Гарри Поттер и Святой Грааль. Том Третий. Вера. Судьба. Жертва

Беспокойство? Премьер-министр едва не рассмеялся истерически. Беспокойство – это когда опаздываешь на важную встречу или когда падают котировки на бирже. А то, что он испытывал сейчас, было чем-то из совершенно другой категории. Это был экзистенциальный ужас, осознание того, что все законы, по которым он жил, рухнули, и он стоит на краю пропасти, вглядываясь в глаза самой Судьбы, облаченной в маскарадный костюм.

Он судорожно сглотнул, пытаясь вернуть себе хоть какой-то контроль над собственным телом. Рука инстинктивно дернулась к воротнику рубашки, который вдруг стал невыносимо тесным, душил его. Он заставил себя выпрямиться в кресле, попытался придать лицу выражение хотя бы подобия официальной невозмутимости.

– Кто… кто вы? И как вы… сюда попали? – голос его предательски дрогнул, сорвавшись на жалкий фальцет. Он хотел звучать строго, требовательно, как подобает человеку его положения, но получилось скорее как лепет напуганного ребенка. Он ненавидел себя за эту слабость.

Артур не ответил сразу. Львиная маска была неподвижна, но Премьер-министру казалось, что из-под нее на него направлен испытующий, всепроникающий взгляд. Пауза затягивалась, становясь почти физически невыносимой. Тишина в кабинете звенела, наполненная невысказанными угрозами и предчувствием неминуемой развязки. В этой тишине Премьер-министр слышал только отчаянный стук собственного сердца и шум крови в ушах.

Он чувствовал себя актером на сцене, забывшим свою роль, перед невидимым, но всезнающим зрителем. Каждое его движение, каждый вздох казались ему нелепыми, выставленными на посмешище. Он был главой ядерной державы, человеком, от чьего слова зависели судьбы миллионов, но сейчас, перед этой молчаливой фигурой, он ощущал себя ничтожеством.

– Вы знаете, кто я, Премьер-министр, – наконец произнес Артур тем же нечеловеческим, резонирующим голосом. Это не было вопросом. Это была констатация факта, от которой по спине Премьер-министра пробежал новый холодок. – Или, вернее, вы знаете, кем меня считает этот город. Эта страна. Возможно, скоро – и весь этот мир.

Снова пауза. Артур словно давал ему время осмыслить сказанное, осознать всю глубину пропасти, разверзшейся перед ним.

– Что касается вашего второго вопроса… – Голос из-под маски на мгновение, казалось, обрел едва уловимую тень… не то иронии, не то снисхождения. – …то пути Господни неисповедимы. Равно как и пути тех, кто призван исполнять Его волю в час великой нужды. Не так ли?

Премьер-министр молчал, раздавленный. Какая к черту воля Господня? Перед ним стоял кто-то или что-то, нарушившее все мыслимые законы безопасности, проникшее в самое сердце британского правительства, и говорило загадками, от которых веяло древним, как мир, фатализмом.

Он попытался собраться с мыслями. Нужно было что-то сказать. Что-то сделать. Показать, что он не сломлен. Что он все еще Премьер-министр.

– Я… я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотал он, хотя прекрасно понимал. Или, вернее, начинал понимать, и это понимание было страшнее любого неведения. – И я требую… я требую, чтобы вы немедленно покинули этот кабинет. В противном случае…

– В противном случае что, Премьер-министр? – Голос Артура оставался таким же ровным, но в нем появилась новая нота – твердая, как сталь, и холодная, как лед Арктики. – Вы вызовете охрану? Боюсь, они несколько… заняты. Или, возможно, вы попытаетесь оказать сопротивление лично? Не думаю, что это будет разумным решением. Для вас.

Премьер-министр почувствовал, как по его щекам струится пот. Угроза была неявной, но от этого не менее реальной. Он был в ловушке. В своем собственном кабинете. С существом, чьи возможности были ему неизвестны, но явно превосходили все, с чем ему приходилось сталкиваться.

И в этот момент, когда отчаяние готово было окончательно поглотить его, Артур сделал еще один шаг вперед. Плащ слегка качнулся, и под ним на мгновение отчетливо проступили очертания сияющих доспехов и рукояти меча, закрепленного на поясе. Меча, который, по слухам, мог разрубать не только сталь, но и саму магию.

– Я пришел к вам не для пустых угроз, Премьер-министр, и не для философских диспутов, – голос Артура вернул себе прежнюю бесстрастность, но теперь в нем слышалась тяжесть принятого решения, окончательного и бесповоротного. – Времени мало. У вас. У меня. У этой страны.

Он сделал еще один шаг, оказавшись почти вплотную к массивному дубовому столу, разделявшему их. Премьер-министр инстинктивно отпрянул, вжался в спинку кресла, хотя физического контакта не было. Но сама близость этой фигуры, источающей странную, вибрирующую энергию, была почти невыносимой.

– Речь идет о будущем Британии, – продолжил Артур. – О будущем, которое уже наступило, пока вы пытались цепляться за иллюзии прошлого.

«Будущее Британии?» – с горечью и сарказмом подумал Премьер-министр. – «И вы, конечно же, знаете, каким оно будет? Вы, призрак в рыцарских доспехах и дурацкой маске?» Но вслух он не произнес ни слова. Что-то в тоне Артура, в его ауре абсолютной уверенности, подавляло любую попытку возражения.

– Час назад, – Артур сделал едва заметную паузу, и эта пауза была наполнена громом рушащегося мира, – Ее Величество Королева Елизавета Вторая, после долгих и, смею заверить вас, непростых размышлений, приняла единственно верное в сложившихся обстоятельствах решение. Она сложила с себя бремя короны и передала бразды правления тому, кого народ и, осмелюсь добавить, сама Провидение избрали для спасения этой земли.

Премьер-министр почувствовал, как ледяная волна поднимается от кончиков пальцев ног, парализуя все его тело. Он смотрел на Артура широко раскрытыми, ничего не видящими глазами. Слова, произнесенные этим нечеловеческим голосом, казались ему бредом, горячечным сном. Но они звучали с такой неопровержимой убежденностью, что отрицать их было невозможно.

Королева… отреклась? Добровольно? В пользу этого… этого…

– Это… это ложь! – вырвалось у него сдавленным шепотом. – Этого не может быть! Королева никогда…

– Реальность часто превосходит наши самые смелые или самые страшные предположения, Премьер-министр, – спокойно возразил Артур. Он медленно поднял руку – не ту, что покоилась на эфесе меча, а другую. Из-под складок плаща он извлек туго свернутый пергаментный свиток, скрепленный массивной красной восковой печатью, на которой отчетливо выделялся королевский герб.

– Вот, – Артур положил свиток на полированную поверхность стола, прямо перед Премьер-министром. Свиток лежал там, как ядовитая змея, готовая к броску. – Официальный указ. Скрепленный ее собственной рукой и королевской печатью. Ознакомьтесь, если у вас еще остались сомнения.

Дрожащими руками Премьер-министр потянулся к свитку. Пальцы не слушались, пергамент казался обжигающе холодным. Он с трудом сломал печать, чувствуя, как крошится воск, словно символ его рухнувшей власти. Развернул свиток.

Строчки официального текста, выведенные каллиграфическим почерком, прыгали перед глазами. Но смысл их был ужасающе ясен.

«Мы, Елизавета Вторая, Божьей милостью Королева Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных Наших Царств и Территорий, Глава Содружества, Защитница Веры… ввиду сложившихся чрезвычайных обстоятельств… и следуя воле Нашего народа… добровольно отрекаемся от Престола… в пользу Артура Пендрагона, законного и признанного народом Короля…»

Дальше он читать не мог. Голова закружилась, в ушах зашумело. Это был конец. Не просто его карьеры. Это был конец эпохи. Конец привычного мира.

– Но… как? – прошептал он, глядя на Артура с отчаянием и ужасом. – Как… она могла? Почему?

– Она мудрая женщина, Премьер-министр, – в голосе Артура, возможно, впервые прозвучала нотка, похожая на уважение. – Она видит дальше, чем многие из вас. Она поняла, что старые методы больше не работают. Что Британии нужен не просто лидер, а символ. Меч и щит против тьмы, которая уже стоит у ворот. И она сделала выбор. Трудный, но единственно возможный.

Артур выпрямился, и его фигура, казалось, заполнила собой весь кабинет, оттесняя тени.

– Завтра на рассвете, – его голос снова стал стальным, – состоится моя коронация. Простая и быстрая. Без лишней помпы. Времени на церемонии нет. Британия на пороге войны. И ей нужен Король. Сейчас.

Премьер-министр опустил голову, закрыв лицо руками. Он чувствовал себя раздавленным, уничтоженным. Все, во что он верил, все, ради чего он жил и боролся, рассыпалось в прах в одно мгновение. Перед ним стоял не просто человек в маске. Перед ним стояла сама Судьба, и она только что вынесла свой вердикт.

И этот вердикт был окончательным и обжалованию не подлежал.

Премьер-министр сидел, сгорбившись в кресле, словно груз всего мира обрушился на его плечи. Королевский указ об отречении лежал перед ним на столе, как смертный приговор. В ушах все еще звучали слова Артура о коронации, о войне, о тьме у ворот. Это было слишком. Слишком много для одного человека, для одного вечера. Он ожидал чего угодно – ареста, унижения, может быть, даже быстрой и незаметной ликвидации, учитывая масштаб происходящего. Но не этого…

– Поднимите голову, Премьер-министр, – голос Артура вырвал его из ступора. Он был все таким же ровным, но в нем не было прежней угрозы. Скорее, деловая констатация. – Ваша роль в этой драме еще не окончена. Если, конечно, вы сами не предпочтете сойти со сцены.

Премьер-министр медленно поднял взгляд. На лице его застыло выражение крайнего изумления, смешанного с недоверием. Что еще мог хотеть от него этот… король? Он уже получил все – корону, власть, народную любовь. Зачем ему нужен он, свергнутый, униженный политик, олицетворение старого, прогнившего режима?

– Что… что вы имеете в виду? – прохрипел он.

– В будущем, как я уже упоминал, мне предстоит освободить вас от этого поста, – Артур сделал едва заметный жест в сторону кресла Премьер-министра. – Такова логика обновления. Но это будущее еще не наступило. А настоящее требует не разрушения до основания, а разумного перехода. Хаоса в Британии и без того достаточно.

Он прошелся по кабинету – неспешно, но с той же внутренней силой, от которой вибрировал воздух. Премьер-министр следил за ним взглядом, как мышь за движением кобры, не понимая, чего ожидать.

– Вы знаете эту систему изнутри, Премьер-министр, – Артур остановился у окна, глядя на туманный, охваченный безумием Лондон. – Вы знаете ее рычаги, ее подводные течения, ее сильные и слабые стороны. Вы знаете людей, которые дергают за ниточки, и тех, кто является лишь марионетками. Мои… методы, – в голосе прозвучала легкая, почти неуловимая самоирония, – эффективны в определенных ситуациях. Но для управления государством, для восстановления порядка, для подготовки к грядущим испытаниям нужны не только меч и воля. Нужен опыт. Нужны знания. Нужны те, кто умеет заставить эту громоздкую машину работать.

Он повернулся и посмотрел прямо на Премьер-министра. Взгляд из-под львиной маски был тяжелым, пронзительным.

– Я предлагаю вам остаться. На своем посту. В качестве моего… – Артур на мгновение задумался, подбирая слово, – …главного советника. Исполнителя моей воли в гражданских делах. Премьер-министра при Короле.

Тишина в кабинете стала оглушающей. Премьер-министр смотрел на Артура, не веря своим ушам. Это было… немыслимо. Абсурдно. После всего, что произошло… остаться? Служить этому… существу?

В его голове вихрем пронеслись мысли. Ловушка? Изощренное унижение? Или… шанс? Шанс сохранить хоть какое-то влияние? Шанс понять, что происходит на самом деле? Шанс, в конце концов, выжить?

Цинизм, присущий любому опытному политику, начал медленно просыпаться из-под слоя шока и отчаяния. Если это предложение серьезно… то оно открывало определенные перспективы. Быть рядом с центром силы, даже в качестве подчиненного, – это всегда лучше, чем быть выброшенным на обочину истории. И кто знает, может быть, со временем…

– Вы… вы серьезно? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, хотя сердце все еще колотилось. – Вы хотите, чтобы я… работал на вас? После того, как вы…

– Я не прошу вас о личной преданности, Премьер-министр, – перебил Артур. – И не жду от вас любви. Я прошу о профессионализме. О служении Британии. Той самой Британии, которую, я хочу верить, вы все еще любите, несмотря на все ваши ошибки и просчеты.

Ошибки и просчеты… Какое мягкое определение для полного коллапса! Но сейчас было не до обид.

– Но… почему я? – он все еще не мог поверить. – В стране достаточно людей, которые с радостью займут это место. Людей, которые… разделяют ваши взгляды.

– Возможно, – Артур слегка склонил голову. – Но мне нужен не фанатик и не льстец. Мне нужен тот, кто знает цену власти и бремя ответственности. Тот, кто уже обжегся и, возможно, сделал выводы. Кроме того… – в его голосе снова промелькнула едва заметная нотка, которую Премьер-министр не смог расшифровать, – …мне нужен кто-то, кто будет понятен старому истеблишменту. Кто сможет стать мостом между прошлым и будущим. Хотя бы на время.

«Мостом… или козлом отпущения?» – мелькнула ядовитая мысль. Но он отогнал ее. Сейчас нужно было думать быстро.

– И каковы… каковы будут мои полномочия? Моя роль? – он пытался говорить деловым тоном, как будто обсуждает обычное назначение.

– Вы будете управлять правительством, – ответил Артур. – Заниматься экономикой, социальными вопросами, бюрократией. Всем тем, чем вы занимались и раньше. Но… – он сделал шаг ближе, и Премьер-министр снова почувствовал эту ауру нечеловеческой силы, – …стратегические решения, ключевые назначения, вопросы войны и мира – все это будет за мной. Вы будете исполнителем. Эффективным, я надеюсь, исполнителем. Я буду прислушиваться к вашим советам. Но последнее слово всегда будет за Королем.

Премьер-министр сглотнул. Это было жестко. Но… это было лучше, чем ничего. Это был шанс. Шанс, который выпадает раз в жизни. Или раз в тысячелетие.

Он посмотрел на Артура, на эту загадочную фигуру в львиной маске, которая за несколько часов перевернула весь его мир. И он понял, что у него нет выбора. Вернее, выбор был – между полным забвением и этой унизительной, но, возможно, спасительной ролью.

И он, как истинный политик, начал просчитывать ходы.

Премьер-министр молчал, взвешивая слова Артура. Предложение было унизительным, да. Роль «эффективного исполнителя» при самозваном Короле – это не то, о чем он мечтал. Но альтернатива – полное политическое небытие, а возможно, и нечто худшее – была еще менее привлекательной. И потом, этот Артур… он не был похож на безумца или опереточного диктатора. В его словах, в его манерах, в самой его ауре чувствовалась нечеловеческая уверенность, знание чего-то, что было скрыто от остальных. И если он действительно собирается «спасать Британию»…

– Допустим… – медленно произнес Премьер-министр, подбирая слова с такой же осторожностью, с какой сапер обезвреживает мину. – Допустим, я… рассмотрю ваше предложение. Но прежде чем я дам окончательный ответ, я должен понимать… с чем именно мы имеем дело. Вы говорите о войне, о тьме у ворот. Это метафоры, или…

– Это реальность, Премьер-министр, – голос Артура стал жестче, отгоняя любые остатки сомнений. – И она куда страшнее, чем вы можете себе представить. Те банды, те чудовища, тот безумный маг, именующий себя Волдемортом, и его так называемые Пожиратели Смерти – все это лишь симптомы. Лишь пешки на доске, где играют силы, неизмеримо более древние и могущественные.

Артур отошел от окна и снова приблизился к столу. Он оперся костяшками пальцев о полированную поверхность, и Премьер-министру показалось, что стол под этой тяжестью едва заметно прогнулся.

– Моя главная цель, Премьер-министр, не просто навести порядок на улицах или укрепить оборону. Моя цель – вырвать корень зла, который веками отравлял эту землю, и не только эту. Тьма, о которой я говорю, не имеет национальности. Она питается хаосом, страхом, отчаянием. Она искушает, развращает, толкает на предательство. Она – антитеза всему светлому, всему божественному, что есть в этом мире.

Премьер-министр слушал, и по его спине пробегал холодок, не связанный с ночной прохладой. Слова Артура звучали как проповедь, как откровение. Он говорил не как политик, не как военачальник, а как… пророк. Или экзорцист.

– Пожиратели Смерти, – продолжил Артур, и в его голосе прозвучало презрение, – они лишь инструмент. Уродливый, но эффективный. За ними стоят те, кто дергает за ниточки из тени. Те, кто направляет их ярость, кто снабжает их силой, кто указывает им цели. Истинные кукловоды, чьи имена не произносят даже в самых тайных магических орденах. И именно их я намерен найти и уничтожить.

Он выпрямился, и его фигура в львиной маске, несмотря на невысокий рост, казалась исполинской, отбрасывающей тень на весь кабинет.

– И здесь, Премьер-министр, мне понадобится ваша помощь. Ваша уникальная помощь.

– Моя? – Премьер-министр был искренне удивлен. – Но я… я магл. Я не разбираюсь в магии. Я не смогу сражаться с… этими силами.

– Мне не нужен еще один волшебник, – ответил Артур. – Волшебники часто слепы к тому, что лежит за пределами их заклинаний и артефактов. Мне нужен ваш ум, Премьер-министр. Ваш опыт в мире людей. Ваша способность видеть связи там, где другие видят лишь совпадения. Ваша сеть информаторов, ваши аналитические отделы, ваше знание теневых финансовых потоков, политических интриг, тайных обществ…

Он сделал паузу, давая Премьер-министру осознать масштаб задачи.

– Я хочу, чтобы вы начали расследование. Тихое, негласное. Собирайте любую информацию о странных транзакциях, о внезапном обогащении или разорении влиятельных лиц, о появлении новых, никому не известных игроков на политической или финансовой арене. О необъяснимых исчезновениях или, наоборот, неожиданных возвышениях. О любых аномалиях, которые могут указывать на внешнее, нечеловеческое вмешательство в дела этого мира. Ищите закономерности, ищите следы… тех, кто не оставляет следов.

Премьер-министр слушал, и его мозг политика, привыкший к многоходовым комбинациям, начал лихорадочно работать. Это было… опасно. Невероятно опасно. Но в то же время… это было то, в чем он был силен. Это была игра, правила которой он понимал. По крайней мере, часть из них.

– Вы думаете… за всем этим стоят не просто маги? А… кто-то еще? Кто-то… выше? – спросил он, понизив голос до шепота.

– Я не думаю, Премьер-министр. Я знаю, – в голосе Артура прозвучала ледяная уверенность. – И этот враг не остановится, пока не погрузит весь мир во тьму. Это битва не за Британию. Это битва за души. И в этой битве каждый должен выбрать, на чьей он стороне.

Снова этот намек на нечто большее, на метафизическую борьбу Добра и Зла. Премьер-министр почувствовал себя песчинкой перед лицом надвигающегося цунами.

– Всю информацию, – продолжил Артур, – вы будете передавать лично мне. Я обеспечу безопасный канал связи. И… – он сделал особое ударение на последнем слове, – …об этом нашем разговоре, об этом поручении не должен знать никто. Абсолютно никто. Даже ваш… коллега, министр Фадж, который, я знаю, имеет свои выходы на магический мир и скоро попытается связаться с вами. Не доверяйте ему в этом вопросе. И никому другому. Ставки слишком высоки.

Премьер-министр кивнул, чувствуя, как на его плечи ложится новый, еще более тяжелый груз. Это было не просто политическое выживание. Это была игра с огнем, с силами, о которых он раньше читал только в бульварных романах. Но взгляд из-под львиной маски не оставлял сомнений: Артур не шутил.

И он, Премьер-министр, только что получил свое первое задание от нового Короля. Задание, от которого, возможно, зависела не только его собственная судьба, но и судьба всего мира.

Премьер-министр сидел, раздавленный тяжестью поручения и осознанием той бездны, на краю которой он оказался. Он все еще пытался переварить услышанное, когда Артур, словно почувствовав его оставшиеся сомнения или просто решив поставить финальную, неопровержимую точку в их разговоре, произнес:

– Я понимаю, Премьер-министр, что слова, сколь бы убедительными они ни были, могут показаться недостаточными перед лицом столь… необычных обстоятельств. Вы человек прагматичный. Вы привыкли доверять тому, что можете увидеть, потрогать, измерить. И, полагаю, вам нужны более веские доказательства того, что перед вами не просто удачливый самозванец или искусный мистификатор.

В голосе Артура не было ни вызова, ни насмешки. Лишь спокойная констатация. Он медленно отступил на шаг от стола, давая себе немного больше пространства. Воздух в кабинете, и без того напряженный, казалось, сгустился еще сильнее, заискрился невидимыми частицами.

Премьер-министр поднял на него взгляд, полный смешанных чувств: страха, любопытства, отчаянной надежды на то, что все это окажется лишь дурным сном, и одновременно – жгучего желания увидеть то, что не укладывалось в рамки его рационального мира.

– Доказательства? – переспросил он хрипло. – Вы… вы можете… доказать, кто вы?

Артур не ответил. Вместо этого он просто поднял правую руку ладонью вверх, на уровень груди. Секунду ничего не происходило. А затем…

В воздухе над его ладонью начало собираться свечение. Сначала слабое, едва заметное, как мерцание далекой звезды. Потом оно становилось все ярче, интенсивнее, превращаясь в ослепительный сгусток золотисто-белого света, от которого по кабинету поплыли причудливые тени. Премьер-министр зажмурился, инстинктивно прикрыв глаза рукой, но даже сквозь сомкнутые веки он чувствовал это неземное сияние, от которого исходило не только тепло, но и какая-то первозданная, чистая энергия.

Когда он снова смог открыть глаза, свет немного померк, сконцентрировавшись, и в руке Артура… был меч.

Это был не просто меч.

Это был тот самый Меч. Экскалибур.

Премьер-министр узнал его мгновенно, хотя никогда не видел его воочию. Он видел его на сотнях картин, гравюр, в десятках фильмов, в своих детских снах. Но ни одно изображение не могло передать и сотой доли его истинного великолепия и мощи.

Длинный, обоюдоострый клинок, казалось, был выкован из самого звездного света, он сиял мягким, пульсирующим голубоватым светом, по его поверхности пробегали древние, незнакомые руны, которые, казалось, жили своей жизнью. Массивная золотая гарда и рукоять, инкрустированные сапфирами, сверкающими, как осколки полуночного неба, были произведением искусства, но в них не было ничего от музейной хрупкости. Это было оружие. Оружие Королей. Оружие, способное решать судьбы мира.

Меч казался невероятно тяжелым, но в руке Артура он выглядел почти невесомым, продолжением его воли. От него исходила не только физическая мощь, но и аура древности, святости, почти осязаемой магии. Премьер-министр чувствовал, как волоски у него на руках встают дыбом. Воздух вокруг меча вибрировал, и в этом гудении слышались отголоски древних битв, звон стали, предсмертные крики и победные гимны.

– Это… это… – Премьер-министр задыхался. Слова застревали в горле. Он не мог отвести взгляда от меча. Это было невозможно. Это нарушало все законы физики, все его представления о реальности. Это был не фокус, не иллюзия. Он чувствовал это каждой клеткой своего тела. Это была… Истина.

– Экскалибур, – произнес Артур спокойно, словно держал в руке обычную трость. – Меч, дарованный Озером. Символ законной власти и праведной силы.

Он сделал легкое движение кистью, и клинок описал в воздухе сияющую дугу. Премьер-министр невольно отшатнулся, хотя меч был далеко от него. Он чувствовал исходящую от него волну энергии, чистой, несокрушимой.

– Возьмите, – неожиданно предложил Артур, протягивая меч рукоятью вперед.

Премьер-министр смотрел на него, как на священную реликвию, боясь прикоснуться. Но во взгляде Артура, скрытом маской, было что-то, что заставило его протянуть дрожащую руку.

Его пальцы коснулись холодной, гладкой поверхности золотой рукояти. И в тот же миг его словно ударило током. Не электрическим разрядом, а потоком энергии, информации, образов. Перед его мысленным взором пронеслись картины: туманный Авалон, сияющая Владычица Озера, рыцари в сверкающих доспехах, древние замки, кровавые битвы… Он почувствовал тяжесть веков, бремя ответственности, горечь предательства и триумф победы.

Он попытался сжать рукоять, поднять меч. Но Экскалибур был неподъемным. Он весил, казалось, тонну. Или, вернее, он не подчинялся ему. Он не признавал его.

– Не получается? – в голосе Артура не было насмешки, скорее, констатация очевидного.

Премьер-министр с трудом разжал пальцы, отступая на шаг. Его лицо было бледным, как полотно, на лбу выступила испарина.

– Он… он настоящий, – прошептал он, глядя на Артура с новым, почти благоговейным ужасом.

– Как и я, – ответил Артур. Он легко, одним движением, вернул Экскалибур в невидимые ножны, и тот исчез так же внезапно, как и появился, оставив после себя лишь легкий запах озона и дрожь в воздухе.