- -
- 100%
- +
Дизайнер обложки Андрей Вяткин-Тегинцев
© Андрей Вяткин-Тегинцев, 2018
© Андрей Вяткин-Тегинцев, дизайн обложки, 2018
ISBN 978-5-4493-9591-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мертвый поэт
Десять лет я был мертвым поэтом,Причем убил себя самС жестокостью, свойственнойТолько психам, жаждущим убивать.Я сжег все тетради, блокноты,Обрывки бумаг, черновики.Когда писать было не на чем,В ход шли любые клочки,Стены, салфетки, запястьеСобственной левой руки.Было даже такое,Когда я писал на спинеТелки, которую трахнулВ машине, возле общаги УПИ.Когда мысли лезут как змеиИ выход не могут найти,Они начинают рвать веныИ жрать меня изнутри.Я вижу, как эти твариПросто кишат во мне.Прямо под кожей в поискахВыхода, вовнеНа белом кафеле капля кровиВыглядит как клякса чернил.Такая жажда писатьБыла свойственна только психу,Которого я убил,И жил, как все, десять лет.И даже смог обо всем забыть,А мысли падали в пустоту,Туда, где лежалМертвый поэт.Отпрыск конченого человека
Вот сегодня нельзя молчать,Тишина разбудила ивами.Открывает в небо глазаВчерашний поэт без имени.Видит тонкие темные пальцыЧерез острую ярость света.На холодной влажной землеОтпрыск конченого человека.Со словами: «Твою же мать!» —Скорчился, на одно колено.Дальше нужно вставатьНа колею виляющего следа.Я разбитое сердце Джека
Мы пасынки прошлых лет,Мы не востребованы,Ни для великой депрессии,Ни для войны.Бог нас не любит.Мне кажется, он нас не хотел,У нашей шизофренииЕсть какой то предел.Я разбитое сердце Джека,Ты моя хроническая болезнь.Я хотел получить ответЗа секунду до выстрела,Когда во рту пистолет.Хочешь, я опишу тебе смерть?У нас на двоих один билет,одно лицо, окно, постель,И палец на спусковом крючке.Я бы мог умеретьВ любой момент,Но как-то странно,Что этого не происходит.В нашей жизни давноНе осталось тем,На которые мыМогли бы поспорить.Я разбитое сердце Джека,Ты моя хроническая болезнь.Я хотел получить ответЗа секунду до выстрела,Когда во рту пистолет.что-то иное
Переходы, тоннели, двериИз одного меня в другого.Многоуровневые шаблоныСводят к нулю любого.Голодный поэт – это выборВино или что-то иное.Штопор, вкрученный в плоть душиЭто всего лишь повод.Жизнь отпустить в спираль,Падать на мостовую,Идти от стены к фонарям,Рвать на себе обнову.Все может быть не такЕсли оставить поводИдти от стены к фонарямИ выбрать что-то иное.Колючая тишина
Колючая тишинаОтражает каждое слово.Мысленно брошенное туда,Где прошлое мне знакомо.Поворотом тумблера по часовойПереключаю каналы.Старый, черно-белый, чуть живойШипит мне рябью своего экрана.Кажется, что вот-вотНачнется трансляция Первого мая.Серые люди под серыми флагамиТвердо в будущее шагают.И маленький домик казался большим,И запахи были ярче.Деда нет уже тридцать лет,А телевизор остался.Кто-то другой
Голая лампа, свисая на проводе,Обжигает глаза собой.Тому, кто ведет диалог без повода,С железобетонной стеной.Поэты не пишут стихи,За них это делает кто-то другой.Тот, кто не спит по ночамИ курит одну за одной.Тот, кто чернильной нитьюШтопает образы между собой.Тот, кто всегда недоволенКаждой второй строкой.Он не выходит на улицу,За него это делает кто-то другой.Тот, кто строчит автографыИ что-то орет в микрофон.Эти странные сборища
Эти странные сборищаВ честь непонятно чего.С неизменными атрибутами:Виски, коньяк, вино.На столах еды так много,Что можно кормить целый годДетей интерната №8На улице «Старых большевиков».Девочки в вечерних скафандрах,Накаченные силиконом,Опухшие от приторной жизни,Являются главной статьёй дохода.Доморощенных психогадалок,Способных общаться с богомИ расширять сознаниеДаже у «айфонов».Мужья этих девочек знают,Как из одного рубля,Не прилагая особых усилий,Сделать как минимум два.Но из этих мужей как минимум троеДаже не подозревают,Что номер моего телефонаВ списке контактов под именем «Аня».И их благоверные обожают,Когда их трахает поэтВ окружении чёрных гнилых бараковНа заднем сидении AUDI А6.Вот Леха Никонов – это поэт
Вот Леха Никонов – это поэт.Распинает себя на листе бумаги.Забивая вместо гвоздей слова,Которые крепче стали.Вот Леха Никонов – это поэт.Которым я никогда не стану,Поскольку кастрировал слова,Чтобы их легче воспринимали.А сила поэта в его словах,Слабость в тех, кто их читает.Леха Никонов это знал,Жаль, что мы с ним не пересекались.Эль
Все, как и прежде.Ничего не меняется.Слово любовь,Начинается с буквы «Эль»Мертвые стены давят,Своей актуальностью.За мартом, неизбежно,Идет апрель.Мысли мои продолжают,Путать сознаниеЧувства, как шлюхиБрошенные на панель.Каждая новая строчка,Отнюдь не желание.Это всего лишь списокМоих потерь.Кредит или нал
Я упакован в собственной коже,В одежде, в машине, в работе.В ненужных людях, в городской суете,В чем угодно, но не в себе.Мой срок годности неограничен.Даже после смерти можно что-нибудь выжать.Я тысячу раз проверен на брак,На мне штрих-код и цена в рублях.Я сочиняю попсовые тексты,Иногда, со мной приятно быть вместе,Но сердце, как банковский сейф, —Ключ потерян, и входа нет.Зато я умею быть просто другом,Дружеский секс всегда обоюдно.Я стою любых твоих затрат,На мне штрих-код и цена в рублях.Ну что, оформляем? Все решено?Кредит или нал – продавцу все равно.Но, бл@дь, каждый раз, когда меня покупают,Приходят обратно, и всегда возвращают.Кофе с привкусом миндаля
Бариста, сделай мне капучино.Да как обычно с привкусом миндаля.Знаешь, моя душа – змеиное деревоС гравировкой, потеряна навсегда.Она продолжает свое движениеВ лабиринтах тонущего корабля.Слова на бумаге не боль, не сомнения.Это признак того, что душа жива.Сдачи не надо, мое почтение,Спасибо за кофе с привкусом миндаля.Я каждый день принимаю яд для телаИ противоядие от себя.Меня разбудил мой сон
Сегодня меня разбудил мой сон,И он абсолютно не примечательный,Это даже не секс втроем,Просто старые фотографии.Уснул я без пятнадцати три,До этого что-то писал,Пил кофе с виски, а куритьПрактически не прекращал.Спал четыре часа,Для меня это не так уж и мало,Последнее время почти не сплю,И это меня достало.Сварил себе кофеУже без виски, но с молоком,Сигареты закончились ночью,Пепельница битком.Выпил кофе, добил бычокНа улице, как ни странно,Но пахнет весной.Завожу мотор, и меня оглушаетВиктор Робертович Цой.Убавляю громкость,Грею машину, Цой не идет,Переключаю на СтингаИ еду под песню «Shape of my Heart».До магазина ехатьДве тысячи триста двадцать шагов.Покупаю три пачки «Парламента сильвер»И вспоминаю свой сон:Старая пожелтевшая фотографияНаклеена на картонРовно сто лет назад.Мой прадед не знал, что через годЕго убьет человек,Которого сынБудет звать отцом.Свердловск превращался в Ёбург
Я помню, как СвердловскПревращался судорожно в «Ёбург»Он корчился, как и вся страна,В агонии невыносимой боли.Город наполнила саранча,Пожиравшая людей, дома, улицы, заводы.Все это было под приторно-сладкимСоусом новой свободы.На вокзалах кидалы, гадалки,Учителя, впаривающие китайские тряпки.Длинные ноги, короткие юбки,Пуховики и черные куртки.Шлюхи на Щорса, «Гранд-Чероки»Запах чебуреков, пива и водки,Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.