Девочки на берегу

Дизайнер обложки Роман Грачев

© Ольга Воронина, 2024

© Роман Грачев, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0065-0512-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всю ночь море шумело.

Я лежала на постели без сна и слушала, как ветер бьётся за окнами, как скрипят старые ставни и вздрагивают в коридоре половицы. Мне казалось, что деревянные стены вот-вот сломаются.

Но наш маленький приют выстоял. Он такой же крепкий, как мы. И тоже ничего не боится.

Мы больше ничего не боимся.

Утром мы вышли на берег. Море, обманчиво спокойное, чуть слышно дышало, и при каждом выдохе поднимались лёгкие волны. Солнце едва пробивалось сквозь тяжёлые низкие тучи, но синева в их прорехах обещала, что к полудню распогодится.

На серых камнях мы увидели сор и лоскуты водорослей – дары ночного шторма. Ю-ю с азартом ребёнка бросилась искать сокровища. На этот раз ей повезло. Что-то блеснуло среди камней. Ю-ю наклонилась и подняла ржавую монету.

– Смотри, Ма, – улыбнулась она. – Привет с далёкой земли. Как думаешь, там, откуда она приплыла, должны быть люди?

Я взяла монету и повертела её в пальцах. Она сверкнула в луче солнца, как рыжие волосы Ю-ю. Из-за ржавчины нельзя было определить, из какой страны монета и сколько ей лет.

Зо отвлеклась от созерцания угомонившегося моря и посмотрела на нас. Я поняла по её лицу, что если бы она умела говорить, то сказала бы, что мы возимся с каким-то пустяком. Но для Ю-ю важно было всё.

– Ма, ну так что? – она нетерпеливо дёрнула меня за рукав кофты. – Если есть монета, значит, и люди есть где-то поблизости?

– Не знаю, милая, – честно сказала я, вернула Ю-ю находку и погладила её по волосам. – Правда, не знаю.

Мы никогда не говорили об этом с тех пор, как оказались втроём. Мы запретили себе об этом говорить, хотя ни словом, ни взглядом не сказали друг другу о запрете.

Об этом стучит кровью в висках моя головная боль.

Об этом шепчет бессонница Зо, когда она сидит на крыльце, глядя на вздыхающее в темноте море.

Об этом блестят в голубых глазах Ю-ю слёзы (она думает, что я их не замечаю).

Об этом говорит наше молчание.

Мы думаем, что мы последние, кто остался на земле.

…Две зимы назад прежний мир был уничтожен. Страшные пророчества не сбылись дословно: люди те ещё писатели. Все реальные сюжеты оказались страшнее тех, которые сочиняли политики, учёные и религиозные фанатики. То, чего мы со страхом ждали, принесло то, что мы и представить себе не могли. То, что тянулось годами, завершилось за несколько дней.

Вслед за Великой Битвой пришла Великая Пустота.

Всё, что я запомнила из последнего дня перед Пустотой – зелёное облако, опустившееся на наш маленький, оскалившийся руинами город, и автоматическое оповещение об опасности. Я была единственной, кому оно предназначалось – в моём полуразрушенном доме и на всём пространстве, которое когда-то называлось жилым кварталом, в живых оставалась только я.

Я пряталась в подвале трое суток. Во всяком случае, так подсказали мои ощущения – моё чувство времени всегда было острым. Сухое печенье, две бутылки воды и молитвы к небу, которое мы забыли – вот всё, что у меня имелось, чтобы не умереть в сырой, пропахшей плесенью темноте. По мне, если уж умирать, то снаружи, на земле. А под землю успеется после.

Не знаю, чем было начинено зелёное облако, но когда на четвёртый день выбралась наружу, увидела, что асфальт на детской площадке покрылся белым налётом, а осенняя пожухлая трава стала чёрной.

Я прислушалась. Ни звука, только обессилевшая тишина. Ветви сухих деревьев, покачиваясь на холодном ветру, царапали серое пустое небо.

Я сделала шаг. Ещё один. Я медленно вдыхала и выдыхала воздух, пытаясь ощутить, несёт ли он в себе смерть. Ждала, что вот-вот упаду и скорчусь в удушье, но ничего не происходило. Я осторожно ступала по земле, принюхиваясь и оглядываясь по сторонам, как зверь. И каким-то звериным чутьём понимала: это конец. Конец Великой Битве. Конец всему.

Пройдя два квартала, я услышала тихий плач. Он доносился из-за покореженной трансформаторной будки.

На земле, обхватив голову руками, сидела девочка лет десяти. Её рыжие волосы были спутаны, на коленках, едва прикрытых синими лохмотьями, кровоточили ссадины.

– Эй, маленькая, – позвала я тихо, чтобы ненароком не напугать её. – Лучше вставай: земля, кажется, отравленная.

Она подняла на меня зарёванную мордашку. И в следующее мгновенье вскочила на ноги, подлетела ко мне и обхватила за талию. Так и вросла тонкими пальчиками в моё грязное платье. Я растерянно погладила её по голове. Я и забыла, что могу быть кому-то нужной.

С минуту мы стояли, обнявшись, посреди разрушенного отравленного города – два человеческих зверька, вцепившиеся друг в друга, как в последнюю не сломанную ветку.

– Я вышла… – всхлипывала девочка, – а вокруг никого… А ба не успела в подвал… Я видела… она лежит во дворе… Ба… моя ба…

Я вздохнула. Откуда-то из памяти всплыла нежность.

– Моя ты хорошая, – я теснее прижала её к себе. – Если хочешь, буду твоей ма…

Она перестала плакать и заглянула мне в лицо: не лгу ли я?

– Как тебя зовут, маленькая?

– Ба называла меня Ю-ю.

– Хорошо. Ты не против, если я тоже буду тебя так называть?

Девочка кивнула головой.

– А я буду называть тебя Ма.

Так я встретила Ю-ю.

Так я стала Ма.

Четыре дня мы бродили по городу-кладбищу. Кое-где на земле валялись стальные «жуки». Раньше они разбрасывали над городом «семена», внутри которых был яд или взрывчатка. И хотя я знала, что ими больше никто не управляет, они всё равно наводили на меня дрожь.

Иногда мне приходилось говорить Ю-ю, чтобы она отвернулась. Это было тогда, когда мы находили покойных. Их много лежало на земле. Тех, кто не успел спрятаться от зелёного облака. Тех, кого убило ещё раньше.

Завидуют ли они нам?

Из живых мы не видели никого. Я заглядывала в обугленные провалы подъездов. Кричала, срывая голос: «Есть тут кто живой?» И эхо моё было страшным ответом.

Мы ночевали в опустевших домах. Наскребали в комнатах, которые раньше были кухнями, остатки еды. Вытаскивали из шкафов чужую одежду. «Скоро зима, – сказала я. – Нужно найти что-то тёплое». «Мы как мародёры?» – хитро щурилась Ю-ю, примеряя очередное платье или свитер. «Нет, мы пираты, – отвечала я и делала страшные глаза. – А это наши трофеи». Ю-ю задумывалась: «Если мы пираты, то должно быть и море?»

Зо мы встретили на пятый день наших блужданий.

Увидев её, Ю-ю вцепилась в мою руку.

– Кто это? – шёпотом спросила она. – Смерть?

По разбитой дороге сквера навстречу нам, сильно шатаясь, шла женщина. На ней была серая пижама, похожая на больничную или тюремную. Длинные, совершенно седые волосы развевались на ветру. Глаза её смотрели прямо перед собой и как будто ничего не видели. Она бы, наверно, прошла мимо нас, если бы я не тронула её за руку, когда мы поравнялись.

– Эй, тебе помочь?

Женщина вздрогнула и остановилась. Медленно перевела взгляд на меня. Я увидела ещё молодое лицо с глазами старухи. И поняла, почему Ю-ю назвала её Смертью. В этих глазах не было ни страха, ни боли, ни тоски – в них не было ничего.

– Тебе помочь? – повторила я, уже не надеясь получить ответ.

Губы женщины разомкнулись, но с них не слетело ни звука. Она похлопала себя ладонью по горлу и замотала головой. Потом приложила ладони к ушам и мелко закивала.

– Ты всё слышишь, но не можешь говорить? – поняла я.

Женщина кивнула.

– Идём с нами, – без колебаний сказала я. И краем глаза заметила, как Ю-ю бросила испуганный взгляд на незнакомку. – Надо держаться вместе.

Женщина неуверенно кивнула. А я шепнула Ю-ю:

– Обещаю, если она будет плохо себя вести, я поставлю её в угол.

– Хорошо, – тоже шёпотом сказала Ю-ю. – Только как мы узнаем её имя?

– Ну, разве это так важно?

– Ты не понимаешь, – насупила светлые бровки Ю-ю. – Имя – это человек.

Она оглядела незнакомку с ног до головы. Несколько секунд что-то прикидывала в уме. Потом взгляд её остановился на нагрудной нашивке с номером, которую я раньше не заметила.

– Тридцать, – прочитала Ю-ю. – Или три и ноль. Но разве это имя? А, вот как! Зо. Ты будешь Зо. Как три и ноль, только буквами. Согласна?

Женщина кивнула, губы её дрогнули. На мгновение мне показалось, что она улыбнётся.

– Вот и славно, – сказала я.

Так нас стало трое.

Зиму мы провели, не покидая пределы города. «Если доживём до весны, – сказала я, – пойдём дальше. Глядишь, найдём других людей. Ну, или они найдут нас к тому времени».

Мы обжились в старом каменном доме. Крепкий высокий фундамент, толстые стены, даже уцелевшие кое-где стёкла и почти не пострадавшая крыша – что ещё нужно, чтобы переждать холодное время? Мы подлатали дыры фанерными листами, найденными в подвале. Из других домов натаскали в наше пристанище ватные и шерстяные одеяла, остатки сухих пайков и кое-что из бытовых мелочей вроде посуды и тряпок. Ю-ю отыскала где-то фарфоровую куклу в потрёпанном платьице, с золотистыми кудряшками и без одной руки. «Мне кажется, ты уже взрослая, чтобы играть в куклы», – заметила я. Ю-ю ничего не ответила, но, кажется, обиделась. И спрятала новую подружку под свой матрац.

Зо по-прежнему молчала. От её безжизненного взгляда мне порой делалось не по себе. Однажды я застала её переодевающейся и поняла, почему длинные рукава одежды она всегда натягивает до самых кончиков пальцев. На запястьях Зо тянулись старые полоски шрамов. После этого у меня прибавилось к ней вопросов, но серая пижама с номерной нашивкой кое-что прояснила.

Странно, но зима выдалась без леденящих ветров и почти бесснежной. Словно кто-то смилостивился над нами, решив, что у нас и так полный мешок несчастий.

Когда ночи стали тёплыми, а уцелевшие деревья, точно вспомнив, что в них есть жизнь, быстро зазеленели, мы переоделись для дороги и собрали кое-что из нехитрого скарба и еды – столько, сколько могли унести в своих рюкзаках. Осталось только выбрать маршрут.

– А давайте пойдём к морю, – сказала Ю-ю.

Кто будет спорить с ребёнком, у которого отняли всё? У меня в голове пробежали все мои скудные географические познания.

– Это не меньше недели в пути, – сказала я. – А с остановками – все две.

Ю-ю фыркнула:

– Нашла чем пугать.

Я посмотрела на Зо.

– Ты как, выдержишь?

Зо ответила не сразу. Постояла с задумчивым видом, точно прислушиваясь к себе, а потом уверенно кивнула.

И я будто увидела нас со стороны: три тощих сухих тела, бредущих по дороге. Хватит ли нам сил? Мне бы хоть немного беспечности Ю-ю… Но отступать было поздно. Я поправила на плечах лямки рюкзака и громко сказала, глядя куда-то вверх:

– Эй, слышишь меня? Мы идём к морю. Это будет долгая дорога. А мы девочки. Ты же поможешь нам, правда?

Ю-ю прыснула в кулак. На лице Зо не промелькнуло ни одной эмоции. Мы в последний раз окинули взглядом дом, в котором провели зиму, и тронулись в путь.

На пустыре, который когда-то был площадью, мы увидели ржавую покосившуюся стелу. «Мир» – было начертано на ней на разных языках. «Мир разрушен, – подумала я, – уцелело только слово».

Когда указатель с названием нашего городка остался позади, никто из нас не обернулся.

Насчёт двух недель я, конечно, погорячилась. То расстояние, которое обычный путник преодолел бы за час, мы преодолевали гораздо дольше. Три человека, которым падать в голодный обморок проще, чем ходить, – не самые лучшие пилигримы.

Я шла, стараясь не показывать своей усталости: в конце концов, это была моя идея – попытаться найти других людей. С Ю-ю детское воодушевление слетело уже к вечеру первого дня. Она не капризничала, не ныла, но по её насупленным бровкам я видела, что она не ожидала, что дорога окажется для неё трудной. Зато Зо упрямо брела даже тогда, когда мы с Ю-ю готовы были упасть без сил. В ней будто работал какой-то скрытый заводной механизм. Она и шла с марионеточным застывшим лицом. «Зо, остановись! – кричала ей в спину отставшая Ю-ю. – Я больше не могу!» И та останавливалась, и оборачивалась, обращая на нас свои пустые глаза, точно упрекая за остановку.

Мы шли вдоль навсегда замолчавших железнодорожных путей и по опустевшим трассам. Мы не встретили ни одной живой души. Ни зверя, ни человека. Три зимы назад мы бы ещё побоялись нарваться на «чужого», но теперь разве есть «свои» и «чужие»?

Часто нам приходилось обходить перевёрнутую тяжёлую технику, лежавшую на дороге как подстреленное чудовище. На обочинах чернели сгоревшие автомобили. Попадались находки и пострашнее. «Отвернись», – говорила я Ю-ю. Она переводила на меня спокойный взгляд голубых глаз: «Ты думаешь, я всё ещё боюсь?»

День постепенно становился длиннее, солнце светило всё ярче и безжалостнее. Иногда мы сворачивали с нашей дороги к какому-нибудь безымянному посёлку – в надежде пополнить запасы воды и найти хоть одного живого человека. Вода находилась не всегда. Из живых мы не нашли никого.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.