Сага о скверне. Диваж

Пролог

По городской площади, полной людей, разносились веселые голоса и громкий смех детворы. Приближалось самое главное событие этого дня – выступление главы совета Дивар[1] с новостями, ставшими причиной внезапного празднования. Казалось сама природа ожидала чего-то особенного, иначе как объяснить непривычно теплый денек, схожий с весенним, в середины февраля.

[1] Дивар – так именует себя совет города Диваж. Название состоит из двух имен основателей города (Диони и Варда), создавших после объединения людей (совет), занимающихся городом по аналогии с администрацией, но все же в ином смысле.

Молодая девушка, находясь в толпе, внимательно осматривала окружающих. Взгляд ее серых глаз скользил от человека к человеку, изредка останавливаясь на счастливых лицах детей, что с особым аппетитом уплетали сахарную вату и носились от аттракционов к палаткам, и так по кругу. Эти юные и чистые души совершенно не понимали причин происходящего, что Анастасии невольно стало завидно их детской беспечности.

Внутри ее одолевали сомнения и страхи, подкрепляемые сильным волнением, отчего собственная ладонь медленно гладила давно округлившийся живот, в попытке успокоиться. Наверное, ей не стоило приходить сюда, особенно учитывая ее положение и приближающийся особый день. День, когда ее малышка появиться на свет и она сможет сказать ей лично, как сильно любит, пусть та и не поймет этого.

Обернувшись, Анастасия встретилась взглядом с напряженным профилем высокого мужчины. Он, словно ощутив ее внимание, повернул голову и «сняв» суровую маску тепло улыбнулся.

– Все в порядке? – с заботой поинтересовался Лиам, сделав шаг к Анастасии. – Может тебе хочется присесть и отдохнуть?

Анастасия улыбнулась его словам. Ей безусловно приятна забота человека, оставшегося с ней для защиты, и ставший хорошим другом. Мужчина выделялся на фоне остальных жителей города не только ростом, да даже члены Топаз[2] меркли на фоне его статной осанки и стальной выдержки.

[2] Топаз – так именует себя «армия» города Диваж. Иными словами, Топаз – солдаты, защищающие город и охраняющие его. Также они выполняют задачу «полиции» обеспечивая безопасность по всем направлениям.

Высокое подтянутое тело скрывалось в темном облачении, состоявшим из: темных брюк, удобных и не сковывающих движения; черной водолазки, облегающей тело и сохраняющей тепло в прохладное время года; обуви (так же темного оттенка), напоминающей что-то между официальных мужских туфель и спортивных кроссовок; накидки, прикрывающей правую часть тела, где ладонь всегда лежала на оружии, закрепленном на бедре чуть ниже сумки, в которой хранились зачарованные магией камни. По краям накидки виднелись особые узоры, вышитые зачарованными серебряными нитями, благодаря чему ткань плотнее и могла стать прочным щитом при необходимости.

Как ранее рассказывал Анастасии Лиам, подобные узоры вышивались самостоятельно, и зачаровывались собственной магией, чтобы все работало как следует. Узоры эти по сути отличительные черты Уолши[3], высокопоставленных придворных магов королевства Урлайн, одним из которых и являлся мужчина.

[3] Уолши – высокопоставленные придворные маги восточного королевства (Урлайн), служащие и подчиняющиеся напрямую королевской чете, присягнув на верность в первую очередь им, а потом уже народу и совету. Уолши выполняют особые приказы и поручения, они по сути личные маги, стоящие выше всех остальных и входящие в список верховных магов королевства.

– Спасибо за твою заботу, Лиам, – сказала Анастасия, продолжая поглаживать живот. – Все в порядке, просто на душе немного неспокойно. Волнительно. Понимаешь?

Лиам кивнул. Он разделял беспокойство девушки, особенно учитывая, что знал намного больше, ибо, оставшись здесь стал членом совета Дивар представляя Урлайн и королевскую семью. Причины, по которым они здесь слишком неожиданные и странные, учитывая, что многие годы между Диваж и Руэль были натянутые отношения, из-за желания западного королевства заполучить эти земли себе.

– Лиам, – внезапно Анастасия коснулась его руки. – Ты скучаешь по… – она не смогла договорить, боясь причинить ему боль рвущимися наружу словами.

– Скучаю конечно же, – голос Лиама не дрогнул, хоть и стал чуточку тише. А внутри все натянулось лишь от мысли о дочери и возлюбленной. – Хотя, честно говоря, этим «скучаю» тяжело описать мои истинные чувства и ощущения. Я часто думаю о них. Представляю, как держу Нэделин и тихо, возможно фальшиво, напеваю колыбельную. Ту самую, которую часто перед сном пела мама, когда я был ребенком, – на его лице появилась нежная улыбка, а в карих глазах мелькнула тоска, граничащая с бесконечной любовью. – А после уложив Нэделин в кроватку, обнимаю Элизу и шепчу о том, как люблю ее. Как счастлив быть отцом такой прелестной малышки и супругом самой замечательной женщины во всем свете.

– Ты не жалеешь, что остался здесь опекать меня?

Хоть голос Анастасии звучал спокойно, в нем все же слышалась боль и понимание. Она тоже скучала. Очень скучала по Даниэлю и мечтала рассказать ему об их доченьке, которая вот-вот должна появится на свет.

– А ты не жалеешь, что не поехала с ним? – задал встречный вопрос Лиам. На его лице дрогнули мускулы, осознав, что он позволил себе лишнее. – Извини, не стоило мне этого говорить.

Анастасия поджала нижнюю губу, не зная, что на это ответить. Жалела ли она? Отчасти да, ведь сейчас могла бы находиться вместе с Даниэлем и поддерживать его в этот тяжелый период. Была бы его опорой, супругой, официально нося под сердцем наследницу. С другой стороны, она боялась этого. Боялась не оставить их ребенку выбора, растя ее в ограничениях, с осознанием, что будущее уже выбрано за нее по праву рождения.

– Я сам сделал этот выбор, Анастасия, – вырвав девушку из размышлений, начал Лиам, проведя большой ладонью по волосам, темно-шоколадного оттенка. – Сам предложил свою кандидатуру, зная, Даниэлю будет спокойнее, если с тобой останусь именно я. Да и Элиза, хоть и отчасти была против, согласилась, что это лучший вариант, – он, тяжело вздохнув, осмотрел окружающих внимательным взглядом. – Как бы не скучал, я не жалею о своем решении. Моя задача оберегать тебя, – мужчина опустил взгляд на нее. – И будущего наследника или наследницу. Я искренне не понимаю, почему ты не желаешь сообщить ему о беременности, зная, что я докладываю Даниэлю о положении дел в Диваж регулярно. Да и мне не составит труда связаться с ним по этому поводу вне расписания.

Прохладный, все же зимний, ветерок коснулся разгоряченных щек, принеся с собой приятный аромат карамельного попкорна и сахарной ваты. Анастасия задумчиво поджала губу, боясь озвучить собственные сомнения и страхи. Она не желала ставить дитя перед фактом, наоборот, девушке хотелось, чтобы у малышки был выбор. Анастасия понимала, Лиам может не понять ее, ведь он вырос там, где подобное было нормой и предназначение для королевской четы выбиралось с момента рождения и несло за собой множество ограничений. Только сама Анастасия росла иначе, без жестких рамок и постоянных запретов, без страха сделать что-то не так и подвести этим множество людей.

Не заметив ее реакции, Лиам слегка наклонился и его теплое дыхание, с мятными нотками, коснулось щеки девушки. Вокруг слышался оживленный гул толпы, наслаждающийся «праздником жизни».

– Ты уже узнала пол ребенка? – тихо поинтересовался он, зная, Анастасия на днях посещала врача. – Я бы все же хотел порадовать Даниэля прекрасными известиями. Знаю, тебе страшно, но поверь мне, – Лиам аккуратно взял замерзшую ладонь Анастасии, успокаивающе поглаживая ту мозолистыми пальцами покрытыми мелкими шрамами. – Даниэль будет рад известиям, и это станет стимулом чтобы он вернулся и забрал вас домой.

«Забрал вас домой» – эхом прозвучало в голове девушки, сладко отдаваясь где-то внутри. Она часто думала об этом, в тайне желала этого, и все же… боялась.

– Узнала, – натянуто улыбнувшись, тихо произнесла Анастасия. – Как закончится мероприятие, я расскажу тебе, и ты доложишь об этом Даниэлю.

– Не обманываешь? – заглянув ей в глаза, настороженно поинтересовался Лиам.

– Не обманываю.

К сцене, на которую вот-вот поднимется глава Дивар, начали подтягиваться жители Диваж. Становилось шумно и тесно. Лиам, заботливо отвел Анастасию в сторону, не желая, чтобы она была зажата толпой. Пусть парк, где проходило мероприятие огромен, и все же многие жители пришли сюда с семьями, желая, как следует отдохнуть и узнать новости из первых уст.

Смотря на людей, с воодушевлением ожидающей новостей, девушке стало не по себе. Внутри медленно закипала тревога. Она кричала и билась о стенки собственного естества, предупреждая об опасности. Конечности Анастасии покрылись холодом, в горле появился горький ком. Хотелось поскорее уйти, но матери, которая отправилась за едой для нее, все не было. Это еще сильнее разжигало беспокойство.

Когда Анастасия уже хотела попросить Лиама увести ее в безопасное и тихое место, а после найти ее мать, на сцене появилась Джуди Эванс – глава совета Дивар.

– Дорогие мои, – начала Джуди, остановившись у микрофона, издавшего неприятный уху звук. Окинув присутствующих теплым взглядом с улыбкой на лице, женщина в возрасте, продолжила: – Сегодня мы собрались по особенному поводу, который свяжет Диваж и королевство Руэль особыми дружескими узами.

По спине Анастасии побежал неприятный холодок, к горлу подкатила тошнота. Мысленно она проклинала просьбу, по которой мама была где-то там, вдали от нее и Лиама.

– Тебе не хорошо? – обеспокоенно спросил Лиам, положив ладонь на плечо девушки.

Он видел ее состояние и беспокоился. Инстинктивно мужчина потянул Анастасию в сторону, подальше от толкучки и смеси различных ароматов, от которой даже ему становилось дурно. Девушка не сопротивлялась и покорно следовала за ним, все поглаживая живот, в попытке успокоиться, подсознательно защищая дитя от невидимой опасности, только ничего не помогало. Голос главы совета превратился в назойливый непонятный шум, доносящийся словно издалека.

Мимо них, случайно задев Анастасию, пробегала маленькая девочка со светлыми тонкими косичками. Из ее крохотной пухлой ручки выскользнула цветная лента, освободив большой розовый шарик. Девушка инстинктивно поймала ленту, и тепло улыбнувшись протянула ту хозяйке. Увиденное заставило ее замереть.

Лицо малышки бледнее смерти. Под высоким горлом, нежно розовой кофточки, прятались странные черные вены, сильно выступающее на коже, словно нечто инородное. Забрав шарик, девочка побежала дальше, протискиваясь между людьми в самую гущу событий, даже не поблагодарив.

От увиденного Анастасии стало дурно, а тело покрылось ледяными мурашками. Легкие заныли от нехватки кислорода, рот тщетно пытался хватать воздух, выходило плохо. Желание уйти отсюда и поскорее, пронзало тело болью.

– Мне все это не нравится, – только и успела сказать Анастасия, лихорадочно ища мать в толпе взглядом.

– А теперь я передаю слово правителю западного королевства, – донеслось до нее и тело словно остолбенело.

Грегора Лоурака девушка видела лишь на фотографиях и афишах, когда жила в Руэль. Уехав сюда, она невольно успела позабыть о бывшем доме, особенно о короле, правящем западными землями. Видя его сейчас, в живую, хоть и издалека, было одновременно захватывающе и тревожно. Нечто темное, напоминающую черную (почти рассеявшуюся) дымку, тянулось за ним, будто поводок. Другой «конец» уходил за трибуны, пробуждая ужасающий, сродни первобытному и животному, страх.

– Нужно найти Хелен, – голос Лиама стал жестче и холоднее.

– Ты тоже это видишь? – хрипло спросила Анастасия, пытаясь заставить собственное тело двигаться.

Лиам не ответил. Вместо этого он крепко сжал ее предплечье и повел в сторону, откуда к ним шла мать девушки, неся в руках еду и напитки.

– Что-то случилось? – лишь спросила она, озадаченно смотря на дочь и Лиама.

Анастасия не могла отвести испуганный взгляд от сцены, в ушах слышался странный шум. Ее тело двигалось нехотя, полностью доверившись Лиаму, пока тот что-то неразборчиво объяснял Хелен. Он свободной рукой подхватил женщину под локоть, и быстро, избегая столкновений с другими, уводил их подальше от нарастающей опасности.

Оглушительный крик заставил троих остановиться. Тело Анастасии пронзила мелкая дрожь. Взгляд быстро нашел кричавшего. Там, в толпе у сцены, тоненьким, детским голоском, кричала та самая девочка. Она все еще держала ленточку с шариком в крохотной ручке, а по бледному лицу будто бы ползали огромные черные червяки. Глаза полностью поглотила тьма…

Глава 1

Затхлый запах воды неприятно щекотал нос, раздражая и вызывая желание чихнуть, а характерный аромат плесени, делал все в разы хуже. Сморщив нос, я старалась справиться с волнами отвращения, разглядывая давно пожелтевшие стены, потрескавшуюся местами плитку и потолок. Взгляд скользнул вниз, на когда-то светло-голубую плитку, ныне покрытую черным грибком и неизвестного рода налетом.

Устало вздохнув, направила ладонь на водопроводные трубы, в которых, на мое удивление, все еще была вода. Двигая губами, но не произнося и звука, наложила чары очищение оставив временную печать, действие которой хватит для моих нужд.

По телу сразу же пробежала волна усталости и слабой боли, осевшей в суставах и мышцах. Меня до сих пор неимоверно злила «особенность» организма, из-за которой я быстро уставала и слабела. К сожалению, как бы не тренировалась, как бы не работала, тело не становилось крепче и это заставляло задуматься: «Не лгала ли мама об истинных причинах врожденного недуга?»

Отогнав неприятные мысли прочь, открыла кран умывшись прохладной водой. Мне нельзя отвлекаться и думать о прошлом; о матери, которая никогда не считалась со мной и думая, что сама знала, как мне лучше; о дяде, перед которым яро ощущалась вина за побег; о девушке, что являлась во снах до побега и которую я никак не могла отыскать; о нем…

«Нэделин, прекрати вести себя как наивная и глупая девчонка!» – мысленно отчитала саму себя, заставляя мысли очиститься.

Открыв шкафчик над раковиной, надеясь найти что-то похожее на мыло или может даже шампунь, увидела ножницы. Они лежали на средней полке, прямо на уровне глаз, словно бы крича о необходимости использовать их.

Поджав губу, неуверенным движением руки взяла холодный предмет. Ножницы выглядели старыми, местами покрылись ржавчиной и неприятно скрипнули, стоило мне попытаться отрезать ими немного волос.

Закрыв дверцу, встретилась со своим отражением, спрятанным за неравномерным слоем пыли. Карие глаза медленно исследовали слегка отросшие волосы, торчащие в разные стороны. Длина почти достигла плеч, и от этого в мгновение тело передернуло.

«Так дело не пойдет!» – вспыхнуло в голове. – «Нужно постричься, пока не стало поздно…»

Оставив ножницы на краю раковины, оглянулась в поисках сама еще не знаю, чего, параллельно расстегивая пуговицы темно-серой рубашки. Взгляд остановился на куче старого тряпья, уже давно потерявшего свой истинный вид, что лежало на старом деревянном стуле. Скинув тряпки, подняв этим столп пыли, поморщилась, прикрыв нос.

Старый деревянный стул, когда-то крепкий и надежный, теперь едва держался, превратившись в жалкое подобие себя прежнего. Его ножки, источенные временем и жучками, пошатнулись лишь при слабом прикосновении, норовя вот-вот сложиться под несуществующей тяжестью. Лак давно потускнел, местами сильно облупился, обнажив серую, потрескавшуюся древесину. Сиденье не внушало доверия, просев и треснув посередине. Спинка, когда-то ровная и удобная, теперь перекосилась, одна из перекладин выпала и валялась под стулом покрытая толстым слоем пыли.

Осторожно взяв его, поморщилась от жуткого скрипа, аккуратно перенеся ближе к раковине в надежде, что от этого он не сложится и хорошо послужит еще немного.

В мыслях невольно всплыли фантазийные картинки того, как раньше в этом доме жили люди, как использовался этот стул по назначению. С виду такая незначительная вещь, но сколько же в нем могло хранится воспоминаний: когда на нем сидели; смеялись; вели долгие и задушевные разговоры; плакали вечерами; ели вкуснейшие блюда, приготовленные самостоятельно или близкими людьми… Теперь же он пылился в углу, многие годы, брошенный, как и все вокруг, неспособный выдержать вес человека. Его время, как и многих вещей в этом месте, пришло, и единственное, что ему осталось, – тихо доживать остаток медленно рассыпаясь и превращаясь в прах прошлого.

Покачав головой, отгоняя грусть и излишнюю драматичность, одолевающую с самого начала, лишь зайдя в согар[4], я скину рубашку и майку, положив их на стул. Оставшись в, телесного цвета, топе, взяла ножницы и вновь глянула на пыльное зеркало. Проведя по гладкой поверхности ладонью, снимая грязь, но оставляя разводы от соприкосновения с кожей, встретилась с напряженным взглядом карих глаз.

[4] Согар – зараженная зона темной силой, именуемой многими людьми скверной. Подобные зоны тяжело очистить даже самым сильным магам. Зачастую они огораживаются специальными куполами, так как в них часто появляются\рождаются темные и опасные сущности. Помимо этого, купол защищает от распространения опасной зоны. Со временем такие зоны теряют свою силу, и природа берет свое, но для этого порой необходимо очень много лет, а может и столетий, в зависимости от количества и силы загрязнения, а также причин появления скверны.

– Тебе нужно взять себя в руки, – прошептала я очень тихо. – Согар не для слабых духом. Здесь живут смерть и отчаяние. Это место в спешке брошено, и как бы грустно не было от этой мысли, тебе нельзя, Оруз[5] тебя дери, распускать сопли. На тебя надеются! Тебе доверили важную миссию! Не смей подвести их и себя! Покажи на что ты способна!

[5] Оруз – так называют чертей и демонов в восточном королевстве (Урлайн).

Сжимая ржавые ножницы, я кивнула самой себе, начав медленно срезать лишнюю длину. Каждое движение сопровождалось хриплым, недовольным скрежетом, будто металл сопротивлялся и ругался, прося его оставить в покое. Руки двигались в привычном ритме, выученным за многие годы.

Стричься самостоятельно я начала давно, совершенно не доверяя это дело никому другому. Сама мысль, что кто-то посторонний тронет их, вызывала неприятную дрожь и фантомную боль из прошлого.

Стараясь не думать о причинах, прячущихся в воспоминаниях, я невольно вернулась к событиям сегодняшнего утра.

Как бы Марго не хотела сопроводить меня до защитного купола и в очередной раз прочитать лекцию о безопасности, сотый раз напоминая: «Согар опасное место, не устраивай привалы на открытой местности…», внезапное собрание совета Дивар отняло у нее эту возможность.

Не торопливо и тщательно проверив сумку со всем необходимым, я, погладив Кая по голове, отвела его на кухню и наложив ему еды. Питомец сразу же набросился на гречневую кашу на курином бульоне, словно его никогда в жизни не кормили. Усмехнувшись, отправилась одеваться.

Впереди нас ожидала долгая и опасная миссия, на которой настояла я, убедив Марго, что справлюсь.

Покинув дом, в сопровождении верного пса, сразу же столкнулась с Максом. Он стоял, облокотившись о перила, ступеньки лестницы поскрипывали под его весом, словно вторили его тяжелым мыслям, отражающимся на лице хмурым выражением.

Подняв взгляд серых глаз, парень приветливо улыбнулся.

– Ты все еще здесь, – констатировал Макс. В его голосе слышались радостные нотки.

– Пока еще здесь, – исправила его я, поправив лямки сумки и колчана, что норовили переплестись.

– Да, пока еще здесь, – с грустью прошептал он, сделав шаг ко мне. – И все же, здесь, – взгляд его серых глаз скользнул по моему лицу, остановившись на моих глазах. – Я бы хотел проводить вас до защитного купола, заодно проверив сферу.

– Ты мог этого не говорить, – лукаво улыбнувшись, сказала я, зная, он нашел причину чтобы уйти с собрания пораньше. – Пусть эти отговорки останутся для совета Дивар, а я и так знаю, что ты просто хотел увидеться со мной, – глянув на виляющего хвостом питомца, смотрящего на нас с интересом, усмехнулась. – И с Каем, конечно же.

Макс тихо рассмеялся, присев на корточки рядом с псом. Его ладонь коснулась серебристо-белоснежной шерсти, мигом потонув пальцами в ней. Кай зажмурился, сильнее завиляв хвостом.

– Чего греха таить, Кай первоочередная причина, по которой я пришел сюда, – шутливо подхватил парень, уверенно двигая ладонью широкими и неторопливыми движениями.

Закончив гладить пса, Макс выпрямился и посмотрев на меня, протянул ладонь.

– Давай помогу.

– Нет уж, – решительно возразила, сильнее вцепившись в лямку тяжелой сумки. – Я понимаю твое желание мне помочь, но там, в согар, я буду одна, и никто мне не поможет.

Макс поджав губу, нерешительно кивнул. Знала, он согласился со мной нехотя, ведь понимал, если начнет спорить, победа все равно окажется на моей стороне.

– Надеюсь от поездки на машине до купола ты не откажешься.

– Не откажусь.

Макс улыбнувшись, быстрыми шагами спустился по лестнице, позвав за собой пса. Кай неуверенно глянул на меня, в ожидании разрешения, сорвался с места, стоило лишь кивнуть. Парень открыл дверь с задней стороны, позволив собаке запрыгнуть на сиденья и посмотрел на меня, улыбнувшись.

Поезда заняла меньше времени, нежели потребовалось бы мне пешком. Проехав КПП, Макс остановился рядом со сферой, недалеко от защитного купола. Пока он помогал Каю выбираться из авто, я осмотрела сферу, проверяя запас энергии внутри.

– Кто в последний раз ее подпитывал? – обернувшись, поинтересовалась я, чувствуя слабую и нестабильную энергию.

– Гвен, – коротко ответил Макс. Его широкие плечи и челюсть напряжены, а руки нетерпеливо прошлись по светлым волосам, остановившись у небольшого пучка на затылке.

– И часто она подпитывает сферу?

– В последнее время, – он сложил руки на груди, борясь с желанием выложить все и сразу. Удивительно, как молодой глава Топаз, серьезный и собранный перед подчиненными, был готов открыться мне во всем, даже в том, что касалось дел совета Дивар. – К Оруз! Гвен часто приезжает сюда, любимы способами предлагая самой подписать сферу. Ты знаешь, ей как члену совета Дивар доверяют почти все.

– Почти все, – зацепилась я, вновь посмотрев на сферу. – Сообщи совету, что сфера истощена и нуждается в мощной подпитке. Не нужно дотрагиваться до нее, чтобы понять, что ее плохо подпитывали или даже не старались. Тебе стоит настоять, чтобы это сделал кто-то другой, иначе в скором времени в городе могут появиться незваные гости. А защитный купол истончится, вскоре вовсе исчезнув.

– Я могу и сам подпитать сферу.

– Твоей энергии будет мало, Макс, – повернувшись к нему, сказала я, заметив, как Кай принюхивался, чувствуя ослабление защитного купола также, как и я. – Сейчас необходима энергия нескольких сильных магов. Совету пора задуматься о действиях Гвен. Все это несовпадение.

– Мы не можем просто выгнать ее, – сказал он, сжав губы в тонкую линию, отчего они побледнели.

– Я не говорю выгонять, Макс. Но совет должен защищать город и жителей, а не одну пожилую женщину, избегающую ответственности за собственные деяния и действия ее учеников. Пора принимать меры, жесткие и решительные, а не мягкие. Бен вновь поедет в Руэль? Ему вновь доверят эту важную задачу, зная, что он максимум привезет одного человека, наплевав на других? – к лицу прилил жар от злости и раздражения.

– Нэд, – тихо сказал парень, положив ладони на мои плечи. От его тепла по коже прошлись мурашки, мигом перебравшись на спину и ниже. – Я понимаю твое раздражение. Мы обязательно все решим. Не бери на себя и эту ответственность, – он посмотрел в сторону защитного купола. – У тебя и без этого сейчас полно важных задач.

– Их всегда полно, Макс, – прошептала я, смотря прямо ему в глаза. – Ты знаешь, ответственность и бремя у меня в крови.

– Поэтому будь осторожна, – тепло улыбнувшись сказал Макс, нерешительно убрав ладони с моих плеч и сделав шаг назад. – Не лезь на рожон, избегай лишней опасности. Не пей и не ешь ничего, что находилось под куполом все эти годы, – он глянул на Кая, смотрящего в сторону купола с настороженностью. – И не позволяй ему брать в пасть всякую гадость.

– Хорошо, мамочка, я буду послушной девочкой и не возьму конфетку у плохого дяди, – чувствуя исходящее от него напряжение, попыталась пошутить.

Макс на мгновение замер, смотря на меня полным нежности и тепла взглядом, к которому я уже успела привыкнуть. Его губы растянулись в искренней улыбке, хоть и в глазах еще крылось беспокойство.

– Не переживай, Макс, мы справимся, – улыбнулась я. В подтверждение моим словам, Кай коротко гавкнул, продолжая смотреть на защитный купол.