Посвящается супругу, учителю, другу
Самую большую боль и страдания в жизни доставляют не сами трагические события, а то, что за ними следует. А говоря про тех, кого уже рядом нет, я продолжу улыбаться, кто бы что ни говорил. Ведь боль от потери не имеют ничего общего с самим человеком и с теми прекрасными моментами, что были в жизни.
Предисловие
Написание книги – это лучшее, что со мной случалось в жизни. Говорит и пишет человек, с температурой 38, уставший до предела, но такой счастливый. Эту книгу я как автор писала специально для литературного конкурса – «Книготерапия». Возможно тот несвязный бред, что вы прочтете ниже, сложно назвать книгой. И вы будете совершенно правы. Одно я знаю точно, первые главы, которые написаны структурно и понятно, это те главы, что прожиты, переварены и горе отпущено. А вот во всё остальном только предстоит разобраться. И на это всё может уйти вся жизнь. А она у нас одна, и жить хочется здесь и сейчас. И самое лучшее, что есть в терапии, книготерапии, так это написание СВОЕЙ книги. Про то, что болит, про то, что уже отболело. И я вам честно скажу, мне даже больно думать о том, что этот черновик нужно будет прочесть еще раз, а возможно и не один раз. Хватит ли душевных и моральных сил отдать своё творение в руки редактору и корректору, но чем больше я сама внесу нужных правок, тем меньше в нём будет постороннего. Хотя редактор, он ведь может быть и как тренер, что укажет на ошибки и те места, где нужно ещё поработать.
От чего же так сильно это желание, написать книгу. Да просто в один момент пришло осознание того, что внутренней боли, травм и переживаний накопилось столько, что сдерживать это всё физически уже просто нет ни возможности, ни сил. И все, что остается, так это дать себе полную волю творить. И вместо разрушения, направить ее на созидание. И дело не в том, что что лежанка холодная, а похлёбка невкусная. Дело лишь в последствии принимаемых нами решений, в первую очередь для самого себя, с которыми придется потом жить всю оставшуюся жизнь.
А если еще и после смерти что-то там все же существует, тело умрет, а душевные муки так и останутся в Вечности. Что если там, наверху, нет никакого судьи и плача, а мы сами себе самые главные судьи и мучители. И чтобы обрести то самое счастье, за которым все гонятся, быть может нужно просто попробовать стать счастливым уже тут, на Земле, сбросив с себя весь груз, всю тяжесть своей вины, обид и страданий. Освободиться, расправить плечи и стать наконец-то свободным и счастливым. Любить себя, других и быть любимым. Всегда все начинается с себя. Ты никогда не полюбишь другого, пока не проникнешься любовью, теплом и состраданием к самому себе, своей душе.
Ты же, жена Настя, значит Женастя, а муж, он же Андруж.
Введение
Это моя первая книга. И хоть уже причислена к членам редакторского коллектива книги, посвященной памяти покойного ныне супруга, известного в определенных офтальмологических кругах и далеко за их пределами, хочется своего, личного. Та книга, что уже успела в этом году увидеть свет, зовется “Записки земского офтальмолога” и содержит все те случаи, что были описаны им при жизни в крупнейшем профессиональном онлайн-сообществе русскоязычных врачей-офтальмологов в сети в Контакте. Не реклама, КИ не имею, редактором сего сообщества уже не являюсь, проценты с продажи книги не получаю. Да и не известно еще как скоро она окупиться. Производство и печать книги весьма затратный процесс. Хорошее вещи сложно рекламировать, как и читать книги психически здоровых людей, уж больно они скучны. Так что будет использовать мой ПТСР по полной программе, пока он еще есть и может принести пользу миру.
А касательно книги, той, которая уже есть. Прежде всего хочется сказать огромное спасибо редакторскому коллективу, что проделали такую колоссальную и тяжелую работу. Лично я сама не смогла присоединиться так, чтобы в полном объеме участвовать в ее создании. Ребята делали все сами. Без моего активного участия и помощи. Скорее даже наоборот, периодически стопорила проект, что даже на определенном этапе пришлось выйти из него. Но при всем при этом хочется озвучить, так сказать, свою волю. Суть которой заключается в том, чтобы когда книга окупит себя, эти деньги пошли на развитие сообщества и проведение Терра-конференций. В память об Андрее, приурочив это летом к годовщине его смерти. И я готова заняться этим в будущем. Ведь что может быть прекраснее неформальной конференции где-нибудь на берегу финского залива в самый разгар лета в прекрасном городе на Неве. Я вот не знаю других вариантов. А тем более в такой прекрасной компании.
А теперь про ту, что еще должна быть. Внутренне шла именно к ней, к своей книге. Той, которая не только осветит профессиональную сторону жизни человека, но и приоткроет завесу обычной жизни, которая не видна окружающим. Эта книга моя личная психотерапия. Весь этот путь, что был пройден и продолжается по сей день – это попытка собрать и систематизировать тот опыт, который был получен в процессе жизни и профессиональной деятельности с простым человеком, с моим мужем, другом и коллегой, добившимся больших успехов в той области, которую изучал и искренне любил всю свою жизнь.
Книготерапия – это моя возможность упорядочить, структурировать и отпустить прошлую жизнь, оставив о ней память на Века.
Вместе с этой книгой пройти этапы взросления и становления себя как личности и профессионала, осознающего прошлое, принимающего настоящее и готового к будущему.
У меня теперь своя жизнь, у книги своя. Я выхожу из мира фантазий и иллюзий и отдаю их книге. И пусть она подарит вам надежду даже в самые темные времена. Тогда, когда кажется, что все потеряно и ничего прекрасного и светлого впереди уже не ждет. Пусть эта книга будет как тот самый бомж, что сядет рядом на лавку, подарит цветок с местной клумбы, и скажет, как вы прекрасны сегодня утром и улыбка вам очень идет.
Именно с ней подхожу к финалу сложного пути, длиною в пять лет, с момента зарождения идеи написания и до ее появления. Она как тот ребенок, что зреет и крепнет долгие месяцы в утробе матери, чтобы в один день родиться. Весьма символично, что появится она на свет в июле две тысячи двадцать пятого года, ровно через пять долгих лет после тех событий, которые легли в ее основу. А вообще сама история кажется, что началась задолго до.
Наверное, с появлением автора на свет божий. И, быть может, уже тогда было предчувствие того, что предстоит еще сделать и описать.
И я сама выбрала этот путь, чтобы пройти его до самого конца. Пройти все то, что было в жизни, чтобы стать той, кем являюсь сейчас.
А как оно там на самом деле, разве особо важно?! Пройдут года, и это мнение может измениться. И у меня, и у вас. Это не аксиома, а всего лишь гипотеза. Мозгу проще опираться на что-то конкретное и точное, чем висеть в подвешенном состоянии, между небом и землёй, без ориентиров и опор. И пусть эта книга будет этим временным ориентиром.
Она дань прекрасному свойству нашего мозга и психики найти опору там, где простираются зыбучие пески, перестать биться в истерике и успокоиться, дать себе время выдохнуть и понять, что можно выбраться. Можно спастись даже тогда, когда по пояс в песке, и кажется, что все в этой жизни уже кончено. А впереди только она, прекрасная дама в темном облачении с толстой и длинной черной косой, которую она тебе не подаст для спасения, а еще и возможно шарахнет сверху обушком по темечку.
А зыбучий песок на самом деле так ли опасен, как показывают это в фильмах и, возможно, привык думать наш мозг. В фильме нужны эмоции, драма, накал страстей. А вот в жизни нужно успокоиться, понять, где сейчас находишься, оценить окружающую обстановку: проверить, есть ли кто-то рядом, чтобы протянуть косу помощи или кинуть палку дружбы, либо ты совсем один и остаётся молиться лишь всем-всем-всем богам, которых сможешь вспомнить в свой предсмертный час.
Обычный рабочий день. Карелия, Петрозаводск
Утро понедельника. Рабочий день в клинике начался как обычно. Один пациент сменял другого. И тут он, молодой мужчина лет сорока на инвалидной коляске. Такие посетители не так часто, но встречаются на приёме у офтальмолога. Не чаще, чем на улице либо же в магазине. И здесь всегда возникает небольшая сложность с осмотром. Наши приборы не очень приспособлены для того, чтобы удобно подкатить кресло и зафиксировать в нужном положении. В каких-то моментах необходимо пересаживать человека для выполнения планируемого обследования. Бывает, что это требует креативности: безбарьерная среда не такая уж и безбарьерная, как оказывается на практике. И такие люди западают в память. Может, не в память всех, но в мою точно.
Осмотр окончен, подходит момент поставить подпись, и тут же тело прошибает током. Физически глаза вместе с телом остаются в этом небольшом помещении, что называется офтальмологическим кабинетом, а мысли…
А мысли уже не здесь, они там, на берегу. А что, если бы спасли?
Да, прошло много времени. Тело находилось без кислорода и могли возникнуть необратимые повреждения. А что, если. Как бы сейчас все было. Первая возникшая мысль: а смогла бы я. Хватило ли бы у меня, молодой двадцатилетней женщины, душевных и физических сил провести всю свою жизнь с человеком в инвалидном кресле. Который раньше спокойно поднимал все чемоданы одним махом, а теперь ему сложно даже донести ложку до рта.
Разум утверждал, что это не сильно и важно, главное, что живой. Возвращаясь к самому человеку, желание спасти которого было непомерно: хотел ли он себе такой участи. В тридцать лет оказаться прикованным к креслу, и, возможно, что это на всю жизнь. Сложно сказать однозначно. Мы никогда не знаем и не узнаем наверняка, что думал и хотел другой человек.
Вот только работа – это то, чем он жил и горел. А она заключалась в возможности читать и слушать книги, смотреть видеолекции известных специалистов в своей области, что-то переводить и записывать, конспектировать и строить из этого посты в социальных сетях, полезные для коллег и для самого себя. Эта была очень важная часть жизни: взять в руку специальную асферическую линзу для осмотра внутреннего мира нашего глазного яблока, направить яркий луч света и внимательно изучить макулярную зону. Это то место, где собираются и концентрируются все лучи в глазу, чтобы передать дальше в мозг, в его затылочную область, изображение окружающего мира по длинному и толстому канату, который зовется зрительным нервом, и при повреждении которого, несмотря на здоровье самого глаза как органа чувств, мозг так и не получит долгожданное изображение. А в случаях слепоты он, так долго ожидающий картинку, и не получивший ее, начнет додумывать и фантазировать сам.
Со временем мозг и его хозяин могут прийти к смирению, и тогда этот симптом исчезнет, а может и нет. Все зависит от многих факторов и работы конкретного головного мозга и его нейромедиаторов. Но это уже совсем другая история и иные специалисты. В любом случае, психологическая помощь человеку, который всю жизнь видел хорошо и внезапно ослеп, бывает крайне важной и жизненно необходимой. И есть вероятность, что уже этого минимума будет достаточно. Ведь живой человек – это не совокупность симптомов, а нечто более сложное и уникальное.
Итак, возвращаясь к осмотру глаза. Для того чтобы произвести этот самый осмотр, необходимо довольно долго и неподвижно удерживать руку с линзой прямо напротив глаза пациента. А точнее, его зрачка, того места, куда попадает солнечный свет и лучи от ламп, освещая внутреннее пространство. Даже небольшие колебания и дрожь могут привести к потере картинки и необходимости повторения всех действий вновь, до того самого момента, когда изображение не станет ясным и четким.
С этой целью врачи часто используют специальные подставки под локоть для удобства и фиксации. И тут перед взором встает та самая картина. Как линза с громким звуком падает и ударяется о бетонный пол, катится в угол после очередной неудачной попытки ее зафиксировать между пальцами, которые не слушаются, вместо того, чтобы сжаться, разжимаются, выгибаются в разные стороны. И ты уже сам чувствуешь внутреннюю боль от невозможности делать то, что так любишь и умеешь.
Абсолютно неясно, достаточно ли долго мозг находился без кислорода, чтобы в нём начали происходить необратимые процессы. Как долго и с какой силой море и волны били тело о камни, чтобы вызвать серьёзные повреждения ребер и позвоночника со спинным мозгом. Непонятно ничего. Ясно только одно. Произошло как произошло. И даже если бы я смогла дальше жить с этим счастливо, то все время думала бы о том, счастлив ли он сам. Либо же это будет не жизнь, а сплошное мучение. Для меня, для него или для нас обоих. Как просто и легко будет человеку принять свое бессилие и полную беспомощность. Тому, кто привык решать и делать все сам, быть поддержкой и опорой для всех, а теперь это будет необходимо уже ему самому.