Глава 1
Глава 1 Новый путь.
Я бы хотел сказать, что сперва с моих глаз слетела пелена морока, что я почувствовал боль или вспышка из памяти напомнила кем я был. Но это была бы не правда. Вначале я почувствовал дрожь. Не судорогу или стук, дрожь как будто мою ногу сверлили перфоратором, она то нарастала, то стихала. Поднимаясь по голени к бедру и перетекая в позвоночник, достигала черепа заставляя зубы неприятно стучать. В какой-то момент, пытаясь осознать источник надоедливой вибрации, я остановился, ища глазами цель. Мои мысли путались, спотыкались и в голове упирались в непреодолимую преграду. Собрав усилие воли, я начал разгонять студень сознания, рушить преграды, думать. Просто думать обо всем, что придет в голову. Этот прием помогал мне во время бессонных дежурств на скорой, после длительных застолий перед работой и долгих ночей у кроватки ребенка.
– Ребенок? У меня он был. И работа? И засто… а это что за слово. Чужое. Как можно есть за столом. Едят стоя на корточках, погрузив лицо в сладкую пульсирующую массу. Отрывая жизнь кусочек за кусочком. Отнимая секунды и минуты, прибавляя к себе. К своей жизни. Нет к своему поссмертию. – мысли медленно перескакивали на новую тему, сбрасывая блокирующие узы. Сложно было понять сколько мне понадобилось времени, но толчок в плечо заставил прервать размышления, осмотреться.
– Осторожнее ты. – хотел сказать я, но изо рта вырвалось хлюпанье со сдавленным хипом. Обидчик отреагировал на мой возглас, на ходу обернувшись. Чернокожий парень подмигнув, улыбнулся белоснежной улыбкой.
– Какой то слишком черный. И откуда у нас африканцы. Или это я опять в Африке. Когда меня… – подумал я. Махнув головой, я посмотрел вновь и ужас зародился в моей груди. Парень не был чернокожим, он был черным. Черным до состояния сажи, обугленным с вплавленной в тело одеждой. Оскал неприкрытых зубов, принятых за улыбку, единственный бледный глаз, за подмигивание. Парень потерял второй глаз, оставив лишь оболочки склеры, выступавшие лоскутами из глазницы с истекающим гноем. Я было хотел бросится к нему, оказать помощь, остановить боль и кровотечение, но мои ноги запнулись о что-то твердое. Поскользнувшись, упал в липкую массу, окунувшись лицом в зловоние.
– Бляха… – сорвалось с моих уст, не законченное выражение. Оборванное бледным взглядом. Точнее двумя смотревшими в небо глазными яблоками, выступающими из красной липкой массы с белыми пятнами костей. Я отполз в сторону прежде чем осознал увиденное, прежде чем осколки сложились в голове в постапокалиптическую картину. Грунтовая, засыпанная гравием дорога, по которой медленно брели люди качаясь, словно рожь на ветру, в едином порыве движения. Людьми их можно было назвать едва ли. Разорванные, гнилые, местами поеденные, они шли имея свой общий для всех путь, по дороге усеянной телами таких же как они людей. Те кто не мог стоять или идти, падали, попадая под ноги идущих и были перемешаны с дорожной пылью, растасканы в сплошной багровый ковер. На меня, в ужасе отползающего в сторону, они не обратили никакого внимания.