Слути Лу и квантовые облака
- -
- 100%
- +
– Завтра будет поздно. Вечное нужно сохранить сейчас…
Туман окутывал лодку. Казалось, что их уже нет. И нет лодки.
Сходя на берег, Лу решительно сжимала карту в кулаке. Пират лукаво приложил толстый палец к губам.
Лодка скользнула в ночь, унося с собой их тайну.
***
Слути Лу стояла у кулера и смотрела, как капля воды медленно стекала по стенке стаканчика.
Всё в этом офисе текло. Потоками задач, тел и сомнительных решений, вплетённых в сухие цифры KPI-отчётов.
***
Первый раз – всегда странно. Как первая протестная татуировка в виде японского карпа. Как вторая – в виде второго карпа, поставка контроля. Как третья – «ω», таинственный символ самоопределения.
Каждый раз – это странно.
Лу снова лежала на широкой кушетке. Словно белёсый манекен, жаждущий поделиться знанием. Белые волосы неоновыми нитями рассыпались по засаленной подушке. Комната дышала чужими смыслами. События. Горести. Радости. Кошечки. Собачки. Заточённые в чернильных узорах, которые никогда не забудут своих носителей.
Тугой голос блондинки врывался в каждую букву, которую Лу нанесёт:
Don’t speak… I know just what you’re saying…
Руки молодого тату-мастера с кучерявой копной волос готовили машинку. Игла сверкала в неоне, как последний аргумент в споре с реальностью. На стенах – довольные клиенты.
Кушетки занимают для разного. Кто-то разгадывает кляксы., другие оставляют свои грязные кляксы воспоминаний. Кожа – чистый холст, пока на ней не напишут историю. Главное – не стоять на перекрёстке событий, иначе историю напишут кровью, сестра.
Лу сделала глоток бурбона Wild Turkey.
Огонь был в горле, и лёд осел в венах цифрой eleven. Сладость свободы.
Don’t speak… «Cause it hurts…
– Ну, что бьём на этот раз? – заискивающе спросил мастер.
– У тебя есть JPEG? Принесла на карте памяти?
– Цифровой след нам не нужен, малыш, – загадочно улыбнулась Лу.
Она томно потянулась к бедру. Пальцы скользнули под резинку трусиков, открывая дрожащую полоску кожи. В клубах табачного дыма мастер шумно сглотнул.
Don’t speak…
Лу с отточенной грацией неоновой нимфы извлекла свернутую бумажку, развернула и протянула вперёд.
Мастер нахмурился и прочитал вслух:
«Fais ce que voudras».
Напряжение зависло в воздухе. Его глаза блеснули узнаваемым огоньком.
Удивление. Зависть. Жажда понимать.
– Это… что-то волшебное, – пробормотал он. – Кто это сказал?
– Батя мой, толстый… Откуда мне знать? – Лу хихикнула.
– Какой глубокий смысл…
– Заткнись и начинай.
Она зевнула, протянула тонкое запястье. Игла коснулась её кожи.
Don’t tell me «cause it hurts…
Тонкие чернильные реки разливались по запястью ароматом вседозволенности. Мир стал меньше, смысл – острее. Написавший текст – уже проиграл. Неоновая блондинка теперь переписала всё под себя. Совершенно другой смысл.
Всё иначе.
Каждая буква её фразы была обвёрнута магией Don’t speak…
Переходя в другой протокол.
Wrapped.
Лу сделала ещё глоток. Слёзы дрожали на ресницах и скатывались вниз. Чернила свободы впитывались в кожу. То, что было получено с такой сложностью. Её сестрами. Итерация за итерацией…
Ключ от Саймона теперь он был спрятан открыто на поверхности. Навечно исключив предательство теряющихся вещей.
Она стояла на перекрёстке дорог.
Ветер трепал белые волосы, неон разбивался каплями на асфальте.
Где-то далеко, сквозь рябь радиопомех, звучало одно и то же:
Don’t speak.
Don’t speak, sister.
Don’t…
Теперь у неё был новый символ, который, возможно, никто не разгадает. Новая история и новый вызов судьбе.
Она никому не скажет. Все увидят, но…
Никто не поймёт.
***
Слути Лу стояла у кулера.
Смотрела, как капля воды медленно стекала по стенке стаканчика.
Всё в этом офисе текло. За перегородкой, словно в аквариуме, двое слились в страстном поцелуе. Жадные пальцы сжимали тела, отчаянно пытаясь найти точку опоры. На синем диване извивалась секретарша в объятиях админа. Менеджер проектов, забыв закрыть дверь уборной, расстёгивал брюки. Его взгляд, закатившийся в экстазе Agile-революции, выдавал полную потерю контроля. Он больше не правил процессом – процесс контролировал его.
– Девочка, тебе нужно больше развития, – повторила Лу.
Лу шагала по коридору, залитому холодным утренним светом, в мир, где всё рассыпалось на спринты и итерации. Сквозь щели жалюзи просачивалась чудовищная картина – толстая бухгалтерша, расстегнув блузку, ласкала свои груди.
Еще не иметь мнения – всегда оптимизм, предвкушение нового, манящего открытия.
– Старая тварь! – мнение звонко родилось – Лу с отвращением плюнула и улыбнулась самой себе – хрупкой женщине, полной предрассудков.
***
Кофе, пот и похоть сливались в воздухе, как аромат приближающейся экологической катастрофы.
Лу и шеф пили утренний кофе.
Кафетерий был шумным, но их столик – был тишиной в центре шума. Коллеги щебетали, их голоса расщеплялись об стеклянную стену цветными пикселями. Повсюду были красные салфетки. Капучино толстой пенкой пачкало края кружки. Лу смешливо сказала:
– Капучино.
Шеф усмехнулся.
Лу всегда удивляло, как люди занимали места – дни столики переполнены: жующие рты, шепчущие губы, стеклянные глаза, а другие – пустовали. Словно изолированные миры. Распределялись ресурсы – странно. Но был один особенный – всегда одинокий столик. За ним в гордом одиночестве стоял толстый девопсер. Он видел всё и будто всем повелевал. Его пальцы монотонно растворяли крупинку за крупинкой. Пластиковая ложечка болталась в его чашке. Бесконечным повтором. Растворимый кофе 3 в 1. На серой толстовке красовалась надпись:
«Agile know – suck dick».
Он не поднимал головы, хотя мог поднять или опрокинуть весь прод. Вечность зияла в его мутных глазах. Проходя мимо толстяка, шеф почтительно склонился в немом поклоне. Девопсер даже не моргнул. Лу смутилась.
«Что нужно было сделать ей?»
Она проскользнула за шефом, не решаясь оглянуться.
Глава 3 – В башне голода
Зной полудня банально раздражал… Капли пота скатывались по изнывающему телу. Иногда в открытое окно залетал ветерок и нежно скользил по её бедрам, словно робкий любовник, он приносил мимолётное облегчение и рассыпался в пожелтевших отчётах. Потом опять новая волна влаги. Потом опять ветерок. Был какой-то скрытый смысл в этом ритме. Как в пульсации неона по ночам.
Она не спешила разгадывать этот шифр вселенной. Непроверенная SD-карта с «пиратским контентом» лежала сбоку. Лу продолжала прокрастинировать в попытках вспомнить.
– Что мы имеем? Пилочка для ногтей. Красный сарафан из хлопка. Шариковая ручка, чтобы ставить точку. Старый BlackBerry 9790.
Она раскладывала их перед собой. Пилочка менялась местами с ручкой. Свидетельства собственной важности. Доказательство того, что она – Лу, выполняет важную работу. Она ведь смотритель маяка. Это тебе не курьером бегать. Вечером именно она включает рефракционный луч. Чтобы смыслы нашли путь домой.
Трубка, из которой можно курить что угодно. Красная книжка с цитатами Мао. Гибсон – не то. Мао?.. Мао – всё.
Прозрачная сумка-несушка стала почти пустой. Достала последнее – дорогие чулки с тонким узором, оставшиеся от тех времён, когда она была другой Лу.
Стажировка в Gogol. Целая вечность канула в вечность с той поры. Она страстно сжала воздушную ткань чулка в кулачке. Символ, который сейчас никому не нужен. Тогда она знала, как и когда говорить правильные слова.
Смело и дерзко. Драйвово.
Чулки упали на плоскость вещей.
Жаль, её динозаврик успел прыгнуть меньше всех на тестах. Но что теперь жалеть? Это просто нужно забыть. Сублимировать.
Разному времени – разное время, сестра.
Лу жадно сгребла всё в кучу и заново наполнила сумку старыми смыслами.
– Ты – смотритель маяка! Работа есть работа.
Хотя, иногда она пыталась представить, каково это – вернуться. Стать другой Лу. Итерацией в итерации. Но пока не получалось. Не хватало одной детали. Но пришло время тереть линзу рефракции времени.
***
– Лу, у нас через 10 минут ретроспектива, – напомнил шеф, проходя мимо.
Она вернулась в реальность, кивнула шефу и снова погрузилась в свою задачу с головой.
Методом проб и ошибок Лу училась пробовать и ошибаться. В левой руке – шариковая ручка, которой ставят точку во всём. Но сегодня ей не до мелких точек, рассыпающихся на графике. Оставим это рождённым в море. Задача Лу – куда сложнее. Уже исписан третий лист дорогущей мелованной бумаги, но ничего не получается.
Каждый раз её роспись левой рукой выходит жутко кривой. Неужели во многих вещах человек – всего лишь его правая рука? Она запротестовала, разворошив черновики.
Чистый лист пугал своей призрачной пустотой. Но новая задача уже всплыла уведомлением в голове Лу, и она отважно приступила к поиску решения.
Правая ладонь с трепетом легла на лист, ручка воткнулась в лист рядом с запястьем. Линия медленно побежала вверх, ровно огибая ладонь. Кончик языка, словно напарник, прикрывая, шёл следом по линии за Parker’ом. Палец за пальцем она продолжала распутывать тонкую нить чернильной тайны. Завершив непрерывную линию на другой стороне запястья, Лу выдохнула. Она подняла лист и вгляделась в результаты исследования.
Отлично! Результат превзошёл все ожидания!
Настоящая работа — та, что лучше удалась.
Она удовлетворённо похвалила себя кивком. Спустя миг прищур недоверия коснулся её чёрных стрелок. Исследования не полны? Нужна деталь… Вишенка на торте… Вывод.
Лу быстро склонилась над листом и мелкими буквами вывела:
«ху3та»
Она хихикнула. Ресёч был завершён! Роскошный итог!
Лу радостно поспешила к шефу.
Ретроспектива
Их ретроспективы со шефом были схожи исследованиям. Но проходили иначе.
Закрытые кабинеты. Кожаные кресла. Плотные blackout-шторы. Без слайдов. Без одежды.
Акт памяти.
Шеф подошёл ближе. Дыхание – горячее. Взгляд – лихорадочный, как у принявшего двойную дозу самосовершенствования натощак.
– Ты подумала над тем, о чём я говорил?
– Я подумала, – её губы предательски дрогнули.
– Ты готова к изменениям?
Но ответ не требовал слов. Её тело сказало «да» раньше, чем губы.
Точка невозвратной поставки
Первый раз – всегда странно. Как первая зарплата. Как первый раз, когда ты слышишь, что в компании разрабатывают квантовый член. Или когда твоя одежда становится частью секс-эксперимента.
Шеф освободил Лу от белоснежной блузки, словно срывая печать с тайны.
Освободил жаждущую прикосновений.
Быстро.
Точно так же, как вычерчивал новый продуктовый бэклог. Решительно и целеустремлённо. С намерением найти всё, что требует проработки и оптимизации. Его пальцы скользнули по задачам, набухшим в ожидании решения. Словно по критическому хрупкому изменению, проверяя степень чувствительности системы.
– Мы создаём будущее, Лу.
Он шептал прямо в её кожу, а его руки уже знали ответ.
– Ты хочешь быть его частью?
Она хотела. Он наклонился, губы нашли ароматный изгиб её шеи. Его дыхание растворилось в пространстве. Между «да» и «нет» уже не осталось разницы. Руки, коснувшись японских карпов, прочертили линию бедра. Юбка звонко соскользнула на пол, как планка моральных ограничений. Он не ждал согласия совета директоров. Сам всё властно утвердил.
– Открой рот, Лу, иначе изменения не произойдут.
Она давно была согласна с грядущими изменениями. Её губы разомкнулись в сладком стоне.
Ретроспектива началась.
+1 очко
После ретроспективы шеф остался отдыхать в сумраке переговорной. Лу встала. Её туфли на шпильках звонко цокали по стеклянному полу. Она шла туда, где всё началось. К кулеру. Глотнуть освежающей прохлады. Но пространство сопротивлялось, словно само время пыталось остановить её.
Нечто парило в самом сердце зала тестирования. Сияющее. Неизбежное. Окутанное мерцающими нитями формул, шифром, что более не поддавался прочтению. Зеркальные стены окрасил завораживающий, хохочущий шепот ошибки.
И Лу потеряла сознание.
Люди важнее договорённостей
Слюти Лу стояла у кулера.
Заворожённо наблюдала за тем, как одна капля скользит по пластиковой стенке стаканчика.
Всё в этом офисе текло. Поток задач. Поток голых людей. Накрашенных ртов. После двух часов исследований сексуальных предпочтений шефа. Лу сидела, сжавшись, на кожаном диване. Пряди волос прилипли к шее и плечам. К обрывкам воспоминаний.
Она завернулась в короткое полотенце с вышитым логотипом «S0SËM Technology», в единственную оставшуюся границу между собой и осознанием.
Она теперь другая.
Но другая по-другому.
Вино касалось её губ, как поздний поцелуй, не имеющий значения, но оставивший свой отпечаток.
+2 очка.
– Знаешь, что делает квантовый член?
Шеф повернулся к экрану. Его пальцы пробежали по голографическим формулам, вытягивая смысл из хаоса. Знаки вспыхивали перед ним, как предсмертные искры старой реальности.
– Ты понимаешь, Лу, что такое квантовая неопределённость?
Она покорно кивнула и глотнула вина. Оно обожгло язык, оставив горечь, похожую на осознание собственной трансформации. Как вчерашняя лапша «ТОМ ЯМ» с запахом квантовой креветки, которую ещё не поймали, потому что та ещё не появилась на свет. Кипятком в голове заварилось только суждение, ожидающее подтверждения.
– Квантовая частица может находиться в нескольких состояниях одновременно.
На экране появился рисунок – гладкий, идеально выверенный тор, внутри которого бесконечно закручивались линии вероятностей.
– Это пончик? – Лу моргнула.
– Пространство многослойно, – продолжал шеф, не глядя на неё.
– Мы не движемся по прямой, Лу.
– Мы спираль. Мы всё время проходим через одни и те же точки, но под разными углами.
Она вглядывалась в тор. Его идеальная форма дышала, как живое тело, сжимающееся и расширяющееся.
– Пространство Минковского не фиксировано, – его голос стал ровным, почти гипнотическим.
– Оно деформируется от того, кто на него смотрит.
Лу провела пальцем по влажному краю бокала.
– То есть… Мы изменяем пончик, наблюдая?
Шеф усмехнулся. Его рука скользнула по её бедру, но не так, как раньше. Он отстегнул чулок от пояса, повысив детализацию голого объекта ещё на один и две десятых процента. Теперь он объяснял через прикосновения.
– Ведь мы смотрим на предмет, изучая его не снаружи, а изнутри.
– Мы не просто видим – мы проникаем.
Кои, всегда готовые к новым знаниям, трепетали тонкими росчерками на коже.
– Квантовый пончик делает то же самое.
– Он меняется в зависимости от того, кто на него смотрит.
– Он не просто проникает в сознание.
– Он адаптируется к желаниям.
+1 очко
Вино и слюна – лучший способ уважения друг друга Пальцы шефа, словно зачарованные исследователи, заскользили вновь. Её рука двигалась по-японски, без эмоций. Как её научила стажировка на автомобильном заводе. Или она всегда это знала? Kanban в действии. Без лишних слов.
– Он сталкивает вероятности, создавая поле.
– Единственно возможную реальность. Реальность нового закона.
Лу глубоко вдохнула, не отрывая взгляда от экрана. На мгновение ей показалось, что формы на изображении дышат. Что они тоже наблюдают за ней.
Глубокий пончик.
Она почувствовала себя внутри этого тягучего, изменяющегося пончика.
«А если он уже проник? А если пончик уже в нашей реальности? Пути назад уже не существовало. Если пончик уже стёр часть её памяти? Если сейчас она, изменённая пончиком, смотрит на экран? А если пончик – это она? Сладкий пончик. Кружок».
Вдруг ей привиделся банан, мерцающий и таинственный, как сенегальский лес на заставке её лэптопа.
Рука резко ощутила всю обжигающую теплоту их встречи с шефом.
+1 очко
– Ае! Потрачено!
– Что за жаргончик? – шеф расплылся в улыбке удивления.
«А если пончик – член!?»
Палец за пальцем. Салфетка за салфеткой, Лу подытожила в уме обрывки встречи и ощущений. Шеф налил им ещё вина.
– Теперь ты понимаешь?
Она понимала.
«Пончик уже выбрал свою новую форму. Он изменит всё.»
Квантовый член 2.0 уже существовал.
Вопросы без ответов
Ночь опустилась на город.
Аркадный курьер устал скакать, Лу встала и потянулась – нубу осталось 18 очков и 2 звезды.
Виляя бедрами, она вышла из здания офиса. Как французская блондинка из старого фильма. Только брюнетка. Воздух был тяжёлым, влажным, как напряжение перед финансовым кризисом. Как та пощёчина, которую получила блондинка в конце фильма.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.