я даже её перед зеркалом репетировал. При должной расстановке она должна внушать трепет к моей персоне.

– Ну как тебя звать-то? Скажи-скажи! – видимо, теряя терпение, взмолился пацан, который заговорил первым.

Он трясся. Как будто от моего имени зависела его жизнь. Или как будто его морят голодом. Может, если я назовусь, парня наконец покормят?

Нет. Я им ничего не должен. Ничего не случится, если я отошлю их подальше, а в случае чего – просто уйду.

Так и сделал. Думаю, в деталях расписывать дальнейшую перепалку смысла нет, но матов я наговорил знатно. Даже как-то… Не по себе стало, когда я наконец пошел в сторону дома, под улюлюканье странной шпаны. И все-таки…

Зачем им было нужно моё имя? Я открыл дверь и зашел в дом. Отвлечь мое внимание? Сбить с толку неожиданным вопросом? Разулся, разделся, зачем-то запер дверь и пошел наверх в свою комнату.

И тут мне вдруг подумалось – а вдруг это то самое? Ну, в смысле, морок или видение? Тогда я, в теории, должен был быть в незнакомом месте. Обычно так всегда и происходило: я забредаю куда-нибудь, где раньше не был, мне хорошо, и тут – бац! Я в плохом месте и мне плохо. Но сейчас я был дома. И никуда не выходил. Вообще. Только к калитке.

А вдруг… Вдруг я всё ещё не вышел с болота? Как в тех фильмах, где по итогу все оказывается сном? Я сел за стол и начал уже всерьёз бояться, что вот-вот случится какой-нибудь ужас. Бред. Настоящий бред, такого не может быть. Стоит успокоиться. С другой стороны, пока ещё видения не длились так долго. А дети… Это всего лишь дети. Они странные.

Грохот забора. Кто-то влетел в него на полной скорости. Ненавижу этот звук. Я облокотил голову на руки и просто в тупую смотрел на своё радио. Если игнорировать – они отстанут. Всё отстанет. Внутри дома я точно в безопасности.